Темная сестра

Висенья сидела по правую руку от брата, потягивая вино и наблюдая за тем, как уже немного пузатая сестра, хохоча выплясывала с очередным фаворитом. Королева фыркнула и повернулась к Эйгону, но не смотря на плотно набитый гостями зал, боковым зрением все равно улавливала волосы сестры, что солнечным зайчиком мелькали то тут, то там. Король, не смотря на очевидно увлекательную беседу с Орисом, не переставал бросать долгие и полные нежности взгляды на младшую королеву. И вот Рейнис ловит его взгляд, перестает танцевать, от резкой остановки волосы хлещут ее по лицу, но она все равно одаряет его улыбкой, которая относилась к одной из тех, на которые Висенья никогда не была способна. О молчаливой ярости второй королевы говорит только рев Вхагар и вспышка озарившая небо на минуту. Эйгон, безошибочно определивший, чей дракон это был, поворачивается наконец к своей старшей жене и вопросительно поднимает бровь. Висенья только фыркает, достает из-под стула Темную Cестру и резко встав удаляется. Это началось с самого детства. Рейнис всегда была мелодичнее, веселее и ярче. Смеялась она громче, улыбалась лучезарнее, волосы ее сияли словно чешуя дракона. Да и не было Висенье бы до этого дела, коль не смотрел бы на младшую сестру Эйгон настолько по-другому. Висенья сражалась на мечах наравне с ним, не отставала в науках и была самым верным его советником. И это все сделало ее идеальной партией ему как королю, но совсем не как мужчине. В день, когда ей достался меч, она назвала его Темной сестрой только в шутку. Кто знал, что шутка определит ее судьбу. Еще более раздражающей во всем этом была Рейнис. Ее было невозможно не любить. Все в ней завораживало. От того, как она танцует, до того, как смешливо морщит носик во время очередной проказы. Рейнис была маленьким огоньком, возле которого они все грелись. До сих пор, иногда, посреди ночи она приходила в комнату к старшей сестре и лежала с ней под одеялом до самого утра, пересказывая дворцовые сплетни и шутки, которые услышала за день. Висенья любила Рейнис. Эйгон тоже любил Рейнис. Рядом с ней, он никогда бы не стал королем, но был бы бесспорно счастливым. И в этом разница. Висенья сделала его королем, а Рейнис делала его счастливым. И так и должно быть. У дракона три головы. Но почему же тогда так хотелось на время забыть о том, кто она и лежать свернувшись под боком у Эйгона ловя его дыхание? Висенья трясет головой и напоминает себе, что нет места лучше, чем по правую руку от короля. Хотя может она и не права? Может, все дело в том, что сестра готова сесть у подножья Железного трона прислонившись головой к колену Эйгону, в то время как сама Висенья гораздо с большим удовольствием села бы на трон? Может, но она никогда не осмелиться идти против него. Она будет с ним спорить, будет с ним драться, но у нее есть на это право - он, помимо всего прочего, еще и ее младший брат. Но он, так же, и ее муж, что не даст ей пойти против него. Она всегда останется для него надежным тылом и если нужно, умрет за него, но только не сдатся и не смирится. Вся их жизнь - борьба. Да только Висенья с горечью осознает, что удовольствие от нее получает, похоже, только она сама. Да собственно и не дано ей ничего большего. Посреди пира на тренировочной площадке, обычно забитой рыцарями разных возрастов и мастей, пусто. Висенья достает Темную сестру из ножен и начинает, с криком, рубать чучело, не упражнений ради, а просто, чтобы изрубить его на кусочки. Маленькие кусочки. Так что, в пылу, очень легко не обращать внимания на юбки, что путаются под ногами, полную луну и еще человека, тихо зашедшего со спины. Но,чужак был рассекречен в доли секунды и оказался прижатым к полу в очень близком знакомстве с Темной сестрой. И в свете луны его лицо было очень просто узнать. - Орис?! - Ваше величество действительно не просто одурачить, - Баратеон откровенно смеялся, подняв руки, демонстрируя, что он безоружен. Висенья фыркнула и слезла с него. Когда она была чуть младше, она ярилась и отказывалась разговаривать с бастардом, но чуть позже, когда он проявил себя в Завоевании, она сменила гнев на милость. Он был добрым другом Эйгона, Рейнис в нем души не чаяла, но Висенья всегда держала дистанцию. Баратеон с легкостью поднялся и дальше просто молча наблюдал за методичностью, с которой она рубала несчастное чучело. Это быстро надоело. - Чего тебе нужно? - Ничего. Просто, все не могу понять, отчего ты так яришься. Если тебе не нравится, что Эйгон проводит больше времени с Рейнис, будь ласковее с ним. Висенья фыркнула. - Что, думаешь не подходит тебе? Будь ты с ним нежнее, ты была бы единственной женой и у вас был дом набитый кучей детей. Ты разве никогда не хотела иметь целый выводок от Эйгона? Королева на секунду задумалась представляя себе Драконий камень, наполненный детским смехом. - Если бы я была с ним нежнее, он бы никогда не стал королем, - все же отрезала она, - А с чего бы это ты вдруг проявил такую участливость относительно моей судьбы? Орис Баратеон мягко улыбнулся и подошел к ней. - Мне просто кажется, что ты стоишь большего. Большего, чем ты сама позволяешь себе иметь. А Висенья все смотрела на него и видела в его глазах ту нежность, что никогда не гостила в глазах у короля. Поэтому, когда он острожно ее поцеловал она не отрубила ему руку. Королевам дозволены слабости. Даже тем, что седлают драконов.