- Дмитрий Батькович, куда это вы уходите? — Я скоро вернусь, нужно сбегать кое — куда. — Что же вы, сэр, бросаете меня на произвол судьбы? — За ерунду такую леща получишь. Не брошу я тебя, мразёнок, не сегодня.
Я буду ждать вас, Дмитрий Батькович.
В комнате пахло ужасно дурно. Окно было открыто чуть ли не на полную, но даже чистый воздух не мог выветрить отсюда запах сигаретного дыма, сгоревшего в духовке ужина и ещё чем-то таким… Чем-то очень знакомым. Что же это могло быть? В окно глядела одинокая на пустом небе луна, ни одной звезды не было видно сквозь плотные хмурые тучи. Только одна луна зачарованно глядела своим глазком прямо в комнату. Казалось, что она заинтересована только живущим здесь человеком, но на самом деле она успевала глянуть в каждое окно старой хрущевки. Нужная всем луна. Юлик лежал на неряшливо расправленной кровати и смотрел в потолок блестящими от света луны глазами. В его руке слабо болтался телефон, по которому парень судорожно стучал пальцами, чего-то ожидая. В наушниках играла какая-то мелодия, но Юлий уже не вслушивался в слова или ритмы песен, он просто глядел в потолок, изредка моргая, и стучал по телефону пальцем. Мелкая дрожь пробегала по рукам парня, когда он слышал малейшие звуки из прихожей. Порой Юлий закрывал глаза, закидывал голову назад и закрывал лицо руками, чтобы не видеть ничего вокруг, не слышать ничего вокруг. Не чувствовать ничего вокруг. Онешко не видел Ларина уже полторы недели. Что только не пытался сделать парень ничего хорошего у него не выходило: он постоянно писал Диме в вконтакте, писал смс, звонил, передавал приветы через знакомых, но ответы от старого друга приходили очень редко, а иногда не приходили вообще. Ларин то занят, то устал, то другие планы, то вообще отказывается просто так, без причины. Онешко ждал, телефон молчал. Луна все также холодно пялилась в окно Юлика и лишь иногда прикрывала свой свет проплывающей мимо тучей. Юлик проверяет телефон. 3:10, Radiohead — Fake Plastic Tree, новые сообщения отсутствуют. Парень не верит, заходит в вконтакт, обновляет вкладку «мои сообщения» несколько раз, читает предыдущую переписку с Лариным. - Привет, ты занят? — Привет. Да, я занят. Напишу, как освобожусь. — Ладно я буду ждать. Дата 15 апреля. Сегодня же, если календари не врут, 23 число. Долго Дима не может освободиться. Юлик снова закрывает лицо руками. Он не понимает, что происходит с его старым Лариным, где его вечный критик? Юлий сквозь ладони уставился в потолок. Он подумал о том, что уже забыл, когда в последний раз Ларин сидел у него в гостях. Прямо здесь, прямо вот на этой софе. Раньше Ларин заглядывал почти постоянно, у него было много работы, но он заглядывал на чай или кофе, или же просто покурить. Сейчас он даже не отвечает на звонки. Внутри, где-то между рёбрами затрепетало, грудь судорожно поднимается вверх, на глазах блестят освещенные светом луны слёзы. Юлик еле сдерживается, чтобы не заплакать. Он вдыхает больше воздуха, прикусывает губы, но изнутри все равно доносится глухой стон боли, страха, разочарования. Нехватания? Юлик плачет, тихо, потом громче, навзрыд, заливая слезами наволочку подушки и ворот футболки. Какой же Ларин идиот. Странный звук, Юлик хватает телефон. Сообщение? И верно, «мои сообщения (1) ». Глаза Онешко горят, руки трясутся, взгляд бегает по экрану. Мои сообщения, загрузка, загрузка, загрузка… Юлик отводит взгляд. Страница открыта. Онешко в надежде глядит на экран телефона заплаканными глазами и… «Доброй ночи, Юлий. Я вас не беспокою? Я пишу насчет рекламы. Сколько будет стоить любой пиар, и сможем ли мы договориться?». Онешко отбрасывает телефон, хватается за волосы и, рыдая, утыкается лицом в подушку. Чем же ещё пахнет в комнатах таким до боли знакомым? Любимым парфюмом Ларина.