Пламя дракона

Суджи зябко ведёт плечами и зарывается в одеяло поглубже. За окном глубокая ночь. Хлёсткие колючие капли барабанят о подоконник, создавая непередаваемую какофонию звуков. Где-то вдалеке надрывается сирена: то ли полиция опять за кем-то гоняется, то ли умирающего везут на операцию, но скорее всего это обычный эвакуатор или мусорная машина. Пэ ведет рукой по подушке, но нащупывает только пустоту. Фей опять ушла куда-то среди ночи и оставила её одну мёрзнуть. Ведь знает же, что без человеческого тепла макнэ нещадно мерзнет. Суджи выкарабкивается из постельного кокона и нащупывает тапочки, оставляя одеяло на плечах. Она в льняной пижаме, но кто знает, может быть Ван ушла надолго. Девушке холодно. Холодно настолько, что не спасает ни пуховое постельное бельё, крепко закрытые окна и обогреватель. Её не спасает ни горячий чай с глинтвейном, ни зимняя одежда. Чтобы согреться ей нужно только одно — Фей. Пропажа находится на кухне: молодая женщина пьёт мизерными глоточками крепкий кофе и курит. Открытая форточка и осенняя ночная прохлада заставляют Суджи остановиться на полпути. — Разбудила? — Фей слышит её каким-то шестым чувством, не иначе. Женщина одаривает девушку равнодушным взглядом и вновь затягивается сигаретой. Едкий дым заполняет комнату, но морозный ветерок быстро проветривает пространство, оседая в лёгких, словно ментол. Пэ не любит ментол, мяту и прочие освежительно-охладительные вещи. Честно говоря, Пэ бы лучше потерпела дым, чем холод. — Эй, возвращайся в кровать, — говорит Суджи, кутаясь в одеяло и переминаясь в проёме с ноги на ногу. — Мне без тебя холодно. Фей резко оборачивается и впивается в её лицо острым взглядом. — Я что — твой личный плед? Обогреватель? Шарф? — вспыхивает женщина, словно искра. На дне её глаз мгновенно взлетает огненное пламя дракона. Суджи дёргается и, словно глупая бабочка, тотчас подаётся навстречу, мечтая унять дрожь и высыпавшие мурашки. Мечтая согреться или даже сгореть в этом пламени ярости и негодования. Лучше терпеть такие эмоции от онни, чем совсем никаких. Суджи в который раз задаётся вопросом: как сказать, что при взгляде на Фей в груди расцветает прекрасное чувство? Что воздух вокруг теплеет, что солнце сияет радостней, что птицы поют, словно ранней весной? Как сказать, что в этой стылой, дождливой и облезлой осени, только она тот самый нужный человек? Необходимый глоток лета, объятие светила, незаменимый огонь в очаге? Как донести то, что она не использует женщину, не паразитирует на ней, а всего лишь чисто и искренне нуждается? Китаянка кусает губы и мечет молнии. Взгляды, словно разряды тока, пронзают безвольное тело Пэ. Девушка делает пару шагов и оседает у её ног. На Фей шёлковая комбинация цвета спелой черешни и трогательные тапочки-зайчики. Суджи ведет ладошкой по бедру, целует острую голую коленку и доверчиво заглядывает в глаза. Фей смотрит куда-то мимо. У неё в груди сейчас просыпается дикий дракон: беспощадный, безумный. Пэ видит эту битву между разумом и чувствами: холодный разум, призывает сбросить тёплую девичью ладонь с ноги и гордо уйти, а яростный дракон настаивает на том, что Суджи нужно как следует наказать. Кто победит? Суджи замирает испуганной ланью. Её ладонь в непозволительной близости от самого горячего места. Фей вздрагивает. Женщина откладывает сигарету в пепельницу и, притягивая девушку к себе за грудки, целует напористо и страстно, оттягивая длинные волосы Пэ. Мгновение, — и женщина утягивает Суджи обратно в спальню, захлопывая за собой дверь. Суджи, практически получившая разрешение на дальнейшие действия, лезет руками под топик Ван, сжимает грудь, притягивает женщину ближе к себе. Фей выжигает на коже макнэ разноцветные пятна-засосы, стараясь подобраться к самому сердцу. Тёплая пижама и комбинашка цвета черешни летят на пол. Ван, толкает девушку на кровать, залезая следом. Женщина отчаянно кусается, заставляя кричать и выгибаться. Пэ обхватывает Фей ногами и тихонько стонет в поцелуй, царапая короткими ногтями спину старшей. Драконье пламя страсти, охватившее обоих с головой, полыхает.

ххх

За окном светлеет. На окне проступают морозные узоры, прекрасные в своей застывшей неповторимости. Суджи тяжело дышит. В комнате не просто тепло, в ней жарко, словно в адской жаровне, но для Пэ — это идеальная температура. Фэй лежит рядом и буравит взглядом потолок. Суджи аккуратно целует голое плечо и тихо просит: — Не прогоняй меня. Ты — моё теплое солнце, — шепчет Суджи, обнимая обозлённую и разгорячённую Ван. — Я люблю тебя. Взгляд Фей теплеет где-то на пару процентов из ста, и Суджи радостно улыбается в ответ. Бытует мнение, что бабочки, летящие на огонь, обрекают себя на смерть. Суджи, летящая на дикое драконье пламя Фей, понимает, что только так она будет жить.