Альбус

      Хмурым осенним вечером в своём кабинете Альбус Дамблдор предавался воспоминаниям и размышлениям. Со стен на него, как обычно, смотрели портреты предшественников, на вешалке спала старая шляпа, а на своём насесте сидел феникс и бросал неодобрительные взгляды на хозяина. Кто бы и что бы о нём ни думал, но Альбус всегда был в своём уме и всегда отдавал себе отчёт в своих действиях. И сегодня вечером, 30 октября 1981 года, он, как обычно, когда было нужно принять трудное решение, ненавидел себя. Альбус считал, что с самим собой можно быть откровенным. Он анализировал и понимал, к чему приведут его действия и возможные ошибки, но поступить сейчас по-другому означает обречь на гибель мир волшебства.       Старый директор снова и снова прокручивал перед сознанием ту цепочку событий и решений, успехов и неудач, которая привела его к сегодняшнему состоянию. Вот он, молодой, и уверенный в себе Геллерт Гриндевальд и их совместные идеи о применении и поиски информации о Дарах Смерти. Вот они вместе мечтают о том, каким должен быть Мир магии и какими путями нужно идти, чтобы достичь этого идеала. Перед Альбусом вновь пронеслось удивлённое и испуганное лицо его сестры Арианы, перед тем как в неё попало его собственное Смертельное заклинание, предназначенное Геллерту. Похороны, ссора с братом Аберфортом и тяжёлая, чёрная тоска, длиной в годы.       Пока Альбус предавался апатии и самоедству, в Лондоне рвались немецкие бомбы, волшебники Аненербе, во главе с Тёмным Лордом Гриндевальдом, проводили жестокие, бесчеловечные и кровавые ритуалы, фашистские орды рвались как на Запад, так и на Восток, а Альбус не делал ни-че-го. Он пребывал в тишине и покое старого замка, по инерции учил студентов трансфигурации и сильно раздражался в присутствии Тома Риддла, который жил в приюте Лондона и регулярно обращался к директору Диппету за разрешением не покидать Хогвартс и не возвращаться в столь опасный город. Этим, в общем-то, нормальным желанием он лишний раз напоминал Дамблдору о несбывшихся юношеских мечтах, о смерти сестры, о Гриндевальде и о той бойне, которую он развязал.       Всё изменилось в тот день, когда ему снова написал Геллерт. Нет, он и раньше писал ему, но, обычно, это были письма, в которых он глумился и высмеивал Альбуса за то, что Альбус не присоединился к нему в воплощении его плана по захвату власти в мире маглов и подчинению его властям мира волшебников на условиях тотального рабства. Альбус тогда, как обычно, приготовился читать едкие высказывания Геллерта и его самовосхваления о том, как продвигается война, но в этот раз ничего такого не было. В письме он просил у Альбуса помощи. Гриндевальд просто и доступно расписал успехи русских магов и маглов под властью Советов, написал о том, какой геноцид волшебники Аненербе устроили на Востоке, и расписал, что именно ждёт его, Гриндевальда, если он попадёт в руки русских магов.       Думал Дамблдор не слишком долго, ведь он так и не разлюбил Геллерта, несмотря ни на что. И он не желал ему всех тех пыток, допросов, унижений и смерти, которые последуют за его захватом русскими. Приятным дополнением к спасению жизни Геллерта была Та-Самая-Палочка, что, по легенде, была дарована самой Смертью старшему из братьев Певереллов. Ну и конечно, девяносто процентов от всего золота, награбленного и заработанного Аненербе, Геллертом и его ручным маглом-вождём, тоже сыграли свою роль. Альбус решился и отправился с Фоуксом к Геллерту.       Дальше был составлен простой и незамысловатый план, согласно которому Дамблдор, вместе с британскими волшебниками-добровольцами, высадился в Нормандии и вместе с ними сражался в войсках и помогал раненым американским маглам в тылу. Так же, строго по плану, он вдруг нашёл в захваченном им же самим, с небольшой помощью маглов, немецком штабе мехкорпуса, документы Аненербе с точным указанием места, где будет находиться Гриндевальд, и, не теряя времени, вместе с самыми молодыми магами, отправился на его захват.       Скоротечный бой, эпическая и зрелищная дуэль, в которой Альбус обезоруживает и оглушает Геллерта, доставка его в Нурменгард, суд, где Дамблдор продавливает решение о пожизненном заключении Геллерта, возвращение Альбуса на Родину, всеобщий почёт и слава победителя Тёмного Лорда. Всё это пронеслось для Альбуса единым мигом.       До сих пор, оглядываясь назад, Альбусу было не по себе от тех событий. Дело в том, что он очень ценил себя и свою жизнь, а война есть война. Конечно, перед уходом на фронт, Альбус закупил самые лучшие артефакты, включая новейшие колдомедицинские разработки, у признанного мастера-артефактора Генри Поттера и его сына Карлуса, в тот момент плотно работавших вместе. Несмотря на достаточно юные годы, Карлусу тогда только исполнилось 24 года, он был серьёзным специалистом не только в артефакторике, но и в зельеварении. Альбусу стоило больших усилий убедить его отправиться на войну с Гриндевальдом в составе группы магов-добровольцев, и успех этих переговоров сложно было переоценить. Именно Карлус и, только закончившая курсы целителей, Дорея Блэк, обеспечивали британских магов зельями и колдомедицинской помощью, а Карлус, вдобавок, делал, настраивал и обслуживал магические артефакты, чем спас не одну сотню жизней. В общем, магловского оружия Альбус мог практически не опасаться, а в бою с применением магии равных ему на Западном фронте не было, что неудивительно, так как все сильные маги Аненербе бились с русскими волхвами, а оставшиеся во Франции маги подбирались лично Геллертом.       Но война, особенно такая кровавая, всё равно оставляет свой след на мировосприятии любого человека, что тут говорить о, по сути, войне маглов, пусть и с участием волшебников. Альбус видел, как от попаданий крупнокалиберных пуль рассыпаются прахом мощнейшие защитные артефакты, он сам лежал с магическим истощением, когда в конце неожиданного артобстрела четырнадцатый по счёту снаряд пробил его сильнейший щит, поставленный от быстролетящих объектов. Именно тогда Альбус отчётливо понял, что волшебники обречены, что мир магии безнадёжно отстал от мира маглов, и что, ради всеобщего блага, Статут секретности должен соблюдаться максимально строго, а всё, что так или иначе способно открыть мир магии маглам, должно быть уничтожено или спрятано. Осознание отсталости мира волшебников и их слабости перед маглами далось Альбусу особенно тяжело, оно навалилось тяжким грузом и сильно испортило ему радость от удачно завершённой интриги с Геллертом.       Но новоиспечённый победитель Тёмных Лордов был доволен, у него появилась ЦЕЛЬ, а хандра, апатия и чёрная тоска отступили, оставив лишь тихую грусть о сестре. Голова стала ясной, а План по дальнейшему разведению в стороны мира магии и мира маглов и разрушению всех связей между ними был почти готов в первом приближении.       Дальше началась рутина и череда успехов. Создание коллектива единомышленников с жизнеутверждающим названием Орден Феникса и расстановка преданных лично ему, Альбусу, волшебников по большинству значимых постов и должностей министерства магии, Визенгамота, Хогвартса и аврората. Занятие им самых ключевых постов мира магии Британии: директорское кресло Хогвартса и пост Верховного Чародея Визенгамота. А на международной политической арене Альбус выбрал инструментом Международную конфедерацию магов, где, пусть и не без труда, занял кресло почётного президента и председателя.       Дамблдор понимал, что легко не будет, приходилось противостоять старым магическим родам Британии, закручивать интриги, играть на страхах перед Ужасной Тёмной магией, но, имея авторитет Победителя Тёмного Лорда, репутацию Великого Светлого мага и прозвище — Белый Генерал, можно было решать множество вопросов и поворачивать общественное мнение в мире магии в любую сторону.       Было сделано много, и Альбус твёрдо уверился в успехе своего Плана. Под знаменем борьбы с Тёмной магией было уничтожено множество книг и трудов по ритуалистике, включая её подразделы: магию смерти, она же некромантия; магию призывов потусторонних духов, она же демонология; алхимию, артефакторику, боевую магию, магию превращений, магию крови и многие другие дисциплины. Многие разрешённые дисциплины жёстко ограничивались и сокращались. План предусматривал уничтожение, ограничение и запрет на любые знания, которые могут заинтересовать мир маглов, особенно магловские властные, производственные и финансовые круги. Альбус просчитал, что отсутствие интереса со стороны маглов к магии — это уже половина пути к достижению его ЦЕЛИ.       Не прекращаясь, шла активная борьба за ограничение прав магических существ и народов. Против так называемых «Тёмных существ» боролись всем миром, само собой, под руководством мудрого Белого Генерала. Особенно жёсткий геноцид был организован и проведён против магических существ, живущих за пределами накрытых маглоотталкивающими чарами волшебников, их территорий и земель. Это было сделано силами магов и магловских военных, переданных в подчинение аврорату магловским премьер-министром, по просьбе министра магии, преданного лично Альбусу. Больше всех пострадали дриады, живущие в парках и лесах рядом с маглами. Отделом обливиации аврората была проделана огромная работа по удалению и изменению воспоминаний у свидетелей существования магических существ. А через агентов влияния в среде чистокровных магов была проведена агитация против маглов, План требовал, чтобы волшебники даже не думали появляться за пределами маглоотталкивающих чар, и тем более выходить на контакт с маглами, в этом должен был помочь страх получения магами клейма Предателя крови.       В воплощении Плана лидирующие позиции быстро заняли агитация и искажение сведений о магии. Альбус иногда поражался тому, насколько волшебное сообщество доверчиво и подвержено пропаганде. Очень легко удалось разделить общество на грязнокровок, полукровок и чистокровных магов, спровоцировав конфликт первых с последними. Общество моментально, как будто забыло, кто такие маглорождённые, откуда они берутся и зачем нужны. Альбус отдавал себе отчёт в том, что тут он несколько перестарался и случайно создал в сознании чистокровных волшебников образ внешнего врага, затмившего собой маглов. Но, изучив и повертев сложившуюся ситуацию, Дамблдор пришёл к выводам, что его агитация наложилась на старый страх чистокровных магов перед маглорождёнными фанатичными христианами, и их связями с инквизицией - это с одной стороны. Пусть противостояние магов волшебного мира и магов христианской Церкви, выросшей из культов поклонения богам в Римской империи, закончено с принятием Статута секретности, но страхи, судя по всему, никуда не делись и сыграли свою роль. А с другой стороны - получился отличный вектор приложения сил для тех волшебников, которые желают изменений и реформ в мире магии. Разделяй и властвуй. Пусть лучше волшебники борются друг с другом, чем с ним - Великим Светлым волшебником.       Альбус Дамблдор смирился и принял такое положение дела и удовлетворился получившимся новым образом внешнего врага для волшебников, постоянно живущих за барьерами маглоотталкивающих чар. На очереди шло дальнейшее внедрение в сообщество магов Британии новых законов и правил, которые должны были служить ещё большему упадку магических наук и дисциплин с одной стороны, и популяризация самодостаточного образа жизни и быта настоящего волшебника - с другой.       Опасения вызывал продовольственный вопрос. Альбус Дамблдор и его старый друг Карлус Поттер, принимавший самое активное участие в создании и воплощении Плана, провели немало вечеров в спорах на эту тему. Ведь человеку нужно что-то есть, и не важно, волшебник он или нет. Чистокровные маги из магических родов опасений не вызывали, те всегда питались с приусадебных хозяйств в своих мэнорах и давным-давно приспособили домовых духов, или, как стало модно сейчас говорить - домовых эльфов, к работе в этих самых хозяйствах.       Но были ещё городские жители: работники министерства, торговцы, да тот же Хогвартс потреблял гигантское количество продовольствия. Агитация выращивания продуктов питания и мясного скотоводства в рядах гербологов-хаффлпафцев провалилась, так как это был не их профиль. Выращивать и продавать рожь, когда можно намного проще и выгоднее растить магические растения - это бред, и Альбус прекрасно их понимал. Но, в конце концов, выход был найден, пусть и пришлось идти на уступки городскому магистрату Годриковой впадины и Совету общин оборотней. Первые хотели оставить за собой привилегии полумагического посёлка, не скрывать магию от маглов больше, чем того требуют местные традиции, пусть там и так все всё друг про друга знают и часто дружат. Маги Годриковой впадины хотели, чтобы их прекратили упрекать в нарушении Статута секретности, особенно со стороны аврората и его отдела обливиации. А оборотни желали избежать встречи с магловскими военными, вооружёнными и снаряжёнными серебряными пулями. На эти уступки Альбусу пришлось пойти и теперь магический мир больше чем на три четверти сам себя обеспечивал продовольствием, а Дамблдор, на волне гордости за свои достижения, в ответ на просьбу Совета общин, позволил одарённому в магии мальчику-оборотню поступить в Хогвартс.       И всё же Альбуса не зря тревожила его интуиция. Не зря он так сомневался в этой ситуации с, так называемыми, грязнокровками, чувствовал, что-то идёт не так, как следует. И очень зря он позволил чистокровным магам культивировать ненависть к маглорождённым волшебникам. Старый знакомый, Том Риддл, который, после окончания Хогвартса в сорок третьем году, пропал из виду, вернулся на Туманный Альбион. После окончания войны, при воплощении своего Плана, Альбус присматривал за ним одним глазом. Всё-таки мальчик вырос достаточно сильным магом, пусть и уступающим Великому Светлому как по силе магии, так и по её доступному резерву, не говоря уже об опыте, но, объективно он был в десятке сильнейших, а сильные маги, безусловно, опасны для успеха Плана.       Но Том никак себя не проявлял, вёл спокойную жизнь обывателя, работал в Лютном, а когда вдруг он сорвался и пропал, Альбус не обеспокоился. Конечно, лучше относиться Альбус к Тому не стал, всё-таки не в лучшие годы проходило их знакомство, и переполох с открытием Тайной комнаты он ему не простил, но доказать ничего нельзя, якобы виновный уже наказан. К тому же мальчик — сильный маг, натравливать и отправлять против него того же Септимуса Уизли или Карлуса Поттера чревато, слишком силён. Тихо собрать группу на такого волшебника не получится, как не получится использовать драконью оспу, он ей уже переболел. Самому Альбусу в дуэль вступать тоже не хотелось, пусть Тому с ним не справиться, но ранить тот вполне способен.       Когда Том вернулся, Альбус не сразу узнал об этом. Слишком много времени и сил отнимал тогда План. Спланировать множество действий, проектов, проработать все тонкости, проконсультироваться с соратниками по Ордену Феникса, спрогнозировать развитие событий, обсудить новые решения, законы и постановления с противниками по Визенгамоту так, чтобы всё было принято тихо, без особого внимания со стороны общества, снова спланировать действия. И так по кругу. Естественно, Альбусу было не до Тома, пока однажды за вечерней беседой Гораций Слизнорт не рассказал ему об Ордене Вальпургиевых Рыцарей. По всему выходило, что Том выдвинулся в лидеры в среде чистокровных волшебников и стал объединять их вокруг себя на почве ненависти к маглам и грязнокровкам. Это тогда очень порадовало Дамблдора, Риддл мог стать хорошим соратником и единомышленником, помочь в воплощении Плана, а там, кто знает, может быть он мог бы стать преемником Альбуса.       Эта мысль захватила уже немолодого директора Хогвартса. Шёл 1962 год, Альбус Дамблдор разменял девятый десяток, и мысли о наследнике периодически посещали его, ведь никто не вечен. За Томом Риддлом и его организацией было установлено наблюдение, и начался сбор информации, ответственным был назначен Абраксас Малфой.       Отчёты от старого друга и соратника Абраксаса приходили очень обнадёживающие. Том Риддл за эти годы возмужал, набрался опыта, знаний, стал сильнее магически и выдвигал идеи, перекликающиеся с собственными идеями Альбуса. Но не все. Устраивать геноцид маглов Альбус считал затеей глупой и опасной, но эти шероховатости в образе Риддла были приемлемыми, в конце концов, идея поголовного истребления неразумных животных-маглов выдвигалась Томом как идеальное развитие общества магов и откладывалась на далёкую перспективу. Но Дамблдор считал, что любого можно переубедить, избавив от досадных заблуждений, и наставить на путь истинный.       Размышляя о Риддле, Альбус разработал дополнение к своему Плану. Если раньше он не хотел как-то ограничивать чистокровных магов, считая это излишним, так как они никак не мешали воплощению Плана, то теперь передумал. Дело в том, что чистокровные жили очень обособленно, в своём маленьком мирке, в одиноко стоящих мэнорах, скрытых от глаз как маглов, так и магов. Лишь немногие объединялись в небольшие деревни, и совсем редко они селились рядом с маглами, впрочем, никак с ними не контактируя. Также принятию решений об ущемлении чистокровных семей способствовал финансовый вопрос. После войны Альбус вложил всё доступное ему золото в проекты Гринготтса и своевременно информировал гоблинов о грядущих политических изменениях в стране. Гоблины удачно проворачивали дела с использованием его золота, и бюджет Плана регулярно пополнялся новыми вливаниями, но, вот уже третий год кряду, расходы превосходили доходы. Соратники из богатых родов исправно вносили свою лепту, но вместе это было не более десяти процентов от бюджета, нужны были новые источники золота, и их могли дать старые чистокровные семьи.       Началось открытое давление на чистокровных магов и обвинения их в использовании тёмной магии, а также в утаивании знаний от магического сообщества. По плану Дамблдора, такое давление должно было подтолкнуть чистокровных к Тому, а сам Альбус хотел посмотреть, как Том отреагирует на ситуацию и как себя поведёт.       Риддл реагировал на удивление разумно и адекватно. Стал объединять новых сторонников, выдвигать идеи о ненависти к маглолюбцам и грязнокровкам, назначив и тех и других виноватыми во всех бедах чистокровных семей. Том стал частым гостем в Министерстве магии и Визенгамоте, где публично отстаивал интересы чистокровных, требуя ещё большего ограничения в правах магических существ и грязнокровок, при этом совершенно восхитительно забывая, что маглорождённые не имеют никакого отношения к грязнокровкам. Именно Риддл выдвинул законопроект о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних волшебников, и Альбус не мог нарадоваться на него и уже даже про себя называл Тома своим наследником и преемником.       Благостная картина была разрушена летом 1969 года. Что именно произошло и почему, Альбус так и не понял. Он готовился к серьёзному разговору с Томом, разговору, который он для себя назначил после завершения летних хогвартских хлопот, как вдруг Абраксас попросил срочной аудиенции. Возбуждённый и слегка злой Абраксас Малфой вырвался из камина этаким торнадо, и, не снижая скорости, приземлился в кресло перед директором. Отдышавшись, он начал рассказ с того, что Том вдруг радикально изменил своё поведение. Если раньше в основном шла агитации чистокровных против грязнокровок, подразумевая маглорождённых, и маглолюбцев, подразумевая некоторых полукровок и министерских клерков, то теперь он продвигает идеи о возвращении к прежним традициям и истокам, о необходимости широкого распространения магических знаний, о возвращении отменённых предметов в Хогвартсе и, впервые, Риддл прямо обвинил Дамблдора в том, что он маглолюбец и уничтожает магический мир.       Это расстроило Альбуса даже более, чем рассказ о магических метках, которые Том ставит своим сторонникам, и о том, что, по сути, эти метки представляют собой слегка изменённое рабское клеймо, и объединены в сеть. Всё это особого отклика в душе не вызвало. Достаточно было того, что люди директора в окружении Тома меток избежали, отговорившись публичностью и падением авторитета самого Тома, если о рабских метках на уважаемых людях узнают. Том не возражал. Информация о новом псевдониме Тома Альбуса окончательно добила. Вся пропаганда и идеология Ордена Феникса и Дамблдора для общества строилась на противостоянии тёмной магии, применяемую в своё время Тёмным Лордом Гриндевальдом, и вдруг Том принял титул: Тёмный Лорд Судеб Волдеморт. Теперь пути назад для него не было, и стать наследником Белого Генерала он уже не мог.       Альбус был зол и расстроен, а также подавлен и разочарован. Второй раз в жизни он так сильно ошибся в человеке, и это его бесило. Ничем кроме перманентного бешенства Альбус не мог объяснить себе следующие свои шаги.       Орден Феникса был спешно реформирован под новой идеологией и новыми целями. Старые соратники были в курсе и понимали что к чему, и, конечно, молчали, делая вид, что собрались под знамёнами Альбуса в связи с новой угрозой миру магии, в лице нового Тёмного Лорда, а новое пополнение было уверено, что организация была создана только что для борьбы с Волдемортом. Была проведена тщательная разведка, собирались любые крупицы информации о Тёмном Лорде и его Ордене, и вот решающий момент настал.       Волдеморт собрал своих сторонников в мэноре семьи Траверс, его новое пополнение жаждало познакомиться с Лордом и получить заветную метку. А в это время члены Ордена Феникса, во главе с Альбусом, окружили мэнор, наложили антипортальные барьеры, препятствовавшие перемещению аппарацией и портключами, и стали слой за слоем снимать защиту с этого молодого мэнора. Надо сказать, что мэнору Траверсов было всего 16 лет, до этого семья жила в Хогсмите. Поэтому защита поместья была откровенно слабой, её накладывал молодой глава рода, отучившийся в Хогвартсе уже по новой учебной программе. Через 20 минут защита была аккуратно снята, и маги стали тихо под маскировкой проникать в дом. Домовые эльфы так же тихо оглушались, никакой охраны от внешнего проникновения встречено не было, все сторонники Тома были в обеденном зале и слушали его речь.       Удар был страшен. Первым залпом одновременно выпущенных заклинаний удалось уничтожить едва ли не треть сторонников Тома, в основном из числа молодого пополнения. Да, участники боя из нового пополнения Ордена Феникса были не уверены в себе, драться в бою с другими волшебниками им раньше почти не приходилось, и Альбус видел, что у многих дрожат руки. Но взрывные, режущие, ударные и смертельные заклинания в замкнутом пространстве, по неподвижным целям, без малого пятидесяти волшебных палочек сделали своё дело. А дальше началась свалка, Волдеморт и его сторонники оправились от неожиданного удара очень быстро, и следующий удар встретили магические щиты, а в обратную сторону полетели, пока ещё редкие, боевые заклинания, и сторонники Альбуса понесли первые потери. Крики боли, взрывы, свистящие магические лезвия, кровь на стенах и куски плоти на полу, но никто не хотел отступать, а внимание Альбуса привлёк новоиспечённый Тёмный Лорд. Он был таким же, каким и запомнил его Альбус с последней встречи, выделялись только кроваво-красные глаза и жуткая гримаса ненависти на лице. Зелёный луч пронёсся в десятке сантиметров от головы Альбуса, а по спине пробежал табун мурашек, он понял, что есть все шансы проиграть этот бой. До сих пор с содроганием Дамблдор вспоминает это событие.       От рикошетящих заклинаний и от промахов по противнику пострадало немало и своих и чужих. Оба противника не соизмеряли силу и били на полную в надежде достать врага. Нет, не так, уже Врага. Именно после этой дуэли Альбус понял, что обрёл настоящего Врага, которого у него до сих пор не было, даже Геллерт в худшие годы терялся на фоне этого красноглазого мага.       Закончилось всё так же быстро, как и началось, вся дуэль продлилась меньше минуты. Альбусу повезло, его разработка, водное заклинание, попавшее на кожу неприятеля, моментально превращающееся в кислоту. Именно таким заклинанием накрыло верхнюю половину тела Тома вместе с руками и палочкой, и Тёмный Лорд на секунду отвлёкся. Альбусу следовало бы добить своего Врага, но он замешкался, а Том, оправившись и наложив на себя обезболивающее, послал свою атакующую связку из смертельного, пыточного и взрывного заклинания, от первого Альбус увернулся, от второго закрылся трансфигурированной каменной плитой, и тут ему не повезло, он поскользнулся на чьей-то мёртвой руке, потерял равновесие и в падении получил заклятье в плечо. Альбус был опытным командиром и прекрасно знал ещё со времен войны, что помеховые антиаппарационные барьеры следует снимать сразу, как стороны прочно увязнут в противостоянии. Аппарировать, защищаться и атаковать одновременно в условиях боя накоротке - невозможно в-принципе, возможное подкрепление будет какое-то время дезориентировано, а значит уничтожено, но при этом появляется возможность использовать эвакуационные портключи. Именно поэтому его аварийный портключ сработал нормально, и через мгновение Альбус с лёгким хлопком оказался в больничном крыле Хогвартса, куда уже поступило шестеро раненых.       За три дня до начала нового учебного года все пострадавшие маги из Ордена Феникса успешно поправились, и можно было подвести неутешительные итоги. Орден потерял семерых, раненых в итоге набралось тринадцать, включая Альбуса. Похороны были тихими и сумбурными, ни объявлений в газетах и журналах, ни пышных проводов. Бой показал низкую готовность Ордена Феникса к серьёзным боям магов, и с этим ничего нельзя было сделать, во всяком случае быстро. Мирная жизнь не способствует развитию боевых качеств у волшебников, а для боя, в котором нужно лишь стоять за спиной маглов с автоматическими винтовками и прикрывать их от редких заклинаний со стороны оборотней или дриад, большого мастерства не требуется.       А на Альбуса Дамблдора впервые со дня смерти сестры Арианы напало отчаяние и та самая чёрная тоска, о которых он уже успел позабыть. На автомате он готовил и говорил речи в Визенгамоте, министерстве магии и Ордене Феникса, на автомате подписывал документы, слабо вникая в смысл написанного, на автомате ел, пил, соглашался со сторонниками. Позже, вспоминая те дни, он понял, что ничего критически ужасного не совершил. Участники Ордена сами разобрались, что писать в прессе и говорить волшебникам, сами поняли необходимость и разработали курс боевой подготовки, сами стали агитировать и вербовать волшебников в Орден, и сами же записали Альбуса в скорбящего по погибшим соратникам немолодого уже волшебника, сделав его этаким знаменем, но напрочь исключив его из участия в боевых операциях.       А время шло, принимались законы и решения, разрабатывались планы, совершенствовались методы в этой новой, странной и смутной партизанской войне. Налаживалось взаимодействие с маглами, так как против них в основном действовал Волдеморт и его Пожиратели смерти, ранее называемые Орденом Вальпургиевых рыцарей, отдыхая таким образом от боевых столкновений с Орденом Феникса. Обе стороны наращивали силы и увеличивали свои ряды, совершали вылазки друг против друга, иногда очень болезненные, но ставить всё на одну военную операцию и планировать генеральное сражение никто не спешил.       Снова вернуться к жизни Альбусу помог старый друг Карлус Поттер. Вся тоска и апатия были мгновенно вытеснены яростью и болью от страшного известия о его смерти. Не помогли ни успокоительные зелья, ни огневиски. Альбус самым тщательным образом разобрал ситуацию, выясняя, как Карлус и Дорея могли заболеть драконьей оспой. Выводы были неутешительны: банальный несчастный случай. Старые запасы спор этой болезни, запасённые для секретных операций ещё старого Ордена Феникса, хранились в мэноре рода Поттер, сам Карлус спокойно хранил пробирки у себя и передавал их по необходимости, а у Альбуса и мысли никогда не возникало, что Карлус и Дорея не переболели оспой в детстве. Ещё одна ошибка Альбуса, за которую заплатили другие.       Карлус был уникальным магом, мастер-алхимик, мастер-артефактор и мастер-зельевар одновременно. Он всегда комплексовал и переживал из-за своей небольшой магической силы, особенно в годы войны с Гриндевальдом, и старался быть максимально полезным общему делу. Именно так, он верил в Общее Дело и всегда морщился, когда Альбус рассуждал о всеобщем благе. Его изобретения хорошо послужили Ордену, а его помощь тому же Аластору Грюму вообще сложно переоценить. Дорея, очень милая женщина, пусть и немного вспыльчивая, любила мужа и всегда его поддерживала, как бы тяжело не было. Бедняга Джеймс, сын Карлуса и Дореи был просто раздавлен, но у него на тот момент уже была его возлюбленная Лили Эванс, и Альбус надеялся, что всё у них сладится и будет хорошо. Глядя на Джеймса, заканчивающего последний курс в Хогвартсе, Альбус не раз вспоминал их беседы с Карлусом, несколько раз тот просил его, Альбуса, на случай, если с Карлусом что-нибудь случиться, чтобы Дамблдор позаботился о Джеймсе и о семье Поттер. Альбус обещал несколько раз и намеревался твёрдо следовать своему слову, данному старому другу, которому он должен свою жизнь много раз.       Альбус Дамблдор с удивлением и лёгким замешательством смотрел на своих сторонников. За время его апатии многое изменилось, в том числе отношение к нему. Альбуса стали принимать за какого-то чудаковатого старика, слегка сумасшедшего и эксцентричного. Всё меньше в его окружении оставалось тех, кто знал его во времена войны с Гриндевальдом, всё больше могил он навещал каждый год. Некоторые старые соратники ушли на покой и заперлись в мэнорах, были и потерявшие здоровье из-за ранений уже в этой войне. Радовало Альбуса только то, что им на смену приходила молодёжь, пусть не слишком опытная, не слишком умелая и не слишком сильная, зато горящая энтузиазмом и стремлением доказать миру, что и они могут многое.       Альбус Дамблдор занялся привычным делом, он обдумывал и поворачивал перед сознанием сложившуюся ситуацию, формулировал конечные и промежуточные цели, планировал шаги и действия, закручивал интриги и искал недостатки в своих выводах, пытался почувствовать возможный ход событий с помощью интуиции и с каждым днём преисполнялся уверенности и энтузиазма. Он начал отчётливо понимать, что ситуацию удастся разрешить и закончить войну. Волдеморт со своими ПСами увеличили свою активность. Не проходило и месяца без нападений на посёлки и деревни, за пределами маглоотталкивающих чар, но Альбус не переживал, с магловским правительством были достигнуты все нужные договорённости, им прекрасно было известно, что такое терроризм, а иначе действия ПСов они не трактовали.       Сразу несколько болезненных ударов было нанесено ПСами по силам Ордена и министерства магии. Доркас Мэдоуз, братья Гидеон и Фабиан Пруэтты были сожжены адским пламенем; мэнор Маккинонов вместе со своими обитателями. В Ордене царило уныние и отчаяние, но были и реваншистские настроения, так, например, Аластор Грюм вместе с Фрэнком и Алисой Лонгботтом застали врасплох не ожидающих нападения Лестранжей и обоих долго пытали заклинанием круциатус, теперь уже официально признанным Визенгамотом и министерством как непростительное заклинание. Лестранжей спасли ПСы, очевидно, прибывшие по тревоге, которую подняла защита мэнора. Орденцы сбежали, а Альбусу пришлось делать выговор этим народным мстителям.       Как-то незаметно прошла свадьба Джеймса и Лили Поттеров, гостей было немало, Орден ожидал нападения ПСов, но обошлось. Война шла своим чередом с переменным успехом, обе стороны несли примерно равные потери. Альбус как мог поддерживал своих сторонников, два-три раза в год он с группами орденцев ходил в рейды против лагерей и баз ПСов. Когда приходил Альбус, ПСы и тёмные твари, служащие Тёмному Лорду, в ужасе разбегались, а чаще гибли из-за наступающей паники и расстройства в своих рядах.       Шёл август 1979 года. Недавний рейд окончился полным успехом. Альбус лично убил четырёх ПСов из недавнего пополнения и пребывал в смешанных чувствах. Лица вчерашних учеников Хогвартса с факультета Слизерин, питомцев Горация Слизнорта, вспоминались ему на выпускном балу. Такие молодые, такие счастливые и беспечные. И спустя два месяца эти же недавние выпускники лежат на траве в чёрных балахонах, со снятыми масками и закатанными рукавами, где на левой руке у каждого чернеет рабское клеймо Волдеморта. Альбус не понимал этой войны. Она была бесцельной, глупой, жестокой. Все устремления Тома были самоубийственными для мира магии. Альбус ясно понимал, что первый и самый сильный удар в этой войне нанёс лично он. Перед самим собой он всегда был честен, поэтому мог себе признаться, что эти смерти целиком и полностью на его совести, потому что именно он сам отступил от борьбы за всеобщее благо и поставил превыше всего личные интересы и цели.       С такими размышлениями Альбус сидел в заведении своего брата, с которым так толком и не помирился со дня похорон сестры. Эта старая обида была настолько привычна, что оба брата не напоминали о ней друг другу и общались между собой как совершенно посторонние люди, хоть и обращались друг к другу по имени. Альбус пришёл сюда ради встречи с одной шарлатанкой, считающей себя великой провидицей, наследницей самой Кассандры. Да, это глупо. Настоящие пророки невероятно редки, а истинные пророчества произносятся один-два раза за столетие. Речь не идёт о прогнозе погоды, например, предсказать развитие событий в спокойной обстановке с помощью интуиции может любой сильный волшебник или волшебница. Незначительные мелочи маги предсказывают бессознательно, сами толком не понимая, почему, на первый взгляд, абсолютно нелогично действуют тем или иным образом. Маг никогда, например, не сядет в самолёт, который точно упадёт. Даже слабейшие грязнокровки с кучей родовых проклятий и почти без магии способны предчувствовать стихийные бедствия, угрожающие их жизни и здоровью. А тут вдруг какая-то полукровка мнит себя настоящей и выдающейся пророчицей. Ну-ну.       Альбус тогда подавился сливочным пивом, когда уловил потоки магии, закрутившиеся вокруг сидевшей напротив ведьмы. В последний раз он чувствовал нечто подобное в битве против Тома в мэноре Траверсов, но там были десятки магов одновременно колдующих в замкнутом как физически, так и магически, пространстве. Ему стало страшно. Нет, не так. Страшно ему было думать о предстоящей дуэли с Томом, которая поставит точку в войне, а сейчас его интуиция кричала, что происходит нечто непоправимое и ужасное, но Альбус не мог даже пошевелиться, а ужас застыл леденящим холодом в груди. И тут ведьма заговорила страшным загробным голосом, который Альбус сразу понял, узнал и осознал.       «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…»       Альбус Дамблдор, не смотря на шок, сразу огляделся вокруг. И сделал это не зря, так как в пяти метрах от стола, где шло собеседование, в проходе застыл ещё один волшебник. Его он сразу узнал — Северус Снейп, выпускник Слизерина, подмастерье-зельевар, обещающий очень скоро стать мастером. Альбус быстро достал палочку и наложил обливиэйт, но понял, что в спешке наложил заклинание криво, что поделать, даже мастера ментальной магии ошибаются. Снейп вылетел из кабака моментально, Альбус только моргнуть успел, а за дверью уже слышался хлопок аппарации. Дамблдор начал осознавать, что все его планы летят к Мордреду, а сидящая перед ним ведьма не шарлатанка. Она, к слову, пришла в себя, смущённо поморщилась и спросила о том, что сейчас сказала.       Директор Хогвартса сидел в своём, ставшим уже родным, кабинете и грязно ругался. Да-да, Альбус Дамблдор умел строить трёхэтажные конструкции на пяти языках, ещё со времён войны, ничем не хуже портового грузчика-полиглота. А дело было 1 августа 1980 года. На столе, поверх кипы свитков, лежало только что принесённое совой распечатанное письмо, где аккуратным почерком было написано, что за последние десять дней в Британии родилось двое детей мужского пола, а именно Невилл Фрэнк Лонгботтом 30 июля и Гаррет Джеймс Поттер 31 июля. Письмо было составлено по данным артефактов регистрации отделения акушерства госпиталя Святого Мунго. Альбус знал, что эти артефакты работают безотказно на всей территории Британии и Содружества, если специально не скрывать будущую мать от них.       Собственно ругался Альбус как раз потому, что упустил ситуацию из виду. По всему выходило, что Алиса и Лили будут рожать в начале-середине августа, но никак не в июле. Поверил целителям, не перестраховался, отвлёкся на дела Хогвартса. Новая трёхэтажная конструкция огласила стены древнего кабинета, на этот раз на смеси русского и немецкого языков. Альбус был уверен, что Том уже получил аналогичное письмо, возможность доступа его агентов к артефактам учёта была предусмотрена. Четыре матерных речи и два пузырька успокоительного зелья спустя, Альбус успокоился и стал размышлять над сложившейся ситуацией.       Тот план, который он в первом приближении составил, выглядел очень многообещающе. Одним ударом можно было закончить войну, заманив Тома в ловушку. Дамблдор понимал, что такое истинное пророчество и отдавал себе отчёт, что в той формулировке, которая хранится теперь в Отделе Тайн министерства под усиленной охраной аврората, имеется ряд критически важных особенностей. Фактически, Том и новорождённый Избранный неуязвимы ни для кого другого, кроме как друг для друга, но ещё это означает, что они будут бессознательно стремиться уничтожить друг друга, а, учитывая нелогичность, зачастую абсурдность и беспредельную жестокость действий Тёмного Лорда в последний год, можно было воспринимать новорождённого как громоотвод от Тома.       Альбус тяжело вздохнул и подошёл к окну. Пророчество очень осложнило ситуацию в войне. Волдеморт стал действовать нагло и самоуверенно. Если раньше он и его ПСы опасались хотя бы самого Альбуса, то теперь даже его присутствие на поле боя ломает ситуацию не сразу. Директор вспомнил про рабское клеймо. Вполне вероятно, что Метка связывает ПСов со своим хозяином сильнее, чем думал покойный Абраксас. Стандартное рабское клеймо, известное со времён Древнего Шумера, имеет множество вариаций и, соответственно, разных наборов свойств. Известны варианты заклятья, связывающие мага-хозяина с рабом на уровне подсознания, считалось, что это способствует укреплению преданности и появлению слепого обожания на уровне сознательных эмоций. Такой вид рабского клейма применяли только к рабыням-наложницам, и их сравнение с метками Волдеморта неизменно вызывало у Альбуса улыбку.       Но сейчас ситуация угрожающая. Если ПСы и Том связаны на уровне подсознания, то сознательно им достаётся ощущение уверенности в собственной мощи и неуязвимости, если, конечно, Северус запомнил пророчество и передал его Риддлу. Планы нуждаются в корректировке, следует однозначно направить Тома к Лонгботтомам и спасти жизни Поттерам, в конце концов он, Альбус, дал слово Карлусу.       Вечером 5 августа, за закрытыми дверями кабинета Альбуса раздались крики и ругань, отвлекая его от мрачных мыслей о готовящемся ужасе для Невилла Лонгботтома. Альбус выглянул в коридор и послал два обездвиживающих заклинания в борющихся между собой Аргуса Филча и какого-то постороннего мага. Осмотрев обоих и расколдовав Аргуса, он выяснил, что данный невоспитанный и потрёпанный субъект — Северус Снейп, пытался быстро, не обращая ни на кого внимания, пройти к кабинету директора. Поблагодарив Аргуса, Альбус отлевитировал Снейпа по движущейся лестнице вверх и уложил его в кресло. Начался допрос. Зельевар морщился на демонстративно упавшие в чашку чая капли Веритасерума, но от предложения промочить горло не отказался.       Закончился допрос тем, что Альбусу потребовалось успокаивающее зелье, два флакона. Выяснил он не мало, но и не слишком много. Том знает не всё пророчество, а только первые его строки, что было в тексте дальше «седьмого месяца» Северус не помнил, но и этого отрывка хватило, чтобы Том сделал вывод о своей полной неуязвимости для всех, кроме ещё тогда не родившегося Избранного пророчеством. Альбус это предполагал, но конкретика всегда лучше домыслов. Дальше Том знает, кто из детей родился в последней декаде июля восьмидесятого, и абсолютно точно убеждён, что Избранный — это сын Поттеров. Тут же захотелось приложить Круциатусом наглого мальчишку Снейпа, который посмел рассказать о пророчестве Лорду. Так ушёл первый флакон успокоительного.       Дальше Снейп рассказал о своей неземной любви к Лили Поттер, в девичестве Эванс. Тут Альбус завис, просчитывая варианты, но собравшись, продолжил допрос. Том был очень самоуверенным, много рассуждал о величии Салазара Слизерина, который, якобы, ненавидел маглорождённых, называя их грязнокровками, о могуществе тёмной магии и о никчёмности маглов. Пытки, убийства, ритуалы на крови и жертвоприношения шли фоном в рассказе Северуса, который уже более менее отходил от действия Веритасерума и рассказывал больше сам, но прямо соврать пока не мог. Самоуверенность Тома более всего подчёркивалась публичным планированием нападений на крупные магловские города и на объекты мира магии. Министерство, Мунго, Хогвартс фигурировали в обсуждениях на равных с Букингемским дворцом и другими объектами магловского мира. А рассуждения о новой дуэли со старым маразматиком Дамблдором вынудили последнего заглотить второй флакон успокоительного средства.       Альбус вызвал Минерву Макгонагал к себе и попросил выступить свидетелем в принесении Непреложного обета Северусом ему, Дамблдору. Минерва побледнела, но просьбу выполнила. Снейп попросил пообещать, что Альбус попытается спасти Лили Поттер от Волдеморта, что полностью укладывалось в планы Альбуса, а Северус поклялся защищать Гаррета Поттера и помогать ему, если он обратится за помощью к зельевару, что также устроило обоих. Обет был принесён, магические браслеты, связавшие двух магов, развеялись, и на этом интересная встреча закончилась.       Альбус Дамблдор прожил этот год в чудовищном напряжении всех сил и средств. Слишком много дел требовали его одновременного участия и внимания, слишком явным было внимание ПСов к его персоне и его делам, слишком нагло действовал Том и слишком много крови пролилось. Этот год был самым страшным годом войны с Волдемортом. Саму эту кличку люди стали бояться произносить, и это не просто так. Том разработал очень хитрый ритуал с очень высокой чувствительностью. Дьявольское средство террора реагировало на звуковые колебания на всей территории Британских островов. Не сложно догадаться, что было звуковым ключом на условие реакции ритуала. Поганая кличка «Волдеморт». Теперь следовало произносить «Лорд Волдеморт» или «Тёмный Лорд Волдеморт», так же ритуал не реагировал на «Лорд Судеб Волдеморт». В конечном итоге его поименовали «Тот-кого-нельзя-называть» или «Сам-знаешь-кто», и только такие, как Альбус, ретрограды и старики, продолжали именовать его просто «Том» или «Риддл».       Самое неприятное, что место произнесения клички определялось с невероятной точностью, и боевая группа ПСов аппарировала рядом с местом произнесения в течение минуты. Сколько точно магов было зверски замучено круциатусом и убито, даже не удаётся подсчитать. Просто потому, что кто-то ещё гниёт в парках и других малопосещаемых местах, а также на территориях, накрытых маглоотталкивающими чарами, в которых маги часто живут уединённо. Альбус с грустью смотрел в зеркало, в этом году он отметил столетний юбилей, и, оглядываясь назад, он впадал в отчаяние.       Основная его ЦЕЛЬ так и не достигнута. Наследников у него нет. Геллерт сидит в Нурменгарде без шансов оттуда выйти. Ариана мертва. С Аберфортом отношения никакие. Альбус самолично вырастил Тёмного Лорда и сам же с ним воюет. А теперь ещё не имеет возможности воевать лично и вынужден прикрываться младенцами.       Единственное, что более менее удалось, это добиться частичной независимости от мира маглов и сформировать приемлемый обывательский образ жизни простого волшебника. И всё. Это единственный плюс, всё остальное идёт в минус. Причём не кому-нибудь, а лично ему, Альбусу-много-имён-Дамблдору. Как много он носит громких титулов и как много занимает постов. Слава, деньги, положение в обществе, влияние, а всё равно он, Величайший волшебник столетия, вынужден прятаться от какого-то мальчишки-полумагла и на полном серьёзе опасаться за свою жизнь и, честно говоря, реально дрожать от страха. Вот итог сотни прожитых лет. Как же он себя ненавидел в такие моменты.       Конечно, потом Альбус успокаивался, поворачивал цепочку событий своей жизни под другим углом и начинал, как говорят маглы, думать позитивно. Вспоминал накрытые авроратом и им лично притоны тёмных магов, ворующих маглорождённых магов и ведьм, и разделывающих их на ингредиенты для зелий, например. Это явление в мире магии удалось практически полностью уничтожить. Совершенствование системы учёта юных магов, неожиданные облавы и жестокие расправы сделали своё дело. Было и множество других эпизодов, радикально изменивших мир магии, даже отмену телесных наказаний в Хогвартсе он мог смело записывать себе в плюс. Но всё-таки, всё-таки...       И вот сегодня, 30 октября 1981 года, Альбус сидел на своём роскошном кресле и ненавидел себя. Снова. С Генри Поттером он был практически не знаком, видел его, но толком не общался. Карлус Поттер, тот-самый-великий-мастер-на-все-руки бездарно и глупо умер, по его, Альбуса, недосмотру, а значит вине. Он не строил иллюзий перед самим собой, скорее всего Джеймс и Лили тоже обречены в грядущей авантюре, а никак иначе эту операцию не назвать. Гаррет… Лили так хотела назвать его Гарри, а Джеймс так настаивал на имени Генри, что Альбусу пришлось вмешаться в назревающий скандал во время вечерних посиделок в доме Поттеров в Годриковой впадине, в день, когда стал известен будущий пол малыша. Альбус рассудил, что не вашим и не нашим, пусть будет Гаррет. Оба будущих родителя приняли этот вариант и согласились с ним.       Несчастный род Поттер, у них от Альбуса одни беды. Дело в том, что он знал о манипуляциях Карлуса с кровью, дарами и источником магии Поттеров. Это был смелый, решительный и очень рискованный шаг. Карлус до самого конца переживал из-за своей слабой магической силы, но ещё больше он хотел блага для рода. Артефакторам и алхимикам не нужна большая магическая сила, так рассуждали предки Карлуса, построившие мэнор на источнике магии и заложившие камень рода, впоследствии ставший родовым источником магии. Все чистокровные родовые маги знают, что магический род — это палка о двух концах. С одной стороны он действительно усиливает мага, «правильно» с точки зрения родового источника формирует магическое ядро и магические каналы в теле юного мага, поддерживает его в таком состоянии на протяжении всей жизни. Процесс полного формирования ядра и каналов начинается с рождения, заканчивается на магическое совершеннолетие, в 17 лет. Это всё не касается сквибов и принятых в род уже после совершеннолетия, но Карлуса беспокоил именно этот момент. Альбус иногда задумывался, а так ли добровольно Лили вышла замуж? Ведь с точки зрения эксперимента Карлуса, она — настоящая находка, бриллиант чистой воды, истинная обретённая. Такие рождаются редко, хорошо, если два раза за столетие, и она очень уж удачно вышла замуж за Джеймса.       Суть манипуляций Карлуса была в следующем. Он сам, будучи толковым артефактором, отлично разбирающимся в ритуалистике, с кучей родовых профессиональных даров, но слабой магической силой, разработал и применил ритуал на родовом источнике. Ритуал этот временно отключил и изменил жёсткие установки основателей рода, касающиеся привязки так называемых родовых даров. Изменил так, что изначальные установки теперь менялись по образцу совершеннолетнего наследника. Проще говоря, новые установки формирования юного мага были приняты в 1977 году, по образцу ядра и магических каналов Джеймса Поттера. Дальше интереснее. Родовой источник не начинал как-либо изменять нового юного наследника, то есть Гаррета, по образцу Джеймса, а просто стал накачивать юного волшебника магией, как делает, например, источник Блэков. Но есть серьёзный нюанс, у Блэков родовой источник не единожды проклят самыми разными заклятиями, он реально давит на психику и искажает мировосприятие на этапе взросления. Именно поэтому Блэки часто не справляются и впадают в сумасшествие. Только дисциплина ума и эмоций вместе с ударными занятиями ментальной магией способны справиться с безумием.       У Поттеров же источник девственно чистый. Связано это с тем, что Поттеры гениальные артефакторы и наследники традиций Певереллов. Они с самого начала учли печальный опыт мучений предков с источником, потратили много времени и создали множество дублирующих артефактов для него. Совершеннее и сильнее защита от всяких проклятий только у Хогвартского источника магии, но там стартовые условия создавали не простые маги, а наследники магических традиций и опыта четырёх древнейших родов, совместив накопленный опыт, они сделали практически совершенную защиту. Проклясть источник Хогвартса не смог бы даже Мерлин, как он сам признавался, по воспоминаниям Годрика.       Но ритуал Карлуса не прошёл бесследно и серьёзно повредил защиту источника магии Поттеров. В процессе взросления, Джеймс поймал какое-то родовое проклятие и ослаб зрением, что ввергло тогда в депрессию Карлуса. Альбус вместе с ним много думал и, в конце концов, оба пришли к выводу, что ритуал нуждается в дополнении, что нужно установить сильную временную защиту источника, пока действие ритуала не прекратится и нужно перед окончанием действия ритуала провести очистку источника. Разработали план, Карлус всё подготовил, и двое суток семь магов из старого Ордена Феникса там, прямо в ритуальном зале мэнора, и жили. Стояли в ритуальных стойках в специальной ритуальной одежде и не шевелились, даже гадили под себя в спец. тазики, в которых стояли. Прошло всё удачно, защита на источник встала хорошо, дополнения к ритуалу были внесены, а Джеймс потом долго имел бледный вид, когда ему на пальцах объяснили, какой он олень и как был не прав, поймав чьё-то проклятие. У Гаррета зрение, кстати, уже нормальное, но последствия этих манипуляций на источнике в перспективе малопрогнозируемо.       Такие думы всегда хорошо отвлекали Альбуса и не давали ему окончательно скатиться в тоску и апатию, этого сейчас нельзя допустить, нужно быть сильным и чётко следовать плану операции. Альбус не верил, что Гаррет переживёт вечер 31 октября, он верил в рунные ловушки, которые он сам лично разместил в доме Поттеров в Годриковой впадине. Естественно, он делал это один с соблюдением всех мер маскировки, а потом попросил Поттеров переехать из мэнора в Годрикову впадину, мотивируя это заботой о Гаррете и непредсказуемостью влияния на него родового источника, который, к слову, накачивал его магией всегда и везде, даже будь он на Луне.       Весь дом был одним сплошным артефактом и смертельной ловушкой для Тома. Такую конструкцию, под завязку заполненную магией, не обойти и не продавить другой магией. Этот дом мог гарантированно уничтожить всех ПСов вместе с Томом, если бы не проклятое пророчество. Пока жив Гаррет, Том неуязвим, и самая совершенная и сильная ловушка, может и убьёт ПСов, но неожиданно сломается перед убийством Тома. Такова судьба и сила пророчества, пока жив Гаррет.       Пламя в камине кабинета окрасилось зелёным цветом, и из него вылез толстенький неуклюжий человек. Он весь сжимался от страха и, казалось, что он реально сейчас отложит кирпичей. Бегающие глазки, пухлое небритое лицо, неопрятная одежда. Питер Петтигрю во всей красе, констатировал Альбус. Этот неказистый на вид маг был давно и надёжно в обороте у Дамблдора, по его приказу он присматривал за мародёрами в Хогвартсе, по приказу дружил с ними, терпел все их выходки и издёвки, по приказу он стоял на коленях перед Томом и принял рабское клеймо. И по приказу он умрёт в любой момент, но сейчас у него была своя, особенная задача.       Питер на миг изменился, никаких бегающих глазок, сутулости, зажатости. Перед Альбусом стоял сильный, уверенный в себе маг. Мастер ментальной магии и мастер трансфигурации, учившийся лично у него, Альбуса. Лучший шпион Ордена Феникса, принятый в полный круг, посвященный в суть и детали Плана. Питер кивнул головой в знак приветствия и снова надел свою маску крыски-Питера. Мародёры его не смогли раскусить, Том его не смог раскусить, везде он был тих и незаметен, при этом видел, замечал и докладывал обо всём.       Анимаг-крыса, абсолютно никчёмный. Идеальная маска. Если бы хоть кто-то задумался о том, что вообще-то крысы — умнейшие из грызунов, а в добавок невероятно хитры, сильны для своего размера и страшно коварны, осторожны, но не трусливы. И при этом они - стайные животные. Этот кто-то по-новому взглянул бы на Питера, но никто не любит думать, глядя на ничтожество по имени Питер Петтигрю, всех устраивает маска. Альбус стал его стаей и всегда помогал нищему полукровке. Деньги, знания, влияние и самое главное — месть за его отца. Питер служил Альбусу в той же степени, что Альбус служил ему. И этот договор они исполняли неукоснительно. И если бы Питер был магически сильнее, сколько бы вопросов о будущем отпало бы сразу у Альбуса…       Когда они присели, Альбус повторил ещё раз инструктаж, поминутно расписав, что Питер должен сделать и как реагировать в нестандартных ситуациях. Всё уже было много раз говорено-переговорено, но Альбуса терзали сомнения, а эти беседы успокаивали, помогали ещё раз перешагнуть через себя и рассмотреть паскудную ситуацию: планирование убийства семьи Поттер, поиск в плане ошибок и узких мест. Питер качал головой и молча внимал, понимая, не осуждая и анализируя предстоящее действо. Завтра в 10 вечера война и бессмысленные убийства волшебников так или иначе закончатся, это было единственным и самым надёжным оправданием Альбуса перед самим собой. Питер ушёл, заверив, что всё пройдёт по плану, оставив на душе у Альбуса вязкую, липкую смесь из страха, злобы, раздражения и тревожного ожидания. Фигуры расставлены, назад пути нет.       Ранним утром 2 ноября 1981 года в графстве Суррей в городке Литтл-Уингинг старый и полностью седой мужчина в строгом тёмно-красном костюме, напоминающем военный мундир, неторопливо шёл мимо одинаковых двухэтажных домов. Лицо его было сосредоточено, губы плотно сжаты в тонкую ниточку, чёрная меховая полуармейская шапка слегка сбилась на бок, а сам он будто бы излучал что-то такое мрачное и жуткое. Если бы сейчас его кто-нибудь увидел из магов, то постарался бы максимально быстро убежать или аппарировать как можно дальше. Его не волновал полумрак улицы, ему было плевать на фонари, ему нужно было снова принять тяжёлое решение.       Операция прошла успешно, если можно назвать успехом смерть всех старших Поттеров. Том пришёл в Годрикову впадину точно в срок, прошёл с Питером через Фиделиус, который накладывал лично Дамблдор, и зашёл в дом, где сразу попал под внешнее воздействие рунной ловушки. Назначение этой самой первой ловушки было в том, чтобы внушить Риддлу стойкую мысль, ни на что и не на кого не отвлекаясь, подниматься по лестнице на второй этаж и идти в детскую, к маленькому Гаррету. Не так всё пошло с самого начала, Джеймс, очевидно, услышав скрип открывающейся двери (мёртвому дураку не хватило ума при жизни смазать дверные петли), вышел из гостиной прямо в коридор и столкнулся в лоб с Томом. Прокричав в пространство какую-то ахинею про побег из дома-артефакта, без палочки (!), Джеймс кинулся с кулаками на Риддла.       Ожидаемо, Джеймс получил аваду прямо в лоб. Том, не задерживаясь, перешагнул через труп и спокойно поднялся по лестнице на второй этаж. Каким образом Лили с кухни на первом (!) этаже вдруг оказалась в детской, сколько мы с Питером потом не крутили воспоминание, так и не поняли. Аппарация была невозможна с момента, когда Том схватился за ручку двери дома-артефакта.       Дальше больше. Несмотря на внешнее ментальное влияние рунных схем и ловушек, а также прямо данное Северусу слово не убивать Лили, Том начинает с ней препираться, будто наплевав на то, что всё вокруг и внутри него прямо кричит о том, что надо её глушить или вязать или обездвижить и делать запланированное дело, за которым пришёл. Глупые причитания Лили ни о чём, и очередная авада срывается с палочки Тома.       Дальнейшее развитие ситуации не укладывается в голове вообще. Том смотрит на улыбающегося Гаррета, поднимает палочку, говорит два слова, и зелёный луч летит прямо в лоб мальчику. Всё бы ничего, но очень яркая вспышка озарила комнату на мгновение, Питера ослепило и он поймал засветку на оба глаза. Проморгавшись, он увидел кроватку, в которой лежал младенец и был явно без сознания. Ближе к Питеру на полу лежал чёрный балахон, какие носят ПСы, а рядом с балахоном лежала палочка Тома. Не сильно поверив крысиным глазам, Питер превратился в человека и ещё раз всё тщательно осмотрел. Ничего не изменилось, но добавилось конкретики.       Под балахоном лежал прах, такой же, какой остаётся от костра или от очень сильных огненных заклинаний, палочка Тома была раскалена, а тонкая резьба обуглилась, младенец точно был без сознания, но дышал спокойно и размеренно, Лили была мертва, а рунные ловушки разрядились, причём все до одной. Альбус не поленился, аппарировал в дом Поттеров и сам всё осмотрел. Впечатления сложились пугающие. Кто-то или что-то разрядил абсолютно все магические предметы в доме. Старинные артефакты, заколдованные предметы, и не слишком умело отремонтированные магией вещи, тоже сломались, во всём доме не осталось ни капли магии, даже прах под балахоном мог остаться от Тома, а мог быть принесён с улицы. Последняя мысль особенно пугала Альбуса, но все эти выводы не могли омрачить его радости от простого факта, что Гаррет скорее жив, чем мёртв, а Том скорее мёртв, чем жив.       После осмотра Альбус послал Хагрида в дом Поттеров с наказом тихо забрать мальчика и принести в больничное крыло, а Питер остался ждать и страховать Хагрида. Туповатый полувеликан нужен был для правильного освещения этого события в прессе, и в виде слухов. Донимать вопросами про события этой ночи должны были именно его, а не самого Альбуса, не говоря уже о Питере. Для доставки Гаррета в Хогвартс Дамблдор изготовил специальный портключ с тонкой настройкой, которым можно перемещаться маленьким детям, такой же, какие выдают в Мунго беременным женщинам, но с привязкой к помещению больничного крыла в Хогвартсе. Хагриду хватило ума переместить портключом не только себя и Гаррета, но и зачарованный мотоцикл, а мадам Помфри и Альбус впервые сошлись во мнении о целесообразности применение заклинания круциатус на одном конкретном идиоте. Хорошо, что Альбус закладывал магическую силу в портключ с запасом, иначе или расщепило бы и Хагрида и Гаррета, либо малыш мог погибнуть при перемещении. Великан что-то бормотал про то, что никогда бы не причинил вред Гарри и рассказал про встречу с Сириусом Блэком.       Поппи осмотрела мальчика и не нашла никаких травм, кроме свежей раны на лбу, удивительно не желавшей заживать от заклинаний колдомедика. Это удивило и насторожило Альбуса. Диагностический магический ритуал был быстро подготовлен и проведён, а его результаты обескураживали. Инородное включение в только начавшей формироваться структуре энергоканалов мальчика выглядело жутко. Но самое неприятное открытие было в том, что это включение стало тянуть магию как из окружающего, насыщенного магией фона Хогвартса, так и из мальчика. Решение нужно принимать очень быстро, следует поместить мальчика в максимально изолированную от магии среду, и Дамблдор, быстро перебрав известные ему варианты, остановился на магловском доме Петунии, сестры Лили.       И теперь он идёт по этой магической пустыне, где во всём городе магии меньше, чем в обычном люмосе. Мерзкая погода, всего +12 градусов, откровенно гнусная ситуация в целом. И опять ему в режиме ошпаренной кошки следовало принимать срочные меры. Гаррет, как губка, тянул магию отовсюду, сначала из окружающего фона, потом из окружающих предметов и магов, это вызывало неприятные ощущения и Дамблдор был растерян. Он не понимал, с чем именно столкнулся, но дом Поттеров и этот странный магический вампиризм были одной природы. Добивало то, что вся энергия шла инородному включению, а не самому мальчику. Магию Гаррета это включение перестало вытягивать очень быстро, где-то минут через 15 после начала, но сам он был к тому времени магически истощён.       Альбус подошёл к дому номер 4 по Тисовой улице и уставился в глаза дымчатой полосатой кошке. Кошка поводила головой, приблизилась к нему и превратилась в женщину с очень суровым лицом, взгляд сделался недовольно-укоризненным, но Альбусу было всё равно, потом объяснит и извинится за внеплановую командировку к маглам. Минерва Макгонагал поджала губы, но всё-таки сказала, что за этот день, пока наблюдала за обитателями дома, она поняла, что более никчёмных, жалких и при этом надменных и самодовольных маглов, ещё не видела в своей жизни. Альбус внял, такие могут и вышвырнуть ребёнка на улицу. С неба на мотоцикле спустился Хагрид. Дамблдор решил, что надо наказать мерзавца, посмевшего подвергнуть жизнь ребёнка необоснованному риску, теперь, после смерти Волдеморта, надо приложить все усилия, чтобы мальчик вырос нормальным, светлым и добрым, ратующим за Всеобщее благо. Эх, мечты, мечты. Сначала нужно понять и постараться нейтрализовать ту пакость, что оставил Том.       В общем, Хагрид летел в открытом мотоцикле над облаками от самого Хогвартса до Лондона. Корзинку с младенцем Альбус сам зачаровал на совесть, пусть чары не долговечны, но на пару недель Гаррету в этой корзине не страшен ни холод, ни дождь, ни падение с километровой высоты. И судя по виду, Хагрид его не ронял. Альбус достал письмо, которое написал Петунии, потом флакон с зельем, вылил содержимое на письмо, достал палочку и наложил какие-то чары. Потом положил конверт в корзину, а саму корзину под дверь самого обычного магловского дома.       В груди что-то сжалось. Альбус вспомнил Джеймса и Лили, Карлуса и многих других, не доживших до этого дня. Он думал, перед внутренним взором проносились картины событий, лица и обрывки разговоров, он посмотрел на мирно спящего ребёнка, а в груди что-то сжалось ещё сильнее, как бы намекая на гнусность его действий, но Дамблдор не придал этому значения, пребывая в стране воспоминаний и тихо радуясь окончанию этой бессмысленной бойни. Погладив ребёнка по голове, он прошептал «Прощай Гаррет, мы расстаёмся ненадолго», развернулся и отошел от крыльца. Альбус услал Хагрида, отправил Минерву помочь собраться Арабелле Фигг и не перепутать адрес её нового дома, а сам отправился к себе, в Хогвартс. *****       Утром 4-го ноября в газете «Ежедневный пророк» появилась статья с рассказом Хагрида о победе над Тёмным Лордом. Альбус сам лично редактировал её, и всё вроде было нормально. Даже колдофото получились изумительными. Раскрыв газету, он стал внимательно читать текст статьи. Прочитав до конца, улыбнулся, но взгляд его зацепился за название статьи. Улыбка моментально пропала, лицо потемнело, а сам он стал осматриваться, в поисках Хагрида. Когда он его увидел, то снова улыбнулся, но так, что великан резко дёрнулся в сторону выхода, но не тут-то было. «Значит суждено мне кого-то пытать круциатусом в этой истории» — подумал Альбус и потащил левитацией Хагрида в свой кабинет.       На обеденном столе преподавателей лежала газета, с разворота смотрело колдофото, на котором Хагрид держит корзину с маленьким мальчиком, на лбу которого ярко горел красный шрам, название статьи гласило «Гарри Поттер, мальчик-который-выжил и победил Тёмного Лорда».

Конец