Зелье? Допустим...

Несмотря на приступы головной боли, которые преследовали Гарри с тех самых пор, как он снова выжил, а Том - снова НЕ выжил, Поттер чувствовал бы себя вполне довольным жизнью, если бы не одно большое "но". И оно заключалось в том, что Рон, его лучший и верный друг, с которым они прошли столько испытаний... который... Словом, лучший друг. Вдруг стал активно пытаться породниться с Героем. Не то чтобы Гарри не хотелось войти в дружную веселую семью Уизли. Но беда была в том, что Гарри давно и прочно осознал себя геем. И "родниться" с Роном путем женитьбы на Джинни совершенно не входило в планы Избранного. Но Рон не оставлял попыток. Недавно он узнал, что братья разработали новое возбуждающее, и решил, что если вовремя дать Избранному выпить это зелье вместо его обычного зелья от мигрени, то Гарри набросится на Джиневру, а там уж - придется ему как честному человеку... Одним словом, Рон торжествовал. Наконец-то сестренка и лучший друг будут счастливы! С тех пор, как у него самого наладилась личная жизнь с Гермионой, он был абсолютно уверен, что Гарри должно, просто обязано стать так же хорошо, как и ему, когда Джинни ему наконец-то даст. Поэтому незадачливый сводник подменил Гарри зелье еще утром, и когда юноша вновь пожаловался на головную боль и поднялся в спальню, Рон сайгаком поскакал на поиски сестры. Выпив зелье и поморщившись от неприятного и, надо сказать, непривычного вкуса, Гарри решил не ложиться. В спальне было достаточно душно из-за жарко натопленного камина, а во время приступов мигрени Поттеру наоборот хотелось поместить голову в холодильник, да там и забыть... Юноша поморщился и накинул мантию-невидимку. С недавних пор он обзавелся привычкой посещать директора Дамблдора. После событий в Министерстве, убийства Темного Лорда, которое, как объяснил Дамблдор, стало лишь отсрочкой его нового возрождения, директор стал приглашать Гарри к себе в кабинет, чтобы постепенно ознакомить с теми сведениями, которые ему удалось собрать о Темном Лорде. Несмотря на то, что директор держал жесткую дистанцию между ним и учеником, Гарри все же иногда приходил к профессору просто так, и Дамблдор не возражал. Они пили чай со сладостями, которые любили оба, и разговаривали на отвлеченные темы. Постепенно Гарри начало казаться, что есть в их встречах что-то более интимное, чем просто общение между учеником и преподавателем. Но директор за все время ни разу не намекнул, что ему не нравится, что Гарри приходит к нему просто так. И в то же время, сам он его не приглашал. И вот теперь, идя по коридорам в сторону его кабинета, Поттер пытался в который раз осмыслить, зачем он туда ходит. И почему его так будоражит близость этого волшебника. Несмотря на то, что с ориентацией Гарри определился, признаться себе, что он влюблен в директора Школы, было все же чересчур. Или нет?.. - Лимонный щербет, - буркнул он, и Горгулья отпрыгнула в сторону, пропуская на лестницу. - Добрый вечер, сэр. Можно?.. - А! Гарри! Заходи, мой мальчик, - Дамблдор, как обычно, улыбнулся ему, сразу же откладывая в сторону свитки пергамента, которыми занимался до этого. - Чаю? Как всегда? - Не откажусь, сэр, - Гарри смущенно улыбнулся. - Я не помешал?.. - Нет-нет. Присаживайся. Ну, как дела у тебя?.. Голова не болит?.. - Дамблдор проявлял к нему повышенное участие, и это было чертовски приятно. Странное дело, когда о чем-то подобном спрашивал Рон или Гермиона, Гарри обычно чувствовал себя неуютно, словно они спрашивали специально, чтобы унизить его. Напомнить лишний раз, что он не такой. Или еще что-то подобное. Когда же спрашивал профессор Дамблдор, Гарри хотелось пожаловаться на все свои невзгоды или наоборот, заверить, что все в полном порядке, чтобы не расстраивать директора. Все эти противоречивые чувства, бешено колотящееся сердце и то и дело пересыхающие губы... Все это могло бы навести Гарри на мысль, которую уже давно думал сам Великий Светлый: юноша на самом деле влюблен. Но Гарри старался упорно не замечать этого. - Да, знаете, я как раз пошел проветриться, и вот... зашел, - как-то неуклюже ответил Гарри и спрятал глаза. Дамблдор удивился. Обычно Гарри вел себя все же более расковано. - Что-то произошло?.. Ты как будто сам не свой, - участливо спросил профессор. Гарри шумно сглотнул и сжал руки в кулаки. - Гарри... Юноша поднял глаза на Дамблдора, и тот отметил, что зрачки его расширены, а щеки горят. Гарри то и дело облизывал ярко-красные губы. Весь облик молодого мага просто кричал о том, что он до крайности возбужден. Это было странно. Между тем Гарри поднялся из кресла и медленно пошел в сторону директора, обходя огромный письменный стол. - Гарри?.. - Дамблдору стало не по себе, - Мальчик мой, что с тобой?.. - Я больше не могу, сэр, - выдавил юноша. - Я хочу Вас. - Что?.. - Должно быть, меня опоили каким-то зельем, потому что зелье от мигрени, которое варил для меня профессор Снейп, оно совсем не такое на вкус... Но сейчас я даже этому рад. Иначе я никогда бы не решился... не... смог бы... даже подумать. О, Мерлин, - Гарри коснулся рукой гривы седых волос директора, и по телу его пробежала дрожь. - Какие они мягкие... как шелк... Сэр, простите. Какое счастье, что я себя не контролирую, - Гарри нервно засмеялся, зажимая в кулак серебристые пряди не давая волшебнику отстраниться, потом резко оборвал смех и, наклонившись ко все еще сидящему Дамблдору, припал к его губам. Директор будто окаменел: никакой реакции на поведение студента. Гарри оторвался от его губ, напоследок проведя по ним языком, и только теперь понял, что Великий Светлый до сих пор не оттолкнул его. - Почему Вы позволяете мне это? - Ну, ты же сам сказал, тебя опоили зельем, - рассудительно заметил Дамблдор, не двигаясь с места. - Должно быть, кто-то из учеников подшутил. Скоро его действие закончится, и ты придешь в норму. Не так ли?.. - Да. Но... - Но?.. - Но я боюсь, что дело тут не только в зелье. - Гарри продолжал нежно поглаживать кожу головы профессора, пропуская сквозь пальцы его длинные волосы. Дамблдор перехватил его руку, и Поттер снова вздрогнул всем телом. - Я хочу Вас, профессор... Дамблдор взмахнул палочкой и все портреты прежних директоров окутала плотная дымка, не позволяя им ни увидеть, ни услышать происходящее в кабинете. - Раздевайся, - все так же спокойно произнес Дамблдор, и Гарри уставился на него недоверчиво. - Я должен посмотреть, что с тобой происходит, насколько все критично. Мозг Гарри туманился от желания. В паху словно разлили кипяток: все внутренности горели, а яйца и член ломило от неудовлетворенности. Кроме того, Гарри ощущал подозрительный зуд в пятой точке. И самое страшное: он хотел, чтобы Дамблдор его как следует выдрал. Именно так. Конечно же, юноша отдавал себе отчет в том, что директору перевалило за сотню. И если бы он начал размышлять о своих извращенных желаниях на трезвую голову, он бы наверняка покрутил пальцем у виска и сказал себе: Поттер, ты извращенец, а к тому еще и фантазер. Но, к счастью, размышлять сегодня он был уже не способен. Голова продолжала болеть, что на фоне дискомфорта иного рода было почти незаметно. Не раздумывая, Гарри быстро скинул с себя одежду и снова приблизился к директору, который уже поднялся из-за стола. Заглянув в васильково-синие глаза профессора, Поттер с восторгом обнаружил, что их покинуло привычное радушное равнодушие. Несмотря на то, что обрамляли их совершенно седые ресницы, глаза директора горели ответным желанием. Гарри подошел настолько близко, что смог почувствовать сбившееся дыхание волшебника, когда его напряженный член коснулся жесткого худого бедра профессора сквозь тонкую ткань мантии. Гарри сдавленно застонал, обнимая Дамблдора и прижимаясь щекой к его груди. Борода волшебника щекотала лицо, и юноша невольно улыбнулся. - Гарри... - Дамблдор осторожно обнял его, скользя руками по теплой бархатистой коже спины. - Мы можем сейчас пойти к мадам Помфри, и она даст тебе несколько зелий. Они помогут справиться с возбуждением. Или же... - Да?.. - Или... если ты хочешь... можно... - Хочу. - Ты не дослушал, - мягко упрекнул его Дамблдор. - Я и так понял, - Гарри скользнул рукой вдоль тела директора, безошибочно нащупывая внушительное доказательство того, что он понял все правильно. Шаловливые пальчики тут же сдавили напряженную плоть профессора прямо через тонкую ткань. - Профессор, у Вас это точно не от зелья. Дамблдор скользнул ладонями по спине Гарри, сжал упругие ягодицы, так идеально ложащиеся в ладони, прижал к себе сильнее. Гарри застонал, запрокидывая голову и обнажая гибкую шею с трогательно торчащим кадыком. Не сдержавшись, Дамблдор провел языком по чувствительной коже, с восторгом ловя дрожь в теле юноши. -Да-а... Да, пожалуйста... - простонал Гарри, еще сильнее прижимаясь пахом к бедру профессора. Взмахом руки директор освободил стол от пергаментов и чернильного прибора. Гарри проворно расстегнул мантию директора ниже пояса, и с восторгом обнаружил, что в отличие от большинства волшебников, Дамблдор не носил под мантией маггловской одежды: ни брюк, ни сюртуков. Под тонкой тканью трусов отчетливо выделялся налитой член. Юноша скользнул вниз, вставая на колени перед Дамблдором и потерся щекой о твердую плоть, прихватил зубами прямо через ткань, с удовольствием почувствовал, как член директора дернулся от этой простой ласки. Пальцы Альбуса зарылись в непослушные волосы Поттера, невесомо поглаживая его затылок и основание шеи. - Га-арри... - Дамблдор вздрогнул, потому что юноша вытащил его член, спустив резинку трусов под тяжелые яйца, и обхватил сочащуюся смазкой темную головку губами, нежно поглаживая ее языком. - Это безумие... - Пусть так, - согласился Поттер, выпуская его напряженный орган изо рта и поднимаясь на ноги. Члены их соприкоснулись, и Гарри обхватил оба ствола рукой, прижимая еще плотнее, - профессор, м-м... Дамблдор подхватил его под ягодицы с силой, которую трудно было заподозрить в почтенном старце (хотя, если честно, то и каменную эрекцию в нем заподозрить было не легче), приподнял юношу, усаживая его на стол. Гарри обхватил волшебника ногами, не позволяя ему отстраниться и мягко потянул на себя, откидывая голову и подставляя чувствительную шею под поцелуи. От каждого прикосновения профессора Гарри вздрагивал, а член его сладко дергался, посылая по телу дрожь предвкушения. - Сэр... м-можно... а-ах... Можно мне увидеть... а-а... м-м-м... увидеть Ва-ас... - Гарри плавился в умелых руках волшебника, находящего одну за другой все его наиболее чувствительные местечки: основание шеи, соски, даже кожу на ладонях... Все тело Поттера горело от этих ласк, он едва сдерживался, чтобы не начать мастурбировать, настолько сильно пах скручивало напряжением. - Пожалуйста... Дамблдор отстранился и внимательно посмотрел на юношу. Конечно, он не выглядел на свой возраст. Но все же тело его было далеко от идеального, и волшебник прекрасно отдавал себе в этом отчет. Гарри, почувствовав его нерешительность, сам потянулся к застежкам на мантии, Альбус не препятствовал. Юноша, сгорая от нетерпения, спустил с плеч профессора тонкую дорогую ткань, и задохнулся от открывшейся картины. Что он ожидал увидеть, он и сам не знал, но тело директора оказалось сухощавым, жилистым, без видимых старческих изменений, хоть и ясно, что не мальчишеское. Седые короткие волосы в паху и совершенно безволосая грудь, темные соски, худые ягодицы и впалый живот, немного выпирающие ребра. Идеально. Гарри закусил губу и застонал. Прочитав в глазах юноши сумасшедшую смесь вожделения и радости пополам с восхищением, Дамблдор мягко улыбнулся и снова пробежался языком, дразня, по ладони Поттера. Гарри легко спрыгнул со стола и, развернувшись спиной, провокационно потерся ягодицами о член профессора. - Пожалуйста... - он почти умолял. - Сэр, прошу Вас... - Гарри, - Дамблдор прижал юношу к себе, продолжая ласкать его отзывчивое тело, намеренно не касаясь восставшей плоти. - Ты понимаешь, о чем просишь?.. - Понимаю, сэр. Я никогда раньше не... не был с мужчиной. Но я хочу, чтобы... а-ах... Хочу, чтобы это были Вы, сэр... Пожалуйста... мне нужно... профессор... м-м-м... профессор Дамблдор... Всякой выдержке есть предел. Наступил он и для самообладания Великого Светлого. Гарри был его постыдной слабостью вот уже несколько лет. Но ему, как он надеялся, удавалось это скрывать. Директор не мог себе позволить проявить свои чувства к этому необычному мальчику, даже с учетом того, что сам Гарри, не стесняясь, почти в открытую проявлял свои. Приходил все чаще просто "на чай". Смотрел своими доверчивыми невозможно-зелеными будто летний луг глазищами... Альбус с тихим стоном опустился на колени и бережно развел в стороны упругие округлые ягодицы. В ложбинке между ними провокационно розовела чуть припухшими краешками плотно сжатая звездочка ануса. Волшебник невесомо коснулся ее языком, и Гарри вскрикнул, подаваясь назад. - Еще, пожалуйста, - попросил он сдавленным голосом. Дамблдор надавил языком в центр плотно сжатого колечка и на удивление легко проник внутрь. Гарри снова застонал и вцепился руками в край столешницы, чтобы не упасть. Из-за принятого им зелья мышцы ануса стали значительно более податливы, а внутренняя поверхность горела, словно ее смазали согревающей мазью, и скользкий язык директора дарил юноше сумасшедшие ощущения, даря облегчение и возбуждая еще сильнее, хотя казалось, что сильнее уже некуда. Альбус тем временем продолжал неторопливо растягивать его, совершая имитирующие движения языком в его горячей дырочке, и Гарри буквально терял сознание от этой сладкой пытки. - Альбус, возьми меня... не могу... терпеть... - простонал он, когда на смену языку пришли пальцы волшебника. - Ш-ш, Гарри, еще немножко... Иначе будет очень больно... - Плевать... пожалуйста... я хочу... а-а... ох... да-а... - Гарри во всю насаживался на ласкающие его изнутри пальцы. - Пожалуйста... Дамблдор резко выпрямился, вынимая пальцы из растянутого ануса с пошлым хлюпающим звуком. Гарри издал разочарованный стон, но тут же подавился воздухом, потому что на смену пальцам пришло вожделенное прикосновение горячей твердой плоти. Юноша подался назад, стремясь скорее почувствовать в себе член любовника, но Альбус удержал его за бедра. Медленно надавив, он погрузил внутрь тела Поттера только головку и замер. Шелковистые стеночки его ануса обхватили головку и сдавили с такой силой, что Дамблдор понял: Гарри очень больно. Но Поттер нетерпеливо дернулся, насаживаясь глубже, и замер только когда почувствовал ягодицами прикосновение горячей гладкой кожи Дамблдора. Боль была, но Поттер был ей даже рад: наконец прекратилось с ума сводящее жжение внутри и немного спало возбуждение, от которого, казалось, он уже был готов просто взорваться. Тем более, Дамблдор обнял его, ложась грудью на спину юноши, и зашептал прямо в его горящее ухо: - Ш-ш, мой мальчик, расслабься... Сладкий мой... Га-арри... От звука своего имени, произнесенного волшебником с таким чувством, у Гарри снова поджались пальцы на ногах и заныли яички. Он облизал пересохшие губы и опять попросил: - Пожалуйста... Двигайся... хочу тебя... Дамблдор сделал первое осторожное движение внутри тела юноши. Его внушительный член с трудом входил в девственную доселе дырочку, зато сразу же надавил на чувствительную точку внутри тела Гарри, заставив Поттера еще сильнее прогнуться в пояснице и застонать. - О, Мерлин, еще... да, да-да-да... Альбус, еще... пожалуйста... - Гарри совершенно "поплыл", не в силах выдержать этого острого наслаждения. Налитой член его при каждой фрикции стукался о живот, все внутренности жгло и сводило сладкими судорогами в предвкушении разрядки. Гарри казалось, что вокруг них исчез весь мир, и нет больше ничего, кроме этого яростного ритма, и пальцев Альбуса, до боли сжимавших его тело, и его горячего шепота, и движений их магий, сплетавшихся между собой в чувственном танце. Дамблдор не выдержал первым. Горячая теснота внутри тела Гарри, его страстные стоны, в которых так часто звучало его имя, произнесенное с таким чувством, все это сводило с ума. Своей неправильностью, своей порочностью и запретностью. И, вместе с тем, своей сладостью. Толкнувшись особенно глубоко в тело Гарри, Альбус обильно кончил, прижимая юношу к себе. Ощущение пульсирующего члена и горячей спермы внутри себя толкнуло и Гарри в пучину наслаждения. Так и не прикоснувшись к себе, он забился в руках любовника, выгибаясь и выстанывая его имя. Немного придя в себя после пережитого, Гарри выскользнул из объятий профессора. Тот присел на край стола, глядя в окно. Поттер нашел свою палочку и наложил на них обоих очищающие чары. После чего вновь приблизился к Дамблдору, продолжавшему сидеть в той же позе не глядя на юношу. Гарри обнял старого волшебника, устраивая голову у него на груди. - Тебе лучше, мой мальчик? - тихо спросил Дамблдор, ероша и без того растрепанные волосы юноши. - Действие зелья должно было прекратиться... - Да, сэр. Оно и прекратилось... но... - Что?.. - Но Вы же не прогоните меня теперь, правда?.. - с надеждой спросил Гарри, поднимая глаза. Дамблдор долго смотрел на него, лаская кончиками пальцев щеку и подбородок юноши, ставшие к вечеру колючими от щетины. По задумчивости в его лице было понятно, он никак не может принять решение. И Гарри осмелился сказать: - Я и до этого дурацкого розыгрыша хотел с Вами поговорить... Я люблю Вас, сэр... - Я тоже люблю тебя, Гарри... И поэтому... Обливейт.