Молчание — золото

Есть люди, которые одинаково не верят ни джедаям, ни ситхам, имея на то свои причины. Есть солдаты, которые не готовы бездумно выполнять подозрительный приказ, пока не представят себе возможные последствия. Есть напарники, которые будут отслеживать каждый твой шаг, но если ты оправдаешь ожидания, пойдут за тобой и в огонь и в воду. А есть те, кто может доверять только самим себе, потому что мир вокруг них многократно превращался в кривое зеркало, выворачивая наизнанку наиболее благородные цели и чувства, уничтожая все самое дорогое и раня до глубины души. Ситхи, будучи уже известным злом, принесли в галактику новую череду кровавых сражений. От них не стоило ожидать жалости или снисхождения, им была чужда честность — они просто не скрывали своих намерений, порабощая миры один за другим. Или же ловко обманывали тех, кому не под силу было узреть мотивы их действий. Но Карт не был готов к предательству со стороны Саула, под командованием которого он много лет сражался за дело Республики и который привел эскадрилью ситхов к Телосу. Повинуясь Темному лорду, Саул оставался таким же талантливым стратегом, как и раньше, и, когда республиканские корабли достигли планеты, большая часть ее городов уже превратилась в руины. Всем, кто примчался на помощь,оставалось разве что хоронить погибших или успокаивать тех, кто умирал у них на руках. Среди последних была и леди Онаси. Джедаи тоже предавали Карта много раз, так много, что иногда он даже задумывался, не являлись они частью того зла, против которого ему приходилось сражаться. Впервые эти мысли настигли его, когда Реван и Малак, молодые герои, пример для подражания, пали во Тьму. Путешествие ко Внешнему кольцу оказалось для них дорогой к Темной Стороне, перед соблазнами которой не устояла даже их воля, и началом эпохи смуты и разрушений для всей галактики. Второй раз джедаи подорвали доверие к себе, когда Карт увидел методы их обучения на примере Джухани. Катарку обманули, заставили усомниться в правильности выбранной ею истины. А когда сомнения победили, ее оставили не просто без помощи, но в опасной близости от гибели, отправив разобраться с ней такого же, как и она, сомневающегося падавана. Неужели желающих следовать по пути Светлой Стороны Силы набралось так много, что Совету пришлось применять настолько грязные и изворотливые методы для естественного отбора? Карт сравнил бы их с техникой обучения ситхов, поскольку не понимал, каким образом можно наставить ученика на путь добра, подвергая его истязаниям и лишениям. Как не понимал и того, почему Совет умолчал обо всей правде, прежде чем направить их команду на поиски Звездной кузницы. Карт не мог знать, что стройная девушка, которую он чудом спас со «Шпиля Эндара», — Реван. Что солдат с гибким и изобретательным разумом, вместе с которой они вытащили из ловушки Бастилу и смогли сбежать с Тариса, — Реван. И что падаван, оказавшаяся на распутье двух сил и мечущаяся между ними, не способная решить, в сторону какой сделать выбор, — это тоже Реван. Та самая, которая была величайшим джедаем, а после — не менее великим Темным лордом, чье имя знали в самых отдаленных мирах и, слыша его, содрогались. Если бы Карт только мог это предположить, то оставил бы ее на гибнущем корабле или убил бы после — легко и быстро, во сне, чтобы ни причинять никому лишних страданий, в том числе и себе. Потому что Реван поначалу казалась чудесным товарищем, надежным бойцом, отличной напарницей. И была человеком, чье тело наполняла колоссальная мощь, мощь, которая манила, притягивала, располагала к доверию и симпатии всех, кто встречался на пути Реван, независимо от ее желания. Карт поддался ее влиянию. Заинтересованность переросла в дружбу, после — в привязанность, а далее — в чувства, в которых он не хотел бы себе признаваться: слишком поздно узнал правду, и она теперь разрывала его сердце на части. Темный лорд вернулась, чтобы совершить возмездие. Солдат, которая путешествовала с ним, запуталась в полустертых воспоминаниях и видениях о прошлом, в мыслях и целях, в новостях, истинах, потоках Силы, что непрестанно терзали ее, влекли каждый на свою сторону. Она злилась, когда Карт мягко напоминал ей, куда и зачем они следуют, но ее злоба все же не выходила за рамки коротких отговорок: «Помолчи, мне нужно подумать», «Мы обсудим все по приземлении, Карт». Бастила отмечала, что их совместные видения все отчетливее пропитываются Тьмой, что след Силы падших джедаев совращает разум их спутницы, но никто не мог препятствовать этому. Новая Реван становилась все более жестокой и отстраненной, из ее ответов исчезли привычные вежливость и сдержанность, но от объятий Карта и нежных ласк она не отказывалась. Это успокаивало ее, позволяло ей на какое-то время снять с себя груз огромной ответственности. Карт испытывал к ней много смешанных чувств: восхищение, обожание, влечение, желание защитить, вызванное ее внешней хрупкостью и изяществом. Вместе все они, наверное, и образовывали то, что называют любовью. Реван нисколько не была похожа на его погибшую жену, скорее, она оказалась таким же воплощением неприкаянного одиночества, как и он сам. И ее вспыльчивость была почти терпима, пока не произошел перелом. В конце концов, даже Совет не мог знать наверняка — хотя он как раз способен был оценить шансы, — что Реван снова вернется к ситхам. Воистину, тот, кого единожды коснулась Тьма, останется в ее владении навечно. Реван замкнулась в себе, услышав правду из уст врага: никто из товарищей даже не намекнул, не подготовил ее к такому известию. Ею управляли, как марионеткой, и это тоже было делом рук джедаев. Вспоминая свое не слишком далекое прошлое, она все более отдалялась от Света. Когда Карт узнал, что Дастил жив, и попросил о единственной за все время их путешествия уступке, то в ответ получил лишь злобное: «Заткнись! И больше никогда не заговаривай со мной». Он умолк, продолжая выполнять свои обязанности с обычным старанием, но уже без единого слова, без мыслей вслух. Когда в поисках последней Карты их команда отправилась в Академию ситхов и после короткого боя Дастил навсегда остался на Коррибане, Реван холодно улыбнулась, впервые за долгое время спрашивая: «Хочешь поговорить?» Но Карт все так же молчал — ему стало слов всех галактических языков недостаточно. Дни спустя, как будто опомнившись, она молила о прощении и раскаивалась, страстно целовала его, обещая не сходить более с пути Света. Карт не говорил ничего, лишь прижимал ее к себе в ответ. *** Цель их путешествия оказалась сразу и ближе, и дальше, чем они думали. Внутри Звездной кузницы шел ожесточенный бой старых друзей, заклятых врагов, учителя и ученика. Карт ожидал у корабля, надеясь на просветление, на чудо, но шансов почти не осталось. Когда учитель победил, и Малак упал оземь, содрогаясь и корчась с предсмертным хрипом, Карт почти физически почувствовал, как пространство вокруг наполняется Темной энергией, а сам он — первобытным ужасом. Финал становился ясен, и, не дожидаясь, пока Реван выйдет к нему, Карт помчался к кораблю, обещая себе отправиться на Корусант, к Совету джедаев, умолять их найти те слова, что остановят ситхов, спасут Республику, вернут возлюбленную, но понимал разумом, что новую Дарт Реван не остановить. Когда ее силуэт показался вдали и стал приближаться стремительно, достаточно быстро для неизбежности, Карт проронил несколько слов, которые, несомненно, достигли слуха Реван: — Да сопутствует тебе Сила... — И в них звучала надежда, еще более отчаянная, чем само джедайское пожелание-прощание: «Пусть излечит ее Сила!». Он бежал, убеждая себя, что все получится, стараясь не оборачиваться и не замечать выпущенную ему вслед Молнию Силы. Которая, словно поразмыслив и передумав, все же рассеялась на полпути.