Цветы жизни

Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук. Сердце бешено стучало, пытаясь вырваться из груди, скованную глубоким ужасом, который не поддавался описанию. Адреналин бурлил в крови, заставляя чувствовать прилив непонятного напряжения. Неприятное чувство. Заставляет ожидать чего-то. Чего-то… Тук-тук. Босые ноги тяжело опускались в лужи, разбрызгивая воду, и от этого было тяжело удержать равновесие на скользкой от дождя земле. С неба капали тяжелые капли осеннего дождя. Ночной холод ощущался всем телом: на ней не было ничего, кроме легкой ночной сорочки. Длинные спутанные волосы развевались на ветру, которые безжалостно летел ей прямо в лицо, мешая нормально вдохнуть. Облачко пара вырвалось из ее рта вместе с судорожной хрипотцой в голосе: — Черт, черт, черт… На секунду замедлившись, она обернулась, пытаясь разглядеть сквозь плотную пелену дождя хоть кого-нибудь. Нужна хотя бы одна живая душа…. Но ничего, кроме неясных очертаний старого разваленного клуба и детской площадки около него. Сквозь шум бившихся о землю капель можно было услышать шум деревьев, не хотевшим отдавать свои последние желтые листья, но с таким ветром сопротивление будет скоро подавлено. — Черт, — еще раз прошептала она сквозь стискиваемые зубы. И тут же сорвалась с места. Впереди была главная дорога. Небольшая. Прямо за ней стояло здание, вмещавшее в себя два смежных магазина. Справа от них стояла одноэтажная амбулатория. Где-то здесь. Только здесь могут быть люди. Она прищурилась, всматриваясь в темноту. Фонари практически нигде не горели, лишь один или два вдалеке. Естественно, от них нет толка… Да, в окнах одного магазина горит свет. Тусклый, но свет… Посмотрев по сторонам, она, тяжело дыша, практически задыхаясь от долгого бега, поежившись, быстро перебежала дорогу. Взбежав по ступеням, она судорожно схватила ручку двери, всхлипывая от отчаяния, и открыла дверь в магазин. Большое помещение, по краям очерченное прилавками и стенками с товарами, посредине оставляло достаточно много место. Видимо, чтобы покупатели не толпились. Однако сейчас тут толпиться было некому. И даже не для кого. В магазине стояла тишина, в которой был слышен лишь шум дождя из-за широкого окна. Освещение здесь давало лишь две лампочки около входа, дальний же конец утопал в таинственном полумраке. Утерев с лица воду, смешанную со слезами, она сделала первый шаг, в надежде найти продавца. В сознании теребилась мысль, что продавец в подсобке — пьет чай или смотрит телевизор. Но в подсознании она была уверенна: здесь никого нет… По коже пробежали мурашки от нового наплыва того самого ужаса, который подтолкнул ее вылезти из кровати. Вода капала с ее насквозь промокшей сорочки и светлых волос. Направившись к кассе, она мимолетом оглянулась. Снаружи лишь темнота, которая в состоянии по-настоящему выколоть глаза… — Здесь… — она закашлялась, — есть кто-нибудь? Ответом ей было то же безмолвие. Нервно сглотнув, девушка, всего 16 лет от роду, обняла себя руками, пытаясь немного согреться, и нерешительно ступила за прилавок. Шлепая мокрыми ногами по холодному кафелю, она шаг за шагом приблизилась к темной деревянной двери. Оглянувшись, она посмотрела в сторону входа, где горели единственные лампочки. То, что она находилась в темноте, с жутким страхом внутри себя, заставило ее широко распахнуть глаза и зажать рот рукой, чтобы очередной всхлип отчаянья не вырвался наружу. Тут она краем глаза заметила какое-то движение за окном и, вздрогнув от отвратительного чувства липкого ужаса, резко отвернулась и несмело потянулась к дверной ручке. Противно скрипнув, что еще раз заставило девушку вздрогнуть, дверь поддалась. Похоже, двери не понравилось вторжение, потому что она еле открылась, оставляя за собой неясный след. Но девушка особо не обратила внимания на ее состояние. Казалось, что она открыла дверь «в никуда». В подсобке также не горел свет, и мрак властвовал над этим пространством. Широко раскрыв, красные от слез и усталости глаза, она всматривалась в темноту, пытаясь разглядеть хоть что-то. Увы, ничего. Еще раз обернувшись, она кожей ощутила присутствие ЭТОГО. Не здесь, не в магазине, а совсем недалеко. Может, около дороги, а может — около двери… Не удержав в себе очередного хриплого всхлипа, она быстро вошла в темноту и с силой захлопнула за собой дверь. Практически перестав дышать, она стала искать на стене выключатель. Сделав маленький шаг в сторону, она почувствовала, что наступила на что-то холодное и скользкое. Замерев, девушка боялась пошевелиться. Осторожно, стараясь не издавать шума, она подняла левую ногу и отступила, испытывая отвращение, заглушавшее дикое напряжение. Встряхнув головой, она стала снова искать переключатель. Однако не успела она и две секунды пошарить руками, как снова нахлынуло это ужасное ощущение. Все ее потаенные страхи выплыли наружу, расплываясь в сознании черным вязким пятном, заставляя вспоминать все ужасные моменты, когда-либо осознаваемых ей. Самые тяжелые эмоции нахлынули на нее, принося с собой ужасную боль. Голова раскалывалась от огромного давления, девушка схватилась руками за виски и стиснула зубы. Часто и тяжело дыша, она всеми остатками своей воли пыталась заглушить рвущийся наружу крик. Зажмурив глаза, она упала на колени, не в силах сопротивляться этой силе, преследовавшей ее. — Что… это… — она разлепила опухшие глаза и потянулась рукой к ноге, увязшей в той же холодной, склизкой жидкости, в которую она влезла раньше. Дотронувшись кончиками пальцев этого непонятного вещества, она тут же ощутила острый разряд странной боли, физической. Дрожь накатывала волнами, мешая ей хоть как-то сориентироваться в пространстве. Секунды две длилось это состояние, и, казалось, боль отступила. Однако как только девушка попыталась вздохнуть, размазывая по лицу соленые на вкус слезы, нестерпимое ощущение нахлынуло с новой силой. Оно словно ожидало, когда девушка расслабиться, чтобы нанести свой удар. Скорчившись, что было сил, девушка заскребла ногтями по прохладному кафелю, ломая ногти. Она так и не решалась крикнуть во все горло, но как хотелось! Часто, часто дыша сквозь приоткрытый рот, она коснулась лбом пола, скривившись, снова ощутила склизкую жидкость. Но она уже не чувствовала отвращения. Все ее внимание было сосредоточено на остром клубке боли, который ворошился у нее в голове, путая мысли. Все же девушка не обладала высокой силой воли. Терпеть это состояние все равно, что сдерживать себя, когда тебе медленно, кусок за кусочком вырезают мозг. Она пронзительно закричала, высвобождая из себя все, что искало выход, давя ей на мозги. Но от этого она не получила ни утешения, ни успокоения. Как только запас воздуха в легких вышел наружу, она сдавлено заплакала, потому что любое движение причиняло ей страшную боль в голове. Сквозь туман в сознании, она услышала, как отворилась дверь магазина. Девушка застыла, медленно стала поднимать голову. В зале были слышны шаги. Еле слышимые, словно ступал ребенок. Что странно, никакие другие звуки не мешали отчетливо различать вместе с шагами легкие капельки, падающие на пол. Ни ветра, ни ливня с улицы не было слышно. Сердце пропустило один удар, давление на мозги усилилось. Прижав ко вздрагивающим губам ноющую от напряжения руку, она ощутила на губах вкус крови. Но ее это ничуть не задело: она перестала отмечать происходящее еще при первом накате. Ее глаза были распахнуты так широко, что существовала реальная угроза, что они вот-вот лопнут. Крохотные капилляры разорвались на ее белке, отчего глаза были красными и слезились все больше. Неизвестные шаги затихли. Но звук падающих капель звонко раздавался вокруг в пространстве. Самое страшное — она не знала, что ЭТО. Непонятный клубок эмоций все еще копошился на задворках сознания, медленно отступая, словно давая как можно больше места для страха. Дикого. Животного. Она еще так молода, едва-едва вышла из детского возраста, а подсознание шептало, что она прожила долгую жизнь, отягощенную грехами. Непонятное чувство вины затопило ее сознание, говоря, что она совершала ужасные поступки… Она бы все отдала, чтобы избавиться от этого ощущения! Не убирая руку ото рта, не переставая всхлипывать, она медленно стала двигаться назад, подальше от двери. Что-то на уровне инстинктов заставляло ее бежать, бежать не оглядываясь. Словно сквозь пелену она услышала звук открываемой двери. Но если она открывала ее быстро и резко, то ЭТО же будто растягивало удовольствие. Слишком тихо, слишком медленно… А потом настала тишина. Вакуум. Никакого шума. Она не слышала даже своего сбивчивого дыхания. Потрясенно оглянувшись, девушка почувствовала, что ЭТО уже внутри нее. Оно было в ее голове. Тяжесть этого давила, не давая возможности облегчить свою участь. Медленно расползаясь, оно словно пожирала ее изнутри…. — Нет…. — девушка принялась раскачиваться вперед-назад, — я не виновата…. Это не я…. В памяти вспыхивали образы мертвых людей. Девочки и мальчики…. Дети, совсем еще крошечные…. Маленькие изуродованные тельца…. Глаз нет, только кровавое месиво вместо них, вырванные зубки, поломанные конечности…. ЭТО говорит, что убийства — ее рук дело. Но она не могла такого совершить! Дети — ее слабость. Она любит их, у нее двое младших братьев, она готова жизнь отдать за них! А другие? Те, о которых она заботится и помогает? В школе, в детском саду, на улице? Образы перестали обладать абстрактностью и медленно стали проявляться четкие очертания…. Братья! Они лежат, держась за руки. И хоть лицо было все в крови, в разводах от слез, выкатившихся из их бывших глаз, девушка понимала, что это они…. Один держал в своей руке мягкую игрушку, подаренную ей ему на день рожденья. Не в силах терпеть все эти невыносимые ощущения, она громко завыла, впившись руками в голову. — Уберите их! Уберите! Тихий детский смех был ей ответом. Затихнув, девушка, не обращая внимания на пульсирующую боль в голове, медленно открыла глаза. В темноте был виден силуэт ребенка, девочки. У нее были длинные спутанные волосы до пояса и рваное белое платьице. Она медленно приближалась к сидящей на полу, и тихо посмеивалась. Протянув руки к своему лицу, она медленно откинула волосы и распахнула глаза, светящиеся в темноте неестественным голубым светом. Подойдя вплотную к шокированной до состояния психоза девушке, она провела своими маленькими пальчиками по ее холодной щеке и улыбнулась. Однако не прошло и секунды, как улыбка превратилась в хищный оскал, явив вместо молочных зубов остренькие клыки. Произошедшая метаморфоза с ребенком словно отрезвила девушку. Она резко отпрянула, но поскользнулась на вязкой жидкости и упала на спину, больно приложившись и так страдающей головой. Моргнув, она в искреннем удивлении смотрела на голубые глаза, нависшие над ней. Не было ничего, кроме них. Только их гипнотическое воздействие. — Отдашь за них жизнь? .. — прошелестело вокруг. И после этого ее мозг взорвался. Дернувшись, девушка широко распахнула глаза и испустила свой последний вздох, в котором сквозило облегчение. Тихий детский смех завершил ее ночные страдания…