Однажды во сне

Она знает, что спит. Как ещё она могла быть здесь? Одна в лесу, где прошло её детство, стоит в пятнистой тени древних дубов, блистающих своим осенним великолепием. Облачённые в яркие красный, зелёный и коричневый цвета, они рисуют живую картину посреди такого знакомого пейзажа. Тропинка между дубами покрыта листьями, подлесок, кажется, старается спрятать каждый пенёк или скрученный корень. Но ей идти легко, давно позабытые движения всплывают в памяти, позволяя передвигаться без затруднений. Она слышит привычные звуки леса: шуршание и шарканье существ, слишком робких или занятых, чтобы показаться ей. Здесь так спокойно…Она почти слышит свой клан, что расположился где-то за деревьями. Но их здесь нет. Они давно покинули этот лес, прячась где-то в Викоме. Она одна. Или почти одна… Она чувствует, что он наблюдает за ней. Годы борьбы за выживание, сражений с опасными врагами ещё до появления Бреши подарили ей сверхъестественную способность ощущать чужое присутствие. Хотя сейчас это нечто большее. Она не оборачивается, изображая неведение. Она всегда знает, когда он наблюдает за ней. Но если она поворачивается, чтобы увидеть его, всё исчезает и сон обращается в пыль. Это всегда волк, и его взгляд полон тоски и боли, когда он уходит. Деревья расступились, пропуская её к маленькому знакомому оазису — небольшой рощице с мерцающим, отражающим солнце озерцом. Когда она впервые увидела это место, оно показалось ей священным. Кощунственно чернить рощу её присутствием, но здешняя атмосфера успокаивала. Именно в этом она сейчас нуждалась больше всего. Она протягивает руки, касается пальцами жёсткой коры её любимого дуба. Она притворится, что привела его сюда. Что они просто отдыхают, наблюдая за лёгкой игрой света в воде. Притворится, что он не разбил её сердца, настаивая на своём глупом плане, что не был одержим разлукой просто потому, что боится того, кем может стать. Трудно оставаться спокойной, напоминать себе, что это всего-навсего Тень. Мир снов, и как маг она здесь намного могущественнее других. Её эмоции могут буквально изменять окружающую среду, и если он почувствует, сколько боли ей причиняет или как безнадёжно она борется с наворачивающимися слезами, то решит уйти в некой странной попытке удержаться от сочувствия. Она должна притворится ненадолго, что её проблемы не так велики, как кажутся… Это её сон или его? Неужели он создал это место, как когда-то создал Тень, чтобы подарить ей частицу уединения и спокойствия? Сны, в которых он приходил к ней настолько отличались от остальных, что эта идея не казалась безумной. Обычно её сновидения полны людей, шума, давления, нужды защищаться от прячущихся в темноте опасностей. Если ей снятся места, то это Скайхолд, её новый дом, или битвы у Бреши, в изменчивой Тени. Иногда она видит Убежище. Не идиллическое поселение, куда он однажды отвёл её, а ночь, когда напал Корифей. Ужасное чувство рассыпающегося в пепел триумфа. Она до сих пор слышит рык парящего в небе дракона, бессердечно и презрительно сжигавшего защитников Убежища. Пронзительные крики умирающих, застигнутых врасплох внезапной атакой, хруст трескающегося камня. Это те звуки, которые, усиленные бьющим в лицо жаром и запахом пепла, заставляют её просыпаться посреди ночи в холодном поту. Каждый раз паника заставляет её выбегать на балкон, чтобы удостовериться, что на них не напали. В такие ночи она больше не ложится спать. В место этого она бродит по оборонительным валам в ожидании атаки. Она уверенна в реальности угрозы. Даже при мёртвом Корифее кошмары не уходят. Иногда она чувствует, как будто от неё не осталось ничего кроме жестокости, которую она пережила и разрухи, которую посеяла. Она пыталась собрать мир заново, по кусочкам, восстановить руины замка на берегу. Но прилив раз за разом смывает плоды её трудов. Неужели к этому всё и шло? И такой должна была стать её жизнь? Она пожертвовала всем ради спасения мира, который себя спасать не хочет? Неужели это судьба, потерять единственного, кто заставлял её чувствовать себя живой потому, что он хочет возродить давным-давно забытое? Слёзы жгли глаза, горло болезненно сжалось. Она одна. Её клан был мил, но она их переросла. Они не понимали, не могли понять, да и зачем? Их единственной заботой было выживание. Встретить новый день, неделю, месяц, год. Она лишилась роскоши мыслить так узко после уничтожения Конклава. Времени на раздумья никогда не хватало. Если бы она не защищала людей, то кто? Если бы не закрывала разрывы, то кто? Она зажмурилась. Ещё одна попытка остановить поток слёз. Больше нет ни одного места, где она может позволить себе снять маску. Окружённая напоминаниями о доме, приятным, но далёким присутствием возлюбленного. Никто не увидит её слабости. Здесь нет пытливых взглядов спутников, нуждающихся в её силе. Слёзы покатились из-под век, тело болезненно вздрогнуло. «Чёрт! Я не заплачу!» Но она не могла остановить слёзы. Она скучала по нему, она скучала по Соласу. Она нуждалась в поддержке. Чтобы кто-то хоть ненадолго снял этот мир с её плеч. Он один видел её без маски. В его присутствии она могла не притворяться счастливой и самоуверенной. Она рухнула на землю. Ветки и сухие листья больно впились в колени. Неожиданно реальные ощущения. Руки упёрлись в грунт, пальцы вонзились в мягкую глину. Здесь, в его мире снов она была целой, по-настоящему живой. Как будто он не мог вынести того, что его действия с ней сделали. Слезы падали ей на руки. Её продолжало трясти. «Я большой ужасный Инквизитор. У меня нет времени на рыдания!» Но она уже не могла остановиться. Казалось, вот-вот развалится, разлетится на части. Сейчас сон разорвёт на куски и она снова проснётся. Одна, стараясь рыдать бесшумно, в обмотанный простынями кулак, чтобы не беспокоить часовых. Тень вокруг неё задрожала, отражая внезапную перемену в настроении магессы. Солнце посерело, вода потемнела. Чем сильнее мир менялся, тем отчаяние она пыталась взять себя в руки. Это был единственный способ хоть как-то с ним увидеться. Единственная возможность ощутить, что он рядом. Она не хотела, чтобы это закончилось. Увидев её страдания, он бы наверняка ушёл. Вдруг что-то тёплое обняло её, нежно, но твёрдо подняло её и прижало к знакомой груди. Стройный, но крепко сложенный, державший её был слишком знаком, чтобы оказаться кем-то иным. Вокруг витала аура безнадёжности, будто прикосновение к ней было равноценно сованию рук в пламя. Но его тепло, умиротворение…Её тело расслабилось, не дав разуму ни шанса. Она спрашивает мягко, сиротливо: «Солас?» У него вырывается вздох, болезненное подтверждение личности, его руки сильнее сжимаются вокруг неё, подбородок покоится у неё на макушке. Его голос мягок, но так печален, что она боится снова изменить Тень: «Успокойся, Lethallin, я здесь.» Раньше она бы задала вопрос, ответила. Но сейчас не может. Её чувства бурлят, вырываются наружу без позволения. Она падает, повисая у него на плече и просто рыдает. Это льются слёзы разбитого сердца, слёзы за жизни, которые не спасла или вынуждена была отобрать. Она дрожит у него в руках, и у него достаточно доброты, чтобы позволить. Он не обесчестил её ложью. Никогда не обещал хорошего конца, что она всё забудет и двинется дальше. Потому что она не сможет. Некоторые раны нельзя зашить и вылечить, их просто нужно пережить. Она бы делала своё дело, как и всегда. Потому что единственная, кто мог. Слёзы высыхали, тело легчало. Как будто именно попытка их сдержать тяготила её и выжигало душу. Он обнимал её нежно, но горько, и она знала что он собирается уйти. Опять. «Пожалуйста, умоляю, не уходи.» — она никогда никого не умоляла. Но он всегда пробуждал в ней странности. Ещё один короткий вздох. Затем: «Уже почти время твоего пробуждения.» Она отчаянно хватается за его тунику, пытаясь удержать: «Ты нужен мне, Солас.» Изданный им звук преисполнен муки, но он всё-же отвечает: «Я не могу остаться. Я не должен был вмешиваться.» Её пронзает новая волна боли. Она знает, что он пытается её оттолкнуть. Однако это не умаляет силы сего мира. Она может не дать ему исчезнуть. Но вместо этого лишь на мгновение усиливает хватку и просит: «Пожалуйста, просто вернись, прошу.» Его стон ужасен. Он шепчет: «Я не могу. Ты должна проснуться.» Как только он произносит это, она резко вскакивает в постели. В этот раз, однако, его имя слетает с губ, словно молитва: «Солас…» Он ушёл. Он всегда уходит. Но он помог, утешив её. Она может встретить этот новый день с надеждой встретиться снова. Найти его до того, как он примет необратимые решения. Она может снова носить подобную ошейнику мантию и возглавлять организацию, в которой так нуждается этот мир. Она знает, что их встреча была лишь сном, но…Это был хороший сон.