Лучшее в мире? Первая любовь!!! История Онодеры Рицу

В последнее время мне снится прошлое. Тот год. В тот год я признался Такано и теперь каждую ночь я привязан к тому, что прошло. В вечерних сумерках я не могу подолгу заснуть, ворочаясь из стороны в сторону тщетно пытаясь принять удобное положение. Не получается. Я читаю, пью теплое молоко, отважился как-то смотреть телевизор, однако ночное телевидение не открыло мне ничего нового. Так продолжается часа четыре, не меньше, а после сон накрывает меня с головой, наверное, часу в третьем. Под утро я просыпаюсь в поту, измотанный словно занимался любовью всю ночь напролет, но чтобы я занимался любовью с кем-то другим, такого фактически не было, поэтому днем я пристыжено смотрю не выше стола, опасаясь увидеть Такано. По утрам выхожу несколько позже, страшусь попадаться ему на глаза. Я перестал понимать, что происходит вокруг, и самое жуткое − это сказывается на работе. Эта неделя для меня точно кошмар. Во сне и наяву мне грезятся теплые руки, холодные губы, отрешенный взгляд подростка и тяжелый, но пронзающий тело взгляд взрослого мужчины, которым он стал. Я обезумел. Обезумел. Запутался. А в голове множество мыслей, не посвященных работе и от этого хуже, я отвлекаюсь, какой я работник? Все заметили, что витаю где-то в облаках, и только Такано молчит. А я тихо ненавижу себя за свою слабость. На время мне показалось, что я вырос и изменился, а теперь чувствую себя также как тот маленький школьник, влюбленный в сэмпая. Отчего так случилось, что мы встретились снова? Встретились снова, когда я силился забыть его навсегда, перелистнул страницу той книги и начал новую. И в новой книге мы вновь оказались немыслимо близко. Он мой сосед и начальник. Что было бы хуже этого? Его настойчивость, его уверенность, его любовь? Как сильно мне не хотелось верить его словам, отвергать его действия? Я не отвечу ни на один вопрос, потому что мне страшно, страшно, что все это растает, растворится также как в прошлом, из-за простого пустяка, непонимания. − Рицу! Рицу ты закончил просматривать рукопись? – Киса уверенно присел на край моего стола и ослепительно улыбаясь, посмотрел на меня. Пожалуй, стоит поблагодарить его, он помог мне отвлечься от всех этих размышлений. Хотя должен был признать, что настолько счастливого Кису я видел впервые. − Почти закончил, возникли какие-то проблемы? − Нет. Такано просил подойти к нему, когда закончишь, только мне кажется это не скоро, − улыбка Кисы была настолько искренней и неподдельной что я, тоже не удержавшись, улыбнулся ему. − С чего ты взял? Мне осталось немного, − обеспокоенно ответил я. − Ты немного странный в последнее время. Влюбился? – прямо спросил он меня, отчего я испуганно дернулся и вжался в спинку стула. − Глупости, − краснея, отчеканил я, оглядываясь по сторонам. − Правда? А жаль, ты так мило выглядишь, что я подумал, что ты влюбился, к тому же постоянно думаешь о чем-то. И лицо такое серьезное! − С чего ты взял, что если человек немного отвлечен и задумчив, то он обязательно влюблен? – раздраженно спросил я, загораживаясь от него листами рукописи. − Просто подумалось почему-то. Ну, раз нет и ладно, − Киса поднялся со стола и пересев за свой стол принялся копаться в бумагах. Начало месяца и в отделе было слишком спокойно. Правда это немного радовало, и моя отвлеченность оставалась безнаказанной. А вот слова Кисы меня всерьез потревожили. Неужели все стало настолько заметно? Да еще и Такано просил зайти к нему. Ну и зачем все это? Привстав из-за стола, я потянулся, такие бессонные ночи не проходят незамеченными, я до сих пор чувствовал легкую утомленность. Что ж осталось просмотреть несколько страниц и можно передохнуть, а потом придется идти к Такано, и этого мне не избежать не под каким предлогом. Снова сев за стол, и погрузившись в работу, я был прерван звонком телефона, отыскав свой мобильный в кармане пиджака и взглянув на дисплей, я ответил. − Алло, привет мам. Что-то случилось? – обычно мама звонила мне редко, в случаях, если я что-то кому-то должен был или когда она считала нужным меня отчитать. Признаться в этот раз я ожидал чего-то подобного, однако она как всегда превзошла все мои ожидания. − У нас с отцом к тебе есть серьезный разговор, он конечно не телефонный, но я не намерена ждать, когда ты соизволишь явиться домой. Отец, конечно, тоже немного сопротивлялся, но я его убедила, что это необходимо. И он, и я желаем тебе благополучия, не смотря на твое стремление избежать этого. Рицу или ты женишься, или мы лишаем тебя наследства, − сухо произнесла она в трубку, и, не позволив мне даже ответить, отключилась. Я сидел за столом с каменным лицом, не решаясь поднять головы. На глаза отчего-то выступили крупные бусины слез, а поперек горла встал ком. Я не мог осмыслить сказанного ею вот так, сразу. Я просто сидел, прижав голову руками, настойчиво делал вид, что все в порядке, судорожно дышал и зажимал в руке телефон. Я хотел броситься прочь, бить кулаком в стену, да что угодно, лишь бы не сидеть, не давиться слезами от безысходности. Прошел почти час, прежде чем я смог опомниться, близился конец рабочего дня, и я отчетливо слышал задушевную беседу Мино и Кисы, о том кто как проводит свои вечера, разумеется, оба чего-то утаивали, но этот разговор был несколько лучше тех, что были у меня с Такано. Вспомнив про рукопись, я с головой окунулся в работу, забыв обо всем. Вероятно, мне следовало так поступить сразу же после звонка, но только теперь меня отпустило, я успокоился. Сколько прошло времени мне не сказать, я только заметил, что постепенно стало темнеть, отдел давно опустел, а на душе, наконец, стало спокойно, словно штиль после шторма. Меня это порадовало, поднявшись со стула, я окинул взглядом свой стол, поправил пару папок с бумагами, которые норовили спрыгнуть со стола в ближайшее время, и только сейчас вспомнил, что так и не дошел до Такано. Собираясь, я услышал шаги, обернулся. Такано стоял и пристально смотрел на меня своими ледяными глазами. За очками его глаза выглядели непривычно, видя его таким мне казалось, что мы совсем не знакомы. Что десять лет назад его не было, был не он, и тут же накатила волна воспоминаний, обрывки которых прожигали мне сердце. − Еще не ушел? – Такано спокойно прошел мимо меня и стал собирать свои вещи. − Нет, что-то я заработался, − залепетал я, уставившись на ботинки и не зная как поступить. Хотелось бежать, оттого что слезы душили меня вновь, увидев Такано, я моментально вспомнил звонок матери и её слова. Каждое из них представлялось мне сотнями иголок колющих всюду. − Выглядишь жутко уставшим. Проблемы? – Такано уже надел на себя плащ и теперь стоял с сумкой в руке, глядя на меня. Я стоял, словно прирос к полу, не смея притронуться к вещам. Логично было бы дождаться его ухода и только потом начать собираться, сделать вид, что я забыл что-то закончить. Да что угодно! Главное не поднимать глаза, лишь бы не поднимать глаза! − Онодера? Тебе плохо? – я не заметил, как руки Такано скользнули мне по плечам, он прижал меня близко к себе, отчетливо слышался стук его сердца, а я испуганно жмурился. Жалкий трус. Могу предположить, что в этот момент мое сердце билось ничуть не реже чем сердце Такано. И это все несмотря на то, что он уже делал со мной. Почему до сих пор мои щеки заливает румянец, руки дрожат, а ноги не держат? Неужели я, правда, влюблен? За десять лет я так и не смог забыть свою первую любовь, имею ли я право наслаждаться ей снова? − Рицу? – горячее дыхание Такано заставило меня покраснеть больше прежнего, его теплые губы коснулись моей щеки, скользнули чуть ниже, в руках Такано я забывал все на свете. − Да? – несмело ответил я. Мой взгляд был прикован к полу, в то время как он, я уверен, смотрел на меня сверху вниз. − Что-то случилось? Ты снова бегаешь от меня? − Нет!!! С чего ты взял такую глупость!!! – я громко засмеялся, пытаясь выпутаться из объятий начальника. Признаюсь, все его слова были правдой, однако здесь, на работе я намного больше чувствовал себя неуверенным рядом с ним. Здесь, мы начальник и подчиненный, нельзя смешивать работу и личную жизнь − это неправильно, но так хотелось подольше остаться в его теплых руках и, выкинув из головы все проблемы, предаться всепоглощающему чувству любви. − Останься сегодня у меня на ночь, − он развернул меня лицом к себе, взял за подбородок и заставил вскинуть голову вверх, посмотреть в его карие глаза. Сейчас он был уже без очков, по правде таким нравился мне много больше. Я растерялся, такое приглашение не то чтобы неожиданно, но прямо сегодня, в этот самый момент оно стало не тем, чего я хотел. И я продолжил свои тщетные попытки отцепить руки Такано от собственных плеч, в итоге же он склонился надо мной. Слишком близко. Воздух был накален, губы Такано накрыли мои, поцелуй был долгий, умоляюще-настойчивый, от чего кружилась голова. Все поцелуи Такано были такими. Я потерялся во времени, один поцелуй сменился другим, более требовательным и я, не переставая удивляться себе, стал отвечать на его поцелуй, так нежно, отчаянно. − Такано, ты не ушел? – чуть хриплый голос Хатори заставил мое тело застыть. Такого я не ожидал. Резко отстранившись от Такано, я повернулся, Хатори стоял не менее удивленный, с широко распахнутыми глазами, сжимая в руках папку зеленого цвета и не смея первым начать разговор. Руки Такано все еще сжимали меня за плечи, лицо его было непроницаемо, а взгляд карих глаз опять заледенел. Он в упор смотрел на Хатори, также, не произнеся ни слова и не отпуская меня. Единственный кто проявлял хоть какие-то признаки жизни, это был я. Неожиданно дернувшись, я вырвался из захвата Такано, схватил свою сумку, наплевав на плащ, помчался прочь с немыслимой скоростью. Щеки и губы пылали, можно сказать призовой мыслью этого дня стало признание жуткости вторника. Вызывая лифт, я оглядывался по сторонам, но ни Такано, ни Хатори не спешили уходить. В такой ситуации я оказался впервые за всю свою жизнь, ни много, ни мало, а двадцать пять лет прошло, и никто никогда не заставал меня в столь компрометирующей ситуации. Что обо мне подумал Хатори, что подумают все остальные, когда узнают я и представить не мог, легче было забыть обо всем до завтра, плыть по течению, и надеяться что все обойдется. Но забыть у меня не получалось. Все время пока я быстро шагал к станции и когда уже сел в поезд, меня преследовало чувство неправильности. Почему кто-то должен решать за меня? Как отец мог согласиться с мамой? Зачем они делают это? Глупость какая. Они могут лишить меня всего, но я ни за что не женюсь, я говорил, и не устану повторять. Я не женюсь, ни на Ан, ни на любой другой девушке. Пора было признаться самому себе, что я был безоговорочно влюблен все это время, и, встретив Такано, чувство, спрятанное так глубоко, вновь расцвело. У меня появилась надежда, жизнь конечно не манга, но есть вероятность, что Такано не лжет. Только вот сегодняшний случай с Хатори. Что ему скажет Такано? Как объяснит? И что меня ждет завтра? Осуждающие взгляды? Шепот за спиной? Все те мысли, что нужно было переехать, что надо было перевестись, эти мысли принадлежали испуганной стороне меня, не знающей что делать, они принадлежали мне десятилетней давности, и поборол их новый я. Решивший не отступать, а теперь мне хотелось жалеть себя. Придя домой, я рухнул на кровать, примялась одежда, которую я только недавно погладил и по неосторожности положил на кровать. В комнате царил кавардак, на полу лежала чистая одежда вперемешку с грязной, горы немытой посуды, абсолютно пустой холодильник и пара энергетиков. Моя квартира была ярчайшим примером всех прелестей холостяцкой жизни, и вряд ли я был способен хоть что-то поменять. Встав, я подхватил халат и направился в ванную. Медленно раздеваясь, я, почему-то представлял, как меня раздевает Такано. Одернув себя, встал под чуть теплый душ, смывающий с меня все невзгоды этого дурацкого дня. В тот момент я считал, что хуже и быть не может. Я ошибался. Выйдя из душа, и натянув на голое тело халат, взглянул на часы, было уже за одиннадцать, а у соседей сверху нечто нещадно гремело. Стоило подумать, что этот грохот не закончится и будет продолжаться всю ночь, мне стало совсем уж не по себе, подняв глаза к потолку, я собирался высказать вслух, что обо всем этом думаю, как неожиданно это нечто грохнуло сильнее. Я мало что понял, лишь инстинктивно отступил на несколько шагов назад и уперся спиной в стену. Потолок рухнул. Сознаюсь такого ужаса я не испытывал никогда, огромные куски плит перекрытия рухнули мне на пол, вместе с люстрой, подобного дикого шума пожалуй я прежде не слышал. Словно началось землетрясение, и дом вот-вот сложится не хуже картонной коробки, однако дом стоял, меня не трясло. Стоя в оцепенении и переводя взгляд то вверх, на сияющую темнотой дыру в потолке, то вниз, на испорченную и заваленную обломками одежду, кровать, старался понять, что теперь делать. Это был полный финиш. Такое завершение дня добило во мне все хорошие чувства, что еще оставались. В дверь нещадно забарабанили, а я все продолжал стоять и смотреть на эту практически неописуемую картину. Когда же я пришел в себя, быстро кинулся к дверям, которые, скорее всего, норовили выбить. Распахнув дверь, увидел на площадке собравшихся на шум соседей, желающих поглазеть, что же случилось. Многие из них также как и я были в халатах. Сосед, живущий выше этажом, судя по всему, это он стал причиной крушения потолка, смотрел на меня с испугом. Знал я его не сильно. Видел пару раз в лифте и только. − Простите, вы не пострадали? – мужчина подскочил ко мне и стал придирчиво разглядывать. − Нет, я в порядке, но хотел бы понять, что случилось, − спокойно ответил я, понимая, что устраивать здесь разборки не лучшее дело. Ко всему прочему, я увидел испуганное лицо Такано и очень хотел поскорее вернуться в квартиру. − У нас дома ремонт, решили добавить еще одну перегородку, как так случилось, что перекрытие не выдержало, я не знаю. Не переживайте, я оплачу вам испорченные вещи, − вежливо отвечал он мне, все еще сомневаясь истинности моих слов про мое самочувствие. В тот момент мне стоило его понять, строительная пыль осыпала волосы, испачкала белый халат, и выглядел я не как после душа. − Прошу вас, давайте оставим все до завтра, я жутко устал, − глубоко вздыхая, сказал я, понимая, что оставаться в такой квартире крайне не безопасно. − Вам есть, где остаться? Я очень волнуюсь, вы не останетесь там ночевать? – сосед взволнованно размахивал руками, пытаясь привлечь мое внимание. − Да. Сниму комнату в отеле, не переживайте, − таким образом я поставил точку в нашем разговоре и быстро нырнул в квартиру. Понятное дело соседи стали расходиться, а я приходить в себя и решать, что делать дальше. Вариант с комнатой в отеле казался наиболее подходящим, но также я мог бы вернуться к родителям, пожить у них пока не утрясется. Будет ли правильным мое решение прямо сейчас? Там на меня будут давить, а если я сразу скажу, что не намерен жениться, мама устроит скандал и выставит меня за дверь, чтобы я хорошенько подумал. К тому же волновать их из-за этой мелочи глупо, подумалось мне, и я отправился собирать уцелевшие вещи. Отыскав в шкафу чемодан и несколько чистых костюмов, рубашек, я быстро уложил это. Забрал все, что не испачкалось и устало сел прямо на пол. Разбирать этот завал мне не хотелось, надо бы отыскать сумку и телефон. Вызвать такси и заказать номер в отеле. За этими мыслями входная дверь скрипнула, я и забыл, что не закрыл дверь. На пороге стоял Такано, его лицо было до неприличия серьезным, а глаза сверкали разгорающимся пламенем. − Такано. Представляешь, какая глупость тут получилась, − лицо свело, попытавшись изобразить улыбку, губы предательски дрогнули. Своими сказками про все хорошо Такано вряд ли убедишь. Подскочив с пола, понимая всю глупость своего внешнего вида, я безумно желал сбежать. − Глупый! – резко приблизившись, Такано обнял меня, прижал мою голову к груди, заставляя выслушивать учащенный вальс своего сердца. – Я так испугался когда услышал этот грохот, а ты, как ни в чем не бывало, выходишь и говоришь что все хорошо! Ну что хорошо? А если бы ты пострадал! Ты хоть на минуту подумал, что мог оказаться под этим завалом!!! Серьезный тон Такано не смог меня обмануть. Он волновался за меня, а это, пожалуй самое главное. Стоило только представить, что я действительно мог получить по голове одним из этих довольно увесистых обломков, как становилось не по себе. Конечно, Такано был прав. Он был прав всегда и во всем, в то время как я не замечал много важного. − Не знаю, кто испугался больше. Ты или я? – эти слова Такано стали последней каплей, уткнувшись носом ему в предплечье я, наконец, посмел выплеснуть все-то, что чувствовал в этот момент, горячие слезы обжигали мне кожу, я все никак не мог заставить себя остановиться, а Такано, этот проклятый демон прижимал меня к себе, словно я был самым дорогим для него на свете. Столько чувств и эмоций. Казалось что после того как мы расстались впервые я не испытывал таких острых и противоречивых ощущений, хотя, наверное это ложь, тот миг когда я понял что Такано Масамунэ и Сага Масамунэ одно лицо, также запечатлелся в памяти. − Успокойся. Рицу? Все хорошо, никому тебя не отдам, − теплые, неимоверно нежные и одновременно жгучие поцелуи Такано были везде. Он покрывал поцелуями все мое лицо, губы, прикрытые веки глаз, щеки, мне показалось, что этому мгновению суждено длиться вечно. − Останешься у меня. Я отскочил от него как ошпаренный, он не спрашивал, а утверждал. В одну секунду он разрушил эту паутину иллюзий. − Нет. Я не хочу тебя беспокоить,− мои щеки раскраснелись, потому что разумом я понимал, оставшись с Такано, я позволю ему вытворять... Господи... Мне хочется отдаться ему на расправу. Чтобы он вытворял со мной всякие непотребные вещи, прикасался, покусывал, зализывал. Черт?! Я перестал думать как Онодера Рицу! − Тогда тем более ты никуда не пойдешь. Я не хочу беспокоиться больше, а если тебя не будет рядом, это непременно случится, − он снова поймал меня, я ясно понял, что ругаться будет бесполезно. Откажусь добровольно, он затянет меня к себе силой, а так можно сделать вид, что у меня был выбор. − Я испачкал тебя, − смущенно ответил ему. Мои глаза придирчиво разглядывали белые разводы на его темной рубашке. − Не страшно, я помогу тебе собрать вещи. А потом мы примем душ, знаешь Рицу, я хочу заниматься любовью всю ночь. – Его тихий шепот, жаром обдал мое ухо. Ну вот, снова его слова. Неужели он не может молчать, зардевшись, я оттолкнул его от себя. − Чертов извращенец! Я никуда не пойду! Так сказал Онодера Рицу, тогда он еще не подозревал что спустя пятнадцать минут, окажется в квартире Такано Масамунэ и с нетерпением станет ждать его возвращения. Дверь захлопнулась, я вышел в коридор. − Почему так долго? – недовольно спросил я его, глядя, как он ставит мой чемодан на пол. − Я собирал твои вещи, это знаешь ли не так просто, − нравоучительно сказал он мне. Тяжело вздохнув, я поплелся за ним на кухню. Как он затащил меня к себе, было понятно, но почему я так быстро сдался? Ах. Тяжелыми вздохами здесь не поможешь. − Я буду спать на диване? Не против? – я хотел поскорее прояснить ситуацию, чтобы он не успел решить за меня, но похоже мне никогда не научится четко говорить «нет». − Против, ты будешь спать только со мной, − этот приговор обжалованию не подлежит, я сразу это понял. Устраивать истерики тоже не выход. Отсюда мне не уйти. − Я давно хотел жить с тобой. Кажется, мои мечты, наконец, осуществились? – радостно сообщил он мне, расстегивая пуговицы рубашки. − Что ты делаешь?! – испуганно выкрикнул я, смотря на обнаженную грудь Такано. Его тело представлялось мне высеченным, каменным, вечным. Я помнил его и не хотел забывать. − Ты испачкался, и мы собирались пойти в душ, − его ухмылка заставила все во мне сжаться. Сердечко быстро забилось, дыхание перехватило. По пояс раздетый Такано легко подхватил меня на руки, словно я и не весил ничего. Брыкаясь, вырываясь, я пытался заставить его отпустить меня на пол, все безуспешно. Вот мы уже в ванной. Он прижимает меня к себе, недоверчиво улыбается, нагло смеется. В этом весь он. Властный, давящий своим поведением, провоцирующий, теплый, нежный и одновременно обжигающе страстный. Бесконечно любимый. Но стоит об этом молчать, ему еще рано раскрывать эту тайну. − Ты снова задумался? – теплые руки Такано скользнули под тонкий хлопок халата, вздрогнул, вскинул на него полные отчаяния глаза. И растаял от взгляда Такано. Глаза цвета теплого меда, корицы, они умоляли, просили сделать счастливым. Я уступил. В последнее время я то и дело ему уступаю... На этот раз все обоюдно, я решил понапрасну не дергаться. А стоит ли? Это удовольствие нужно делить на двоих. Он опустил меня на пол, как хрупкую девушку. Прошелся губами от мочки до подбородка, чуть трясущимися руками ухватился за пояс халата, медленно, растягивая каждое движение, он обнажал мою кожу, а я стоял и плавился от ощущения жара его тела, распаляясь от простых прикосновений, я готов был потребовать большего. Не замечая потрясенного взгляда Такано, я ухватился за пояс его брюк, трясущимися руками расстегнул пряжку ремня, дернул пуговицу, расстегнул молнию и оказался поваленным на кафельный пол. − Рицу. – Он закрыл глаза и вдохнул аромат моего тела. Следуя его примеру, я тоже закрыл глаза, стараясь отдать чуточку больше, я хотел дойти вместе с ним до конца. Столь откровенно и не забыто. Тактильные ощущения, его взгляд, все это способно свести с ума, и в тоже время мне недостаточно. Я хочу чувствовать большее, а он наслаждается поцелуями, точнее я наслаждаюсь, поскольку целуют меня. Поглаживает нежную кожу, целует, прерывисто дышит. Не это ли счастье? Когда мне кажется, что мы так и останемся здесь на полу, Такано подхватывает меня подмышки, абсолютно обнаженного, покрытого уже алеющими засосами, и ставит на ноги. На минуту он отвлекается, крутит вентиль, отыскивает на полке флакон, комната наполняется поистине весенним ароматом сакуры, ванная водой и словно снег, пеной. Я стою, и от смущения хочется умереть. Знаю, он видит мое тело не впервые, но всякий раз, когда мы занимаемся любовью, теряюсь. На время Такано словно забыл про меня. Освободил себя от штанов, стянул с себя плавки, и абсолютно не замечая моего замешательства, затянул меня в ванную. Мы сидели, прижавшись, друг к другу. Я явственно чувствовал его возбуждение, но он не пытался сделать большего. Откинувшись ему на грудь, я расслабился. Вода была горячей, холод, настигший меня, пока я ждал его отступил. Мне стало жарко, а губы Такано вновь исследовали мое тело. Не было ни одной клеточки кожи, не покрытой его поцелуем, за поцелуями последовало медленное намыливание моего тела. Он аккуратно тер мочалкой мне спину, словно играя, проходился по напряженным от возбуждения соскам. При этом его грудной, глубокий смех на мою реакцию немыслимо возбуждал. Пока все было невинно и от этого казалось мало. Покончив с руками, Такано, в конце концов, спустился вниз, его руки скользнули по члену и я простонал от удовольствия. Умелые пальцы поглаживали, ласкали, причиняли такую боль и вместе с тем удовольствие. Готовый захлебнуться собственными стонами я потерял счет времени, а Такано продолжал эту сладкую муку. Вот он прошелся пальцами по головке, сжал основание, двинул рукой вверх и вниз. Все это знакомо, и оттого так приятно. − Мммм... Такано... Хватит... – еще пару минут и я бы, не выдержав, кончил. − Все хорошо, − ответил он мне, отпуская мой член. Мне хотелось вернуть ему эту услугу, Такано всегда делал все для меня, было бы эгоистичным оставить его без удовольствия. Но вместе с тем неизвестно откуда берущаяся робость заставляла меня смущаться. Аккуратно, боясь причинить неудобство партнеру, я развернулся лицом к нему, нашел в мыльной воде мочалку, намылил и принялся изучать тело Такано с таким же рвением, как до этого он мое. Прошелся по спине, плечи, руки. Склонившись над ним и ополоснув грудь, я завороженно смотрел на соски. Несмело взглянув на Такано, ощутил его тяжелый взгляд на себе, не задумываясь, прильнул к одному из них. Не знаю, что в этот момент испытал Такано, но я возбудился больше прежнего. Аккуратно прикусывая нежную кожу мужчины, поглаживал его плечи. − Ааа... Рицу... Хаа... – хриплый голос Такано так возбуждающе дрожал. Я его обнял, приблизился к губам, и он меня вновь поцеловал, обжигающе, так горячо и прекрасно. И я отвечал ему, прося продолжения, но, не смея разорвать поцелуя. Все неудачи этого дня обернулись для меня волшебством, и я боялся его упустить. Мы продолжали сидеть в ванной, вода постепенно остывала, но нашей страсти не было предела. Не знаю, как мы могли уместиться в ванной, но Такано вытворял такие вещи, что порой становилось страшно. Когда же мы вымылись целиком, и пришло время выбираться из ванной, я нехотя потянулся. Меня вытащили из ванной, холодный воздух моментально остудил распаленное ласками тело, а Такано уже тащил меня в спальню, ничуть не заботясь вытереться, оставляя на полу дорожку мокрых следов. Уже на постели опомнился. Такано возвышался надо мной, оседлав меня. Соприкосновение холодных тел. Частое дыхание любовника сбивало мое собственное. Спальня наполнилась стуком сердец, в этом головокружительном, адском удовольствии я находил столько правильного, что мысли об отступлении даже не могли придти в голову. Как всегда Такано взял все в свои руки, я был благодарен за это. Мысли путались, я думал только об удовольствии подаренным мне этим человеком. За невинными поцелуями он увлек меня, теперь его язык не покидал моего рта, вторгаясь, изучая и будоража разыгравшееся воображение. Мне представился этот язык на своем горящем от нетерпения члене, его губы вокруг моего естества, могла ли быть пытка страшнее? Замычав и чуть отталкивая его от себя, я собирался признать поражение. − Хочу тебя... Такано... Хочу... – узнать собственный голос не представилось возможным, так как Такано решил внять моим просьбам. Его тонкие, невообразимо изящные пальцы, проникли мне в рот, легко поглаживая небо, он заставлял меня посасывать их, как если бы я делал ему минет. А после он резко нырнул вниз, его теплое дыхание заставляет трепетать эту часть меня, касается языком головки и берет его в рот. В это время мокрые пальцы поглаживали меня между ног. Подобравшись к анусу, он чуть надавливает. Слышится сдавленный ах, я не могу сопротивляться своим чувствам, и хочу подарить их ему. Мой голос, чуть хриплый, срывающийся, сколько раз я повторил его имя? А он все растягивал меня, сначала был один палец, и я скулил, скулил как последняя шлюха, отчаянно желая ощутить его член в себе. Два пальца. Ощущения нереальны. Мне кажется это самым отчаянным сном, но это реальность. Язык Такано, его умелый рот, он вновь меня довел до грани, заставил опуститься в адскую тьму, не сдержавшись и крича во весь голос о своем удовольствии, я, наконец, кончил. Я чувствовал, как рот Такано наполняется спермой, каждый его глоток отдавался в ушах, учащенное биение сердца и пальцы в собственной заднице. Никакого ощущения боли, ощущение пустоты, и я хватаю Такано за голову, впиваюсь пальцами в непросохшие сосульки волос, пытаюсь оттащить его от себя, искренне желая, чтобы он скорее приступил к другой части. − Люблю тебя, − произносит он шепотом в мое ухо. – Все будет хорошо, обещаю. Он вновь накрывает мой рот поцелуем, нетерпеливо раздвигает мне ноги, смотрит пристально, а я стыдливо отвожу глаза в сторону. Напряженная плоть Такано упирается в меня, но он не спешит входить внутрь, я в нетерпении ерзаю, желая чтобы это скорее закончилось, потому что возбуждение стало овладевать мною снова. А Такано так и не получил долгожданной разрядки и мне остается завидовать его выдержке. Резкий толчок и я забыл, как дышать. Наслаждение. Легкая боль и размеренные толчки любовника. Это больше чем очень приятно. Это не секс, это и есть любовь, когда хорошо, не больно и хочется продолжать, повторять вновь и вновь. Обхватывая плечи Такано руками я, не задумываясь, запускаю ногти в его кожу, впиваюсь, пытаюсь донести как же мне хорошо, но, похоже, он чувствует тоже, любовь, одна на двоих. Затяжные стоны Такано мешаются вместе с моими. Медленные и размеренные толчки сменились, теперь он входит в меня резко, и я подаюсь ему навстречу в ответ. С каждой секундой воздух в комнате накаляется все сильнее. Сдается, я вижу в воздухе между нами тонкие разряды молний. Непристойность хлюпающих звуков, нетерпеливых рыков Такано, моих хриплых увещеваний, комната наполнена страстью и с каждой секундой она выходит из-под контроля. Чувствую, что разрядка близка, мой член каменный, не требовалось даже простых прикосновений, достаточно чувствовать член Такано внутри, еще пара резких толчков, язык Такано врывается в мой рот. Он продолжает утверждать свои права на меня. Мой протяжный стон стал ознаменованием нашей разрядки. Ощущение от того как пульсирует член Такано пока он кончает в меня заставляет меня излиться между наших разгоряченных тел. И вот, яркий оргазм захватил в плен обоих. После столь сильного потрясения, я лежал прижатый телом Такано, переплетая руки с его. Было спокойно и хорошо, ураган, затащивший нас в самое пекло неожиданно прекратился, оставив за собой удовлетворение и усталость. Зевнув, я взглянул на лежащего надо мною любовника, глаза Такано были прикрыты, длинные ресницы чуть вздрагивали, а дыхание было призывно-протяжным. Больше всего мне хотелось сказать сейчас правду. После такого нельзя потерять уверенность, но усталость утащила меня в царство Морфея, и я заснул. Было приятно спать вместе с любимым, знать, что он рядом, его кожа согреет, и он не предаст. Воистину эта ночь после недельного недосыпа была для меня сказочной. Я не знал, во сколько мы оба заснули, зато я помнил свое пробуждение. Тонкие, горящие лучики света пробивались сквозь спутанные ресницы, сначала я даже не понял где я, отчего так непривычно и почему некоторые определенные части тела побаливают. Разлепив же все еще сонные глаза, я огляделся: кровать Такано, одеяло Такано, подушки Такано, квартира Такано, но где же Такано? Ничуть не смущаясь своей наготы, такой естественной утром, я подскочил, жалея, что забыл об осторожности, все мышцы напряглись, боль оказалась не легкой. Стоило подумать над этим вчера, но и сейчас меня волновало другое. Стащив с постели простынь и завернувшись в еще теплую ткань, я заглянул в ванную, вышел в гостиную, и прошел на кухню. Тишина, окружившая меня, ясно говорила о том, что я здесь остался один. Начиная нервничать, я огляделся в поисках часов и совсем уж выпал из реальности, стрелки смело приближались к полудню. С опаской присаживаясь на стул, я попытался осмыслить происходящее. Почему Такано не разбудил меня? Тревога не спешила меня покидать, и только взглянув от нечего делать на стол, я успокоился. Он оставил записку. Должен признаться, такой заботы с его стороны я не ждал. Он позволил мне выспаться, привести мысли в порядок, разобраться с квартирой. И почему он такой понимающий? Оставив все мысли на время, я отправился к своему чемодану, за ночь его положение никак не изменилось, однако открыв, его я ошеломленно ахнул. Такано сложил мои вещи! Аккуратно, чуть ли не по цветам! Перфекционист чертов! Сидеть в ванной, где все напоминало прошлую ночь, мне не хотелось, поэтому я с максимальной осторожностью стоял под душем, получая удовольствие от бьющих по коже струек воды. Они смывали остатки сна, следы нашей с ним ночи, конечно не все. Рубашки, застегнутые на все пуговицы, придется носить еще долго. Идя в ванную, я успел разглядеть себя в зеркало и думал о том, что Такано перестарался, подтверждая власть надо мной. Переодевшись в чистые вещи я, не задумываясь, пошел на кухню. Открывая холодильник, я ожидал что угодно, но никак не готовый завтрак, и тоже с запиской. По-моему он решил меня приучить к себе, и мне это нравилось, знать, что твое пробуждение не безразлично кому-то, это не просто приятно, удивительно я бы сказал. После завтрака не особо думая, чем же занять себя я, отыскал ключи в одном из карманов чемодана, захлопнул квартиру Такано и отправился в свою разгромленную квартиру. Вытаскивая испорченные вещи из-под завала, я услышал стук в дверь. Это был сосед, который хотел решить нашу общую проблему. С ним мы общались не более часа, а после я снова вернулся к своему занятию. Когда, наконец, была отыскана сумка и, слава богу, не разбитый телефон я облегченно вздохнул. За такими хлопотами день пролетел незаметно. Уставший я сидел на полу в коридоре, чуть прислоняясь головой о стену. Только сейчас мне в голову пришло, что попасть в квартиру Такано я не смогу, поэтому придется ждать его здесь. Живот разболелся, после завтрака я съел только печенье, отыскавшееся на одной из полок моей кухни. Уцелевшие вещи упакованы в коробки и составлены пирамидой, я не видел смысла оставаться в этой квартире, поэтому созвонился с хозяином и расторг контракт на съем, объясняя все сложившейся ситуацией. В тот момент, когда я меньше всего хотел переезжать, это было неизбежно. Щелкнула ручка двери, я подскочил, а на пороге возник уставший Такано. В руках у него пара пакетов, а плащ жутко промок. − Вот ты где. Разбирал вещи? − Да. А на улице дождь? Ты сильно промок? – обеспокоено спросил я его. − Нет, все в порядке. Пошли домой, − его заботливый голос, теплая рука на собственном запястье. Вот так просто, так надо. Уже в его квартире, сидя на диванчике и листая журнал, краем глаза приглядывал, как вытерший насухо волосы Такано теперь хлопотал на кухне. За ужином Такано светился, я не помнил его таким счастливым, но мне это нравилось. − Как прошел день? – спросил он меня. − Нормально, разобрал вещи. Сосед приходил, оплатил испорченные вещи, а еще я звонил хозяину квартиры и расторг наш контракт. Поэтому совсем скоро переберусь куда-нибудь в другое место. − Оставайся со мной, − упрямо ответил он мне. − Такано, я не хочу стеснять тебя, − на этих словах Такано подскочил со стула и вышел из кухни. Вернулся он очень быстро, снова сел за стол и произнес: − Вот, это для тебя. Я хочу, чтобы ты остался, − на протянутой руке Такано лежал ключ, я опешил. −Ключ? − Да, для тебя. Пожалуйста, останься со мной. − С этими словами, привстав, он потянулся ко мне и целомудренно поцеловал. − Не знаю. Неловко как-то. Только если на время, − пробормотал я, тяжесть маленького ключа зажатого между пальцев оказалась немыслимой. Так пролетела неделя. Самая счастливая неделя всей моей жизни. Мать не звонила, вещи потихоньку перекочевали в квартиру Такано. Мы спали вместе, просыпались, завтракали, шли на работу, возвращались домой. Не знаю, что за разговор был у Хатори и Такано, но Хатори никому не сказал, поэтому, как и раньше, опасаться мне было нечего, разве что боязнь за столь хрупкое равновесие нашего безоблачного счастья не покидало меня ни на секунду. Я привык к Такано до невозможности, его улыбка каждое утро, теплые руки, обнимающие за завтраком. Все было настолько хорошо, что я начал волноваться. Вернувшись в пятницу несколько раньше обычного я хотел приготовить ужин для нас. Завтра суббота и можно было расслабиться. В основном готовил Такано, но мне тоже хотелось сделать ему приятно. Убираясь в гостиной, среди бумаг, бесконечных журналов я заметил то, что предпочел бы не замечать никогда. В момент, когда Такано просил меня остаться рядом с ним, я был уверен в его словах, но сейчас, что-то во мне дрогнуло, не стоило так доверять. Схватив, судя по дате выпуска, недавно купленный им журнал с недвижимостью, я нервно стал листать его, глаза застилала пелена слез. Как глупо было довериться! Вот результат! Остановившись на тридцать первой странице, я задохнулся от унижения. Неужели он собирался переезжать! Немыслимо, я был уверен, что он бы предупредил меня. А здесь, его рукой, возле фотографии дома, стоит пометка, о необходимости позвонить по поводу договора о покупке. Что я испытал в этот момент, вряд ли кто-то сможет понять. Это было предательство в чистом виде, вот что скрывалось за его сладкими улыбками, теплотой рук и мягкостью губ. − Лжец! Как же я тебя ненавижу! – сорвалось с моих губ, бросив журнал к остальным я, наплевав на все, отправился в спальню, не раздеваясь, забрался под одеяло и зарыдал. Так я заснул. Когда именно Такано вернулся с работы, не знаю, спрашивать тоже не стал, прошел мимо, взял вещи из шкафа и отправился смывать слезы в ванной, при этом заперев дверь щеколдой. Может быть, он и пытался войти я не спрашивал. Словно чувствуя, что со мной что-то не так он настороженно приглядывался, но я старался не выдать обиды. Скрыть свои чувства, сделать вид, что ничего не знаю, чтобы он мог сам все сказать. Позволяя ему тянуть время, прежде чем бросить меня. − Рицу, что-то случилось, − осторожно спросил он меня, когда мы лежали в постели. − Все в порядке, − грубо ответил ему и отодвинулся к краю кровати. − Рицу, − настойчивый голос Такано взбесил меня еще больше. Уткнувшись в подушку, я бросил ему: − Заткнись и не мешай спать! У меня все в порядке! С тех пор началась моя пытка. Прошло две недели, а он не прикасается. Смотрит другими глазами. И мне становится страшно. Страшно, что так будет всегда. Сегодня, завтра и много дней ждущих меня впереди, пока он будет в моей жизни. И сколько? Действительно сколько дней я проведу рядом с ним, как коллега, сосед? У меня нет гарантий, что уже через час это все прекратится. Все закончится, и что будет дальше? Будет ли смысл существовать без него, и есть ли смысл быть рядом с ним? Неделю назад я был уверен, что смысл есть, но сейчас. Когда он так просто отказался от меня? Что мне делать?! Мы жили не как любовники и даже не как соседи, Такано игнорировал меня, а я отвечал ему тем же. Это была война и отступать я не собирался, мне нужно было дождаться того момента, я нестерпимо ожидал тот день когда этот предатель посмотрит мне в глаза и скажет что я ему больше не нужен. Только ради этого я и остался. В субботу, страдая от безысходности происходящего и сидя на кухне, я думал, куда уйти на выходные. Вторые выходные, проведенные в молчании вместе с Такано, не вдохновляли меня ничуть. Задумавшись слишком сильно я ушел в себя и не почувствовал как Такано стянул мою руку к себе на колени. Когда он появился, я тоже не знаю. Помню только странное чувство. На палец скользнуло нечто гладкое и холодное. Я приоткрыл глаза и увидел тонкий обод кольца. Сердце екнуло, я задержал дыхание и тут же судорожно вздохнул, пытаясь осмыслить, что это значит. На безымянный палец левой руки Такано надел мне кольцо! Черт возьми, я задохнулся, пытаясь вымолвить из себя хоть слово. − Рицу, не знаю что произошло, и почему ты так себя вел, я хочу сказать только одно. Ты нужен мне, я никуда тебя не пущу. − А-а-а... Стой... Что это значит? – я широко распахнул глаза и смотрел на сидящего в стуле напротив мужчину. – Что значит твоя дебильная выходка! Ты же собирался бросить меня!!! Мертвая тишина. Глаза Такано округлились, дыхание сперло. По-моему сейчас будет буря. − Кто сказал тебе эту глупость?! – серьезное выражение лица Такано напугало меня. − Я... Ну... Я сам видел... Журнал... – пролепетал я испуганно. − Что?! – взревел он, вскакивая и притягивая меня к себе, мы столкнулись взглядами, я отвел глаза. − Журнал с недвижимостью!!! − голосом полным отчаяния выкрикнул я, закрывая глаза и пытаясь унять дрожь в коленях. − И сколько раз мне говорить, чтобы ты не делал поспешных выводов! – моментально разнеслось по всей комнате, голос Такано чуточку потеплел, я приоткрыл один глаз, а он, обхватив меня, будто бы я игрушка, неожиданно рассмеялся. − Неужели ты так переживал из-за этого. Я-то думал, из-за чего мой милый Рицу так переживает. А тут такая глупость... − Но ты не прикасался ко мне!!! – зло выпалил я, мне не нравилось, когда он так обращался со мной. − Вот в чем дело? Я оставил тебя в покое, и ты себе напридумывал такую ерунду. В первую очередь тебе надо было спросить у меня, и только потом дуться, − ласковый голос мужчины внушал доверие, и сердце оттаяло. Однако разумом я понимал сдаться так просто, будет безумием. − И в чем дело? – хлопая ресницами с самым серьезным видом, спросил я его. − Я собирался сделать тебе ПРЕДЛОЖЕНИЕ от которого невозможно отказаться. − Что??? – ничуть не понимая его, переспросил я. Он вытянул мою руку на уровень наших глаз и указал на кольцо. − Я покупаю дом для нас, дурачок, − смеясь, ответил он мне. В этот миг все решилось. И пускай нас не связывали узы брака, кольцо, ставшее частью меня и наш будущий общий дом, говорили достаточно. Больше ничего мне не нужно. По части переезда хлопотал мой Такано. Он загорелся идеей совместного проживания и теперь, когда у нас все прояснилось, не упускал случая уединиться со мной. А еще через месяц новый двухэтажный коттедж в пятнадцати минутах ходьбы от издательства встретил нас своей тишиной. Это стало началом бесконечного медового месяца, еще одной новой жизни. Жизни, в которой я был готов сказать самые важные для него слова. Шикарная спальня на втором этаже, огромная кровать, свежее белье, и не унимающаяся дрожь в коленях. Не знаю, как заставил себя подняться к нам в спальню. Уставший Такано уже лежал на кровати, перед ним высилась кипа бумаг, на носу очки, вид крайне серьезный и мне подумалось, сегодня у нас ничего не будет. − Рицу? Тебе нравится? – спросил он, не поднимая головы от занятного чтения. − Да, очень. Правда кажется это слишком много для нас двоих, − ерзая под тяжелым одеялом, сказал я. − Кто сказал, что мы будем жить только вдвоем?! – я округлил глаза и взглянул на любимого, он уже стащил очки с носа, скинул бумаги на небольшой столик, стоящий с его стороны и подмигнул мне. − Люблю тебя. Рицу ты не представляешь насколько, − холодные пальцы Такано нежно прошлись по моей щеке. Меня ударило током. − Ма... Ма-са-му-нэ... – краснея, как помидор прошептал я, но он услышал. Глаза широко распахнулись, обескуражен. Я знаю. − Ты только что сказал это... − его радостное лицо, неподдельная улыбка, загоревшиеся страстью глаза. Никогда прежде я не думал, что простое имя любимого значит для меня, что произнести его так же не просто, как признаться в любви. И, по-моему, для него, это и было самым важным признанием. Сказать люблю, можно без чувств, ложь окружает нас всюду, но произнести, заветное имя с любовью, этого не сыграть никакому актеру. Утопая в ласковых объятиях любовника, забывая о прошлом и настоящем, перед глазами я видел наше с ним будущее, наполненное любовью, счастьем. Не знаю, что ждет впереди, сколько бы не было, горьких признаний и объяснений с семьей, глупых ошибок и непонимания, я точно знал, что придется учиться любить, доверять, понимать, я чувствовал − для одной моей жизни, этого хватит. Под утро, оставив существование остального мира, отделенного от нас безграничностью нашей любви, утомленный, но все еще помнящий кто я, я произнес: − Люблю тебя... Я люблю Масамунэ... – ладони мужчины, удерживающие мои бедра, неожиданно напряглись, впились ногтями, оставляя красные полукружья с обеих сторон, а потом резко расслабились. Я опустился на него до конца, и простонал, разморенное длительным сексом тело не сопротивлялось его грубым толчкам. − Я верил в это... Верил всегда... Если кто-нибудь спросит меня: − Что лучшее в мире? Не задумываясь, без колебаний отвечу: − Лучшее в мире? Первая любовь!!!