125 раз

Во сне Наруто был прекрасен. Весь — от кончика носа до родинки на большом пальце правой ноги. От выступающих лопаток до округлых коленок. От выбеленной солнцем макушки до нежно-розовых ягодиц. Их Саске любил больше всего — на фоне остального загорелого тела они выглядели особенно притягательно. Так и манили своей мнимой невинностью, тянули пощупать, пощипать и пошлепать. Что Саске и позволял себе время от времени. Все равно Наруто не узнает. Время от времени Саске позволял себе и не такое. А чтобы Наруто наверняка не проснулся, Саске добавлял к здоровому естественному сну чуточку гензюцу, в котором они бесконечно ели рамен. Гадость, конечно, — не гензюцу, рамен — но так Наруто улыбался, а Саске очень нравилось целовать его улыбку. Саске много чего нравилось из того, что бодрствующий Наруто никогда бы ему не позволил. Например, гладить Наруто, просто водить ладонями по телу, наслаждаться гладкостью и теплотой кожи, ощущать редкие мягкие волоски, языком изучать печать, губами собирать вкус Наруто, его чистый аромат молодого тела. Воспоминания об этом поддерживали Саске в течение долгих миссий, всего того времени, что Наруто был недоступен. Поэтому Саске старался запомнить как можно больше. Губы с привкусом выпитого перед сном молока; пахнущие хвойным шампунем волосы; крепость мышц; длину ног и тяжесть руки. Сегодня Саске был утомлен трудностями пути, торопиться не хотелось, поэтому он внимательно изучал ладонь Наруто, запоминал все линии. Кожа у Наруто была на удивление гладкой и нежной — не такой, как у женщин, но все же. Без шрамов, каких хватало у того же Саске, без мозолей от кунаев и сюрикенов на пальцах, без следов от перевязи и натоптышей на пятках. Так приятно было водить этими мягкими пальцами по губам и лицу, тереться щекой о широкую ладонь, представлять, что это Наруто ласково касался его. Что Наруто ждал его с этой сложной и выматывающей миссии, и просто уснул. Как всегда, на животе, разметавшись и выставив голые ягодицы. После душа Наруто никогда не одевался и часто засыпал так. Саске отпустил руку Наруто, навис над ним, убрал закрывшую лоб челку, большим пальцем надавил на подбородок, чтобы губы раскрылись, мягко поцеловал и прошептал: «Я дома». Наруто тихо вздохнул, будто приветствуя, завозился и перевернулся на спину. Саске действительно был уставший и сегодня не планировал ничего такого, хотел просто посмотреть и потрогать — вспомнить, ощутить, что он действительно дома. Но Наруто лежал перед ним голый, раскинувшийся, словно предлагал, показывал — вот я, для тебя, делай, что хочешь. И Саске передумал. Ночь только началась, и торопиться было некуда. Он быстро разделся, приласкал чуть набухший член, прилег на свободную половину кровати и прижался щекой к животу Наруто. Его кожа едва уловимо пахла цитрусами, Саске провел по ней кончиком носа, вдохнул и прикрыл глаза. Наруто пах так всегда, и где бы Саске не попадался похожий запах, он всегда представлял себе этот твердый загорелый живот и пушистые короткие волосы, прячущие яички. Его ладонь блуждала по внутренней стороне бедра, гладила коленку, пальцы перебирали волоски в паховой складке, но член Саске не трогал намеренно. Саске знал — от его прикосновений Наруто возбудится сам, такое уже бывало. Языком он пересчитал выступавшие ребра, изучил ключицы, спустился к крупным розовым соскам, лизал и щипал, пока они не набухли и вытянулись. Саске с удовольствием посмотрел на них, поцеловал каждый, и переключился на пупок. Собственный член давно стоял твердо и нерушимо, Саске вжался бедрами в матрас и принялся тереться, в такт погружая язык в пупок, и нежно поцарапал ногтями ноги Наруто. Наруто тихо что-то промычал, зашевелился, дернулся, и снова затих. В щеку уткнулась крупная красная головка, пачкая ее предэякулятом. Саске повернул голову, слизнул прозрачную каплю, повозил языком и всосал головку. Вкуса у смазки не было, и именно это безвкусие Саске ощущал каждый раз, когда видел Наруто, говорил с ним или ел рамен. Ощущал и представлял, как заглянет вечером на огонек. Когда Наруто уже будет спать. Наруто крупно вздрогнул, застонал и принялся толкаться в рот. Саске слегка поджал губы, чтобы ободок головки цеплялся за них, просунул руку под себя и подрочил. Похоть накатывала волнами, каждая следующая все сильнее и ярче. Кожа пылала, ядовитый клубок возбуждения собрался в животе и яйцах, Саске извивался на кровати, пытаясь то ли подтолкнуть, то ли оттянуть развязку. Ему хотелось одновременно кончить и растянуть это на всю ночь. Наруто напрягся, мышцы живота хаотично сокращались, его кожа покрылась испариной, а на лице, шее и груди проступили красные пятна. Саске выпустил головку изо рта, проигнорировав жалобный всхлип, губами провел по всей длине члена и легонько прихватил мошонку. Потом уперся лбом в ногу, вздохнул, давая себе время успокоиться, и решительно перевернул Наруто на живот. Саске надоело тянуть, все, чего он хотел сейчас, это засунуть член в Наруто, обкончать его всего. Беззащитный, безмолвный, несопротивляющийся Наруто возбуждал его до искр в глазах, до судорог в ногах, до самопроизвольных оргазмов. Белоснежные ягодицы хотелось искусать до кровавых следов, оставить на них кучу засосов, но Саске не мог этого сделать. Зато можно было мять и щипать сколько угодно. И Саске мял и щипал, пока они не стали алыми, а Саске кинулся успокаивать поцелуями пылающую кожу. Он развел половинки в стороны, предоставив взору нежно-розовую расщелину и маленький закрытый анус. Последний раз, перед миссией, Саске не дошел до проникновения, так что сейчас ему нужно будет постараться, чтобы не причинить Наруто боль и не вызвать снятие техники. Саске подсунул под бедра Наруто подушку, подумал, и добавил еще одну, выдернув ее из-под головы Наруто. Потом поправил его член, чтобы лежал между разведенных ног, и сам устроился тут же. Погладил впадинки под коленками, любуясь приподнятыми, раскрытыми ягодицами, тугой мошонкой, виднеющимся под ней толстым членом с влажной головкой. Наклонился и поцеловал ее. Он лизал, сжимал губами и целовал член Наруто, пока тот тихо не застонал. Пососал по очереди оба яичка, увлажнил промежность и ткнул языком в мягкое отверстие. Преимущество спящего Наруто было не только в его доступности, но и в расслабленных мышцах. Саске лизал дырку и толкал в нее язык, пока края не припухли и раскрылись, а Наруто не начал дергаться и поднимать зад выше, мыча что-то в матрас. Пальцы его сжимались на простыне, бедра разъехались шире, и Саске застонал в голос от этого выражения наслаждения. Его член истекал тягучими каплями, не отрываясь от вылизывания, Саске подрочил себе, пока в голове не зазвенело, а перед глазами не поплыло. А потом, собрав смазку с члена, сунул указательный палец в мокрый покрасневший анус. Тот вошел легко, горячие упругие стенки приятно сжались вокруг, Саске подвигал пальцем, вытащил, и втолкнул уже два. Наруто поджал ягодицы, но снова расслабил, когда Саске погладил горячую кожу. Продолжая двигать пальцами, растягивать мышцы, разминать, Саске снова добавил язык. Другой рукой он дрочил головку Наруто, под которой по подушке растеклось мокрое пятно. От желания быть в Наруто, в его красной, набухшей дырке, Саске вело и трясло, пробивало электрическими импульсами, а горло сводило до онемения. Не в силах больше терпеть, Саске пережал налитый кровью, с проступившими венами член у основания и направил его в Наруто. Головка, преодолев несерьезное сопротивление, проникла внутрь, а за ней легко скользнул и член, на половину длины. Дальше, куда не дотянулись пальцы, Наруто был узким, и Саске пришлось податься назад. Он двигался короткими несильными толчками, пока не оказался в Наруто весь, до самых яиц. Счастливо вздохнув, Саске лег всем телом на Наруто, прижался щекой к влажной лопатке, уперся стопами в сильные голени и принялся медленно двигаться. Наруто, мягкий, теплый, расслабленный, елозил по кровати, матрас подкидывал его навстречу, будто Наруто сам с удовольствием участвовал, да еще и тихо постанывал. Ягодицы сминались под напором, член скользит с некоторым усилием, у Саске кружилась голова, а сердце стучало в яйцах. Он поцеловал лопатку Наруто, оперся вытянутыми руками по обе стороны головы Наруто и посмотрел, как блестящий от естественной смазки член то появляется, то исчезает в растянутой, жадно охватывающей его дырке. Саске двигался быстрее и резче, вгоняя себя до шлепка, возбуждаясь все сильнее, ему было настолько волшебно, что он не сразу заметил — Наруто слишком активен для спящего. Наруто пошевелил ногами и напряг мышцы, в попытке освободиться, уперся ладонями в матрас и приподнялся, посмотрел мутным сонным взглядом через плечо. — Саск… Что? .. Саске ткнул его лицом в матрас и от неожиданности и испуга засадил так сильно, что самому стало больно. Наруто приглушенно вскрикнул и замахал руками, попадая четко по заднице Саске. Легкая боль подстегнула, Саске гортанно застонал и принялся вколачиваться с такой силой, что Наруто съехал с подушек и уперся плечами в кровать. — …хнусь… ске… Руку пришлось убрать. Наруто повернул голову, жадно хватая воздух широко раскрытым ртом, и посмотрел на Саске. Злости в его глазах могло быть и побольше, или, может, Саске был в таком неадеквате, что не сумел верно оценить угрозу. — Ублюдок. Твоим яйцам пиздец, клянусь, — голос Наруто был хриплым и дрожащим, и оттого совершенно не страшным. — Не раньше, чем ты кончишь с моим членом в заднице. Ты можешь, я знаю, — пообещал Саске и снова навалился на него всем телом. Просунул руки под плечи, удерживая, и ускорил темп. Кровать заскрипела, Наруто опять стукнулся макушкой, зашипел и сжал мышцы ануса. Саске чувствовал себя так, словно по всему телу активировались взрывные печати, он дымился и горел, а вместе с ним дымился и горел Наруто. Саске слизал капли пота с его шеи, не удержался, и оставил засос под ухом. — Коз-зел, — снова зашипел-застонал Наруто и подался бедрами навстречу. — Молись, потому что тебе конец. Угроза не была существенной. Если бы Наруто действительно был зол, то Саске бы не втрахивал его в матрас, а уже был бы распылен на мелкие частички демонской чакрой. Но у Наруто даже цвет глаз не изменился. И то, как он двигался вместе с Саске, как впивался пальцами в его ягодицу, как тяжело и прерывисто дышал, говорило, скорее, о том, что Саске попросят повторить. Если он сам не умрет от оргазма. Саске ведь не хотел многого. Всего лишь маленький кусочек Наруто, скрытый ото всех, спрятанный, и такой сладкий. Наруто приволок его в деревню, вынудил вернуться, и, словно на этом его миссия закончилась, забыл про Саске. Он улыбался другим, шутил с другими, проводил время со всеми, кроме Саске. Нет, Саске тоже перепадало внимания, но такого откровенно вымученного, будто Наруто не знал, что теперь с ним делать. Саске словно был таким же для него, как другие. Словно между ними не происходило ничего сакрально, тайного, понятного только им. Так разве плохо, что Саске сам брал себе то, что Наруто не давал ему? Наруто уже откровенно ластился, выгибал спину, терся о Саске, подмахивал ему и пытался шире раздвинуть ноги. Саске, едва не теряющий сознание от того, что Наруто с ним, отвечает ему, позволяет ему, сорвался в хаотичные толчки, трахая Наруто так сильно, что тот задыхался и, кажется, плакал. А может, это был всего лишь пот. Наруто весь сжался, съежился, уменьшился вокруг Саске, громко вскрикнул и растекся по кровати, безвольно дергаясь от сильных движений. Мир обрушился на Саске какофонией цветов, звуков, ярких вспышек. Саске потерялся, пропал в этом, растворился, выплеснулся вместе со спермой. Он упал рядом на матрас, дрожащей рукой стряхнул пот с лица и зажмурился, ловя остатки эйфории. Наруто завозился, покряхтел, что-то буркнул себе под нос, сел, а потом без замаха ударил Саске кулаком в лицо. Ну, все могло быть хуже — Саске даже не упал с кровати. И он все еще был жив. — Ты, ублюдочный Учиха, какого хрена ты возомнил, что можешь пользоваться мной, как шлюхой? — заорал Наруто и попытался снова его ударить. Саске кулак перехватил — хватит с него и одного синяка в пол лица — и тоже сел. Да, все определенно было неплохо. Наруто не воспользовался чакрой и не собирался переводить все в серьезную драку. — А какого хрена ты притащил меня в деревню и бросил? — заорал Саске в ответ и сдавил кулак Наруто. — Наобещал, наговорил, что единственный и самый-самый, а теперь строишь из себя чужого. Наруто задохнулся то ли удивлением, то ли возмущением, пару раз нелепо пошлепал губами и отдернул руку. Схватил подушку, на которой лежал, и впечатал ее мокрым пятном в лицо Саске. — Да это ты тут козлишься! Видел бы ты морду свою — как будто блеванешь, если кто-то с тобой заговорит. Да я не знал, как вообще к тебе подойти и что сказать! Саске подушку отбросил, посмотрел на обиженно поджавшего губы Наруто и внезапно успокоился. — Раньше тебя это не напрягало. — Раньше нам было по тринадцать, — сдулся Наруто, сложил руки на груди и отвернул покрасневшее лицо. — И раньше у меня не вставал каждый раз, когда ты попадал в поле зрения. — Ты идиот, — со вздохом покачал головой Саске. — Это ты идиот. — Мы оба, — резюмировал Саске, взял Наруто за подбородок, повернул к себе его голову и крепко поцеловал. И это оказалось прекрасно, целовать улыбку Наруто, когда он не спал, а смотрел темным, обещающим взглядом, и отвечал так, будто от этого зависела его жизнь. — Ты же понимаешь, что должен показать мне все, что вытворял с моим бессознательным телом? И молись, чтобы это не были какие-нибудь стремные извращения, за которые я тебя кастрирую. Саске фыркнул и упал спиной на подушку, снова попав на мокрое пятно, но это не вызвало в нем брезгливости. Он собирался отчитаться перед Наруто за все те сто двадцать пять раз, и планировал начать прямо сейчас. Ну, или минут через десять.