. . .
Если бы кто-нибудь сказал Уэсли, что однажды он будет лежать на холодной крыше старого склада и выжидать в темноте, он бы рассмеялся ему в лицо. Однако сейчас именно этим он и занимался: лежал, смяв некогда идеально гладкий костюм, уже начиная чувствовать боль в шее и спине от постоянного заглядывания за край крыши, и выжидал. Внизу с десяток японцев занимались отгрузкой контейнера со знаком "руки" с палубы старого корабля на твёрдую землю. Уэсли услышал, как Нобу закричал на своих людей, приказывая отойти назад, поскольку парень, управлявший краном, действовал не слишком аккуратно. Контейнер с грохотом ударился о землю, и Уэсли даже со своего места смог расслышать крики, вырвавшиеся из его глубины. Впрочем, происходящее не вызывало у него особого интереса. Вздохнув, Уэсли достал телефон и проверил время: час ночи - значит он лежал на крыше уже около часа, и всё ещё не было никаких признаков его. Рядом с ним лежал Уилсон, барабаня пальцами по мокрому бетону. Вид у босса был откровенно скучающий. - Тебе не обязательно было приходить сюда, - сказал Уэсли. Его всё ещё беспокоил тот факт, что Уилсон пожелал присоединиться к нему в этой авантюре, даже будучи предупреждённым о неудобствах. Нобу не должен был заметить их, поэтому точкой наблюдения была выбрана крыша. - Ты мог бы провести вечер с куда большей пользой. - И пропустить это захватывающее зрелище? Уэсли снова посмотрел вперёд: люди Нобу выгружали второй контейнер. - Он придёт, - произнёс он после короткого молчания. Убеждённость в его голосе заставила Уилсона вновь обратить на него внимание. Уэсли же отказывался на него смотреть, отказывался сталкиваться со скептицизмом Фиска. - Возможно, пришло время признать, что Мёрдок не придёт, - Уилсон даже не скрывал своего удовлетворения. Раздражённый подобной реакцией, Уэсли окинул босса холодным взглядом. - Это был хороший план, Уэсли, - виновато вздохнул Фиск, - Но похоже, Мёрдока невозможно вовлечь в наш бизнес. - Его любопытство возьмёт верх, - не отступал Уэсли, - Я видел его взгляд: в нём была заинтересованность. - Очевидно, не было, - возразил Фиск, махнув рукой на разворачивающуюся перед ними сцену. Нобу открыл контейнер, полный женщин и детей, привезённых для продажи на чёрном рынке. Их крики были подавлены направленным на них оружием. - Теперь ты можешь завершить свой... проект с ним, - в голосе Уилсона вновь прозвучала радость. Уэсли открыл было рот, чтобы привести аргумент в защиту своего «проекта», но внезапно прогремевший выстрел прервал его. Его внимание мгновенно сместилось в сторону контейнеров и, конечно же, дьявола Адской Кухни. Он то исчезал во тьме, то снова показывался, одного за другим вырубая людей Нобу. Женщины и дети снова начали кричать, моля о милосердии, сострадании, помощи — один из мужчин наставил на них пулемёт, и в ту же секунду был отправлен в нокаут точным ударом в затылок. Наблюдать за плавными движениями Мэтта, ловко уклоняющегося от пуль и ножей, было истинным удовольствием. И от случайной мысли о том, как были напряжены сейчас эти мускулы, обтянутые тонкой чёрной тканью, по спине Уэсли побежали мурашки. Как-то незаметно беспокойство, не покидавшее его весь вечер, сменилось волнением. На его губах заиграла улыбка. Да, сейчас сердце Уэсли билось чуть быстрее. Нобу в бешенстве орал на своих людей - Уэсли почти чувствовал на своём языке вкус его раздражения и досады, и надо сказать, вкус этот был слаще мёда. Мэтт вновь растворился в тени, но лишь для того, чтобы внезапно появиться с другой стороны контейнера и, разоружив противника, полоснуть мужчину его собственным ножом по ахилловым сухожилиям. Взвыв от боли, тот повалился на землю, схватившись за пятки. Уэсли не мог не восхищаться, даже несмотря на то, как сильно он не любил этот вид насилия. Обычно он держался в стороне от подобных сцен - наблюдать за тем, как Уилсон отрезал голову русского дверью внедорожника, было выше его сил. Но смотреть на то, как сражается Мэтт, было так... Мэттью всегда наслаждался хорошим боем - наслаждался его жестокостью, но Уэсли ещё не видел, чтобы он сражался с такой ненавистью и беспощадностью. Он всё делал для того, чтобы Уэсли понял: именно произошедшее после его ухода из офиса конторы - после того, как Нельсон и Пэйдж узнали о них - заставило дьявола слететь с катушек. Вид Мэтта, пробивавшего, прорезавшего себе путь сквозь толпу прихвостней Нобу к несчастным жертвам бизнеса по торговле людьми, что одновременно давало выход скопившейся внутри него ярости, словно вбрасываемый в кровь чистый адреналин, заставлял сердце Уэсли, разгоняясь, отчаянно и неистово ударяться о рёбра. Смотреть на то, как сражается Мэтт, было... не просто завораживающе - это возбуждало. Мэтт схватил очередного противника за шею и, впечатав его головой в стенку контейнера, двинулся к следующему - ударил его кулаком в грудь, сбив дыхание, одновременно выхватив пистолет из руки, выстрелил остальным по ногам. "Армия" Нобу очень быстро растаяла до размеров жалкой горстки, и Уэсли знал, что у этих недотёп нет ни единого шанса против столь грозного противника. Наблюдая за Мэттом, Уэсли непроизвольно посасывал нижнюю губу, слегка прикусывая её. Мысль о том, что сейчас он мог бы приблизиться к Мэттью и, протянув руку, коснуться его, ощутив жар - это дикое неистовое безумие, излучаемое его кожей... Он знал, что мог бы легко превратить эту энергию в возбуждение. Он знал, что мог бы в считанные секунды заставить Мэттью в мольбе упасть перед ним на колени. О, Уэсли с нетерпением ждал этого... Лёгкое прикосновение кончиков пальцев к его щеке вынудило Уэсли отвлечься от мыслей о Мэтте. Он совсем забыл, что был не один на крыше. Взгляд Уэсли скользнул к Уилсону, который не отрываясь следил за ним, которого совершенно не заботило происходящее внизу. Его лицо, чуть нахмуренное, выражало беспокойство и сомнение. Сейчас он выглядел... неуверенно. Медленно пальцы Уилсона спустились к шее Уэсли. Конечно же, он почувствовал учащённый пульс своего ассистента. На один короткий миг дыхание Уилсона дрогнуло, но уже в следующую секунду он наклонился к Уэсли и прижался к его губам в поцелуе. И поцелуй этот оказался очень мягким и нежным - осторожным. Интуитивно Уэсли подался вперёд, раздвигая губы, впуская Уилсона, но тот лишь кончиком языка неуверенно коснулся языка Уэсли и сразу же отстранился. - Ты возбудил его любопытство, - с трудом выдавил из себя Фиск, принимая сидячее положение - Уэсли показалось, что он почти не дышал, - Бизнес Нобу серьёзно пострадает. - Да, и я вижу, ты просто в восторге, - Уэсли не смог сдержать сарказм. Конечно же, он не был идиотом, и прекрасно знал, что означало это выражение на лице Уилсона - ему уже приходилось его видеть. В заключительный раз Уэсли посмотрел вниз и увидел, как Мэттью вывел из строя последнего из людей Нобу одним мощным ударом ногой по колену - хруст ломающейся кости гулким эхом прокатился вдоль контейнеров. Уэсли хотелось ещё понаблюдать за Мэттом, ещё немного насладиться видом этого сильного ловкого тела в действии, которое наполняло его энергией и заставляло дико, безумно, до зуда в пальцах, желать прикоснуться к нему, подчинить своей воле. Но там был Уилсон, нуждавшийся в нём, поэтому Уэсли переключил внимание с Мэттью на своего работодателя. - Это был хороший день, - сказал он. В действительности, любой день, в котором Нобу сбегает, трусливо поджав хвост, можно считать почти праздником. Они спустились с крыши и направились к улице, где Маркус припарковал их чёрный внедорожник. Украдкой взглянув на лицо Уилсона, Уэсли заметил его плотно сжатые губы. - Не понимаю, почему ты злишься. Ты должен быть доволен результатом. - Перестань, - коротко ответил Уилсон. Даже если он и пытался скрыть овладевший им гнев, получалось не слишком убедительно. Или Уэсли слишком хорошо его знал. - Я не хочу спорить с тобой, Уэсли. - Слабо в это верится. Когда они дошли до машины, Уилсон открыл перед ним дверь. Несколько долгих секунд Уэсли продолжал стоять, всматриваясь в его лицо. Он ждал. Уилсон мог бы сказать хоть что-нибудь, прервав затянувшуюся тишину. Например, он мог бы признать, что появление Мэтта раздосадовало его, потому что доказало состоятельность плана Уэсли. Что увлечение Уэсли Мэттом заставляло его ревновать. Но Фиск молчал. Разочарованно вздохнув, Уэсли сел в машину. Уилсон сел следом за ним и захлопнул дверь. Закатив глаза, Уэсли приготовился к неизбежной тираде Фиска, которую тот, наверняка, затянет на всю дорогу, но её не последовало. Как только взревел двигатель, и автомобиль отъехал от обочины, Уилсон рванулся к нему. Схватив Уэсли за галстук, он потянул его на себя. Их губы столкнулись, и язык Фиска мгновенно пробил себе путь в рот своего ассистента. Ошеломлённый и напуганный этой внезапной горячностью, Уэсли испустил приглушённый крик. Первым его желанием было оттолкнуть Уилсона, но вскоре отчаяние мужчины и страсть, сжигающая его изнутри, толкнули Уэсли к нему, словно мотылька на пламя. Он чувствовал себя желанным, нужным. Дрожь пробежала по спине Уэсли. Он подался вперёд, скользящими движениями ведя ладони вниз по груди Уилсона, и тот, обхватив его за бёдра, пересадил к себе на колени, позволяя оседлать себя. Толкнувшись вперёд, Уэсли потёрся пахом о пах Уилсона - его член, дёрнувшись вверх, упёрся в ткань брюк. И точно такой же реакцией ему ответил Уилсон. Жёсткий секс всегда был хорош. Коснувшись губами шеи Уилсона, Уэсли начал выцеловывать дорожку к его ключицам, чуть всасывая кожу. - Всегда такой ревнивый, - прошептал он у самого уха Уилсона. И в ответ пальцы босса впились в его бёдра. - У меня нет для этого причин? Есть. Уэсли шокировал ответ, раздавшийся в его голове. Всё, что он так долго не желал признавать, сейчас безжалостно обрушилось на него. Уэсли охватил ужас. Воспоминание о недавнем сражении Мэттью вновь ворвалось в его разум, потрясая вихрем до невозможности реальных, почти осязаемых ощущений. Ярость, страсть, энергия, пульсирующие в венах... Одни лишь эти воспоминания уже возбуждали. Уэсли поднял голову, заглянув в мягкие карие глаза Уилсона: нет, они ничего не заметили, но чувство, будто они могли прочесть каждую мысль, прошедшую сквозь его разум, разглядеть каждую эмоцию, переданную его телом, заставило его отстраниться от Уилсона. - Нет, - руки Фиска обвились вокруг запястьев Уэсли, не позволяя ему отодвинуться ещё дальше. - Я... доверяю тебе, Уэсли, - произнёс он с убеждённостью в голосе. В светло-карих глазах мерцали страсть и нежность, но также в них таилась глубокая непреодолимая тоска. Уилсон погладил по внутренней поверхности его запястьев, а потом поднёс их к своему лицу, целуя ладони Уэсли. А тот мог лишь не отрываясь всматриваться в его лицо, наблюдая за нежностью, овладевшей Уилсоном - нежностью, которую он не заслуживал. Это правда, Мэттью не смог устоять перед Уэсли, но в то же самое время и Уэсли не смог устоять перед ним. Всё, что они делали: игры, в которые играли, вызовы, которые бросали друг другу - запустило реакции, о которых ни один из них не предполагал, реакции, которые привели к возникновению чувств. "Кто роет другому яму, сам в неё упадёт, и кто покатит вверх камень, к тому он воротится". Только сейчас он начал понимать смысл сказанной Мэттом фразы. Ресницы Уэсли дрогнули, в какой-то момент ему стало трудно дышать. Словно кто-то выбил из лёгких весь воздух, сдавив грудь когтями - прочными, как сталь, и острыми, будто лезвие. От мысли о том, что однажды он может предать Уилсона, сам того не подозревая, что однажды он падёт жертвой собственных манипуляций, его горло сжалось. - Уэсли, - выдохнул Уилсон, - Останься со мной этой ночью. Это был не вопрос. Выпустив его запястья, Уилсон поднёс руку к лицу Уэсли, осторожным лёгким движением приподнимая подбородок, вынуждая мужчину заглянуть в его глаза. В них не было ни злости, ни враждебности, которые ожидал увидеть Уэсли. Он кивнул, сделав глубокий вдох, даже не предполагая, что всё это время задерживал дыхание. - Да, - ответил он, потому что в эту самую минуту не было в мире такой силы, которая могла бы оторвать его от Уилсона. Машина остановилась, и Уэсли нехотя поднялся с колен Уилсона. Они расправили складки на одежде, чтобы на пути до квартиры выглядеть более-менее прилично. И на какое-то время рука Уилсона задержалась на колене Уэсли, мягко сжимая - успокаивая.. . .
Как только они оказались в привычной обстановке квартиры, в полном одиночестве, Уилсон подошёл к Уэсли и принялся медленно, не спеша расстёгивать его пиджак. В полной тишине, прерываемой лишь их равномерным дыханием, Уэсли мог лишь наблюдать за движениями этих чутких пальцев. Наконец стянув пиджак с плеч, Уилсон позволил ему бесшумно упасть на пол. Уэсли всё ещё не двигался. Он... ждал. Уилсон снял с него галстук, затем переключился на пуговицы его белой рубашки. Уэсли начинало трясти. Остановившись, Уилсон посмотрел ему в глаза. Он не проронил ни слова, но молчание должно было сказать достаточно. Это не будет быстрым трахом на кухонном столе или минетом тайком в ванной. Этот момент не будет отравлен злобой или ревностью, пусть они и продолжали витать между ними, наэлектризовывая воздух. Нет, этот момент должен что-то означать - он должен стать заявлением Уилсона. Спустя несколько мучительно долгих секунд руки Фиска заскользили по обнажённой груди Уэсли вниз к его животу, легли на ремень. Расстегнув его, пальцы двинулись к молнии на брюках. Когда мягкая фабричная ткань упала, обвившись вокруг его щиколоток, Уэсли вздрогнул и закрыл глаза. Он не мог дышать, пока Уилсон раздевал его, оставляя голым и беззащитным - как физически, так и духовно, ведь каждая мысль, проходящая через его разум, отражалась на лице Уэсли. Они выдавали уязвимость, всецело овладевшую им. - Ты боишься? - Уилсон нарушил молчание впервые с тех пор, как они вышли из машины. Кончики пальцев прочертили тонкую линию вдоль бедер Уэсли. - Тебя? - Да. Открыв глаза, Уэсли посмотрел на Уилсона. - Нет, - ответил он, - Я не боюсь тебя. - Мэттью Мёрдока? - казалось, это имя, коснувшись губ Фиска, причинило ему боль. Уэсли кивнул. - Почему? - Когда Уэсли отвернулся, Уилсон нажал подушечкой указательного пальца снизу на его подбородок, давая понять, что хочет, чтобы Уэсли смотрел ему в глаза и сказал правду - и он скажет. Видит Бог, Уэсли ему задолжал. - Отвлекающие факторы. Искушение. - Мы можем избавиться от них, - решительно заявил Уилсон. Взяв Уэсли за руку, он повёл его в спальню и, оказавшись внутри, остановился возле кровати. Светло-карие глаза пристально следили за ним - Уэсли лёг на спину и чуть отполз назад. Он раздвинул колени и оперся на локти, молча приглашая Уилсона присоединиться к нему. И тот, медленно сняв с себя одежду, принял приглашение. Матрац прогнулся под его весом, когда Фиск расположился между разведённых бёдер своего ассистента. Каждый раз необъятность просторов этого могучего тела потрясала Уэсли, но сегодня она его просто раздавила. Со всей той силой, которой обладал Уилсон, он легко мог подчинить Уэсли своей воле, мог сломать его, разорвать на тысячи мелких кусочков в наказание за то, что он сделал. И Уэсли дал бы ему это сделать. Но Уилсон никогда этого не сделает. Уэсли обхватил его сзади за шею и поцеловал. Рука скользнула по внутренней поверхности его бедра, и Уэсли застонал в губы Уилсона. Дрожь, казалось навечно поселившаяся в его теле, заставила мышцы напрячься, но Уилсон был рядом, чтобы успокоить его, чтобы мягким нежным шёпотом позвать его по имени. - Ты помнишь... - начал Уэсли, но тут же осёкся, потому что пальцы Уилсона сомкнулись вокруг его члена и начали медленно поглаживать по его длине. Он сделал глубокий вдох и подождал, пока к нему вновь вернётся способность ясно мыслить, что было не так-то просто, ведь рука Фиска не останавливалась, продолжая добиваться от него полной эрекции. - Ты помнишь день, когда мы встретились? Губы Уилсона изогнулись в улыбке. - Конечно помню. Крепко держась за плечи Уилсона, Уэсли обхватил ногами его бёдра. - Ты предложил мне помощь, - произнёс он. С изнывающего от возбуждения члена на живот капала смазка. Уилсон погрузил руку между его ног и прижал палец к сухой плотно сжатой дырочке, заставив Уэсли зажмуриться, откинув голову назад. Он не мог понять, нравится ли ему эта нежность Уилсона или он ненавидит её: старый-добрый быстрый и жёсткий трах был куда менее сложным по сравнению с... этим. - Да, - приподнявшись, Уилсон потянулся к верхнему ящику прикроватной тумбочки и достал тюбик со смазкой. Вновь нависнув над Уэсли, он заглянул ему в глаза, и только тогда продолжил: - Ты решил, что в качестве оплаты я заставлю тебя переспать со мной. - Просто ты был слишком обходителен, - ответил Уэсли и всё же кивнул, потому что Уилсон угодил в самую точку, - Но ты прав: настолько никчёмным и бесполезным я чувствовал себя тогда. - Годами он старательно избегал воспоминаний о том дне — воспоминаний, причинявших слишком много боли, воспоминаний, которые сейчас обрушились на него, будто гигантская приливная волна, в одночасье лишив опоры и сил. Яркие и живые, будто всё произошло только вчера, они вновь заставили Уэсли ощутить себя жалким. - Именно так я чувствую себя прямо сейчас. Верхняя губа Уилсона скривилась от гнева. - Из-за Мёрдока, - процедил он сквозь зубы. Уэсли казалось, что он тонет, он почти чувствовал, как вода заполняет лёгкие, как обжигает каждый вдох, разрывая альвеолы. - Ты предложил мне мир, - он с трудом исторгнул из себя слова, - У меня ничего не было, но ты... Ты заботился обо мне. - Уэсли потянулся к Уилсону и, крепче обняв за плечи, уткнулся лицом в изгиб его шеи. К его удивлению, Уилсон начал проталкивать один палец, медленно, но с силой, и Уэсли ахнул, едва не задохнувшись от переизбытка ощущений. - Я не заслуживаю этого, - Уилсон добавил второй палец, и говорить стало почти невозможно, но он должен был это сказать, - Все мои действия, все мои манипуляции с ним... всё это ради тебя. Но ты прав: я предам тебя, Уилсон. - Нет, - решительно заявил Фиск. Он убрал пальцы, приставив член к едва растянутому отверстию. - Я устал смотреть, как ты стелешься перед ним. С этого момента я возвращаю себе контроль. - Он начал толкаться, мучительно растягивая Уэсли, заставляя того извиваться под ним. - Мы разберёмся с Мёрдоком старым способом. Твой проект завершён. И словно в подтверждение своих слов Уилсон резко вошёл в него на всю длину. Пальцы Уэсли вцепились в широкую спину Фиска, царапая её ногтями, пытаясь найти точку опоры. Но Уилсон вновь вернулся к медленному, неспешному, почти ленивому темпу, и тогда Уэсли, выгнувшись под ним, окончательно отказался от попыток сохранить хотя бы каплю контроля. Он сомкнул зубы на ключице Фиска, упиваясь раздавшимся в ответ шипением. Уилсон потянулся к нему за поцелуем, и их губы, прижавшись друг к другу, задвигались в унисон, будто в идеально разученном танце. Оба уже нуждались в разрядке, и Уилсон ускорил темп. Приноровившись к нему, Уэсли начал помогать себе рукой в ритм толчков и уже через несколько секунд кончил, выдохнув имя Уилсона. В порыве страсти и нетерпения пальцы Фиска продолжали неистово впиваться в его бёдра, оставляя на коже синяки. Сила и скорость толчков выросли до безумия, утратив всякий ритм. Наконец, лицо Уилсона исказилось от достигшего апогея удовольствия, и губы разомкнулись в беззвучном крике. Уэсли не удержался и провёл языком по его нижней губе, и тот с жадностью прильнул к нему за следующим поцелуем. Уэсли всё ещё не был уверен, что в этот раз сможет со всем справиться. Возможно, последствия сегодняшнего вечера ещё ударят по нему, возможно, они даже разобьют его душу на тысячи мелких осколков, но сейчас Уэсли пришлось отогнать от себя эти мысли. Он был с Уилсоном, и лишь это имело значение. После всего: после его признания, после озвученных им пугающих мыслей о предательстве — Уилсон всё ещё оставался рядом. Уилсон выскользнул из него и откатился на спину. Секунды таяли, но Уэсли по-прежнему не мог двигаться, не мог проронить ни звука — он просто лежал, уставившись в белый потолок, тяжело дыша. Руки, безвольно лежащие вдоль тела, дрожали. Грудь и живот были липкими от собственной спермы, из задницы тонкими струями стекало семя Уилсона, пачкая бёдра, и он не знал, что сейчас чувствовал: удовольствие или отвращение. Уилсон приподнялся на локте и укрыл их обоих тёплым мягким одеялом. Уэсли мог лишь не отрываясь вглядываться в его лицо, пытаясь разгадать мысли лежащего рядом мужчины. Сейчас у него не получалось, и вряд ли получалось хоть когда-нибудь. Но, поймав его взгляд, Уилсон поднёс руку к его голове, запустив пальцы в тёмные волосы, и улыбнулся Уэсли. Эта тихая ласка, это простое искреннее проявление любви и глубокой привязанности было куда больше того, на что мог надеяться Уэсли... - Давай спать, - произнёс Уилсон глубоким вибрирующим голосом. Он наклонился к Уэсли, одарив его последним целомудренным поцелуем. - Утром примем душ. ...и этого было достаточно.. . .
Уэсли сел на край кровати и, наклонившись вперёд, начал зашнуровывать ботинки. Было раннее утро, солнце ещё даже не встало. Вчерашняя ночь была... насыщенной. Впервые за долгие годы ему пришлось столкнуться с ненавистным прошлым: волна, сокрушившая его своей мощью, отхлынула, оставив его лежать на берегу — потрясённого, растерянного, напуганного. Но это был новый день — новое начало, а значит, нужно было взять себя в руки и, в очередной раз запихнув подальше воспоминания и страхи, постараться забыть о них. В конце концов ему, им не привыкать. Закончив с ботинками, Уэсли встал, повернувшись к лежащему в постели мужчине. Просто удивительно, как тихо спал Уилсон. Он никогда не храпел. Казалось, он даже не шевелился во сне. Какие бы сновидения не посещали Фиска по ночам, ни одно из них ни разу не отразилось на его спящем лице, ни одно не вырвалось в мир, слетев с его спящих губ. Уэсли всегда завидовал этой его способности. - Уилсон? Звук его голоса мгновенно разбудил Фиска. Его веки дрогнули, и он открыл глаза, перевернувшись на спину. Это была вторая способность, вызывавшая у Уэсли зависть. Уилсон никогда не имел проблем с пробуждением: он просто открывал глаза и смело встречался лицом к лицу с новым днём, что бы он ему не подбрасывал — прямо как сейчас. Оторвавшись от подушки, Фиск принял сидячее положение, одеяло сползло с его тела. Взгляд забегал по Уэсли, оценивая его внешний вид: полностью одет, волосы влажные после душа. - Куда ты собрался? - голос Уилсона был ещё грубым после сна. - К Мёрдоку, - произнёс Уэсли, пропуская удар. Уилсон сразу же напрягся, его губы превратились в две тонкие полоски, кулаки с силой сжали простыни. В глазах сверкнул злой огонёк. - К Мёрдоку? - он просто выплюнул это имя. Казалось, ещё секунда и он, спрыгнув с кровати, набросится на Уэсли, возможно, чтобы связать, не позволив покинуть квартиру. - Расслабься, Уилсон, - сейчас Уэсли меньше всего хотелось начинать очередной бессмысленный спор, - Я должен поставить точку, вот и всё. Фиск не сводил с него сурового взгляда. - На сегодня у тебя запланировано несколько встреч, - сменил тему Уэсли: он не хотел заострять внимание на Мэтте. Сейчас было ещё слишком рано для этого разговора. К тому же множество других вещей требовали внимания Фиска: в конце концов он всё ещё руководил бизнесом. - Мадам Гао желает переговорить с тобой. Полагаю, Нобу также не упустит возможность сказать пару слов. Разумеется, мы отрицаем любую причастность к событиям прошлой ночи. Уилсон продолжал неотрывно всматриваться в его лицо, он даже не моргал. Уэсли издал короткий раздражённый вздох: судя по всему, босс всё ещё не был готов закрыть неприятную тему. - Я закончу с Мёрдоком и присоединюсь к тебе, - пообещал Уэсли, - Проект завершён, помнишь? Только тогда досада и недовольство покинули взгляд Уилсона. Он сделал глубокий вдох, задержал дыхание на три секунды и медленно выдохнул через нос. Уэсли мог видеть, как множество разнообразных мыслей мелькали в этих светло-карих глазах, он знал, что все они вертелись вокруг дьявола Адской Кухни. Наконец Фиск склонил голову, уступая. - Проект завершён, - повторил он.. . .
За дверью раздался звук приближающихся шагов, а потом наступила тишина. Уэсли ждал, не отрывая глаз от металлической поверхности. Он всего лишь хотел поговорить с Мэттом, положить конец их... играм. - Я уверен, ты знаешь, что это я, - произнёс он спустя несколько секунд с явным раздражением в голосе. - Наверняка, ты понял это по биению моего сердца или по частоте моего дыхания. А может, учуял запах моего одеколона. Или шампуня. Или бог знает каким ещё странным способом. - Уэсли понятия не имел, почему продолжал говорить. - Открой дверь, Мэтт. К его удивлению, Мэтт открыл — даже не открыл, а распахнул дверь. А потом повернулся к нему спиной и, не проронив ни звука, направился к кухонному острову, где готовился кофе. Выглядел Мэтт просто ужасно: тёмные круги под глазами, на голове бардак. Уэсли догадался, что ночка у дьявола выдалась бессонная. Он проследовал за ним вглубь комнаты, остановившись возле дивана. На журнальном столике валялись окровавленные тряпки. Уэсли просто не мог не окинуть Мэтта более внимательным взглядом: только теперь он заметил бинты на руке Мёрдока и синяки на боковой поверхности шеи, расширявшиеся книзу, доходящие до ключицы. Уэсли даже не сомневался, что сними он сейчас с Мэтта его серую толстовку, обязательно обнаружит под ней россыпь порезов и синяков. Возможно, идея с раздеванием была не самой удачной. Манипуляции. Отвлекающие факторы. Искушение. Он ненавидел то, как близок Мэтт оказался к правде. - Повеселился прошлой ночью? - нарушил Уэсли затянувшееся между ними молчание. Он спрятал руки в карманах брюк: только так он мог удержать себя от желания подойти к Мэтту и, прикоснувшись к его коже, провести пальцами по этому красочному узору. - Пошёл ты, Уэсли! - отозвался Мэтт, но его голос прозвучал беззлобно. Нет, в нём слышалась только... усталость. - Фогги и Карен почти не разговаривают со мной. А если и разговаривают, то я слышу их разочарование и недоверие. Я не могу видеть их лица, но уверен, что они смотрят на меня с отвращением. - Двойные стандарты, - ответил Уэсли. Мэтт нахмурил брови. - Я более чем уверен, что твой друг Фогги спит с Марси Стал, - пояснил он. К его удивлению, Мэтт разразился хохотом. Он налил себе кружку кофе, не предлагая Уэсли, хотя тот и не ждал предложения, застегнул наглухо толстовку, будто в неосознанной попытке закрыться, отгородиться от Уэсли ещё больше, и, взяв в руки кружку, обошёл вокруг кухонного острова. Опять же, чтобы не оказаться слишком близко к Уэсли. - Чего ты хочешь? - вздохнул он. - Я здесь, чтобы закончить наш... - Уэсли попытался найти подходящее слово, но в итоге остановился на простом: - Роман. Мэтт хмыкнул, прислонившись к краю кухонного стола и скрестив лодыжки. От Уэсли не укрылась эта попытка скопировать его позу в офисе — эдакий тонкий укол в сторону его эго — как мило. Ему почти нравилась вера Мэтта в то, что в данной ситуации он обладал хотя бы каплей контроля. - Сколько неудобств наш роман доставил Фиску? Уэсли вздохнул с сожалением. - М-р Фиск предпочитает старые методы ведения дел, - произнёс он. И просто чтобы доказать Мэтту, что на самом деле никаким контролем он не обладает, Уэсли сделал шаг вперёд. Мэтт не двинулся с места, что только порадовало Уэсли. Он продолжал стоять, уставившись в пустоту, но, конечно же, не было ни малейшего сомнения в том, что дьявол пристально следил за ним. - Ты расстроен? После этих слов широко распахнутые обиженные глаза Мэтта метнулись к Уэсли. - Ты только использовал меня и причинял боль. Поэтому нет, я не расстроен. Я чувствую освобождение. - Но руки, держащие кружку, сжали её с такой силой, что костяшки пальцев побели. Напряжение струилось по его телу. - Ты забываешь, как хорошо я умею читать тебя, - заявил Уэсли, сделав ещё один шаг ему навстречу. Он был здесь, чтобы завершить проект, чтобы поставить точку. Но стоило ему только увидеть Мэттью, как снова всё запуталось. Эта энергетика между ними... Уэсли с самого начала знал, что она вновь возникнет, знал, чем всё это может закончиться, но при всём желании он не смог бы избежать этого. - Ты наслаждался каждым мгновением, Мэттью, - продолжил он. Наконец, расстояние между ними сократилось до нескольких дюймов, Уэсли всё ещё держал руки в карманах: он не доверял себе. Казалось, воздух, разделявший их, был заряжен статическим электричеством. - Чем больше боли я причинял тебе, - мягко добавил он, - Тем громче ты стонал. Мэтт сжал кружку ещё жёстче — Уэсли даже испугался, что она треснет в его руках — казалось, он почти не дышал. - Я буду скучать по этим мгновениям, - усмехнулся Уэсли. Он наслаждался видом загнанного в угол Мэтта, наслаждался отчаянием в этих глазах, мечущихся по комнате, будто в поисках выхода. Поставить точку, - подумал он. Возможно, их книга ещё не была дописана, и осталось место ещё для одного слова. Одного последнего слова. - Мой маленький дьявол, - произнёс он хрипло, маняще. Мэтт швырнул кружку через плечо Уэсли - она ударилась о столешницу, забрызгав поверхность кофе. Руки вцепились в отвороты его пиджака, и не успел Уэсли понять, что происходит, как дьявол впился в его губы в яростном жестком поцелуе. Уэсли обнял его за талию, почувствовав, как тот зашипел ему в рот: судя по всему, это сломанные рёбра дали о себе знать - чем не повод усилить хватку? Упав на колени, Мэтт начал исступлённо расстёгивать брюки Уэсли. Сказать, что тот был удивлён подобной реакцией, значило не сказать ничего. Недоумение и замешательство Уэсли продолжались ровно до того момента, когда губы Мэтта с жадностью чёртового наркомана, нуждавшегося в очередной дозе, обхватили головку его члена - лишь тогда кусочки паззла наконец-то сложились воедино. Уэсли наклонился вперёд, ухватившись за край кухонного острова. Едва хватало сил, чтобы держаться на ногах, сердце, будто загнанное, билось в диком сумасшедшем ритме. Виной тому был Мэтт, который, стоя перед ним на коленях, вылизывал его головку и рукой то поглаживал, то слегка сдавливал яйца. И всё же лишь одна мысль сейчас пульсировала в голове Уэсли - она многократно прошивала разум, будто разрядами электрического тока: Уилсон, глядящий на него из постели, ярость, полыхающая в его глазах - ярость, рождённая мыслью об Уэсли, собравшемся идти к Мэтту. Уилсон знал, что всё будет именно так, знал и всё равно не стал его останавливать - Уилсон позволил этому случиться. - Мэттью... - но что бы он не намеревался сказать, так и осталось на языке. Мэтт простонал вокруг его члена, посылая волну дрожи по всей его длине, прежде чем заглотить твердеющую плоть. Уэсли почувствовал, как головка упёрлась в глотку Мэтта, но, как ни странно, тот не поперхнулся и не закашлял. Уэсли отмёл внезапную мысль о том, что Мэтт уже проделывал это раньше... нет, конечно же, он не собирался ревновать. Уэсли толкнулся бёдрами вперёд, упиваясь изумлённым стоном, вырвавшимся из горла дьявола. Одной рукой он держался за край кухонного острова, а другой зарылся в мягкие каштановые волосы, пропуская пряди между пальцами. Мэтт льнул к его руке, усиливая прикосновение пальцев, и начинал сосать активнее, втягивая щёки. Волна удовольствия мелкой рябью прокатилась по телу Уэсли. С подбородка Мэтта капала слюна и смазка. Уэсли шире расставил ноги и потянул Мэтта за волосы, вынудив его чуть откинуть голову, что позволяло ему трахать горло парня под более удобным углом. Ведь именно это он сейчас делал, уже не сдерживаясь. Он просто больше не мог сдерживаться. Если это был последний раз их близости, по милости Мэтта, Уэсли хотелось запечатлеть этот момент в его памяти. Ему хотелось, чтобы Мэтт чувствовал его ещё многие дни после расставания. Спустя ещё несколько резких толчков Уэсли накрыл оргазм, и он излился в горло Мэтта. И даже после этого не вышел из него - нет, он заставил Мэттью проглотить всё до последней капли, с чем у парня не возникло никаких проблем. - И вот я здесь, чтобы положить конец всему, - произнёс он сухим бесцветным голосом, когда с последним толчком его бёдра остановились. Уэсли отступил назад и, сделав глубокий резкий вдох, выскользнул из Мэтта. Его грудь тяжело вздымалась, сердце всё ещё бешено колотилось о рёбра. Его взгляд был устремлён на Мэтта, который продолжал сидеть на коленях, пытаясь отдышаться, и то и дело облизывал нижнюю губу. О да, потрёпанный и грязный, сейчас дьявол был прекрасен. - Вот и всё, - хрипло пробормотал Мэтт после короткой паузы и, собравшись с силами, поднялся на ноги. Уэсли прекрасно понимал, что сейчас чувствовал Мэтт. Уверенность буквально сочилась через каждую пору на его коже. Наконец он был свободен. Наконец искушение было устранено. Игры закончились, и теперь он мог полностью посвятить себя главной цели, возможно, даже разорвать на части мир на пути к этой цели - достать Уилсона Фиска. Если бы Уэсли был умнее, если бы в нём сохранилась хоть капля здравого смысла, он взял бы с собой пистолет, чтобы покончить с дьяволом Адской Кухни раз и навсегда. Но он сомневался, что смог бы спустить курок. Просто он никогда не испытывал тяги к жестокости и насилию - он оставил это Уилсону и Мэтту. Уэсли предпочитал игры и схемы. Его игра с Мэттом подошла к концу, и он не был уверен, кто в ней вышел победителем. - Скажи мне только одну вещь, - отозвался Мэтт, - Насколько ревнив был Фиск? Врать Мэтту всегда было бесполезным занятием. - Очень, - мрачно ответил Уэсли. На губах Мэтта расцвела самодовольная улыбка, и черты его лица смягчились. - Хорошо.