Готье, Никита

Этот веселый народ себе жил, пел и пил, и горя не знал, потому что знать не хотел, и по усам у них текло, и в рот, что надо, то и попадало. Не сильно большой был народец, звался, как и сейчас, Пипл, а у нас чаще говорят Пиплы. Вроде цыган были, только те из птиц получились, а эти из садика в зазеркалье с клумбы сбежали. Шли Пиплы по земле, а земли-то у них и не было. С песнями да сказками кочевали, на флэтах да во поле ночевали, байками кормились, руками деньгу подманивали. Деньга их не обижала, заходила ненадолго, Пиплы ведь толком и не врубались, как с ней надо. Но и не печалились, расставаясь. Кто-то им радовался, кто-то их берегся, кто привечал, а кто в шею гнал — нам все это уже не за надом будет. Вот одна Система Пиплов — это так у них племенной союз называется — забрела в край дремучий. Где не лес, там горизонт, где поле — окоем, в общем, простор и дорогами все увито. Пиплы в этот край вписались сходу, не врубились, что необъятная эта земля издревле проклята. А Пиплы, как любой сказочный народец, назад не ходят. Так и остались. И проклятье на земле лежало кровное да страшное — проклятье равенства. Не догоняли Пиплы, что это такое, как оно — это когда все ровны или когда всё равно? Люди, которые им про то объясняли, вроде бы и радостные да светлые, а потом вдруг встречаются — а все какие-то ровные, и гадай, сровнялись они или сравнились… прямо не люди, а уравнения без неизвестных. Ну Пиплы и другие примкнувшие к системе народы огляделись, еще раз огляделись и друг дружке в объятья рухнули, как окружило их нечто серое, и склизкое, и гребенками блещущее, и какое-то говнистое, а из этого говнища то щупальцы, то пальцы, то бритвы с ножницами выстреливают. Стремно. Пиплов-то и так мало очень, и кое-где уже пятнами посерели, лишай такой от стремаков случился. Ну держались они. Друг за дружку и уже без фрилава. Вдоль края неоглядного страшное время прокралось да и настало, и покатило Застолье. За столом у всякого своя рожа, или харя, или рыло, или морда — а с лицами как-то напряженка. До того дошло, что и в Системе стали видеть такие лица, вроде свои и родные, а вот обернется в недобрый час рылом — и к столам, а зазевавшихся на блюды. Ох немного той Системы осталось — в самых глухих болотах общества да его буреломах хоронился народ. Ни сэйшнов не стало, ни тем кайфовых. И все равно находили, то за стол, то на стол, а то ножницами да бритвами выравнивали и приравнивали. Кое-кого и под ноль ровняли, так говорили в Системе, это постремней будет, чем кони двинуть*. Ну а Система ныкалась, как могла. Пока не вылетели из нее наружу Герои. Герои… ну, что о них можно сказать? Они были героически неравными и неровными, с героическим блеском в глазах, героически бьющим по ветру хайером и героическими деяниями. Шли они в застольные пиры да в уравнения без неизвестных с гитарами за спиной и оружьем наперевес. Выдавила их с оружьем из себя Система, Пиплы-то от рождения пацифисты. Оружье, фишка такая, тоже было героическое — у кого по руке кастет, у кого линеечка бесподобная, у кого пацифик* чугуниевый на цепи, а ведь кое-кто ППС в корпусе мотоцикла незаряженным не оставлял. Долгий будет загон, если по порядку вспоминать и про мечи, и про луки с арбалетами, и про камы четвертьлунные, и про посохи пудовые, и про стволы нарезные. Тема такая, у каждого героя фишка своя была. Совсем-совсем своя, больше никому не проканала бы: и ботинки, и ремни, и штаны героические, и понтовые куртки с рубашками… а уж про гитары да клинки да стволы и базара нет. У гитар, флейт, гармошек губных, скрипок — что еще можно без напряга с собой для музыки таскать — имена были, навороченные, замороченные, певучие, крылатые, бунтарские да геройские. И музыка та все больше так выделывалась, то гул обвала, то рев тайфуна, то еще какое-нибудь стихийное безобразие. А вот говорить или там смеяться не умела. К оружью, кстати, не только имена — героические телеги древние были прицеплены. Немного вроде бы лет Системе, да и Пиплам не сильно-то больше, а вот же веками железяки мерялись. Да герои и сами как бы невесть откуда были. На Пиплов ни фига не похожи, да и остальной Системный люд их сторонился, да и друг с другом они… поединками переговаривались. Непохожи потому что были. Таких поди подровняй — разве что с землей сровняешь. Что герои чудили? Ясный перец, героические деяния совершали. Где Пиплов из застолья вытащат, где тварей пришибут, а порой и гнезда равенства выкашивали. Все это вещи не понтовые и крутые, но еще грязные, нудные и опасные. Героические дела, в общем. А их и народилось-то не фонтан, и начинали они, до полной силы и знаний не докопавшись, без спецподготовки и инструктажа, а работа у них ведь та еще… в общем, для Пиплов Время Героев не то на семь, не то на десять лет развернулось. Потом-то они большей частью повымерли. Не, гоню — героические их песни и деяния сходили за легенды, народ проникся и ощутил себя более внятно. Приколись, вот не просто ты по заповеднику за ягодой шаришься, а герой за это не хрен собачий — жизнь отдал, да еще и смертушкой геройской тварей с этой земли выпер. Если у него у мертвого прокатило, так ты-то живой и при топорике альбо сопатке лаперной, да и на базары равные всякие слабоваты, а у всякого Системного язык где надо привешен. Героев не стало, и разом две фичи выперли. Одна на баг смахивает — оказалось, возле Героев странные чуваки тусили, Хранители, а они и не Пиплы вовсе, и не Системные, полный глушняк, откуда да зачем выползли. Хранители с Великим Застольем кокетничали бестрепетно, то ли не чуяло оно их, а то ли тронуть не могло. И твари с ними не вязались. Но чуваки в натуре заглюченные, и не для Системы вписались, а так — попали Герои Системные в зону их интересов. Интересы у Хранителей могли быть где угодно, они не то что где ни попадя — где попало они не встречаются — но вот где не ждали запросто. Над могилками Героев — это кому с могилками повезло — уже стояли следующие — силы, что ли? Ну да, силы они и есть — это Маги Системные заколосились. Они за Героями ныкались, пока в силу не вошли, а теперь горя не знали и в ус не дули. Тем более что Маги как раз больше безусые попадались и красивые. Системные Маги — на измену базар высаживает. С одного бока глянешь — кристалл разума, с другого — великие знания, с третьего — интуиция раскрученная, с седьмого — колесо сансары и круговорот души в природе. А вот спроси кого, что они делали такого, Маги-то — любой в словах запутается. Маги дружились с полями, типа того. У них и Застолье Великое было поле, и Клан Гиблых Богов, и сами равные-ровные, и Пипл, и Система — ну, типа идеи это все. А если не идеи, то инфа. А если не инфа, то модели. Биоэнергоинформационные, во. И всяко объект воздействия. Встали под руками Магов системные кланы — тусовки. Народ оброс амулетами и артефактами, подучил закляшки разные и формулы, кое-кто прошелся и по ритуалке. И пообвыкся Системный люд с равенством, равными и ровными, застольем и гадюшниками. Ровные, они ведь как? Было бы мягко, да сыто, да серо, да гладко, да ровненько и упаси гиблый бог от всего непонятно-чужого-страшного. А если Пипл уже не непонятный-страшный и даже отзыв на пароль «ты меня уважаешь» с правильным иком выдает, то и ладушки, и свой в доску. Им ведь, равным этим, главное не пугаться. Ну и когда их много еще, малую кровь надо пустить, пока большая не началась. Стадо равных, это такая штука, оно и Застольного Гада, и Гиблого бога в лоскуты могло порвать, так что ни когтей не сыскать, ни значка депутатского. Вот, с тусовками Маги впахивали, группы равных мониторили, как бы их лучше вертеть да мотивировать. И получалось ведь, какие эксперименты ставили! Некоторые вон в одиночку тварей на гнезде разоряли до смерти — то есть твари друг друга сами, ясный пень, до полного равенства. Великие Маги, врут, с Кланом Гиблых Богов на силе, как на ручках, тягались, за что Клан и отделил от себя Младших Гиблых с магической компонентой. Так эти твари, маговым видением обожравшись, сами вроде Магов стали. Правда, дохли от одного пука Великих. Вообще с Магами клево было, даже прикольно. Хотя сами они то ли в свои приколы не въезжали, то ли на полном серьезе вообще жили. Прикинь вот, мотанул ты трассой от конкретного стрема, и дошел куда-то за сутки стопа, а тебе там и флэт, и хавка, и по имени зовут, и все засады внятно обсказывают. Это Магу для тебя что-то надо было. Или от тебя — они не особо различали. Но во многия знания многия печали. Иные с Кланом Гиблых Богов заигрались до полной погибели, и не разобрать стало, то ли это Системный Маг, а то ли вовсе Бог Гиблый — в обе стороны эта штука работает. Таких блокировали по контуру — тусовка специальная собиралась. Магов, их ведь выносить нельзя — с ними дохренища чего рухнуть может. А Великих, тех вообще сроду много не было. Вот прикинь — надо тебе интеграл по контуру считать, гитару настраивать, насморк лечить, текстик править, стенку сверлить и проводку тянуть, и еще пару книжек читать — одну со смыслом, а другую с выражением. И все это в одно время. А теперь засунь это в одну бошку. Вот ни сравнивать, ни ровнять Магов не получалось. И безумие у каждого оказалось свое. Гонят еще, один из Великих, перед тем как двинуться окончательно, других безумцев как-то стусовал и единым их безумием прям во главу Застолья засветил. Врать не буду, но похоже, Застолье-то как раз под конец Эры Магов захлебнулось. Всяко раз на раз разошлись. Эра Магов лет десять примерно шла, но это как посмотреть. Все знают, как не любит страшное, когда смеются. А это общее страшное, что после Застолья осталось, спотыкнулось, да в родную блевотину мордой нырнуло. Ржали в голос, хотя смеяться не умели. Ну не учили Маги. Да и вообще Системный Люд как-то стебы подрастерял по ходу заварушки. Ну, то страшное бошку вынуло, туману напустило, пасть разинуло да Равенством Всеобщим дохнуло. Кое-кто так и рухнул. Равенство и так говно, а Всеобщее Равенство это не говнище даже, это писец полный. Иные даже сами собой подравнялись. Но у страшного уже тормоза рвануло, и пошло бы оно вразнос, да вот не поразносишься, когда меж зубьев маки натыканы и на шее безголовой ленточки вроде афрокосичек. И когти перламутровые. Какое нах Всеобщее Равенство, если что ни выводок тварей — то медвежонок плюшевый, то уйди-уйди, то хуй силиконовый на ножках, то жопа ушами обмахивается? Пока равные да ровные глаза терли, а Пиплы телеги достраивали, кошмарики себе родной вид вернули. Только сдулись слегка. Врубился, что случилось? Как ты хочешь, так и зови — скоморохи, юроды, шуты, приколисты… а тогда ведь их сразу и не заметили. То есть Пиплов этих не заметить вообще нельзя, одни красные штаны чего стоят, а вот общего, или там знаков каких, или похожих способов не увидели. Да и нет их у шутов. Великий стеб, как он изнутри ни выгляди, что равному, что Пиплу все смехуечками обвешает, даже смертушку свою не узнаешь. Ну, дык была потом и грызня, и бешенство всякое заразное, и равные за неравенством толпой ходили, вот только ничего могучего и великого не осталось, кроме родного языка. Шутов, их великими не зовут, и дóхнуть им не с руки, и с крезой они канкан спляшут. А что с шутами делается, про то шуты много телег нагнали, баек настрогали и приколов по ушам развешали. Поди вникни, в какой луже после дождя солнце самое правильное? Пиплы они все шуты слегка от рождения, Система шутками кормится, на стебе держится, смехом завинчена. А кто великого шута загорится видеть, тот пусть башкой по сторонам повертит да по тусовкам пошарит. Как под ребрами мурашки затанцуют — осталось глянуть в нужную сторону. — кони двинуть — от «коньки отбросить». — пацифик — медальон с символом хиппи, значком «мир».