Свадебный переполох

      — Во-первых, хочу уточнить, что я не импотент, — улыбнулся Эдвард.        Его шутку Дэвид оценил и негромко рассмеялся. Затем, сделав небольшую паузу, мужчина продолжил.       — До двадцати трёх лет я был в числе «Золотой молодёжи», — начал рассказывать о себе Эдвард. Ему было сложно всё вспоминать, но Дэвид должен был знать хоть что-нибудь о нём. Канингем не хотел рассказывать о себе много. Лишь то, что должен был знать его супруг. — Каждое моё утро начиналось пробуждением с очередной девушкой модельной внешности. Мой отец всегда баловал меня и никогда не отказывал мне ни в чём. Но это продолжалось не долго. В двадцать лет я встретил одну девушку… Она была прекрасна, как утренняя заря. Улыбка её была яркая и светлая, а глаза — зелёнее сочной травы в свеже скошенном поле. Казалось, нет в мире никого лучше неё, — Эдвард замолчал на миг, ибо воспоминания о тех днях нахлынули на него с новой силой.       Он помнил, как они нелепо познакомились. Эдвард, ехавший на своей машине в дождливую погоду, окатил её водой из грязной лужи. Она так кричала, когда молодой Канингем вышел извиниться перед ней… В этот момент он понял, что потерял голову от любви к ней. Он просто стоял и улыбался в ответ на то, что девушка бесилась.       — И что случилось потом? — прервал ход его мыслей вопрос Дэвида.       — Мы были вместе больше двух лет. Это были лучшие годы в моей жизни. Мои родители не были против наших отношений, поэтому я сделал ей предложение о замужестве, и она согласилась. Мы были счастливы. Хотели вскоре сыграть свадьбу, но так этого и не сделали, — лицо Эдварда помрачнело.       — Если тебе сложно говорить, то я не стану давить, — обеспокоенно произнёс Дэвид и положил свою руку поверх руки Эдварда, слегка сжав её.       — Всё в порядке, — улыбнулся Эдвард, посмотрев на Дэвида, а затем, снова переведя взгляд на океан, продолжил. — В день моего двадцати трёхлетия, прямо во время празднества, мне сообщили, что мой отец доставлен в больницу с сердечным приступом. С этого дня вся моя жизнь начала медленно, но верно скатываться вниз. Ещё в больнице я узнал, что компания моего отца оказалась на грани банкротства, а его лучший друг, присвоив последние деньги, исчез. Представляешь? Просто взял и исчез. Никто так и не смог его найти. Но и я не стал. Меня в тот момент волновали совсем другие проблемы. Мама каждый день сидела возле отца, а он продолжал находиться без сознания. Доктора говорили, что процент его пробуждения падает с каждым днём. У нас конфисковали почти все вещи. Остался дом, где я и сейчас продолжаю жить, а также вещи, которые были оформлены на моё имя и имя моей мамы. Остальное всё было изъято. Но и этих вещей оказалось мало. Большинство из них мы продали и заплатили за лечение отца. Я должен был найти выход из этой ситуации.       — Ты был так молод, но на тебя столько свалилось, — Дэвиду было жаль мужчину, и парень старался подбодрить его, держа за руку.       — Да… — грустно улыбнулся мужчина. — Был молод, но в тот момент я повзрослел на целых двадцать лет. Использовав все свои знания, полученные в университете, я быстро составил бизнес-план, который должен был поставить компанию на ноги. Я ходил из одного банка в другой, чтобы получить деньги в кредит, но каждый из них, узнавая о том, что компания на грани банкротства, отказывал мне. Это были самые долгие пять месяцев в моей жизни. Я приходил в очередной банк и умолял их, чуть ли не стоя на коленях, но всё было без толку. Пытаясь восстановить компанию, я стал меньше уделять времени моей будущей жене. Какой же я был глупый, — усмехнулся Эдвард. — Думал, она всё поймёт и подождёт меня. Но реальность оказалось куда жёстче.       — Ты увидел её с другим парнем? — предположил Дэвид и не ошибся.       — Да, я встретил их случайно на улице, когда шёл в очередной раз просить в кредит деньги. Она была как всегда красива, а рядом с ней был один из моих лучших когда-то друзей. Я взял свой мобильник и сперва набрал её номер, чтобы посмотреть, что она ответит. Она взяла трубку и сказала, что сидит с подругой, которую бросил парень, и что, наверное, сегодня останется у нее. После я набрал номер моего «друга», он посмотрел на экран смартфона и отключил его. Они сидели в кафе на улице, а я стоял близко к ним, чтобы мог услышать их разговор, но они не видели меня. Мой друг рассмеялся в голос и сказал следующее: «Он всё ещё считает, что мы друзья? Мы общались лишь потому, что были из одного слоя. Теперь он ниже плинтуса и никогда не выберется оттуда». На что моя уже бывшая возлюбленная рассмеялась в голос и так же холодно ответила: «Мне тоже нужны были лишь его деньги. Ещё в первую нашу встречу я заметила, что у него крутая тачка и стала с ним мутить. Но ты сейчас его видел? На нем один ширпотреб».       Внезапно зазвонил мой телефон, на том конце оказалась моя мама. Она сообщила мне, что отец скончался. В этот момент внутри меня что-то оборвалось. Я стоял и был будто в прострации. Я перестал воспринимать окружающий мир. Если до этого у меня была надежда на то, что с выздоровлением отца наше положение исправится и все станет хорошо, ведь он всегда находил выход из самой сложной ситуации, то тогда я потерял надежду. Я не знал, что делать дальше. Мой лучший друг и моя невеста, громко смеясь, покинули кафе, оставив на столе большие чаевые, на которые, как я тогда только понял, можно было купить обычную еду на три дня. Я осмотрел себя и понял, она была права. Естественно, никто не хотел давать мне кредит. Ведь я был в грязной потрепанной одежде. Времени на её стирку не было, а на какие деньги купить новую, я даже представить себе не мог. В тот момент я стоял посреди улицы, а люди проходили мимо, разговаривали между собой, некоторые, сталкиваясь со мной, кричали и материли меня. Мои руки без сил опустились. Я шёл куда-то, — не помню, куда, — а потом без сил сел, прислонившись спиной к холодной стене. Люди продолжали проходить мимо, а некоторые даже оставляли мне мелочь. Видимо, подумали, что я бомж. Затем почему-то приехала полиция и увезла меня.       Я просидел в камере трое суток, прежде чем в полицию пришёл Он. На данный момент — единственный мой друг и человек, которому я доверяю больше, чем самому себе. Питер Аластэр. Он моего возраста, но уже тогда успел стать одним из лучших адвокатов страны. Именно он помог мне выйти из полиции, а затем, выйдя на улицу и увидев моё состояние, он сильно ударил меня по лицу. Я был в шоке. А он начал кричать, что я должен взять себя в руки. Что моего отца похоронили без меня, и что я даже на последнем его пути не смог проводить его, как настоящий любящий сын. Он кричал, что я оставил мать одну разбираться во всем, а сам в это время прохлаждался в участке, будто я самый несчастный человек на свете. И знаешь, что, Дэвид?       — Что? — хриплым голосом спросил он. Дэвид еле-еле сдерживал свои слёзы, что не укрылось от взгляда Эдварда.       — Это на меня подействовало. Мы с Питером учились вместе в школе, а потом наши пути просто разошлись. Я ничего не слышал о нём до того момента, а он, оказывается, наблюдал за мной. Он говорил, что волновался за меня, так как я был безрассудным и не думающим о будущем парнем. Он ещё долго ругался, пока я просто не обнял его, и не заплакал на его плече, а он просто хлопал меня по спине и ничего не говорил. Я плакал, крича и проклиная всё, а он просто соглашался. В тот вечер он приютил меня у себя. Я много проплакал, и, в конце концов, уснул. Это был первый и последний раз, когда я позволил себе быть слабым. Следующее утро выдалось пасмурным, но дождь никак не шёл. Мы с Питером посетили ещё свежую могилу моего отца. Я долго стоял и просил у него прощения, что не смог быть достойным его, как сын. И в тот момент я поклялся ему поднять компанию на ноги и заботиться о маме. И если с первым я справился с помощью Питера, который замолвил за меня словечко в банке, и я наконец-таки получил кредит, то со вторым возникли проблемы.       — Что-то случилось с твоей мамой? — всхлипнул парень и быстро вытер навернувшиеся слёзы.       — Да, она не выдержала смерть отца. Когда дела компании стали налаживаться… — Эдвард замолчал. — Чёрт! Я должен был быть рядом с ней больше, чем пару часов в день, — зло проговорил он. — Но работы в компании тоже было выше крыши, и я не мог отступиться тогда. Позже я понял, какую глупую совершил ошибку. Мамино депрессивное состояние я ссылал на то, что она всё ещё не отошла от смерти отца... Прошли три месяца после его смерти, и в день, когда я мог с полной уверенностью сказать, что компания окончательно выбралась из банкротства, моя мама покончила собой.       — Покончила? — шокированно переспросил Дэвид, не веря своим ушам. Он тоже в детстве пережил многое, но всё же история Эдварда казалась ему более печальной, чем своя.       — Да, — сухо ответил Эдвард и, встав, подошёл ближе к океану. Дэвид последовал за ним. — Я пришёл домой, окрылённый успехом, а затем нашёл её ванной с перерезанными венами. Она лежала там… Бездыханная... А вокруг неё было полно крови... В тот день потерял ещё одного близкого человека. С родственниками мы всегда были не близки. Отец постоянно повторял, что главное правило нашей семьи — никогда не вмешивайся в чужие дела, несмотря на любые обстоятельства. Поэтому их не было рядом ни когда мы были на грани, ни когда я остался один. Я увидел их лишь на похоронах. Но и тогда они вели себя чисто по-свински. Они всё время перешёптывались и говорили ужасные вещи про мою мать. Питер и тогда поддержал меня. А также, несмотря на семейные правила, моя двоюродная сестра. Её имя Лили. Она сейчас известная модель под псевдонимом Мила. С ней то нас несколько раз застукивали папарацци. Она то появляется, то исчезает из моей жизни. Она может исчезнуть на долгие годы и появиться, будто только что вернулась из магазина с хлебом. Такая вот она странная личность.       — А что насчёт друга твоего отца? Ты нашёл его? — спросил Дэвид. Эдвард промолчал и, улыбнувшись, ответил.       — Наши счёты уже сведены. Я сделал это по своему, — после этих слов Дэвид не захотел расспрашивать о подробностях, так как знал, что ответ ему не понравится. Но и точно сказать, что Эдвард избавился от него, тоже не мог. — Ладно, пошли в дом, а то я ужасно проголодался, — с этими словами Эдвард потрепал волосы Дэвида и направился в дом. Парень немного простоял, наблюдая за уходящим мужчиной, и никто не мог сказать, что именно он сейчас чувствовал.       — Ну же, чего встал? — крикнул Канингем. — Ты же хотел извиниться с помощью завтрака, или я чего-то не так расслышал?       — Вот ведь старик. Уже и память начал терять. Смотри, я не буду за тобой горшки убирать! — крикнул в ответ парень, догоняя мужчину, на что Эдвард громко рассмеялся. В этот момент он понял, что невидимая стена между ними рухнула. Но Канингем всё ещё почти ничего не знал про Дэвида и собирался в скором времени лично расспросить обо всём этом своего супруга.