— Чтоб быть счастливым, достаточно сидеть рядом с тобой. © Музей невинности (Орхан Памук)
***
— Ваше Высочество, не бойтесь, подойдите ближе. Высокий златовласый юноша неторопливо подошел к роскошной резной кровати с балдахином, с мазохистским наслаждением предвкушая момент, которого он ждал долгих десять месяцев. На кровати у самого изголовья, удобно откинувшись на подушки, сидела немолодая, уставшая, бледная, но все же невероятно красивая женщина, бережно прижимая к груди лиловый тканевый сверток. Крис медленно опустился на самый край, с нежной улыбкой и неподдельным интересом рассматривая содержимое таинственного свертка. На него, широко раскрыв темные омуты глаз, смотрело маленькое чудо с пухлыми щечками и такими же, как и у самого юноши, золотыми волосами. Маленький человечек тянул к парню свои крошечные ручки, растягивая губки-бантики в широкой беззубой улыбке. Наследный принц не смог сдержать ответную улыбку, глядя на невинное дитя, которое, словно маленькое солнышко, озарило не только мрачное небо, но и душу самого Криса. — Дай мне, — тоном не терпящего возражения, приказал юноша. Женщина вздрогнула, глотнула ком в горле, но приказу подчинилась, аккуратно передавая свое бесценное дитя в руки принца. Те немногие повитухи и слуги, что были в комнате, могли поклясться чем угодно, что никогда в своей жизни не видели более прекрасной картины, чем счастливо улыбающийся наследный принц, бережно прижимающий к груди своего младшего брата. Принц нежно провел своим, казалось, огромным пальцем по нежной щеке малыша, словно боясь нечаянно навредить беззащитному созданию. Малыш же с интересом рассматривал Криса, хватаясь малюсенькими ручками за пальцы юноши и умиленно агукая. — Он прекрасен… — полушепотом произнес Крис, переводя восхищенный взгляд на советника своего отца, который холодно наблюдал за ним из-под очков-половинок на выразительном орлином носе. — Ваше Высочество, Вам нужно дать ему имя, — важным тоном обратился советник к принцу. Крис, едва слыша привычное бормотание старика, нежно поцеловал малыша в лобик, пока тот пытался ухватиться за крупные перстни с разнообразными самоцветами на пальцах юноши. — Тебя будут звать Цзытао, мое маленькое сокровище. Молодые служанки восторженно ахнули, прижимая руки к груди, а старая повитуха вытерла потрепанным носовым платком непрошеную слезинку, восхищаясь зрелищем, что ей посчастливилось наблюдать. — Слушай мой приказ! — громко объявил принц, поднимаясь на ноги и заставив размечтавшихся женщин спуститься с небес на землю. — Приказываю объявить празднество по всему государству. Не скупитесь и организуйте все по высшему разряду. Пусть весь мир знает о рождении младшего принца, — советник важно закивал, внимая каждому властному слову. — И еще, — принц окинул взглядом женщину, — осыпьте роженицу золотом и выдайте замуж за достойного человека. Принц, не выпуская из рук драгоценную ношу, уже было направился к двери, но был остановлен отчаянным криком: — Ваше Высочество! Умоляю! Сжальтесь! — кричала женщина, проливая горькие слезы. — Мне не нужно золото! Прошу! Не отнимайте у меня мое дитя! — Это дитя отныне принадлежит императорской семье. В нем течет моя кровь. Ты не имеешь на него никаких прав, — холодно промолвил принц, даже не повернувшись в сторону женщины, которая подарила ему самый бесценный подарок, что он только мог себе вообразить. — Ты выполнила свое предназначение и заслужила мою благодарность. Не желая более задерживаться, Крис вышел из покоев роженицы, отдаленно слыша отчаянные вопли бедной женщины. Ему плевать. Главное, что его драгоценный младший брат был теперь вместе с ним. Ведь именно для принца он и был рожден.***
Время шло. Императору Крису казалось, что прошли не годы, а несколько столетий с тех пор, как он впервые взял на руки своего маленького брата. За это время произошло много событий: завершилась война на севере страны, скоропостижно скончался предыдущий император и молодому наследному принцу пришлось занять его место. Цзытао рос невероятно подвижным и жизнерадостным ребенком, окруженным безграничной братской заботой и любовью. Крис души не чаял в любимом брате, баловал всевозможными подарками и исполнял любые прихоти. Каждую свободную минутку он старался посвятить заботе о младшем, но после внезапной кончины отца и внезапно разгоревшемся и также внезапно потухшем конфликте на Севере возможности побыть вместе выпадали все реже и реже. Для самого Цзытао Крис был целым миром. Возможно это потому, что у него совершенно не было друзей, ведь отпрыски знати, жившие при дворе, завидуя его особым отношениям с нынешним императором, не особо горели желанием дружить с ним, а выходить за пределы дворца Тао было запрещено. Единственными друзьями принца, если их можно так назвать, были многочисленные учителя, личные телохранители, сопровождающие его всюду, и сам Крис. — Гэгэ, почему мы никогда никуда не выходим с тобой? — недовольно выпятив губу, пробурчал Цзытао поздним вечером, лежа на животе на императорской кровати и обнимая подушку, пока Крис читал и подписывал очередную партию документов государственной важности. Тао любил проводить вечера в покоях брата, наблюдая как тот сосредоточенно вчитывается в очередное письмо. Ему нравилась эта роскошная просторная комната, и дело было не в том, что его не устраивала своя. Его комната была не менее шикарной, обустроенной по всем желаниям принца. Дело было в Крисе. С ним было тепло и уютно, а без него — плохо и одиноко. Поэтому Тао был частым гостем в покоях императора и оккупантом его огромной кровати. — Малыш, ты же прекрасно знаешь, что я очень занят. И это никак не отложить на потом. Я теперь, все-таки, император, — спокойно ответил Крис. — Детское время уже кончилось. Не пора ли тебе спать? Император, оторвав взгляд от документа, посмотрел на расслабленного, укутанного в шелковый халат брата на кровати и в очередной раз задался вопросом, когда его малыш успел стать таким прекрасным. Крис скользил глазами по обнаженным, не свойственным императорской семье смуглым ногам, по стройному подтянутому телу, тонким рукам с ухоженными пальчиками, пока не остановился на красивом юношеском лице. Цзытао, в глазах Криса, был невероятно прекрасным и непорочным цветком, выросшим специально для него. Император был горд тем, что этот чудесный юноша предназначен только ему одному и никому больше. Крис понимал, что момент истины близится: через месяц Цзытао станет совершеннолетним по их меркам. А это значит, что он станет законным супругом правителя. Долгие годы он с нетерпением ждет этого дня и, в то же время, боится, что его малыш не захочет принадлежать ему в том смысле, в котором должен. Боится, что Тао видит в нем исключительно старшего брата, но никак не супруга. Задумавшись, Крис не сразу заметил, как младший по-кошачьи соскользнул с кровати, обошел большой письменный стол из красного дерева и, устроившись за спиной мужчины, положил руки ему на плечи, нежно поглаживая затекшие от долгого сидения мышцы. Правитель не смог сдержать утробный рык, когда длинные тонкие пальцы проехались снизу вверх по шейным позвонкам, зарываясь в жесткие волосы и массажируя кожу головы. Крис готов был мурлыкать, словно ручной котенок — лишь Тао было позволено видеть эту его слабость. Мальчик остановился, вызвав недовольное мычание старшего, и обошел кресло. Он бесцеремонно сел ему на колени и, обхватив шею Криса, прижался к широкой груди, чувствуя крепкие ответные объятья. В такие моменты он чувствовал себя счастливым, как никогда. Казалось, что мир сузился настолько, что ничего кроме них двоих в нем не было. Тао уже давно понял простую истину: в объятьях брата тепло и хорошо, а все, что находится за их пределами, его мало волновало. — Без тебя спать не хочу. Гэгэ, ты заработался уже. Пойдем в кровать. Без лишних слов Крис подхватил свою драгоценную ношу под колени и понес в сторону императорского ложа. Приземлившись на мягкие простыни, Тао быстро шмыгнул под одеяло и, дождавшись, пока брат погасит свечи на канделябре и ляжет к нему, прижался к сильному боку мужчины, обхватив крепкий торс. Сон не спешил забирать братьев в свои объятья, поэтому каждый погрузился в свои мысли. Крис, нежно перебирая пальцами мягкие волосы Тао, рассматривал потолок, освещенный ярким лунным сиянием из огромного окна — единственный источник света. — Братик, у меня скоро день рождения, — нарушил тишину младший. — Я помню, малыш, — прошептал Крис, мягко целуя висок Цзытао. — Что ты хотел бы получить в подарок? — Хочу, чтобы ты посвятил весь день лишь мне одному, — сказал младший, с надеждой глядя повелителю в глаза, — чтобы целый день ты думал не о государстве, а только обо мне. Тао не ждал положительный ответ: он привык к тому, что даже день его рождения не может оторвать Криса от исполнения своего долга. Но в его душе все же таилась надежда, что хотя бы в день его совершеннолетия его брат будет принадлежать лишь ему, а не миллионам гражданам их огромнейшей империи. — Все будет так, как ты захочешь, Таоцзы, — прошептал Крис и нежно поцеловал аккуратное ушко с кучей проколов. Тао счастливо улыбнулся и, поцеловав брата в щеку, поудобнее устроился на его груди. Вскоре Крис, убаюканный сопением младшего, заснул, а вот Тао все никак не мог. Он тяжело вздохнул, убирая прилипшую ко лбу челку, и подтянулся повыше, разглядывая родное лицо. Крис для Тао всегда был совершенством. Он был недостижимым идеалом многих женщин. Но император принадлежит только ему, и Тао был счастлив. Тао любил показывать всем окружающим, что повелитель огромной империи принадлежит лишь одному наглому мальчишке. Он частенько пробирался на собрание совета императора и, под завистливые взгляды находящихся, садился к брату на коленки. Любил брать его за руку или же обнимать при всех. Он чувствовал себя особенным, когда брат притягивал его к себе в ответ. Тао прекрасно понимал, зачем он явился на этот свет, хоть Крис никогда не говорил с ним на эту тему. Император запрещал учителям и гувернерам говорить Тао о его предназначении, но тот все равно узнал об этом, однажды случайно подслушав разговор придворной знати. Придворные, как и бесчисленные наложницы императора, ненавидели мальчика. Быть нареченным императора значит лишь одно — однажды в твоих руках будет сосредотачиваться огромная власть и безграничное влияние. Быть супругом или же супругой императора может быть исключительно его ближайший кровный родственник, вне зависимости от его пола, то есть брат или же сестра. Но если же таких не наблюдается, император может выбрать кого-нибудь из придворной знати. Таков закон. Крис не скрывал от маленького принца, что тот был рожден от одной из наложниц и он знал, что она была жива-здорова и жила где-то в другой части страны, но, несмотря на это, он не горел желанием ее увидеть. Сам же Крис был порождением любви умершего императора и его скончавшейся при родах сестры. Глядя на портрет императрицы, Тао мог без сомнения сказать, что внешне Крис был больше похож на своего отца, нежели на мать, разве что волосы того же оттенка, а вот сам Тао был очень на нее похож, несмотря на то, что она всего лишь его тетя: те же кошачьи миндалевидные глаза, изящные руки и губы-бантики. Совсем скоро он станет супругом императора и эта мысль грела сердце маленького принца. Он легонько поцеловал щеку брата, боясь потревожить его чуткий сон, и вскоре сам присоединился к нему в царстве сновидений. «Совсем скоро. Осталось совсем чуть-чуть.»***
Император вошел в покои принца во время его ежедневных занятий, пока тот корпел на очередным заданием по ненавистной математике. Учитель, завидев государя, поспешно вскочил и поклонился в знак уважения и покорности. Сам принц, широко улыбнувшись, бросился в объятья брата. — Тао, нам нужно серьезно поговорить, — сказал Крис, прижимая к себе мальчишку, и жестом приказал слуге удалиться. Дождавшись, пока за учителем закроется дверь и они останутся одни, мужчина оторвал от себя парня и заглянул тому в красивые карие глаза. — О чем ты хотел поговорить, гэгэ? — пропел младший, не желая разрывать теплые объятья. — Малыш, тебе лучше сесть. Крис усадил Тао на край его кровати, сам же приземлился на колени у его ног, прижимаясь губами к его рукам. Младший не понимал причин такого поведения брата, буквально каждой клеточкой тела чувствуя, как сильно тот напряжен. — Крис, в чем дело? — задал он беспокоящий вопрос. — Малыш, понимаешь… Император не знал с чего начать. Уходить от неизбежного разговора больше нельзя. Он понимал, что ждать бессмысленно: совершеннолетие Тао через пять дней. А это значит, что… — Я знаю, что тебя может шокировать то, что ты услышишь, но я больше не могу это скрывать от тебя, родной, — Тао начинал понимать, о чем ему хочет сказать поникший брат, но он хотел услышать это от него лично. — В тот день, когда я впервые увидел тебя уже почти семнадцать лет назад, я чувствовал себя самым счастливым человеком на земле. С тех самых пор, как ты появился в моей жизни, я обрел смысл существования. Теперь я знаю, что в этом мире есть человек, которому я нужен не из-за своего статуса и это греет мою душу. Малыш, ты мой брат, моя плоть и кровь и я безгранично люблю тебя… Тао чувствовал, как в уголках глаз начали скапливаться горячие слезы, грозясь вырваться наружу. — Ты был рожден для того, чтобы в будущем стать моим супругом, малыш. По нашим законам, лишь ты один вправе стать моим спутником по жизни. Но, не смотря на это, я не хочу принуждать тебя, если ты не хочешь им быть, — Крис вытащил из широкого кармана синюю бархатную коробочку и вложил ее в руку Цзытао. — Я искренне хочу, чтобы ты связал себя со мной узами брака. Но решать тебе. Подумай над этим, малыш. Я приму любое твое решение. Крис поднялся с колен и, поцеловав брата в лоб, покинул его покои, направляясь в тронный зал. У него еще остались дела, не терпящие отлагательств. Тао сидел в той же позе, в которой его оставил Крис, крепко сжимая пальцами заветную коробочку. Долгое время он ждал этот момент, но, услышав-таки эти слова, просто замер в ступоре. Глупо получилось. Крис теперь, наверное, думает, что он не хочет быть с ним. Тао открыл коробочку и восторженно ахнул: красивое кольцо с большим рубином и мелкими алмазами вокруг — именно такое было изображено на портрете умершей императрицы на безымянном пальце ее правой руки. Только сейчас парень понял, что Крис не просто раскрыл ему его предназначение, но и сделал предложение. По щекам побежали горячие дорожки соленых слез. Тао дрожащими пальцами надел кольцо и разразился счастливым смехом: наконец-то он дождался. Не желая больше ждать, он вылетел следом за братом, точно зная, куда тот направился. Цзытао застал его в тронном зале, пока тот обсуждал какой-то особо важный вопрос с двумя десятками советников. Но какое это имеет значение для избалованного принца? Никакого. Он, под осуждающие взгляды толпы знати, бросился на шею брата, прижимаясь к нему всем своим естеством. Крис, в последний момент заметив ворвавшегося на важное совещание младшего, обхватил его за талию, не позволяя упасть. — Тао, я сейчас занят, мал… — Я согласен, гэгэ! Я согласен! — он прервал своего теперь уже жениха, покрывая его лицо короткими влажными от слез поцелуями. — Я тоже люблю тебя! Сильно-сильно! Неожиданно для всех присутствующих, Крис подхватил брата под ягодицы и, счастливо и громко смеясь, закрутил его вокруг себя. Тао чувствовал завистливые презрительные взгляды, но ему плевать. Пусть подавятся, чертовы лицемеры.***
Тао мог поклясться, что он запомнил каждый момент самого счастливого дня своей жизни. Помнил, как проснулся в окружении сотен белых и красных роз, расставленных по всему периметру его покоев. Комната благоухала запахами его любимых цветов — символов его счастья. За дверью копошились слуги, занятые приготовлениями к грядущей свадьбе. Как по команде, в комнату вошли несколько служанок, которые сначала покормили принца, а после отвели в баню, дабы подготовить молодого наследника к торжеству. Тао тщательно вымыли, удалили волосы в интимных местах (эту процедуру он запомнил особенно хорошо, так как боль была непередаваемой, но он тешил себя мыслью, что она стоит того, чтобы ее потерпеть, ведь после он будет выглядеть привлекательней в глазах брата), натерли душистыми маслами, навели порядок на голове и даже слегка накрасили, подведя глаза черным карандашом, подчеркивая их красоту и выразительность. Хоть это и странно, но единственное, что Тао помнил смутно, так это свой свадебный костюм. Он помнил, что он белый и обшитый золотыми нитками, состоял из накидки, белой рубашки, брюк и ботинок, но всех деталей не помнил. Возможно это потому, что единственный раз, когда он имел возможность его лицезреть, это, когда готовый и нарядный, он рассматривал свое отражение в зеркале. Крис, под восторженный гул толпы, завороженно наблюдал за приближающимся к нему Тао. Он был прекрасен как никогда и Крис в очередной раз чувствовал себя счастливейшим человеком на земле. Давая клятву верности и вечной любви, Тао нисколько не сомневался в своих словах. Их первый настоящий поцелуй произошел на глазах у многочисленной толпы под взрывы хлопушек и громкие аплодисменты веселых жителей. Само пиршество проходило пышно и с размахом. Все желали счастья молодым, пили за их безоблачное будущее. Люди пили, ели, танцевали и всячески создавали атмосферу праздника. Прибыла практически вся знать с каждого уголочка страны. Прибыл даже император соседнего дружественного государства вместе со своим супругом. Тао не раз ловил себя на мысли, что невольно наблюдает за этой странной парочкой. Высокий смуглый красавец-император и его неказистый белокожий супруг с невероятно пухлыми губами. Мужчины были настолько непохожими, что и не скажешь, что они также, как и Тао с Крисом, являются братьями. Тао настолько увлекся разглядыванием странной парочки, что ощутимо вздрогнул, когда его ладонь сжала большая теплая ладонь супруга. — Прекрати разглядывать другого мужчину на нашей свадьбе. Я ревную, — недовольно пробурчал Крис, вызвав громкий смех младшего. — Чего смешного? — Прости-прости, ты так забавно выглядишь, что я не сдержался, — пропел Тао, переплетая их пальцы. — Я так счастлив. — Я ждал этого дня долгих семнадцать лет, поэтому счастлив не меньше. С днем рождения, малыш, — выдохнул император в ухо брата.***
Тао выглядывал из окна императорских покоев, любуясь чудесным видом ночного города. Прохладный майский ветер успокаивал не дающие покоя мысли. Тао был относительно расслаблен и умиротворен. Ему предстояла первая брачная ночь вместе со своим новоиспеченным супругом, но он абсолютно не знал, что ему нужно делать. Даже в теории. Плотские утехи были для мальчика чем-то запредельно неизвестным. Ему было и страшно и любопытно. Но он точно знал, что брат никогда не причинит ему боли, поэтому всецело доверит ему не только свое невинное тело, но и душу. Крис обнял парня со спины, прижимая его к своему обнаженному торсу. Тао вздрогнул, но не отстранился. Император нежно чмокнул маленькое ушко и короткими поцелуями спустился ниже к шее, руками расстегивая белоснежную рубашку парня. Освободив младшего от верха, он предельно нежно и аккуратно начал ласкать юношеский торс, давая время привыкнуть к незнакомым ощущениям. Государь понимал, что любое неосторожное прикосновение может отпугнуть неопытного мальчика, поэтому действовал предельно осторожно и ненавязчиво, предоставляя возможность оттолкнуть. Тао чувствовал себя, мягко говоря, странно. Еще никто и никогда не касался юноши настолько интимно, вызывая приятную дрожь по всему телу. Крис развернул Цзытао к себе лицом и, подхватив того под бедра, понес в сторону кровати. На мгновение, когда его голова коснулась подушки, в глазах Тао промелькнул страх, но Крис, видя нерешительность брата, поспешил развеять его сомнения: — Не бойся. Я никогда не причиню тебе вреда, мое сокровище, — он взял аккуратную ладошку юноши в свою и, приложив ее к своей груди, начал медленно водить ею по своему торсу, — тебе разве противно? — Нет, — восторженно прошептал Тао, наблюдая за контрастом его смуглой ладони и белой кожи Криса, чувствуя каждую твердую мышцу, каждый кубик пресса на идеальном мужском теле, но не решался спуститься ниже, — гэгэ, ты прекрасен. Крис тепло улыбнулся и, наклонившись к младшему, одарил нежным поцелуем сначала лоб, потом нос, затем щеку, не прикасаясь к губам. — Гэгэ, я совсем не умею целоваться. Научи меня, — смущенно пробормотал Тао, вызывая незамедлительную реакцию старшего. — Это совсем не сложно, малыш, просто повторяй за мной. Тао, не смотря на свою нерешительность пробовал ответить, копируя действия Криса. Он засасывал сначала верхнюю, затем нижнюю губу, постепенно входя во вкус и превращая невинный нежный поцелуй в страстный, сплетаясь языками в борьбе за первенство. Крис разорвал поцелуй, переключая внимание на изящную тонкую шею младшего, покрывая ее краснеющими метками принадлежности. Когда губы мужчины накрыли набухшую бусинку соска, из груди Тао вырвался первый стон удовольствия за эту ночь. Он и представить себе не мог, что его тело настолько чувствительно к чужим ласкам. Тем временем, мужчина пытался аккуратно снять белые торжественные штаны со стройных ног супруга, параллельно покрывая поцелуями худой торс младшего. Тао закрыл глаза, полностью отдаваясь ощущениям и своему мужчине, зарываясь пальцами в его шевелюру. Отбросив в сторону брюки и белье, Крис принялся и за свои штаны, действуя неспешно и сдержано. Чувство собственной наготы смутило парня настолько, что он издал писк, больше похожий на мышиный, и попытался скрыть свою обнаженность, но Крис не дал ему это сделать. — Ты прекрасен. Красивее и днем с огнем не сыщешь. Убаюкивающий тон императора немного успокоил юношу и тот заметно расслабился. Крис выудил из-под подушки флакон с маслом и, вылив немного на руку, размазал его по груди и животу Цзытао. Масло ощутимо, но ненавязчиво пахло ванилью и цветами. Крис кончиками пальцев коснулся вставшей плоти малыша, заставив того издать еще один стон. Затем он, нежно обхватив чувствительное местечко ладонью, начал медленно ласкать его. Тао казалось, что он или вот-вот сгорит от стыда и смущения или же его быстро бьющееся сердце разорвется на части, не выдержав нагрузки. Было слишком хорошо, слишком приятно. Крис поцеловал аккуратную головку, параллельно наблюдая за реакцией младшего. Удовлетворенный результатом, он погрузил член в рот, втягивая щеками воздух и лаская языком. Тао срывал голос криками удовольствия, рвал простынь руками, царапал ногтями плечи Криса. — Крис! Гэгэ! Перестань! Я больше… Надолго его не хватило и уже спустя пару минут он излился в рот брата. Тяжело дыша, словно после длительной пробежки, он размяк на простынях, невидящим взглядом уставившись в стену. Крис, видя расслабленное состояние своего малыша, принялся покрывать засосами его внутреннюю сторону бедер, кончиками пальцев лаская девственный вход. Первый палец вошел с трудом, заставив Тао напрячься и больно прикусить губу, не столько от боли, сколько от неожиданности. — Расслабься. Еще немного. Тао следовал братским указаниям, но, не смотря на это, принимать в себя второй палец было довольно-таки болезненно. Поцелуями Крис пытался отвлечь младшего от боли и это неплохо получалось. Младший обнял брата за шею, притягивая к себе ближе, и углубил поцелуй, терзая зубами пухлые губы. Понимая, что терпеть более нет сил, Крис вытащил пальцы из тела супруга, смазал маслом собственный член и, закинув одну ногу малыша себе на поясницу, медленно вошел. — Боже! Какой большой! Гэгэ! Больно! — кричал Тао, впиваясь ногтями в спину старшего. По виску пробежала слеза, которую старший поспешно слизнул, целуя мягкую кожу. — Прости меня, сокровище мое, — Крис не мог спокойно смотреть на перекошенное гримасой боли лицо своего малыша и принялся с удвоенным усердием ласкать его тело, лишь бы его брату было хорошо. Спустя какое-то время, Тао понял, что боль стала более-менее привычной, можно даже сказать приятной с непривычным чувством заполненности. Одной ладонью он обхватил шею старшего, а вторую положил на ягодицу, призывая к действиям. Крис все понял без слов и совершил первый пробный толчок. Тао не мог сдержать короткий вскрик, когда супруг проехался головкой члена по какой-то точке внутри юноши. В глазах резко потемнело и парню казалось, будто он вот-вот потеряет сознание. — Крис, еще… Поняв, что Тао кричит явно не от боли, император начал активно двигаться, лаская вновь вставшую плоть юноши. — Я так люблю тебя. Больше жизни люблю… — интимно шептал мужчина на ухо самому главному человеку в своей жизни. — И я тебя, гэгэ… Воздух раскалился настолько, что Цзытао казалось, что они расплавятся, словно кусок металла в печи, несмотря на ночную прохладу. Удовольствие было таким ярким, что парень думал, что после того, как все закончится, он растворится в воздухе, подобно дыму, будто его и не было вообще. Нежные и аккуратные толчки сменялись быстрыми и рваными. Было настолько хорошо, что ему хотелось плакать от счастья. Спустя еще некоторое время, Тао излился во второй раз на свой живот, закатывая глаза от головокружительного оргазма. Криса тоже надолго не хватило, поэтому уже через несколько толчков он кончил глубоко внутри своего малыша, закидывая голову назад. Он упал рядом с супругом, притягивая его к своей груди. Вселенная сузилась до размеров императорского ложа. Стало плевать на то, что празднование еще не окончено, а гостям хозяева не уделили должного внимания. Плевать даже на роскошный фейерверк, который должен стать кульминацией пиршества. Плевать на весь мир. Главное то, что они есть друг у друга. А остальное совсем не важно.