in your eyes.

Стив стоял напротив пустого холста. Это всегда было самым большим его страхом — не знать, что нарисовать, что делать с карандашом в руке. Он закрыл глаза. Сначала, Стив услышал шорох позади, а после почувствовал холодное прикосновение, Баки поцеловал его в затылок. — В ожидании вдохновения? — его голос был мягким, а дыхание теплым. — Может быть, — Стив повернулся к Баки лицом, прижимаясь к его груди. — Ты пахнешь свежим воздухом. — Баки улыбнулся. — Я ходил к Наташе. Мне нужно было проветриться. Все соскучились по тебе. — В руках у него был бумажный пакет. — Я принес тебе ватрушку. — Стив развернул сверток, вдыхая сладкий аромат. — Я помню, что ты спас меня от голодной смерти, однажды, — он положил выпечку рядом. — Я не знал, как отплатить тебе. — Ты спас меня, — сказал Баки. Он поцеловал Стива, и хотя, они могли бы продолжить, он отстранился. — Я прервал тебя. Составлю тебе компанию, раз уж пришел, ты не против? — Нет, — Стив замотал головой. — Жду музу. — Баки рассмеялся. — Конечно. — Он присел на диван, доставая книгу, которую начал читать прошлой ночью. Из окна лился слабый свет, сидя там, под холодными лучами Баки был похож на зиму. Пряди, что сбежали из пучка, спадали на лицо, обрамляя скулы. Культя была спрятана, и он все еще носил старый армейский жакет, спасенный из пожара. Стив начал делать набросок, его рука двигалась сама по себе. Примерно через час, эскиз был готов. Оторвавшись от холста, он увидел, что свет изменился. Теперь он ярче, теплее, что отражается на чертах Баки. Высокие скулы, прямой нос, пухлые губы. Розовые с золотым отливом лучи касаются его длинных ресниц. Стив закрывает глаза, запоминая цвета. Он рисует до тех пор, пока свет и вовсе не уходит. Поднимая глаза, он видит, что Баки уснул, свернувшись на диване. Стив заваривает две чашки чая и разделяет ватрушку пополам. Он приносит еду в гостиную, устраиваясь на диване. Баки открывает голубые, сонные и слегка ошеломленные, глаза. Он улыбается, потягиваясь, словно большой кот. — Что случилось с музой? — Уснула. — Стив целует Баки. — Но для начала достаточно, думаю. — Ты не уверен? Стив закусывает губу. Он не готов признаться Баки, что рисовал его. Он вложил в это слишком много эмоций. — Слишком рано что-то говорить. Я голоден. Ты хочешь есть? — Стив накрывает холст, уходя на кухню. Баки идет за ним, и они решают приготовить курицу гриль, картофельное пюре и соус. Кажется, это единственное блюдо, которое Баки может есть постоянно и ему не надоест. Пока они ждут, Баки открывает пиво, и они пьют, прильнув к барной стойке, прерываясь для поцелуев, и разговаривают обо всем понемногу. О Наташе, Джейн и Торе, Дарси и ее, возможно, новом парне Уэйде. — Не знаю, чувак, — Баки трясет головой. — У этого парня худшее чувство юмора. Его остроумие настолько едкое, что с его помощью можно чистить духовые шкафы. — Стив смеется. — Тебе надо быть писателем. — О чем ты? — Баки странно смотрит на него. — Я просто подумал, что ты способен писать что-то интересное. Эссе, короткие рассказы, даже новеллы. Я бы хотел почитать. — Ты бы прочел даже «50 оттенков серого» если бы автором был я, — фыркает Баки. — Знаешь ли, у меня имеется несколько стандартов, — возражает Стив, а Баки обхватывает его за талию, прижимая к себе. — Да неужели? — Баки прижимается лицом к его шее, и Стив пытается вырваться, потому что ресницы парня щекочут чувствительную кожу, каждый раз, когда он моргает. — Я не позволю тебе сбежать так просто, — он тянется вперед и ставит духовку на удержание, после чего тянет не сопротивляющегося Стива в спальню. *** Они ужинают позже, укутавшись в махровые халаты, и смотрят старый фильм «You're Not So Tough» с «Dead End Kids». По некоторым причинам, Баки очарован старыми фильмами, снятыми в Нью-Йорке. Стиву нравится черно-белое кино, поэтому он не возражает. К концу фильма, Баки клюет носом, засыпая на плече Стива. — Бак, иди в кровать. — Ты пойдешь со мной? — спрашивает Баки, приоткрывая один глаз. — Я не так устал. Иди… я еще поработаю. — Баки целует его. — Хорошо. Не сиди допоздна. Грядет большой день. — Не напоминай! — стонет Стив. Баки пальцем обводит его губы. — Ты будешь великолепен. И ты прав, кровать — хорошая идея. Время спать. — Я не долго. Баки уходит, а Стив снимает покрывало с холста. Он берет карандаш, быстро рисуя. Выбирает цвета и решает начать. Стив теряет счет времени, и только заметив, что небо окрашивается в серый, он откладывает кисть и отходит на шаг, оценивая проделанную работу. Он провозглашает рисунок «Зимним солдатом». На нем Баки, сидящий на вершине горы в Афганистане. На картине преобладает черный и цвет голубой луны. Кожа Баки серебряная, лишь скулы и челюсти немного коснулся розовый. Он наблюдает за восходом солнца. На кончиках ресниц лишь слабый намек на золото, виднеется блеск жетонов. Его винтовка, прислоненная к колену, стального синего цвета, только дула касается солнце, окрашивая в красный. Стив понимает, что его рисунок показывает не только Баки, но каждого солдата. Мужество, одиночество, преданность и жесткую реальность войны. Он считает, что эта картина лучшая из всех его работ. Стив убирает краски на место, забираясь в теплую постель к Баки. Который притягивает его ближе и вздыхает, возвращаясь ко сну, даже не осознавая, что больше не один на кровати. Стив, не в силах бороться со сном, закрывает глаза, засыпая под ровное сердцебиение Баки, ощущая его спиной.