Мальчик-который-покорил-время

Я не знал, с чего на самом деле начнётся новый, такой интересный и такой волнующий для меня день. А начался он с того, что Радагаст изволил проснуться первым – видно привык, судя по слегка диковатому виду, вставать ни свет ни заря, и перебудил весь дом. Нет, огромный Радагаст искренне пытался не шуметь, но выходило как раз наоборот – началось пробуждение с грохота разбившейся любимой тётиной вазы, которая стояла в гостиной, где спал Радагаст. Китайский фарфор, подаренный ей на свадьбу. Разбив вазу он попятился и его зад встретился с телефонным столиком, смахнув его на пол, так что телефон слетел с него и разлетелись дядины записки, которые Вернон хранил и оберегал как своё главное сокровище. Как Голлум – кольцо всевластия. Его прелесть – это номера его партнёров по бизнесу, важных клиентов и так далее, аккуратно рассортированные по стопкам и часто не подписанные, так как всё равно бумаги лежат в специальных ящичках… Так что рассыпавшись, как конфетти по полу, бумажки привели Радагаста в чувство и он резко повернулся, чертыхнувшись, но тут не удержал равновесие – наступил на скользкий глянцевый журнал и рухнул на диван, который дяде Вернону привезли партнёры по бизнесу из Бразилии. Диван с глухим хрустом переломился пополам и Радагаст сидел прямо на изломе, вытянув ноги и недоумённо смотря на погром вокруг. Ему было неловко. Я взирал на этот комедийный этюд с любопытством. Проснулся ещё при первых звуках разбившейся вазы и уже хотел было отмотать всё назад, но… увидев, как удачно получилось подгадить моим родственникам – решил оставить всё так, как есть. По ушам ударил визг тёти, за которой стоял красный как окончательно разозлившийся бык… или вернее хряк, Вернон. Он багровел сильнее и сильнее. Тётя перестала орать и бросилась к Радагасту. – Я эт, не специально я, – Радагаст достал из-за сломанного дивана зонтик, – ща всё починю, понимаете ли… – Никакой Магии В Моём Доме! – орал Вернон, – Во-о-он! Я уже еле сдерживался, чтобы не заржать. Слишком забавно это всё смотрелось, и ведь нарочно не придумаешь… Пять минут спустя мы уже вышагивали по Тисовой Улице в направлении автобусной остановки. Тут, уж прошу простить меня покорно, я не сдержался: – Радагаст, а почему бы нам не воспользоваться Ночным Рыцарем? – Э… – Радагаст завис, – а ты про него откуда знаешь, Гарри? – Тётушка много рассказывала. – Ах вот оно как, – он вышагивал медленно, чтобы я за ним успевал, – признаться, это было бы разумнее всего, – пригладил бороду, – вот только я не выношу тряски, ох, однажды мне довелось прокатиться на этом мордредовом автобусе – я больше никогда туда не залезу. – Хорошо. Тогда есть предложение – я поеду на Рыцаре, а ты – в автобусе или как пожелаешь, и мы встретимся в Дырявом Котле. Не то чтобы я не хотел с тобой прокатиться, но когда есть возможность полчасика позавтракать – почему бы не воспользоваться? Путь отсюда на общественном транспорте займёт часа полтора, не меньше. Радагаст упёрся: – Я должен тебя сопроводить, Гарри, понимаешь? Дамблдор мне доверяет. – Так и я не против, встретимся в котле и сходим на косую аллею как полагается. А я ещё позавтракаю и почитаю газетку. Я тоже транспорт не люблю, но не трясущийся, а медленный. То есть автобусы и поезда подземки. В голове Радагаста, судя по всему, происходили самые разные волнения. И в итоге он махнул своим зонтиком около дороги. – Ладно, Гарри. Я посажу тебя на автобус, но только ты сиди в Дырявом Котле и никуда не уходи. Бармена зовут Том, он приятный мужик, – Великан сунул мне в руку три серебряные монетки, – этого должно с лихвой хватить на завтрак. – Спасибо, Радагаст Бурый! За моей спиной поднялся ветер. Я знал, что есть такой автобус – Ночной Рыцарь, и что он вылетает прямо из воздуха, но представить себе не мог это гротескное, почти карикатурное нечто, похожее на многоэтажный автобус годов семидесятых. Оно с визгом тормозов остановилось за моей спиной. – Рубеус Хагрид, – с подножки высунулся тощий, рыжий, веснушчатый парень. На его худощавом лице появилась улыбка, – а я думал тебе запретили колдовать. – Мистер Шанпайк, – Радагаст добродушно взмахнул рукой, – будто ты не знаешь, что это не колдовство. Гарри, залезай в автобус, – заторопился Радагаст. Я залез на подножку и подтянулся на поручне, автобус явно годов семидесятых и не низкопольный. Ну и я маленький. – Боже ты мой, сиськи Морганы, это же Гарри Поттер. – Стэнли, – Ворчливо сказал Радагаст. – Да, да, мои извинения, – парень улыбнулся, – Знаменитый Гарри Поттер едет в нашем автобусе! – провозгласил он на весь салон. Я заметил, что в салоне было мало пассажиров, – присаживайся, парень, куда тебе? – Дырявый Котёл, сэр. – Дырявый Котёл, – повторил, умиляясь, Стэнли, – Слышь, Эрни, довезём героя до Дырявого Котла? – А? – едва Стэн повернулся, дверь закрылась и автобус рванул так, что я оказался впечатан в спинку кресла, – уоу, у вас здесь весело. – А, ничего, – Стэнли легко удерживался на ногах, как опытный матрос во время качки, – денег с тебя не возьму, парень! Но только на этот раз. – Спасибо, – улыбнулся я Стэну. * * * И почему же я так настоял на том, чтобы поехать вперёд Хагрида на волшебную улицу? Ответ очень прост – мне хватило бы и получаса – с моей способностью останавливать и откатывать время мне хватило бы и пяти минут – при условии, что не придётся при этом каждый раз объясняться с Хагридом заново. Радагаст хороший мужик, наверное, но я не могу ему полностью доверять. От наших краёв до центра Лондона ехать было около полутора часов – полчаса на автобусе и ещё час на метро, так что проблем не должно было возникнуть. Я вылез из автобуса и пошарил глазами, найдя древнюю вывеску – Дырявый Котёл… Это была чёрная дверка, неприметная, люди словно бы не замечали её. От двери потягивало магией – явно какие-то странные чары, которые мешают другим людям её заметить. Я не успел попрощаться с кондуктором автобуса, как они уже уехали дальше, оставив меня одного посреди улицы. Мне конечно было бы очень интересно посидеть в местном пабе и покушать бекон с сыром, но конкретно сейчас меня интересовало другое. От тёти я узнал, что мой отец был каким-то там бла-ародным рыцарем, проще говоря – магическим аристократом и что потомственные маги обычных магов, из обычных немагических семей сильно не любят. Возможно, её информация устарела лет на десять, но кто знает. А если у меня внезапно отец оказался не пьяницей и наркоманом, а каким-то там благородным доном – так почему бы не узнать, не осталось ли от родителей наследство? Это очень интересно и важно, между прочим, ведь если другие дети не думают о деньгах вообще – есть и ладно, нет – и плохо, то я… я привык выживать, сам по себе. Денег у меня на руках почти никогда не было, всё, что у меня есть – приходилось Доставать. Зачастую не самыми честными с точки зрения закона методами – и деньги, и вещи, от детских игрушек, в которые я хотел поиграть до сэндвичей из магазина. Мне это не нравилось. Не то чтобы я был высокодуховной и глубоко моральной личностью – если надо – так надо, тем не менее, мне не нравилось воровать, мне было неприятно. Не столько потому, что это неприемлемо, сколько потому, что это бьёт по чувству собственного достоинства. Я бы хотел найти работу – вот только в моём возрасте надо мной только посмеются, если я предложу кому-то свои услуги. Поэтому… Стоп. Мир вокруг выцвел, превратился в серый, словно давно покрывшийся пылью. Я подошёл к двери в дырявый котёл, ловко обойдя идущую куда-то семейную пару, застывшую изваяниями. Обернулся. Эх, почему мне так грустно? Вот допустим эти – мужчина в обычном коричневом костюме, с ним девушка, тоже в неброской, обычной для Лондона одежде. Идут под ручку и им это нравится. Грустно, да, не иметь никого, кто был бы с тобой. Это я всегда один, ни родителей, ни братьев да сестёр, ни даже друзей. Братьев я себе завести не могу по понятным причинам, а вот друзей – очень даже. И всё же, это не то, это не семья, какими бы лучшими друзья ни были. Смешно сказать – у подростков чуть постарше меня нынешнего желание гулять с девочками от гормонов, а у меня от одиночества. Найти себе что ли в этом новом волшебном мире девочку? Было бы интересно, ведь у меня тоже когда-то потом будут дети. Должны быть, а значит должна быть у детей мама, а значит… Ну, по крайней мере – я не буду один. Я зашёл в зал – он был преотвратнейший даже при том, что я не чувствовал запахов и не было цветов. Нет, не был грязным и затхлым, по крайней мере, такое ощущение он создавал, однако, всё здесь было в стиле расцвета средневековья. Паб века двенадцатого, тех времён, когда Англия ещё не была великой империей – маленькой аграрной страной-островом где-то далеко на севере… За стойкой стоял бармен – человек пожилой, в фартуке и с тряпкой в руках, он полировал стол. Я сел в уголок его бара и пустил время вскачь. Никто меня не заметил – было всего четыре посетителя – и те были заняты своими делами, не обращая на меня ровным счётом никакого внимания. Том наткнулся на мой любопытный взгляд и вздрогнул: – Мерлин! – воскликнул он чуть громче, чем следовало, – ты меня напугал, – Бармен нахмурил брови, – тебе чего? – Сэр, я бы хотел пройти на косую аллею. – А, ученик Хогвартса, – махнул он рукой, – а родители твои где? – Умерли, сэр. Работает безотказно. – А, ну… извини, – он смутился, – давай я покажу, как открыть проход. Я спрыгнул с высокого стула и пошёл за Томом. Он вышел из бара через задний вход – в переулок, и подошёл к брандмауэру – кирпичной стене, и стукнул несколько раз палочкой по нескольким кирпичам: – Сюда, сюда, и сюда, – Том посторонился, – и не задерживайся там надолго. Мне и не нужно было большего! Передо мной открылся дивный новый мир, чего ещё можно пожелать. Сразу, как только переступил порог косой аллеи, я попал в совершенно другую вселенную, с другими правилами и законами, с другими людьми и другими понятиями… словно в очень далёкую страну приехал – тут всё, абсолютно всё иначе. Людей на косой аллее было много, очень много. Я бы сказал – маги совсем не вымирающий вид, на часах ещё десяти нет, а тут уже такая толчея, что без Хагрида мне не протиснуться. Поэтому я воспользовался самым нечестным способом – остановил время. Стоп! Теперь стало попроще. Люди перестали двигаться и найти путь среди толпы стало попроще, да и возможностей посмотреть на мир вокруг, не вызывая реакцию как в ночном рыцаре – тоже проще. Стайка мальчишек прильнула носами к витрине магазина "Гоночные Мётлы", напротив него – ещё два магазина и аптека, стояли котлы, в воздухе зависла самая настоящая сова, которая летела к кому-то из магов. А уж какой колорит был у этих самых волшебников! Мантии, остроконечные шляпы, даром что не из фольги, даже увидел одну шляпу с чучелом птицы! Это было… внушительно и смешно одновременно. Я мог во всех подробностях разглядеть сцену – пожилая женщина, но ещё не старуха, этой самой шляпе, тащила за руку пухлого мальчика, вид которого выражал смущение и неуверенность. Пройдя через узкий участок, я наконец-то выбрался на площадь. Пока не нашёл взглядом вывеску "Банк Гринготтс". От тёти я знал, что именно в этом банке мои родители хранили сбережения, и других банков она не знала – их либо не было, либо они были неизвестны. Между входной дверью и дверью внутри банка был небольшой промежуток, вот именно там, спрятавшись вбок, я и материализовался. Расстояния тут – два моих шага, так что никто не заметил, как я просто вылез из этого узкого пространства и пошёл в банк. Оглядывался по сторонам – и было на что посмотреть. Под ногами – удивительно красивый каменный пол, мозаика, дубовые и монументальные столы, за которыми сидели гоблины… небольшие, остроносые и острозубые, лопоухие существа. Они перекладывали с места на место стопки золотых монет, взвешивали их, проверяли под линзами камни – рубины и сапфиры, в общем – вели классическую инвентаризацию банковских запасов. Я сомневался, что это стоит делать на виду у всех – но всё же, выглядело очень внушительно. Народу тут было – длинные очереди по пять-десять человек, несколько оконцев и несколько столов, за которыми принимали гоблины. Некоторые столы оставались незанятыми. На одном из этих столов висела бронзовая табличка с чернёными буквами "Контракты", на соседнем "Кредиты". Судя по тому, что никто не толпился – условия кредитования у них были… да, кусачие. Я подошёл к одному из таких гоблинов – он скучающе сидел за столом викторианского стиля, на его бронзовой табличке было выгравировано "Завещания". Гоблин скучал, катал между пальцами золотую монетку, поэтому когда я к нему направился – слегка подобрался и улыбнулся краешками губ, хотя… с такой физиономией не понять, что это было, но похоже на улыбку. – Молодой человек, хотите составить завещание? – спросил он, – очень предусмотрительно – озаботиться завещанием своих вкладов в столь раннем возрасте. – Пока нет, сэр, мне пока некому завещать своё имущество, если оно у меня, конечно, есть, – я запрыгнул на слегка высокий для меня стул, – Сэр, мне достоверно известно, что у моих родителей были вклады в вашем банке, а узнал я о них только недавно. Я бы хотел узнать – не завещаны ли они мне или кому-нибудь ещё. – Ох, понятно, – Гоблин стёр подобие улыбки с лица, – ваша фамилия, сэр? – Поттер. – Поттер-Поттер… – гоблин полез куда-то в стол и открыл ящики, – Поттер, вашего отца звали… – Джеймс Поттер, сэр. – Одну секунду. Да, знаю, семья Поттеров – давние и постоянные клиенты нашего банка, но я не уверен, составлял ли ваш отец завещание или нет. Уж простите мне мою грубость, но Джеймс Поттер не отличался финансовой грамотностью… и бережливостью. Мягко говоря. – Проще говоря – он был транжирой? Гоблин вздохнул: – Боюсь, что так, сэр. Я не хочу вас оскорбить, просто констатирую факт. – Благодарю за откровенность, сэр. – Нет, – Гоблин вернул всё внимание мне, – ваш отец не составлял завещания, – он вынул какую-то папку, – вот завещание Карлуса Поттера, вашего деда, вот его деда, вот вашего пра-пра-прадеда, – листал бумаги гоблин, – а Джеймс Поттер не оставил никаких указаний. Меня это неприятно удивило. Поэтому я решил не сдаваться: – Сэр, могу я узнать, что теперь мне делать? – Вы, как прямой потомок, естественно, после подтверждения сего, получите доступ к кодексу рода Поттер. Как правило, в кодексе рода помимо всего прочего чётко указаны порядок наследования титулов, имущества, а так же связь с фамилией. Что бы это ни значило… – Вижу, вам не совсем понятна терминология? – сжалился надо мной Гоблин, – тогда я поясню вам, сэр, учитывая что вы в магловской одежде и без сопровождающего мага. Магическая семья и род – это совершенно не одно и то же. Тугоумные люди, особенно сейчас, пытаются сгладить очевидную разницу, ограничивая доступ к информации. Магия это не чудеса, когда махаешь палкой и получаешь результат, мистер Поттер. Магия – это древнее и сокровенное искусство, а так же могущественная сила. Не стоит считать её разумной, как некоторые дураки, но и полностью мёртвым инструментом тоже не стоит считать. Магия может и не имеет централизованного разума, но та, что есть в вас – способна на действия, похожие на настроение и наклонности. Это основа всего общества. – И как это связано с родом? – Род, мистер Поттер, и семья – это две большие разницы, – гоблин выставил вперёд палец с длинным острым как наконечник копья когтем, – род – это прежде всего могущественная магия, имеющая свои повадки и наклонности. Бывали случаи, когда магия родов уничтожала самозванцев или делала сквибами членов рода, потому что они пошли против рода. Это могущественный выход магии, который привязан не к месту, а к волшебнику.