Дети смерти.

Было странно осознавать, что, по истечению срока отведённого этой маленькой розе, может решиться что-то очень значимое. Один тёмный фиолетовый лепесток лежал рядом с прозрачной вазой одиноко и подавал знамение о грядущем. «Ещё каких-то пару дней, максимум полторы недели и цветок полностью опадёт.» Плюс ко всему, в мыслях у Сакуры вертелось лёгкое волнение на счёт Саске. Нет, она больше не посмотрит на него, его внимание к ней, будто одолжение, ей не нужно. Она сильнее своих «чувств» и поэтому ей важнее переболеть этим сейчас и поскорее обо всем забыть. Саске не её полёта птица, им не быть вместе. В этом доме её, по сути, ничего больше и не держит, кроме подруг. Хотя и с ними она отдалилась после перерождения. У неё есть с ними связь, они все ещё близки, но не так, как раньше. За окном уже потемнело, было бы неплохо лечь спать, что она и сделала. Ночь мучила кошмарами, в которых её мать и отец горели вместе с её домом, а она стояла рядом и ничем не могла им помочь. Будто бы сзади кто-то стоял и заставлял резкими движениями насильно смотреть на родные лица, которым больно и слышать неистовый крик о помощи. Она не могла сбежать из этих снов. Её сон волнами расходился от нереального в реальный мир. Она кричала, она кричала, что поможет им сейчас, она кричала и плакала и понимала, что врет самым дорогим людям. Саске, получив удовлетворение от женского тела, как и всегда не особо задерживался у своих пассий. Что-то заставило его вернуться обратно домой. Вернувшись, будто бы только он слышал её крики, и будто бы только он знал, что ей сейчас нужно. В мгновение ока он поднялся на её этаж и вбежал в её дверь. Увидев, как она зажимая в руках жёстко одеяло, кричит, он схватил её на руки и понёс в ванную. Быстрыми движениями он отодвинул шторку в ванной и залез в нее вместе с Сакурой. Девушка все ещё была не в сознании. Он открыл кран и холодная вода резко сиганула по их телам. Он встрепенулся, а она открыла глаза, начала морщиться и дёргаться от прохлады. Она тяжело и быстро дышала, а он внимательно следил за ней и пытался понять её мысли и её дальнейшие действия. Она схватилась за края ванны обеими руками, но все ещё не спешила что-то говорить. Её учащенное дыхание потихоньку успокаивалось и она томно прикрыла глаза, начиная понимать, что пожар и гибель её родителей в доме всё-таки сон. — Ты как? — приглушённо задал вопрос Саске. Она вздрогнула от его голоса всем телом и он это почувствовал. Сейчас она была беззащитна перед ним, во всей своей красе и чистоте мыслей. Любые попытки с её стороны сейчас соврать выглядели бы глупо. Она была без масок, она была собой. — Уже легче, — прикрыв глаза, она ответила как можно спокойнее и размереннее. Он закрыл кран с холодной водой. — Извини за это, — он имел ввиду это неожиданное купание среди ночи, — так надо было. Она опустила голову себе на колени и вздохнула. Впечатления после сна все ещё будоражили её кровь. — Спасибо. Я будто не могла проснуться. Спасибо, Саске… Он переплел её холодные и мокрые пальцы со своими, она от неожиданности снова вздрогнула. Такая близость с ним её очень смущала и в то же время, она ей была приятна, но её гордость не позволяла ей об этом думать. Он снова почувствовал её реакцию на его прикосновение и ему нравилась мысль, что она так реагирует на него. Ему нравилась мысль, что он видит её такой рядом с собой. Она сидела на нем в этой ванне и её опущенная голова на её колени, показывалась ему ракурсом на её белую кожу шеи и розовые пряди волос. Она пахла, приятно пахла для него. Он не удержался и нагнулся к её шеи, к волосам и вдохнул её запах. Её чистый запах тела и крови в жилах. Она вздрогнула ещё больше и смущение пронеслось по всему телу электрическим током. Она испугалась его, он слишком близко, он сейчас близко к ней, как никто и никогда не был. Она выдернула свою руку из его руки и резко поддалась вперёд, чтобы выбраться из этой ванны от него подальше. Да и холодная вода давно холодила нервы, промочив сразу же тонкую футболку, которая уже противно прилипла к телу. — Погоди, — он чувствовал её всю полностью, как физически, так и духовно, так и морально. — Я не сделаю тебе больно, — и как бы ему не хотелось, он и впрямь не сделает, по крайней мере не сейчас, не здесь, не так. Она краем глаза посмотрела в его сторону и остановилась, сама не понимая почему. Может потому, что знала, что он не врет ей? Он притянул её к своему телу руками, обвив её живот. Она была холодная, но внутри неё чувствовался огонь, горячий и неудержимый. Она поставила себе условие, не пойми почему, но сейчас она проследит за тем, что он хочет, если он позволит себе больше, чем следует, она врежет ему по его смазливому личику и уйдёт. Хотя, было бы глупо отрицать тот факт, что она хотела остаться с ним вот так. Быть под его защитой сейчас, чувствовать его так же, как и он её. Он ощущал на её животе холодную липкую ткань, которая мешала прикоснуться к её коже, он улавливал исходящий от неё запах, видел её стройные согнутые в коленях ноги между его ног в воде. Картинка постепенно складывалась и он понимал, что уже почти хочет её. Глупая физиология. Он не хотел бороться с желанием поцеловать её, потому что он правда хотел этого и не только физически. Она чувствовала силу в его руках, которые её не выпускали. Она не знала, чего он хочет, она просто хотела попробовать понять его по его действиям. А он прислонился носом к её затылку, глубоко вдыхая её аромат, медленно переходя к тонкой коже за ухом. Его губы коснулись этого места и замерли там. Он снова почувствовал как она непривычно для самой себя дёрнулась. Нервные ощущения прошлись по всему телу, особенно застревая в животе. Ему определённо нравилась её реакция на его действия. — Ты всё ещё чистая… Дергаешься, как первоклашка, — эти слова он выговаривал с особым наслаждением, потому что теперь точно знал, она принадлежит ему. Её тело, в независимости от воли разума, не противится ему. А разум… В этом вопросе только она сама себя глушит. А ему нравилась её чистота, он был удивлён этому и очень польщен. Его слова будто бы снова разбудили её и она схватившись снова за края ванны тонкими пальцами, грациозно встала и вылезла от его объятий и ванны. Вода стекала по её телу, майка соблазнительно очерчивала её фигуру и грудь. — Ты слишком самовлюблённый придурок, чтобы я дёргалась от тебя, как первоклашка. Его слова задели её. Она была с ним открыта, беззащитна, а он ей тыкнул в это носом, тем самым это в ней сейчас осуждая и насмехаясь. Она была уязвлена. Он испортил приятный момент для обоих небрежно брошеными словами. Ну и что, что она такая, ну и что, что её тело ей не подчиняется как должно. Ну и что. Быть очередной его потаскухой она не собирается. Она направилась к двери и уже почти на выходе бросила ему «Идиот» и вышла. Он был искренен с ней, она нравилась ему и с каждым днём он все больше и больше замечал в ней что-то, ему нравилось за ней наблюдать и открывать её для себя. А её холодность только особенно подогревала интерес. Но сегодня, когда его прикосновения вызывают в ней такие сдачи, он был приятно удивлён, он понял, что хочет её. Но не так, как всех остальных. Её хотелось приводить в себя в минуты печали и защищать, а то она дама любящая попадать в передряги. И даже её «идиот» звучал как-то мило. Будто от обиженого ребёнка. Вспоминая её реакции, он снова и снова будто ощущал их опять. Вещи промокли насквозь, было бы неплохо переодеться. Он направился к шкафчику с полотенцами и вынул одно, заметив, что полотенце Сакуры тут же. Он захватил и её полотенце тоже. Вытираясь на ходу, он вошёл в комнату Сакуры, где она, не заперев дверь, переодевалась за ширмой. Положив полотенце на кровать, Саске тихо вышел, не желая вызывать лишние вопли с её стороны, а она, выйдя и заметив своё полотенце на кровати, была очень удивлена. Взяв его в руки, она тут же поняла, кто принёс его и в недоумении подумала «Ты ли это, Саске, или твой двойник?» Она не могла до сих пор до конца поверить в то, что Саске может быть таким нежным к ней. Ещё перед сном она думала о том, что она совершенно его не понимает и вряд ли когда-нибудь поймёт, они разные и их пути вряд ли пересекутся. После сна она ни капельки не стала больше его понимать, но в отношении к нему явно что-то изменилось. Они оба чувствовали, что играют с друг другом. Но игра слишком серьёзная и быть может им обоим не по зубам. Оба могут проиграть. Прикосновение способно убить и оживить. Важно то, что ты в него вкладываешь. Марти Дарская