Мальчик-который-покорил-время

– Мам, пап, я гулять, – Гермиона спустилась вниз в полдень, прихорошилась как могла и ошарашила родителей такой новостью. Мистер и миссис Грейнджер пили чай, поэтому внезапный энтузиазм дочери заставил их прервать трапезу из эрл грея с молоком и печенья. Мистер Грейнджер удивлённо повернулся к дочери: – С тобой всё нормально? – Да, конечно, – отмахнулась Гермиона. – Доченька, – это уже мать семейства, – куда ты пойдёшь? – Не знаю, вернусь, – Гермиона не откладывая дела в долгий ящик, уже натягивала ботинки, – ну всё, я убежала. – Стоять! – Джейн Грейнджер всё-таки встала, но крик её уже не застал Гермиону, которая выбежала через дверь. – Пойду за ней, – сказал Дэниел, – что-то странное творится. И правда – обычно Гермиону из дома не выгонишь – сидит у себя в комнате целыми днями, не вылезает. Особенно когда купить новую книгу – домоседство обеспечено минимум до тех пор, пока книжка не будет прочитана от корки до корки. С трудом согласившаяся на бассейн девочка на второй же день прогуляла занятия, и обнаружилась в библиотеке. Дэниел не знал, что с этим всем делать и уже устал спрашивать у психологов – сколько психологов, столько и мнений, с диаметрально противоположными рекомендациями – от "Само пройдёт" до "неизлечимо". Поэтому поведение дочери было так же странно, как если бы Дурсли встретили Гарри с улыбками на лицах и плюшевым мишкой в подарок. Это было абсолютно немыслимо. Дэниел распахнул дверь, за его спиной маячила жена. Они заметили только конец умиляющей сцены. Гермиона махнула рукой какому-то мальчику и они обнялись, даже поцеловавшись, а в следующий миг оба исчезли, как будто их и не было. – Я его убью, – Дэниел нахмурился. – Постой, не торопись, – остановила мужа Джейн. – Это что такое здесь вообще творится? То какая-то профессор, то этот… этот… ты видела? Нет, ну ты видела? Они же поцеловались. – В щёчку. – Да какая разница! – вспылил Дэниел, – и где их теперь искать? На этот вопрос у Джейн не было ответа. Надо ли говорить, что всё пошло не совсем так, как хотел Гарри? * * * – Ох, – Гермиона проигнорировала соседнее сидение и села сразу мне на коленки, привалившись всем телом. Я же обнял её и прижал к себе, – это ненормально, Гарри. – Я знаю. Магии нужно побыть вместе какое-то время – потом всё придёт в норму. Гермиона положила голову мне на левое плечо и прикрыла глаза, обхватив меня руками. Я не нашёл ничего лучше, чем погладить её очень объёмную шевелюру, которая была как раз у меня под носом. Ей это понравилось, и я продолжил гладить по непослушным каштановым волосам. Грейнджер уткнулась мне и дышала в шею, казалось, пытаясь всем телом привалиться ко мне. И это неудивительно – магии после ритуала нужно побыть вместе. Так что разбежаться по разным углам – не вариант, меня жутко тянуло к супруге, а её ко мне. Конечно, сделать это так, как полагалось всем новобрачным, я не мог – чисто из возрастных соображений, но близость была нужна, просто остро необходимо. Как стакан воды для умирающего от жажды. Тесно обняв девочку, я продолжил потихоньку гладить её, как любимого котёнка. Она устроилась на мне подобнее, я даже почувствовал себя мебелью, и поёрзав в районе шеи носом, стала совсем напоминать котёнка. Те тоже любят куда-то в район шеи уткнуться и ёрзать… В кино шла замечательная комедия "Семейка Адамс". Премьера в Великобритании, как-никак. Мы с Гермионой выбрали это кино не сговариваясь – были на то причины. Однако, даже в последнем ряде для поцелуев Гермиона смотреть кино не стала и уткнувшись мне в шею, заснула на моём плече, крепко сжав в объятьях. Или может быть её убаюкали мои поглаживания по этой непослушной шевелюре? Интересно, у всех тёмных магов непослушные волосы? Мои не только не расчёсывались – они даже не стриглись. Как бы то ни было, мне было до ужаса приятно сопение Гермионы, а уж как магии то было приятно! Полтора часа шёл фильм и я не стал будить Гермиону… тем более, что к концу сеанса притормозил время, так что мы просидели так часов шесть. Грейнджер проснулась. Сонно разлепив глазки, оглядела мутным взором зал кинотеатра и посмотрела на меня несколько удивлённо. Потом улыбнулась. – Я заснула, да? – Немножко прикорнула. На лице девочки играл самый настоящий здоровый румянец и такая искренняя улыбка, что не улыбнуться вместе с ней было невозможно. Она потянулась: – Почему-то мне ну очень хорошо себя чувствуется… – Я говорил. Магии нужно дать немного побыть вместе и всё будет хорошо. – А, ну да, – Гермиона поёрзала, – фильм уже кончился? – Сейчас кончится. Мы взяли места для поцелуев и даже ни разу не поцеловались, между прочим. Гермиона чуть-чуть сильнее покраснела. – Между прочим, я никогда не целовалась с мальчиками… до тебя. – Было бы странно иное, – согласился я, – но я могу похвастаться тем же. – Что, никогда не целовался с мальчиками? – Ну… и с девочками тоже. – Надо потренироваться. Дальше слов не требовалось – Гермиона прильнула к моим губам и перекинула ногу, оседлав мои коленки, и на этот раз она отомстила за то, что я её поцеловал в Гринготтсе. Целоваться мы не умели, но очень хотелось. Да и магия это воспринимала, как и любой телесный контакт, очень положительно. А уж контакт внутренний… можно сказать – поцелуи в полной мере заменяют для ритуала секс – потому что магии, по большому счёту, безразлично. Гермиона закинула мне руки за голову и мы целовались, долго, протяжно и с большим наслаждением. Лёгкое пыхтение и сопение заглушалось звуками фильма. Конечно, мы это делать не умели, но при наличии инстинктов и желания – а оно было огого каким, это не проблема. Пять раз прерывались на небольшой перерыв, прежде чем Гермиона устало отстранилась. Взгляд у неё был ошалелый, губы раскраснелись, щёки ещё сильнее, дышала глубоко и слегка хрипло. Один этот вид уже заставлял так умилиться, что у меня кровь кипела от желания стиснуть её в объятьях как маленького котёнка или щеночка. – Знаешь, Гарри, умом я понимаю, что это необычно, но всё равно так хочется быть рядом, – она прильнула ко мне другим боком, поёрзала ещё раз, – это нормально? – Совершенно. Мы же не собираемся делать что-то неразумное для нашего возраста? – М… нет, конечно, – уверила меня Гермиона, – но целоваться мне понравилось. – Надо чаще это делать. Магии очень приятно. – Не только магии, – хмыкнула она, – ты такой… милый. – Не представляешь, насколько милая ты, – ответил я ей тем же, – прямо хочется взять и не отпускать. – Магия, – пожала плечами девочка, – или не только она, – она развалилась на мне, – я всегда, всю жизнь была одна. Не считая родителей. Знаешь, ни друзей, ни подруг… всегда хотелось, чтобы был кто-то близкий. – Говорят – близость в том, чтобы заниматься ерундой вместе, – ответил я, слегка подумав. – Например – целоваться? – Например, – кивнул, обняв левой рукой талию девочки и приглаживая растрёпанные волосы правой, как по волшебству в моих руках появилась волшебная расчёска, которую я купил для своей чудовищной шевелюры и начал расчёсывать эти лохмы, превращая в приятную довольно таки причёску, – жаль, в Хогвартсе мы не сможем позволить себе таких вольностей… по крайней мере – без глубокой конспирации. Как же мне нравится расчёсывать твои волосы. Гермиона хихикнула: – Мама то же самое говорит. – Дело говорит. – Как нам теперь расходиться? Я не могу просто взять и вернуться домой без тебя. – Надо, – поцеловал её в ушко, – надо. Мы не можем всегда ходить рука об руку. – Но три недели, Гарри! Три недели сидеть и читать книги и делать вид, что ничего не происходит! – Кто сказал о трёх неделях? Неужели ты не захочешь выучить весь первый курс перед тем, как поехать в Хогвартс? – Хочу, но… – Гермиона прикусила нижнюю губу, – так ты придёшь ко мне ещё? – Регулярно и постоянно, дорогая. Может быть, найти какое-то прикрытие, чтобы мы могли быть вместе? Например какой-нибудь фейковый спортивный клуб? Пригладив в последний раз уложенные волосы, я чмокнул Гермиону в Щёку и она встала с моих колен. – Знаешь, я всё равно умом понимаю, что это очень неправильно. Узнай кто, что мы уединяемся вдвоём – поднимут вой. Твои родственники или мои – не важно. – Мои как раз проигнорируют всё, что со мной связано, – успокоил я Гермиону, – как насчёт вкусной и нездоровой пищи? Тут в кинотеатре есть фастфуд. Гермиона хмыкнула: – Никогда родители мне не позволяли есть эту гадость. – А я регулярно им питаюсь. – И как ты ещё не растолстел? – выгнула бровь девочка. – Потому что фастфуд не вреден для здоровья. Он вреден, но это психологическое. Знаешь, яркие детские воспоминания, холодная и жутко кисло-сахарная кола, которая успокаивает рецепторы в желудке, всё это заставляет есть и есть, приходить раз за разом… А сами по себе гамбургеры с картошкой фри тысячи раз проверяли и не смогли доказать их вредность. – Я думала, волшебные аристократы будут как минимум наслаждаться итальянской кухней, – хмыкнула Гермиона. – Хм. Не забывай, что ты теперь тоже аристократка волшебного мира. – Я думала, что чистокровные считают только чистокровных аристократами. – Да, считают, – я подал руку Гермионе и она уцепилась за неё, мы пошли на выход из зала первыми, – видишь ли, дорогая, есть нюансы. С одной стороны – маглорождёные в массе своей слабее чистокровных, потому что образуют союзы с теми, чья магия им не очень подходит. И нередко они слабее просто потому, что от зачатия до рождения не находились в волшебной среде. С другой стороны – чистокровные тоже неправы, главное – то, как подходит друг другу магия, а среди маглорождёных иногда попадаются те, кто имеет чистую склонность. Как например ты – насквозь тёмная магия. – Это звучит жутко. – На самом деле нет. Тёмные маги – это зельевары, библиофилы, и боевики. Это как точные науки – мы руководствуемся в первую очередь умом и логикой. Светлые маги – чувственные, эмоциональные, для них магия – это нечто вроде эмоционального порыва и ощущения. – Понятно, – сказала Гермиона, стискивая мою руку, – но почему тогда ты назвал меня аристократкой? – Ты чувствуешь это, Гермиона. Род – это наследственная магическая сила, древнейший и темнейший из родов, ныне именуемый Поттерами. Хотя как такового рода Поттеров никогда не существовало, это ширма, а род наш зовётся Певереллами и восходит к Игнотусу Певереллу и его внучке, которая вышла за парня с прозвищем Поттер. С точки зрения магии – Стентчкомбский-Поттер был принят в род Певерелл в качестве главы рода, поскольку на тот момент не был ни в каком роду… с официальной точки зрения... – Это стал род Поттер. Как слияние двух компаний. – Именно. Всё равно что Шелл купила какую-нибудь заправку "Мартин и сонс" и взяла её имя, став "мартин и сонс", но все знают, что это на самом деле Шелл. Тем более, что на тот момент Поттер – это не более чем прозвище было. – Понятно-с. Но всё же, неужели аристократам этого достаточно? – Нет, конечно. Кто-то поймёт, кто-то будет упорно считать тебя недостойной… Но я полагаю, часть мира чистокровных, не те, кто участвовал в войне пожирателей, а те, кто занял нейтральную позицию, будет считать тебя своей. Так что я бы посоветовал почитать те книги по этикету, которые я тебе дал. – Этикет, – вздохнула Грейнджер. – Ничего сложного или вычурного. Есть очень увлекательная книжка об этикете. Мы вышли из фойе кинотеатра и отправились в местный KFC. И продолжили наш разговор уже за столиком. Я заказал на двоих с запасом. Гермиона мне нравилась тем, что её не интересовало какое-то там богатство, хотя я и говорил, что её новая семья не бедна, не интересовало ни влияние, ни даже собственный статус в мире волшебном. Гермиону интересовало три вещи. Быть поближе ко мне, книги и магия. Признаться, меня интересовало то же самое – быть поближе к ней, книги и магия. Я поставил большой поднос с острой курочкой и мы приступили к перекусу. Магия требует хорошо питаться и отлично сжигает калории – толстые маги, как правило, те, кто мало практикуется. И двигается. Я мог во всей красе рассмотреть то сокровище, что мне досталось. Из-за магии я в любом случае не мог бы отнестись к Гермионе как-то иначе – она была милой во всех своих проявлениях, странностях, мелких привычках. Мы с ней были похожи с одним исключением – я был сиротой, а у неё любящие родители, но это мелочь. В остальном – мы оба любили книги, оба были чуть-чуть старше психологически своего биовозраста. Это не значит, что мы были взрослее внутренне, и хотели бы пойти в кроватку и так далее – но обширный запас знаний, кругозор, и чтение классических книг, которые были наполнены жизненным опытом… Это не сравнить с настоящим опытом, и всё же, ребёнок, вдумчиво прочитавший Войну и Мир, Преступление и Наказание, Автостопом По Галактике, определённо будет смотреть на мир иначе, чем тот, кто кроме детских книжек, в которых всё радужно и мило, ничего не читал. Вот и мы были такими. И ещё ни я ни Гермиона не считали себя детьми. Дети – это те, кто меньше, а мы уже "взлослые". Шучу, подростки. Не так много тем для разговора, когда ты не занимаешься спортом, а единственное твоё увлечение – это книги. Гермиона это тоже понимала, поэтому после небольшого перекуса перед тем, как начать покорение картонной упаковки с острыми куриными крылышками, она решила прервать молчание первой. – Гарри, мы друг о друге ничего особо и не знаем, но при этом успели пожениться. Тебе это не кажется странным? – Кажется, конечно же. Но что мы можем друг о друге знать? Я живу у родственников, которые меня не любят, всю жизнь читаю книги, гуляю по Литтл-Уингингу, недавно получил письмо из Хогвартса. Довольно обычная биография. Да, можно рассказать про старушку Фигг и её кошек, своих родстввенников, или любимые книжки – но это едва ли будет информативно. – И то верно, – согласилась девочка, – про меня ты уже всё знаешь. Почти всё, – Гермиона вздохнула, – если не о чем говорить в прошлом – давай о будущем. Ты теперь мой официальный и реальный муж, знаешь ли. Кем ты хочешь стать, когда отучишься в Хогвартсе? – Я уже имею дело на всю жизнь – я глава рода. А это куча обязанностей, чтобы ты знала. Управлять финансами семьи, представлять род на разных мероприятиях, и многое другое, уже связанное с общественной жизнью… А что помимо этого – время покажет. Может быть, стану министром магии или директором Хогвартса, а может быть – тёмным лордом. Все необходимые для этого задатки у меня есть. – Интересно, – вздохнула девочка, – я тоже не знаю, кем быть. А мне когда-нибудь придётся сменить фамилию на Поттер? – Пока нет, – я качнул головой, – однако, помимо документов, есть такая вещь, как магия. К примеру – письма из Хогвартса присылаются автоматически, и имена учеников на них проставляются автоматически. – Думаешь, там моя фамилия изменится? И это заметят? – По поводу изменится – там работает сложное заклинание, которое простирается на всю Англию и связано каким-то мистическим образом со всеми нами, – сказал я то, что прочёл в книге про Хогвартс, – Что-то вроде поисковой магии – находит и человека, и место. Мир магии не такой, как наш – твоя фамилия – это указатель на Род, ту магию, что внутри тебя, а не просто рандомный набор букв. Простая фамилия, которая записана в министерстве… она немногое значит. Для ритуалов, поисковой магии, и магии в целом, ты теперь Поттер. Миссис Гермиона Джейн Поттер. Так что если кто-то будет искать Гермиону Грейнджер с помощью магии – у него, скорее всего, ничего не выйдет. А если ты во время ритуала, например, клятвы, назовёшься Гермионой Грейнджер… что ж, получишь от магии – в лучшем случае – просто головная боль, в худшем… в общем, не надо. Может и на месте испепелить.