ID работы: 3716457

За десять лет

Слэш
PG-13
Завершён
370
Размер:
7 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
370 Нравится 13 Отзывы 46 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
– Леонард, влажность в этом помещении превышает норму на восемь с половиной процентов. К тому же содержание кислорода существенно ниже нормы. Это ужасные, просто ужасные условия. Леонард снял защитную маску, со вздохом кинул её поверх стопки отсыревшей серой бумаги, служившей им лабораторным журналом, и за следующие пятнадцать минут успел проклясть всё и всех, кого сумел вспомнить. Командование – за то, что не сумели занять голову этого сумасшедшего гения всерьёз и надолго. Воловитца – за то же самое: обычно Говард появлялся к обеду и подкидывал Шелдону пару-тройку прикладных задач, занимавших доктора Купера до конца рабочего дня. Потом Леонард проклял Шелдона, не сдохшего во время первого «обмена любезностями», и заодно США, Россию и Китай. Но небо почему-то не спешило обрушиваться на Землю. Хотя куда ему теперь, действительно... Шелдон продолжал возмущаться. – Ну и что ты мне предлагаешь? – стараясь говорить как можно спокойнее, спросил Леонард. – Лучшее, что можно сделать в нашей ситуации – построить машину времени, перенестись на десять лет назад и схватить за руку горе-дипломата, не сумевшего договориться с Россией о мире. – Машина времени невозможна, – отчеканил Шелдон в своей обычной манере. – Её изобретение, конструкцию и принцип работы не обосновали даже в тематических фильмах, хотя к ним я отношусь снисходительнее, чем к реалиям нашей жизни, поскольку сомневаюсь даже в том, что сценаристы хотя бы задумались об обосновании демонстрируемых явлений и... – Так чего ты хочешь от меня? Физик с полминуты размышлял. Леонард уже было обрадовался и собрался вернуться к работе, но друг снова ожил: – Кажется, это был риторический вопрос. Ты прав. Изменить наши рабочие условия сейчас не может никто и ничто. Скорее всего, мне просто надо пожаловаться, а ты единственный в радиусе десяти метров. К тому же ты не убежишь, едва меня увидев. Леонард вздохнул: – Знаешь, Шелдон, иногда я сожалею о том, что не сдох во время бомбёжек. – Не понимаю тебя. Ты выжил, в твоих силах улучшить текущее положение человечества. Ты даже можешь размножиться. – Не могу, – мужчина пинком выбил из-под стола стул с разломанной спинкой, сел на него верхом и принялся отковыривать сырые щепки. – Поясни. – Не хочу, чтобы мои дети жили... в таком мире. Понимаешь, Шелдон? – Ты хочешь сказать, что внешние условия оказались сильнее твоего инстинкта размножения и сексуальных потребностей, и ты готов ими пренебречь ради своих убеждений? – Да... нет, – неожиданно для Леонарда разговор пошел совершенно не так, как он думал. Слова друга, как всегда преисполненные вежливого научного интереса, заставили мужчину смутиться. – Я имею в виду... – Кажется, я заговорил на неприятную тебе тему. Извини. Найду Воловитца. Шелдон снял почти чистый лабораторный халат (Леонард знал, что друг, так и не изменив своим прежним привычкам, стирает руками каждую субботу), повесил его на свой крючок у двери и, шаркая широкими штанинами химзащиты, поплелся отравлять жизнь другим. Леонард смотрел на плотно закрытую дверь и про себя усмехался: за проведённые под землёй десять лет Шелдон Купер, вынужденный постоянно контактировать с совершенно разными людьми, научился извиняться. Надо же. *** Они по-прежнему жили вдвоём: ютились в узком и длинном отсеке, одной стеной прижимавшимся к котельной и никогда не запиравшемся на ночь. Зная друга, Леонард мужественно уступил ему нижнюю койку и не уставал благодарить несуществующего, но гневливого Бога за то, что места здесь при всём желании хватает лишь на двоих и что койки не привинчены к противоположной стене. Воловитц и Радж ютились в каморке напротив. Там не было котельной, зато проходила канализация. Полтора десятка лет назад это благо считалось весьма сомнительным, однако новое время устанавливало свои законы, и непонятно было, что лучше: каждый день ощущать непередаваемую смесь запахов или таскаться в туалет по длинному сырому коридору. Иногда и за километр от собственной каморки. Спать после двенадцатичасового рабочего дня хотелось неимоверно. Порой Леонард забывал про еду, считая крепкий сон куда более полезным, чем пятьдесят граммов хлеба, сто граммов овсянки, стакан разведённого молока и горсть сухофруктов. За ними приходилось отстоять очередь – пусть не длинную, но отнимающую драгоценные минуты, которые можно было потратить на сон. В итоге Шелдон объявил это нерациональным и стал забирать его паёк вместе со своим, и Леонарду было совершенно не интересно, как именно он убедил кухарку выдавать две порции в одни руки. Наверное, как всегда – заболтал до смерти. Когда Леонард вернулся в их «квартиру», Шелдон ещё не пришёл. – Спасибо, просто спасибо, – ни к кому не обращаясь, пробормотал он и, едва сняв очки, повалился на кровать. – Спать. Как же я хочу спать... Шелдон появился через полчаса, громко бухнул тяжёлой дверью. В помещении тут же запахло едой, может, не такой, к которой они когда-то привыкли, но – едой. Леонард уже почти принял мужественное решение спать дальше, тем самым уступив паёк другу, но над самым ухом вдруг раздался настырный голос: – Ты занял моё место. – О, Господи... – И тебе надо поесть. Ты пропускаешь ужин уже пятый день. По моим подсчётам, через два дня твоя работоспособность начнет снижаться. – И ты даже не поведаешь мне, на сколько процентов и каковы последствия? – Неужели тебе... о, я понял. Это сарказм. Леонард со стоном сел, прикрыл глаза ладонью. Всё вокруг расплывалось и сливалось в разноцветное пятно, но искать очки ему не хотелось. – Ты всё ещё на моём месте. – Можно я останусь тут до конца ужина? – Можно, – кажется, Шелдон вздохнул. – Только пусти меня к подушке, там наиболее комфортные условия. Леонард пропустил друга и принялся за овсянку. На несколько минут в помещении воцарилась благословенная тишина, но долго продлиться ей было не суждено. – Продолжим наш утренний разговор. Я обдумал твои слова и, кажется, понял, почему тема тебе неприятна. Несомненно, доза радиации, полученная всеми, кто выжил после трёх ядерных ударов, не позволяет иметь здоровое потомство. Я считаю, для полной уверенности необходимо провести обследование каждого потенциального родителя... – Шелдон, не надо. – Почему? Разве я не прав? – В чём-то ты прав. Но облучение – не та причина, по которой я не хочу иметь детей. Ты меня не понял. – Тогда поясни. – Я... – Леонард вздохнул. – Я вряд ли смогу тебе это объяснить. Такой жизни врагу не пожелаешь, не то что собственным детям. К тому же не осталось женщин, с кем я хотел бы... – Что, совсем? – Шелдон приподнял брови. Попыток копировать Спока он не оставлял даже сейчас, и это согревало душу Леонарда – хоть что-то осталось без изменений. – Но твои сексуальные потребности никуда не делись. И ты не хуже меня знаешь, что сексуальное неудовлетворение опасно скажется на твоей нервной системе. Или ты?.. – С моей потенцией всё в порядке, если ты это имеешь в виду! – Именно это. И ты говоришь, что не осталось женщин, но теперь ты волен выбрать любую. – Не осталось. Всё. Извини, Шелдон, не будем об этом говорить. Я пошёл спать. Спокойной ночи. – Спокойной ночи. *** Что его разбудило среди ночи, Леонард и сам не понял. Лежа в глухой темноте, он слушал, как пыхтят котлы в котельной, мерно посапывает сумасшедший гений на нижней койке, скребутся в стене крысы величиной, вероятно, с кошку. И никак не мог заставить себя уснуть. Не получалось. Он вертелся с боку на бок, пытаясь найти более удобное положение, пытаясь убедить себя, что дело именно в этом и ни в чём больше. И уж точно не в словах Шелдона. «Будь ты проклят, Шелдон, зачем, ну зачем тебе понадобилось начинать этот разговор?!» Леонарду удавалось обманывать себя несколько лет, и множество окружавших его женщин успешно способствовали этому самообману. О да, куда проще объяснить внезапное возбуждение тем, что на Пенни сегодня было вызывающе короткое платье, взбудоражившее воображение сексуально неудовлетворённого физика. На этом фоне совершенно незначительными казались, например, потрясающе длинные, даже на вид чуткие пальцы Шелдона. Война спутала все карты. Теперь они сидели под землёй и пытались научными методами рационализировать и наладить жизнь в отдельно взятом бункере. О прежней жизни, работе и перспективах старались по возможности не вспоминать. Тогда же Леонард перестал себя обманывать – стоило лишь проснуться с эрекцией после того, как не адаптировавшийся ещё к подобным условиям Шелдон, с которым они первое время спали в одной палатке, поёрзал во сне и прижался спиной к спине друга. Тогда же, осознав отчаянность своего положения, Леонард поклялся самому себе: больше никогда и ни с кем. Ибо доктор Купер совершенно точно не поймёт и не оценит. – Ты долго ещё собираешься ворочаться? – голос Шелдона, громкий, настырный, застал врасплох. Сердце Леонарда бешено заколотилось; он буквально чувствовал, как в кровь впрыскивается убойная доза адреналина. – Я тебя разбудил? – ничего глупее он, конечно, сказать не мог. – Ты повернулся вокруг собственной оси двадцать четыре раза. Твоя полка скрипнула, соответственно, девяносто шесть раз. Ты знаешь кого-нибудь, способного уснуть в таких условиях? – Да кто угодно! – Но только не я. – Ты невыносим, Шелдон, – вздохнул Леонард, разрываясь между желанием придушить зануду и просто желанием. «А почему нет?» – мелькнула шальная мысль. – Шелдон, можно тебя спросить? – быстро проговорил он, пока не проснулся здравый смысл. – Конечно. Для чего ещё предназначена ночь после изнурительного рабочего дня, кроме как для откровенных разговоров? – тон, которым это было сказано, не оставлял сомнений в следующей фразе. – Это сарказм. Перед глазами Леонарда встало недовольное лицо друга, каким оно становилось всегда в сочетании с этим тоном. – Ладно. Извини, давай спать. Я не вовремя и уже ничего не хочу. – Спрашивай. – Да брось, не так уж это и важно... – Спрашивай. – Я... – Спрашивай. – Что ж... Скажи, Шелдон... То, о чём ты сегодня заговорил... – Я много о чём сегодня заговаривал. Ты имеешь в виду обеззараживание воды при помощи ультрафиолета, продление рода или твою сексуальную неудовлетворённость? – Последнее, – слава богу, сейчас темно! В темноте не возникает той неловкости, что при свете. Не в полной мере. Во всяком случае, о густом румянце, залившем лицо Леонарда до корней волос, знал только он сам. – Скажи... а у тебя самого как с этим? – О. У меня с этим всё прекрасно. Я не имею потребности в сексуальных контактах, чтобы снять напряжение, – Леонарду показалось, что голос друга буквально заледенел. – Теперь я понимаю, почему общественное мнение считает подобные вопросы бестактными. Это был бестактный вопрос. – Вот как, – вместо того, чтобы отвернуться к стене и сделать вид, что уснул, Леонард спрыгнул вниз, сел на край нижней койки и осторожно нащупал руку Шелдона. Тот неподвижно лежал на спине. – Что ты делаешь? – Понимаешь, Шелдон... – начал Леонард. – Дьявол, я тысячу раз пожалею об этом. Ничего. Считай это приступом лунатизма. Мужчина уже собрался встать, но вдруг почувствовал, как чужая ладонь резко сжала его предплечье. – Пока что не понимаю. Продолжай. – Ладно. Я скажу. В конце концов, держать это в себе достаточно нелегко. Шелдон, я люблю тебя. И свои... сексуальные потребности хочу удовлетворять только с тобой. – Да, это многое объясняет, – физик резко сел. Его лицо оказалось так близко от лица Леонарда, что тот мог чувствовать чужое горячее и тяжёлое дыхание. Своего дыхания он, напротив, не чувствовал совершенно. – Мне надо обдумать твои слова. – Надеюсь, ты не станешь меня ненавидеть, – вздохнул Леонард и всё-таки встал. – Не говори ерунды. Думаю, мне просто придётся пересмотреть наше Соседское Соглашение версии 2.0 и заменить его версией 2.1. – Попробую уснуть. – Определенно, придется добавить в соглашение новые пункты. *** Проснувшись за десять минут до будильника, Леонард обнаружил, что Шелдон уже встал и успел куда-то уйти. Подобное случалось нечасто, поскольку нарушало личный график Шелдона, но ничего удивительного тоже не произошло. Идеально заправленная, без единой складочки кровать как бы подтверждала: всё в порядке, твоего соседа не похитили вражеские группировки и не выманили на поверхность менталы. Сам проснулся в несусветную рань и отправился куда-то по делам, не забыв составить обувь в одну линию. Ничего особенного. Беспокоиться Леонард начал, когда Шелдон не появился на рабочем месте ни с утра, ни после обеда. Счастье, что командованию не приспичило сегодня заглянуть к ним в кабинет и поинтересоваться успехами! Прикрывать пунктуального Шелдона – та ещё морока. «Дома» друга тоже не оказалось. Тапочки Шелдона не сдвинулись ни на миллиметр; покрывало на постели не смяло ни одно прикосновение. Мужчина заглянул было в каморку напротив, но, увидев спящих вповалку Раджа и Говарда, понял, что они тоже вряд ли знают, где искать Шелдона, а если и знают, сказать не сумеют до завтрашнего утра как минимум. Отстояв очередь за пайком и так и не сумев выбить, помимо своей, ещё и порцию для друга, Леонард вернулся в каморку, в тишине и одиночестве поужинал и почел за лучшее лечь спать, надеясь, что завтра Шелдон снова окажется на месте. И совершенно не ожидал, что надежды сбудутся так быстро. Шелдон ввалился в комнату за полчаса до полуночи. Судя по его движениям, он старался не шуметь, но тяжёлая дверь скребла об пол независимо от чьих бы то ни было усилий. – Где ты был? – Леонард поднял голову от подушки и понял, что снова лежит на койке Шелдона. – Ты снова занял моё место. – Я не специально. Сейчас уйду, – со вздохом ответил мужчина, начиная подниматься. – Нет, лежи. Только подвинься. Это прозвучало настолько неожиданно, что Леонард тут же осел обратно. Шелдон опустился рядом, прямой и неподвижный, словно памятник. – Я отвечу на твой вопрос, но сначала ты ответь: вчера ночью ты не шутил? – Не шутил... – Леонард сам не понял, отчего ему вдруг стало страшно. Неприятное сосущее чувство. – Твои слова не были сарказмом? Сонным бредом? Присниться мне точно не могло, я отлично контролирую своё сознание. – Не сарказм и не сонный бред. Ты всё правильно услышал. – Повтори. – Что повторить? – То, что вчера сказал. – Я... – в горле вдруг пересохло. Повторять то, что сказал вчера под влиянием момента, Леонард точно не был готов. – Я сказал: я люблю тебя. – А дальше? – А что дальше? – Дальше ты сказал, что удовлетворять свои... – Я вспомнил! – ...сексуальные потребности хочешь только со мной. – Чёрт, без этого можно было обойтись, – Леонард почувствовал, как пылают щёки и лоб. Произошедшее следом уже походило на горячечный бред. – Сомневаюсь, – Шелдон неловко взял руку Леонарда в свою, сжал негнущейся, будто деревянной ладонью. – Я подумал, что мне не помешает знание теории. Да и тебе тоже. – Теории? – Именно! Между прочим, я придумал и блестяще выполнил план по добыче информации! – Какой план? – Я отправился в книгохранилище. Ты же знаешь, там ужасный бардак и так называемые «библиотекари» сами не знают, где и что лежит. Там я сказал, что надеюсь найти у них справочную литературу, без которой намертво встанет важное испытание. Под благовидным предлогом убедил смотрителя не мешать мне. – А при чем тут?.. – А сам нашёл другую литературу, касающуюся особенностей однополого секса. Этих брошюрок там оказалось как электронов в металлическом бруске. И знаешь, что я тебе скажу? Что ещё скажет Шелдон, Леонард предпочел не знать. Вместо этого он взял друга за плечо, развернул к себе лицом и, целуя, опрокинул на койку.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.