Купол

Фенрис: Я не мрачный. Варрик: Дружище, если твою мрачность чуть-чуть облагородить, женщины будут впадать в экстаз. Знаешь, как они обожают задумчивых юношей.       Они застряли на Рваном Берегу - очередные работорговцы пытались схватить беглого тевинтерского раба и вернуть его хозяину, да вот только не дошла до них весть, что тот вот уже как почти неделю числится среди тех, кто канул в Тень. Когда Хоук любезно сообщила им эту новость, подкрепляя свои слова парой-тройкой трескучих молний, проклятые душегубы с воем кинулись в разные стороны, намереваясь, видимо, в страхе добежать до границы Вольной Марки, а там вплавь добраться до Амарантайна - лишь бы не попасть в руки к безжалостной магессе и ее кровожадному лириумному призраку.       Хоук настояла на том, что нужно изловить гадов, чтобы те не смогли продолжить свое неприглядное дело. Фенрис был с ней согласен. А Варрик и Изабелла попросту не решились возражать вошедшему во вкус магу и столь же решительно настроенному эльфу, поэтому покорно поплелись следом.       Перебив приблизительно с десяток негодяев и напав на следы еще, как минимум, пятерых, они решили, что заслужили хотя бы какой-то перерыв. Острая на язык Изабелла душевно высказала ухмыляющейся Хоук все, что думает о ней и ее ручном эльфе, схлопотав от того самый мрачный взгляд из его личного угрюмого арсенала, и первая уселась на песок, ожесточенно растирая ушибленное в пылу боя колено. Варрик тихо сетовал на недоумков, из-за которых ему приходится растрачивать драгоценные болты да тревожить Бьянку почем зря. А Хоук…       А Хоук стояла у кромки воды на мокром песке, устремив взгляд куда-то на алеющий горизонт. Фенрис стоял рядом. Он сам не знал, почему ему так необходима эта странная близость, но, казалось, отойди он на шаг в сторону, как случится что-то непоправимое. От нечего делать эльф сорвал пожухлую траву и принялся водить ею по лезвию - кровь работорговцев счищалась неохотно. Но не ржаветь же мечу из-за этой дряни?       Инстинктивное желание защищать въелось в подкорку его сознания. Понимание того, что только из-за него магесса подвергает себя очередной опасности, несколько напрягало. Злость на чертовых тевинтерских охотников вынуждала остервенело оттирать бурые пятна. И почему им на месте не сидится? Данариус мертв, его ученица давно распласталась где-то в глубоких пещерах Рваного Берега с вырванным сердцем, а работорговцы по-прежнему жаждут нанизать беглого эльфа на копья. Да и всех его товарищей вместе с ним.       Ну а с другой стороны - что он может с этим сделать? Даже если сбежит из Киркволла, то нет никаких оснований полагать, что тевинтерцы не явятся за ним в старый особняк, а потом в дом Амеллов. Тем более если учесть то, что вот эти охотники даже не знали, что заказчик давно уже мертв. Ему, что, теперь сокола почтового им послать, чтобы успокоились - «Данариус испустил дух, денег вы не получите, идите домой»?       Фенрис горько усмехнулся, откинув стершиеся окровавленные стебельки и срывая близрастущий пучок травы, чтобы продолжить прерванное занятие. Его ни за что не отпустят даже после такого. Эльф, накачанный лириумом под завязку, - любой магистр будет плясать от счастья, заполучив такой трофей в свою коллекцию магических экспериментов. А это значит, что он всегда будет в бегах, за ним вечно будет гнаться жаждущая наживы толпа головорезов, за чьими спинами будут отдавать зычные приказы маги, упившиеся своей властью и безнаказанностью.       Это значит, что Хоук нельзя идти с ним.       А ему - с Хоук.       Эльф сжал зубы, мысленно проклиная собственную крайне злостную судьбу. Мысли все глубже уводили его в глубины отчаяния и ненависти. Казалось, все вокруг замерло, а над головой сомкнулся без единого звука ледяной купол, сквозь который он не был в силах прорваться.       - Не сутулься.       Купол треснул.       Фенрис ошеломленно моргнул, невольно прекратив скрести пучком травы лезвие двуручного меча, и поднял глаза на стоящую перед ним спутницу. Хоук деловито поправила висящий за спиной посох и откинула растрепанные порывистым ветром волосы назад, оголив шею.       - Что? - недоверчиво переспросил эльф, вполне разумно предполагая, что ему эти слова послышались.       Ферелденка устало вздохнула и, окинув его каким-то странным, полным то ли состраданием, то ли раздражением, взглядом, шагнула навстречу. Руки ее мягко легли поверх шипастых наплечников его доспеха и ощутимо надавили, заставив еще более ошарашенного таким напором эльфа сделать позорный шаг назад.       - Выпрями спину, - произнесла девушка. Фенрис недоверчиво приподнял брови и растерянно оглянулся на хмыкнувшую Изабеллу. Пиратка мгновенно отвернулась, показывая, что не намерена участвовать в каком бы то ни было споре. Варрик же только как-то многообещающе усмехался, прокручивая в пальцах арбалетный болт.       Фенрис вновь с недоверием взглянул на магессу, пытаясь понять, что ей движет. Но серые глаза источали только лишь легкую насмешку, ничего более. Эльф мысленно чертыхнулся - Хоук заметно поднаторела в скрывании своих истинных намерений за последние годы.       - Зачем? - поинтересовался он, пытаясь аккуратно отцепить ее руки от своих плеч. Купол стремительно рушился. Девушка попросту вторглась в его личное пространство, выдернув из мрачных и тяжелых раздумий, и он теперь неосознанно пытался в них вернуться. Но не тут-то было.       - Тебе не идет, - просто пожала плечами она. Но было в ее тоне что-то еще. Что-то скрытое, невысказанное, настойчивое. Фенрис невольно, несколько нерешительно послушался, удивляясь, что такое простое движение вызывает у него столь противоречивые чувства - будто он черепаха, покинувшая свой панцирь, или хищник, лишившийся своих клыков или когтей. Но ведь меч все еще при нем, а броня цела, и на ней нет ни единой царапинки.       Он чувствовал на своей спине заинтересованный и пристальный взгляд Варрика и столь же сверлящий взор пиратки и не понимал, что с ним происходит.       Хоук рук не убрала. Она по-прежнему держала их на его плечах, направляя и поддерживая. Фенрис положил закованные в латные перчатки ладони поверх ее предплечий, молча впитывая ее спокойствие и уверенность. Казалось бы, что в этом сложного - всего лишь выпрямиться, встать ровно и привычно фыркнуть в ответ на подколы товарищей. Но не все так просто.       Чувствуя его полнейшую нерешительность и некоторую растерянность, Джоанна без единого слова притянула эльфа к себе в объятия, переместив руки с его плеч на лопатки. Она вжалась в него всем телом, пряча лицо на сильной груди. Фенрис замер, не зная, что ему делать. Он неловко усмехнулся и обнял тонкую талию, сетуя на мешающийся посох и преграду меж их телами в виде доспехов.       - Когда тебе плохо, ты сутулишься, - тихо произнесла девушка, заставив эльфа незаметно вздрогнуть.       - Тогда мне всегда плохо? - насмешливо уточнил он, втягивая ее запах - яблок и, кажется, эльфийского корня. В голове всплыл давнишний разговор с Варриком на тему "облагороженной мрачности". Видимо, сутулость тогда тоже вошла в один из ее признаков.       - Не всегда, - ответила Джоанна, поднимая на него взгляд серых глаз, но не выпуская из объятий. - Но это не значит, что я позволю тебе сутулиться в любой грустный момент твоей жизни.       Эльф издал тихий смешок, чувствуя, как распадается скованность. Купол стремительно стал разваливаться на отдельные ледяные плиты, шел трещинами и дрожал. А Хоук расслабленно обнимала его, легко улыбаясь и глядя на горизонт.       Варрик закашлялся. А Изабелла многозначительно присвистнула.       Фенрис осторожно отстранил от себя смущенную девушку и смерил товарищей насмешливым взглядом.       - Не думаю, что те ребята станут нас ждать, - гном с усмешкой похлопал Бьянку по рукояти.       - Уже идем, - отозвалась магесса, пропуская своего эльфа вперед. Тот повесил двуручник за спину и твердой походкой направился вслед за Изабеллой, вновь начавшей его шутливо домогаться.       - И что это было, Хоук? - спросил ее Варрик, едва они ступили на уже известную им тропу, ведущую вглубь холмов и барханов - туда, где любили прятаться разбойники и Тал-Васготы.       - Ничего, мой друг гном, - ответила Хоук с блуждающей на нежных губах улыбкой, - абсолютно ничего.       Спина впереди шедшего эльфа была идеально ровной.       Купол рассыпался.