night hug

биджу любит ночь. любит эту глубокую темноту, на небе рассыпанные мерцающие звезды и ни души на улице. так же как внутри. так же непроглядно темно и пугающе. так же пробивающиеся сквозь мрак капельки разнообразных смешанных чувств: то ли иронии, то ли надежды. и хрен там разбери, что это на самом деле. потому что как бы биджу не копался в себе, ничего не выходит, как бы сильно этого ему не хотелось. у него есть друзья, богатая семья, престижный университет. у него есть то, чего нет у многих других. только вот чувствуется не счастье совсем, а лишь разочарование, тошноту от всего этого и холод вокруг себя. и кроме неприязни ко всем этим людям, он не чувствует ничего. ни к друзьям, зовущих тебя с собой, только тогда, когда им что-то нужно; ни к семье, пожирающие все мечты и заставляющие делать то, что выгодно им — учится на ту профессию, от которой биджу выворачивает наизнанку; ни к обществу, которое сломает тебя лишь за то, что ты мыслишь не так, как они и, что выходишь за рамки их нормы. нет, простите, но биджу это не устраивает: кто-то скажет «это жизнь» он, конечно, согласится с ним, ведь выхода все равно нет. потому что у него совсем нет сил менять что-то. биджу кажется, что он скоро поделится на «ноль». — да, что за глобальный пиздец. — он сует замершие пальцы в карманы кожаной куртки и выдыхает сгусток пара — на улице с каждой минутой становится холоднее, но он всё равно останавливается и смотрит вперёд. перед глазами пустая дорога, несколько деревьев, закрытые магазины по сторонам — ничего особенного и бросающегося в глаза. — вот, да. — со стороны доносится странный голос, и биджу нехотя оборачивает голову на звук. справа стоит незнакомый парень: низкий очень, конверсы белые такие, руки спрятаны в рукавах большого свитера, а на лице кошачья улыбка. милая и притягательная очень. прямо как звезды. — если ты сделаешь мне кофе и обнимешь, я буду любить тебя, — парень делает насколько шагов к биджу и, приподнимаясь на носочки, смотрит прямо в глаза. биджу замечает, что у того взгляд искренний и почему-то счастливый. на лице незнакомого парня застывает улыбка, и он холодными пальцами хватается за руку бёна. — кто ты? — биджу смотрит непонимающе, а в голове много-много крутящихся вопросов, мешающих здраво думать. а после он видит как из-под шапки незнакомца выглядывают черные прядки. — ну-у, так неинтересно, — тянет парень, — ты согласен или нет? биджу думает, разве ему есть что терять? после лишь кивает, а парень смеется и в свои маленькие ладоши радостно хлопает, заставляя чему-то дрогнуть внутри. звезды, кажись, взрываются. — хорошо, — биджу глубоко вдыхает и на автомате поправляет шапку хансоля с небольшим помпоном на кончике, — как тебя зовут? парень снова улыбается и говорит «хансоль». — тебе не холодно? — на что хансоль кивает. — немного, — и прячет губы в вороте свитера. биджу смотрит на парня и думает, откуда тот вообще взялся. слишком внезапно. биджу, вообще-то, не был готов. немая пауза тянется до входа в квартиру, после хансоль снимает лишь свои слишком белые конверсы, и голыми ногами стартует по паркету прямо на кухню. биджу куртку стягивает и зевает широко, ведь на часах как-никак пол четвертого. он достает из шкафа теплые носки, которые должны бы подойти хансолю и вместе с ними идет на кухню, где тот уже греет себе молоко. и до биджу сначала не доходит, почему молоко. хансоль кажется биджу таким миниатюрным и совсем чудесным, и желание обнять его приходится сдержать — по-другому никак. поэтому лишь наклоняется и говорит, чтобы тот ногу поднял. пол, как бы, холодный, а хансоль босиком. парень снова смотрит так любяще и немного приподнимает ножку, одновременно с уголками своих тонких губ. биджу натягивает носок на холодную ногу и спрашивает: — ты, вроде, кофе просил. — ага. — парень кивает и снимает молоко с огня, — я не пью кофе на воде, оно такое противное, разве нет? — и пытается дотянуться до кружки. биджу лишь плечами пожимает и, вставая с колен, помогает хансолю достать то, за чем тот тянулся. — спасибо. — хансоль почему-то хихикает, а биджу наблюдает как тот переливает молоко в кружечку, добавляет туда последнюю чайную ложку растворимого кофе (нужно бы сходить за новым) и ложку сахара. биджу замечает, что тот губы поджимает и хмурится, явно стараясь не ошибиться. как мило. хансоль перемешивает содержимое и поворачивается на 180 градусов, утыкаясь носом в шею биджу. ким вздрагивает почему-то, когда руки хансоля овивают его талию, и тот горячо дышит биджу в шею, опаляя тёплым дыханием кожу. а потом хансоль кусает его. нежно так, и внутри вновь звезды взрываются. биджу хочет стянуть с парня дурацкую шапку, но тот за руку хватается в последний момент и отходит сразу, обратно к своему кофе. бенджу пожимает плечами, мол «как хочешь» и думает, что вляпался в какую-то бессмысленную хуйню. а хансоль делает глоток из кружки, от которой идет легкий дымок, с кофе и счастливо прикрывает свои глаза. — время почти четыре, идем спать? — изрекает биджу и видит, как хансоль совсем не обращая внимания, пьёт кофе. — класс. — еще не время, — хмурится хансоль и смотрит по сторонам, а биджу даже представить не может, о чем же тот думает. — у тебя есть какая-нибудь рубашка или майка? — может душ? — на что хансоль лишь корчится и говорит «как-нибудь потом». мозг биджу функционирует медленно и лениво, почти не соображая ничего, поэтому он тащит парня за руку к себе в комнату и, к счастью, рубашка находится сразу, будто специально ждала этого момента. хансоль стягивает свитер аккуратно, а биджу внимание обращает на что-то вильнувшее сзади. сваливает на глюки и решает, что если не ляжет спать — конкретно свихнется. хансоль лезет на книжную полку и, доставая книгу, говорит, что ляжет позже. и биджу отрубается конкретно. и, кажись, его не разбудить ничем. снова долгая и глубокая темнота, которая продолжается почти весь сон. в конце появляется улыбающийся хансоль, на лице ссадины, синяки и капли крови: его ли, или чужой, думать почему-то не хочется. хансоль смеётся, стирает кровь с разбитой губы и исчезает, сменяясь на непроглядный мрак. руки находят телефон под боком, на экране высвечивается «13:32», а в глаза светит слишком яркое для весны солнце. биджу трёт глаза, и кажется, что вся вчерашняя ночь — лишь очередной его сон, но небольшое тельце в углу доказывает обратное. хансоль лежит с разбросанными вокруг вещами биджу: в большей степени это одежда, в меньшей — книги, и мило посапывает, обмотавшись в зимний большой шарф. у биджу в пять встреча, а хансоль непонятно когда проснется. будить его не хочется, поэтому бенджу встает аккуратно, стараясь не уронить что-нибудь и следует прямиком в душ. нужно смыть с себя повседневную дрянь, чтобы она не сожрала его до косточек и не превратила в раба. а еще лучше «смыть себя». только вот на его совести сейчас спит хансоль и слезать, кажется, не собирается совсем. хансоль лениво потягивается и потирает затекшую руку. думает, что на часах только 19:20 и ему можно поспать еще чуть-чуть. «самую малость еще», переворачивается на другой бок и замечает листочек. «вернусь часам к девяти, в холодильнике есть рамен. как проснешься — позвони.

Биджу.» хансоль зевает широко и прячет нос в шарфе, вдыхая приятный запах каких-то манговых духов. от биджу же не исходило такого запаха, тот пахнет кофе и клубничным гелем для душа (как забавно). парень глаза закрывает на момент, а когда открывает циферблат уже показывает «20:40» хансоль трет глаза кулачками и вставать не хочется от слова «совсем». для него рыться в шкафу, а после читать книгу с фонариком до первых солнечных лучей не имеет ничего необычного. впрочем, он привык бодрствовать по ночам и не думает, что это нужно изменить. но живот дает о себе знать, поэтому парню все же приходится лениво встать и направится прямиком на кухню. кофе кончился, и хансоль, не долго думая, льет себе в кружку молоко и выпивает почти залпом и не волнуясь о том, что он может заболеть. за окном темно очень, и слышно как ветер покачивает ветви больших еще совсем голых деревьев: ни листьев, ни почек нет. на улице как-никак весна, но холодная очень — снег растаял совсем недавно, поэтому земля еще совсем не прогретая солнцем. но хансоль вновь надевает свой кремовый свитер, перед тем, как засунуть ноги в кеды, улыбается как-то грустно смотря на фиолетовые носочки с висячими ушками кота на кончиках. а потом вспоминает, что у него ключа нет, вообще-то. хансоль поправляет шапку на голове и вспоминает, что в квартире окон достаточно — лезь, не хочу. парень мысленно радуется, что биджу живет на первом этаже, прячет ладошки в рукава свитера и открывает окно. расстояние небольшое — чуть больше метра, поэтому садится на подоконник и, не боясь, прыгает. приземляется тот ровно на ноги, но после не удерживается, от боли в стопах, и падает — совсем уже.., — парень встает, отряхивается и говорит себе под нос, — жирным стал… биджу возвращается домой около пол десятого и его встречает долгая тишина и полный бардак. как он уходил, так и пришел, только без хансоленого тела и с кружкой недопитого молока. биджу волнуется сначала, а потом видит на своем же листочке надпись о том, что тот гулять пошел. в десять, ага. нет, биджу не против, по крайней мере он не является никем для парня, да и сам в выходные не против погулять ночью. он проходит вглубь и вытягивает из джинс пачку корейских сигарет и вспоминает, что он, вообще-то бросил., но все же уже зажженная сигарета оказывается между губ, а парень делает вдох и наслаждается, как едкий дым проходит в легкие, как тот с каждой секундой отравляет его и приближает к смерти. только это совсем не пугает его. перед глазами стена с картиной, что в коричневом переплете, которую ему подарил чихо. чихо с прекрасной улыбкой. чихо с всегда открытыми объятьями и успокаивающими поцелуями. чихо, который бросил его и оставил медленно гнить. но даже сейчас, спустя полтора года, он продолжает медленно убиваться воспоминаниями, захлебываться ими и тонуть почти всегда. пока биджу докуривает сигарету, думает, что он совсем ничего не знает о хансоле. о странном парне с такой же странной шапкой с помпоном на кончике, который, кстати, ушел в его шарфе. в шарфе, который он должен был подарить чихо, если точнее. биджу тушит сигарету и старается перестать думать. на часах уже высвечивается «00:20», бенджу успел прибраться, доесть кимчи с раменом, сходить в душ, а хансоля все нет. бенджу волноваться не должен, потому что кто он вообще такой, чтобы тратить на него нервы? парень с запоминающейся улыбкой и не более. время «01:34», почему-то гложащая совесть и бессонный злой бенджу, с новой сигаретой между пальцами. парень докуривает и все же решает выйти и поискать хансоля, ибо не сделав этого — совесть биджу не оставила бы от него ни косточки. а хансоль так чересчур нагло вторгся в личное пространство беджу и теперь заставляет его волноваться непонятно из-за чего. он старается отключить мозг и направить все силы на органы слуха и зрения — идти побыстрее и вслушиваться в каждый звук. пока не слышит тот противный и писклявый «уйдите!» за поворотом. биджу разминает шею, руки и, резко выдыхая, идет за угол. хансоль размахивает руками и шипит на стоящих перед ним кошек, которые скалятся и вот-вот должны наброситься. биджу смешно почему-то, поэтому смешок сдержать не удается, а потом взгляд скользит дальше, и он просто замолкает. так, будто увидел приведение. только хансоль не призрак совсем и черный хвост сзади него очень даже натурально выглядит. — уйдите, кыш! — и соль вновь шипит, скалясь и показывая маленькие клыки. биджу сначала пугается, а потом отгоняет шипящих кошек и смотрит хансолю в глаза. парень поджимает хвост, свои тонкие губы и смотрит под ноги. — какого хуя, хансоль? — рука тянется к шапке и вмиг сдергивает ее, открывая обзор на черные, так же поджатые ушки. — какого, мать твою, хуя? биджу злится и подходит вплотную к парню, который боится больше, чем он сам. — ты издеваешься? — пальцы дергают ухо и биджу мечтает, чтобы они были ненастоящими, но хансоль лишь жалобно пискает и умоляет: — пожалуйста, биджу., — а после пальцы резко тянут второе ухо вверх, заставляя маленьким слезкам скатиться по щекам, — пожалуйста, прекрати… — хансоль дергается и дышит шумно, стараясь терпеть и перебить внутри себя страх. он перестаёт убирать руку биджу от себя, обнимает его и терпит. обнимает крепко так, всхлипывает заложенным носом, а вскоре биджу приходит в себя. внутри отвращение: то ли к хансолю, то ли к самому себе. — пожалуйста, пожалуйста, биджу… — хансоль прижимается и слезы пропитывают кофту бенджу, пропитывают кожу и смешиваются вместе с кровью. биджу не боится, совсем. лишь не знает, что делать. — пойдем. — хансоль замолкает, поднимает мокрые, красные глаза и смотрит с мольбой, заставляя внутри звездам взрываться вновь. биджу отводит взгляд в сторону: на стену, на асфальт, на дерево — плевать, главное не смотреть хансолю в глаза. в его чёртовы, чёрные, как смоль, заплаканные глаза. а он лишь стирает рукавами слезы с мягких щёк и цепляется холодными пальцами за рукав кофты бенджу, всхлипывая., а тот разворачивается и молча идет домой, стараясь не думать вообще. он просто ляжет спать, а завтра что-нибудь придумает. обязательно придумает. хансоль перед квартирой просит прощения и прижимается к спине открывающего дверь биджу. тот внутри борется с собой и своими чувствами, в конце пропуская того вперед. хансоль проходит немного, поднимается на носочки перед бенджу и целует в щечку. и биджу просто смотрит на хансоля, на его дергающиеся на голове ушки, на виляющий сзади длинный хвост — очень долго, и говорит, что скоро свихнется. шапка с помпоном остается лежать на столе, а хансоль боязливо проходит в комнату за бенджу, стараясь не издавать никаких звуков. — спи на полу. — изрекает парень и пытается стянуть с хансоля шарф; взгляд скользит по поджатым губам и красному от слёз лицу. бенджу стирает оставшиеся слёзы большими пальцами, а соль лишь приподнимает брови и совсем тихо говорит: — можно я буду спать с ним, пожалуйста… — и биджу кивает. бенджу лежит на кровати и не может разобраться в том, что чувствует. злость, страх, отвращение или вообще ничего. в голове каким-то образом мелькает вчерашняя ночь: улыбка хансоля, его смех и как тот утром мило посапывал на его вещах, а потом говорит «хансоль, иди ко мне» и думает, что однозначно сошел с ума. хансоль боязливо поднимается на кровать и аккуратно заползает под одеяло, касается хвостом бедра бенджу и извиняется. а биджу злиться перестает совсем, его уволакивает в очередной сон, а сквозь него тот чувствует к себе осторожные и нежные прикосновения. и думать, хансоль это или его хвост, не имеет никакого смысла, потому что вскоре засыпает полностью и совершенно спокойно. биджу продирает глаза, чувствует тепло чужого тела сзади и что-то волосатое около ноги, смотрит вниз и видит тот чёртов чёрный хвост хансоля (как бы странно не звучало), а ведь он так мечтал, что всё было лишь сном. бенджу чувствует как по его шее проводят языком и облизываются., а вот язык не шершавый какой-то — не как у котов. — хансоль, что ты за недокот, а? — парень говорит в пустоту, потому что тот спит крепко-крепко. бенджу хочет встать, но соль сжимает его руку во сне, будто боится. вздрагивает и испуганно начинает шевелить хвостом. поэтому биджу приходится аккуратно перевернуться и увидеть, что недокот вновь плачет и поджимает свои ушки. а биджу конкретно становится больно. будто не хансолю снится что-то плохое, а ему самому. и он думает, что внутри скоро не останется ни одной звезды, потому что хансоль. просто хансоль, свалившийся непонятно откуда и натворив за пару ночей с биджу столько, сколько не мог больше никто. может из-за вины перед солем. а может из-за того, что он нагло выталкивает изнутри воспоминания о чихо, скребётся по душе своими ноготками, цепляется и находит укромное местечко где-то под его рёбрами.