Враги: последний бой?..

Солнце тонуло в омывающем скалы океане, разбиваясь тёмными волнами о твёрдую породу камня, из которого высечен величественный замок молодого потомственного вампира. О его неземной красоте даже смертные складывали легенды, а иные вампиры боялись властного принца, за нежной внешностью которого скрывался сильный хищник, хваткий охотник и безжалостный убийца. Магия его красоты обманчива, омуты тёмных глаз манили, обещая неведомые услады, и губили с той же скоростью, с которой очаровывали попавшуюся в сети жертву. С последними алыми лучами, скрывшимися в воде, тёмные глаза резко распахнулись. Прыткой тенью Тэмин вскочил с огромной кровати, элегантно прикрытой лёгким балдахином бордового цвета, приняв оборонительную позу. Он давно учуял приход врага, но не мог преждевременно выбраться из вынужденной дремоты, да и знал, что этот недруг не станет лишать его жизни во сне. Уж больно благороден был оборотень с белой шерстью и металлическим взглядом, не в его правилах обретать трофей без поединка, да и скучно это, когда получаешь всё вот так легко, без препятствий. Не для того Джонгхён преодолел столь не близкий путь, чтобы перебить часть соратников принца, и убить его самого, так и не выбравшегося из царства Морфея. - Снова пришёл, - шипит Тэмин, сдувая смоляную и слегка волнистую чёлку, небрежно упавшую на глаза. – Не прошло и ста лет, пёсик, - ехидничает вампир, осознанно играя с огнём. Он знал, что на сей раз их схватка не закончится так безобидно, как в прошлый, когда они, изрядно потрепав друг друга, обоюдно решили разойтись по убежищам зализывать раны. Тогда они дрались на мечах, почти изысканно и благородно, словно на дуэли в средневековье. Сейчас Тэмин ждал, когда это животное обратится в человекоподобное существо, и они продолжат игру в личную войну. С чего же всё началось? Многовековая вражда между вампирами и оборотнями, казалось, утратила свои истинные причины и корни, многие давно перестали осознавать, за что они сражаются и убивают друг друга. Людской народец придумывал разного рода небылицы о борьбе этих двух сильных рас, начиная от межвидовой конкуренции за пищу, и, заканчивая тем, что оборотни взбунтовались от нежелания быть приспешниками вампиров. Но в этих мифах правды ровным счётом столько же, сколько и носителей ангельского лика в преисподней, ведь на самом деле, людей на планете более чем достаточно, и пищевой конфликт должен был себя исчерпать в этом случае, да и приспешниками никто ни у кого не был никогда. В чём тогда суть этих междоусобиц?.. Укус оборотня смертелен для вампира, и последние, для собственной же безопасности, решили истребить могучих волков. Сколько длится эта борьба, уже никто не может вспомнить, но раз в сто лет встречи меж вожаками двух воинствующих кланов обещают одному из них спокойствие в случае победы их предводителя, или очень поредевшие ряды соклановцев, если лидер проигрывает бой. «Не нарывайся преждевременно» - чует вампир в своей голове, и даже немножко умиляется тому, как рыча, оборотень обнажает острые зубы. «Ты ведь знаешь, что в этом облике я сильнее, и, не смотря на присутствие на твоей территории, всё же, мне кажется, что преимущество может сыграть не в твою пользу, деточка» - теперь уже и Джонгхён не упускает возможности подковырнуть Тэмина. Оборотень трансформируется, и уже человеческими глазами смотрит на брюнета. Столько ненависти во взгляде Тэмину не доводилось прежде видеть никогда, он собственным телом ощущает поднимающиеся дыбом белые, как чистый снег, волоски на загривке Джонгхёна, и обнажает клыки, предупреждая, что опасен не менее него. - Скучал по мне? - Конечно же, принц, - тряхнув кистью руки, делает выпад вперёд, ловя лишь силуэт утонченного парня, но, не теряясь, тут же настигает его у массивного кедрового стола, на котором Тэмин задевает вазу с нежно-лиловым цветком люпина, в дребезги разбивая дорогой китайский фарфор, но ухитряется полоснуть острыми ноготками по высокой скуле оборотня. Джонгхён немногим ниже самого Тэмина, коренастый, и хорошо сложен физически. У него привлекательное лицо, соблазнительные губы, очень красивые глаза, которые про себя вампир поэтически называет «расплавленным серебром». - Неплохо, - слишком мило улыбается оборотень, собрав пальцем собственную кровь со щеки, слизав её кончиком длинного языка. – Но можно и лучше, - снова подначивает, нападая. Для этих двоих комната потеряла потолок, пол и стены. Всё перемешалось, и перестал иметь значение даже факт того, что у них достаточно ограниченный объём метража для поединка, скорее, подобное даже придавало некой пикантности их ловким манёврам, и стратегическим умам. Ни к чему было какое либо оружие, вполне хватало движений тел, взглядов и лёгкой магии. Час, два, три они метались по опочивальне принца вампиров, маневрируя меж предметов обихода, и волшебным образом ничего, кроме уже разбитой вазы, не портя из всего того, что находилось в этом помещении. Жар заполнял нутро вплоть до лёгких, которые дышали не кислородом, а движением друг друга, ненавистью, жаждой превзойти противника и оказаться сверху, убить, разорвав в клочья, умыться кровью недруга и вынести своему клану в качестве трофея голову врага. Глаза горели, клыки щёлкали у самой плоти, когти цепляли мягкие ткани, раня тела, раззадоривая неприятеля больше. Нет сил дышать уже который час, бой превратился в танго, в котором существуют лишь двое, они плавно скользят в парном танце, больно касаясь друг друга, распаривая одежды и оставляя под ними борозды ранений, тяжело дышат, не отрывая взглядов от глаз друг друга, и словно крича: «Ну же, будь первым, сделай этот шаг, и я убью тебя, как только ты утонешь в собственной похоти». Белый оборотень присаживается, пружинит на мощных ногах, за долю секунды оказываясь перед Тэмином, запуская пальцы в его волосы на затылке, властно дёргает на себя, выдохнув в губы «Попался», и, скользя горячим языком по чужим губам, ряду острых зубок, встречается с игривым язычком вампира, прогибающегося в его сильных руках. Джонгхён целует страстно, переступая с ноги на ногу, шарит руками по стройному телу на вид юного создания, желает его, осознавая, что это непременно взаимно. Забываясь в гамме собственных ощущений, теряет бдительность, наступает на давно валяющееся на полу покрывало, по глупому падая вместе с Тэмином на кровать, прижимая его своим телом, сильнее вжимая пах в узкие бёдра, через ткани давно непрезентабельных одежд трясь возбуждённым органом. Тэмин настолько увлечён новоявленным объектом своей страсти, что совершенно забывает о подстерегающей каждый миг, проведённый в объятиях Джонгхёна, опасности – смертельный укус оборотня лишит бессмертия, навек развеяв прах над миром. Но об этом он подумает потом, когда спадёт марево, мозг воззовёт к циничности, снова вытягивая наружу хищника, если этот хищник, конечно же, всё ещё будет жив, по какой-то счастливой случайности, или благодаря подачке врага. Брюнет цепляется за плечи, опускает руки по подкаченной груди, нетерпеливо разрывая хлопковую рубашку, оглаживает открывшиеся участки кожи, слегка царапнув острыми ноготками тёмные соски, и толкает светловолосого, опрокидывая его на спину, победно оседлав бёдра. Джонгхён усмехается. Ему определённо нравится поведение этого прекрасного существа, красоту которого не может спрятать даже тьма ночи, но, этого мало, Тэмина оказывается мало. Вампир словно читает мысли, и, не отрываясь от ласкания тела губами, ленивым щелчком зажигает в опочивальне свечи. Так лучше. Брюнет выпрямляется, задерживая ладони на животе, словно до деталей продумывая план того, как его острые коготки вопьются в плоское чрево врага, разрывая ткани и выпуская наружу внутренние органы с кишками, заливая оборотенской кровью собственную постель. Ликующая улыбка мимо воли украсила бледное лицо, но Джонгхён не вчера родился, и знает, о чём думает вампир. - Рано ещё, - оборотень берёт за тонкое запястье, поднося одну из рук к лицу, и слишком нежно, как для многолетнего врага, целует каждый палец, минуя серебряное кольцо на большом и указательном, обсасывая их, по-собачьи вылизывает ладонь. Тэмин елозит по чужому тазу, возбуждённо смотря сверху вниз на того, кто не должен доставлять ему удовольствие, не должен находиться в его постели, и, уж тем более не должен занимать мысли, вытягивать из омертвелого сердца желания, влечения и страсть. – Позднее ещё успеешь использовать попытку убить, а пока, - пропускает отливающую синевой чёлку через расстопыренные пальцы, настойчиво направляет голову Тэмина к своему паху, - получай удовольствие от происходящего, - обольстительно улыбается, томно выдохнув, когда грубая ткань штанов резко заскользила по ногам, а горячий рот вампира накрыл возбуждённый член. Джонгхён умопомрачительно сексуальный, сильный и обаятельный до того, что хочется отдаваться ему многократно, испытывая на себе бурю из власти и заботы. За дерзкой внешностью оборотня скрывается терпеливый и нежный любовник, окунающий в цветной калейдоскоп чувственности, граничащей с болью приносящей усладу. Тэмин оттопыривает задницу, подаваясь навстречу толстому члену, пока тёплые ладони держали его за бёдра, немного притормаживая бешеный ритм, на который срывался вампир. Джонгхён двигал тазом размеренно, проникая глубоко, и мучительно медленно, почти выскальзывая из ануса, пока его восхитительные губы мягкими поцелуями исследовали вспотевшую сзади шею, так и норовя слегка прикусить строптивого парня за загривок, но вовремя вспоминая, что это закончится смертью для самозабвенно отдающегося вампира. Брюнет скулит, словно это он из рода оборотней, а не любовник, скребёт ногтями по гладкой простыни, оставляя на ней зацепки и небольшие дырочки, падает ниц грудью на постель, тянется рукой к собственному органу, горя в агонии, но Джонгхён не позволяет получить разрядку. Перехватывая запястье, блондин заводит руку Тэмина за спину, прижимая к пояснице, и интенсивнее толкается в него. Острые коленки разъезжаются в стороны, Тэмин по волшебному гибкий и пластичный, раскладывается под Джонгхёном как каучуковый, и теперь его бёдра двигаются по постели, пенис елозит по простыне, от чего дитя ночи кончает, блаженно размякая. - Устал уже? - хрипло, в самое ухо, слишком эротично-низким голосом с ноткой ехидства интересуется Джонгхён, просчитывая ладонями выпирающие рёбра, прикусывая мочку правого уха, заигрывая с длинной серьгой, с которой не расставался принц. – Как-то ты быстро, Тэмин, - впервые кто-то из них произнёс имя вслух, и этот момент запечатлелся в памяти яркой вспышкой красного цвета, который олицетворяет страсть, войну, любовь, кровь, всё то, что связывает этих двоих. – Но не надейся, что это конец, - хрипит оборотень, перевернув Тэмина на спину. – Я ещё не слышал твоих эйфоричных криков. - Хах, а надеешься, что ли? – вампир элегантно убирает волосы с лица, облизнув свои пухлые уста, игриво стреляя потемневшими глазами, тянет руку к Джонгхёну, скользя подушечками пальцев от его шеи к ключицам, меж которых притаилась родинка, и, приподнявшись, целует её. - Нет. Сам возьму, потому что уверен, ты и сам того хочешь, - резким толчком оборотень заполняет собой вампира, вынуждая того откинутся в его руках назад, протяжно застонав. - Не хочу, - Тэмин определённо лукавит, потому что всё его тело говорит совершенно об ином. Длинные ноги вампира обнимают бёдра блондина, руки упираются в постель за спиной, слегка придерживая собственный вес, он почти висит над кроватью, пока крепкие руки Джонгхёна держат его хрупкое тело, а губы оставляют влажные метки по коже, призывая стонать, откидывать голову назад, и, хрипя, громко сглатывать слюну. Оборотень меняет угол проникновения, наконец, прикасается к органу Тэмина, гладя одной рукой мошонку, перемещаясь к основанию, и выше, по твёрдому стволу, оглаживая головку указательным пальцем, смыкаясь под ней кольцом, надрачивая. Голос вампира звонкий в стонах и нечленораздельных звуках, бессознательно воспроизводимых от получаемого удовольствия. Тонкая рука хватается за шею оборотня, брюнет выпрямляется, полностью насаживаясь на член Джонгхёна, скрещивает ноги на его пояснице. Их дыхания смешиваются, в беспорядочных телодвижениях губы сталкиваются, ловя кроткие ласки, периодические касания горячих языков, гортанные стоны и финальные выдохи имён друг друга. Тэмин млеет в объятиях оборотня, бездумно гладя на затылке белые волосы, тяжело дышит ему в плечо, легко вздрагивая от лёгких прикосновений к пояснице и по странному интимного поцелуя в висок. Вампир неохотно приоткрывает глаза, ёжится, чувствуя приближение рассвета. Не стесняясь своей наготы, он приподнимается, вытягивая вперёд худоватые ноги, упираясь ступнями в жёсткий мех. Напрягаясь всем телом, рассматривает перекинувшегося в оборотня Джонгхёна, чьи глаза холодным металлом встречают карий взгляд. Тэмин моментально выпускает клыки, осознавая, что они снова враги, и вновь не помешало бы включить оборонительные инстинкты, чтобы выжить в возможной схватке. Массивные волчьи лапы ступают по постели, большая морда оказывается у самого лица Тэмина, который протягивает руку в желании коснуться шерсти, но сжимает пальцы в кулак, роняя на постель. «В следующий раз подготовься хорошо, тогда, для одного из нас произойдёт последний бой». Утыкаясь мордой в бедро вампира, оборотень раздувает ноздри, глубже вдыхая его запах, навсегда запоминая аромат того, кто его истинная пара. Уж волки-то знают в этом толк. Крупный белый хвост мелькает перед глазами, гул волчьего воя эхом прокатывается по замку, оставляя после себя пустоту, разрастающуюся в новый смерч из ярости. - Такой же последний, как и в этот раз, не так ли, Джонгхён?.. – смеётся Тэмин в пустоту комнаты, прикасаясь пальцами к засосу на предплечье.