Организация

Переговорка на седьмом этаже была настолько скучной и невыразительной, что ее не могли оживить ни цветы, ни корпоративный флаг, наискосок растянутый вдоль торцевой стены. За время утренних совещаний Брук изучил обстановку переговорки до мельчайших подробностей и, как начальник технического отдела, прекрасно знал, что экран для проектора следует заменить, новое кресло для председателя - заказать и кулер в углу - починить. Важные гости здесь обычно не собирались, для этого в компании существовало помещение побогаче, на семнадцатом, неподалеку от кабинета директора предприятия. Там-то все было в порядке. Кулер не работал, но ни один из присутствующих не вышел из комнаты за водой, все оставались на месте. Брук, старательно изображая скуку, всматривался в их лица, — знакомые и не очень — и в голове у него крутилась одна мысль: «Что, правда кто-то из них вляпался?» Не хотелось подставлять другое местоимение, Брук не чувствовал себя частью этого тесного кружка топ-менеджеров. Остальные наверняка думали о том же, кроме одного, который действительно имел отношение к этой паршивой истории с убийством. Брук не относил себя к числу наивных придурков, считающих, что взгляд обязательно выдает преступника: наверное, потому что никогда не наблюдал ничего особенного на своем примере. И все-таки он пялился в глаза сидящего напротив начальника службы безопасности и наверняка нарушал тонкий восточный этикет, присущий Джаю Кайлашу, а Кайлаш, в свою очередь, незаметно посматривал на руководителя территориальной группы. Вот по руководителю ТГ было ничего не понять: Ли Алан Веньян, кажется, вообще не подозревал о том, что лицом можно что-то выражать, и смотрел он всегда немного вскользь, мимо собеседника. Тоже восточная придурь наверняка, только не индигская, а китайская. LKM отличались широтой взглядов, и состав сотрудников даже в этой комнате был весьма многонациональным. Индига, Поднебесная, Италия в лице зама начальника СБ, сам Брук родился здесь, но долгое время работал в Штатах, а тот, кого сейчас допрашивали в соседней комнате, был вроде как французиком. Молчание становилось невыносимым, и Брук от нечего делать предложил сгонять за кофе в управление продаж: там стояла лучшая на этаже кофемашина. Кайлаш вызвался ему помочь, и его заместитель тут же бурно отреагировал: извинился за нерасторопность и попросил начальника не беспокоиться. Брук наблюдал за этой возней снисходительно, всего-то дел: пройти пару шагов, а этот Массимо устроил целый спектакль. Типичный итальяшка, одним словом. Кайлаш, надо ему отдать должное, без колебаний отклонил услуги заместителя и вышел в коридор следом за помрачневшим Бруком. До кофемашины они добрались в строгом молчании. Брук не знал, о чем можно говорить с Кайлашем: пересекались они только на еженедельных собраниях и на проверках. Кайлаш умел быть почти незаметным, хотя при его-то росте и внешности это казалось непростой задачей. Что творилось в голове у этого молчаливого человека, Брук не знал, да и не особенно-то хотел. Поэтому, когда Кайлаш обратился к нему под шум кофемашины, Брук вздрогнул. — Мистер Рендалл, неделю назад я брал ваш мастер-ключ от технических помещений, — негромко произнес Кайлаш. Брук уставился на него во все глаза, но взгляд перехватить не смог: Кайлаш полностью сосредоточился на уровне кофе в чашке. — Вы не брали, — сухо ответил Брук. — Вы просто об этом не знали. Мне потребовался ключ, я зашел в ваш кабинет во время обеденного перерыва и забрал карту, вернул ее через двадцать минут. Брук буравил его взглядом и пытался сообразить, зачем Кайлаш ему отчитывается. Наконец он спросил: — Вы туда заходили? В ту самую комнату? Зачем? — Проводил внеочередную проверку датчиков сигнализации, — Кайлаш мягко улыбнулся и наконец-то посмотрел на него. — У вас есть и свой ключ, — Брук передал чашку Кайлашу и снова щелкнул кнопкой. — Забыл дома, — в голосе Кайлаша чувствовалась мягкая насмешка. — Иногда я бываю очень рассеянным. — Бывает, — Брук пожал плечами и не очень вежливо отвернулся, намекая на то, что их треп закончился. Кайлаш, впрочем, и не пытался его возобновить — взял чашку и ушел, оставив Брука наедине со своими мыслями. Было над чем подумать: почему, интересно, Кайлаш ему наврал и чего он этим враньем добивался. Свой мастер-ключ Брук всегда держал при себе, уносил его домой и никому не передавал. Он все же не дурак, чтобы такие вещи хранить в прямом доступе. То ли Кайлаш просто развлекался, то ли думал, что Брук совался в эту щитовую без злого умысла, а теперь может попасть под подозрение. То ли считал, что это Брук прикончил ту девицу, и пытался намекнуть, что компания его прикроет. От последнего варианта Бруку стало мерзко и захотелось нажраться. Если это окажется правдой, значит, Кайлаш неплохо осведомлен о его прошлом. Следовало догадаться: начальник СБ все-таки. Просто хотелось верить в обещания генерального директора LKM по поводу сохранения личной тайны. От глотка кофе на душе немного полегчало. Брук не стал возвращаться в переговорку и устроился на низком подоконнике у входа в холл. Отсюда хорошо был виден коридор, и, если бы открылась дверь комнаты 704, где сейчас заседала полиция, Брук бы это сразу заметил. Ему дали понять, что он следующий кандидат для допроса, так что терпеть оставалось недолго. Интересно, думал Брук, сколько еще могут мурыжить этого Эммета Дюбуа и что он вообще может рассказать. Подумаешь, нашел труп. Если как следует посмотреть на этого сопляка, станет понятно, что он вряд ли и комара прихлопнет. Конечно, в тихом омуте черти водятся, но только не в этом случае. Брук немного работал с ним в прошлом году, и ему показалось, что у Дюбуа вообще отсутствует характер. Подай-принеси высшего пилотажа. Удобно для начальства. Неподалеку от него на фоне офисной зелени развлекалась занятная парочка: фотограф из отдела кадров и секретарша Кайлаша, Лейла. Секретарша принимала различные изящные позы, сладострастно выгибалась, а фотограф сосредоточенно снимал ее, не обращая внимания на открывавшиеся его взору прелести. Брук, напротив, с удовольствием за этим наблюдал, но шоу вскоре прекратилось, фотограф и модель ушли. Приоткрылась дверь — но не того кабинета, за которым наблюдал Брук, а та, что вела в холл, к лифтам. На этаж, с трудом толкая створку (нужно заменить пружину, тяжело стало открывать, отметил про себя Брук), просочилась мелкая девчонка, лет девяти, не больше. Про себя Брук удивился: уж он-то знал, что внизу у них сидят настоящие церберы, ни один сотрудник не имел ни малейшего шанса протащить в LKM ребенка. Дело было не только в режиме, просто лет двадцать назад на производстве произошел несчастный случай: какой-то сотрудник притащил с собой сына посмотреть, как папа работает, произошла авария на производстве, ну и сын, по закону подлости, пострадал. Ситуация оказалась не рядовой, раз эту историю передавали из уст в уста не один десяток лет. Видимо, мелкий умер. Короче говоря, эта малышка никак не могла оказаться на седьмом этаже, но она все-таки оказалась — и вела себя так, словно все происходящее в порядке вещей. Она уверенно подошла к Бруку и, глядя в глаза, спросила: — Здравствуйте. А где здесь полиция сидит? Брук совершенно не разбирался в детях. Интересно, ее отправили одну на допрос? — А тебе зачем? — не очень ласково спросил Брук. — Хочу посмотреть, как они допрашивают! — глаза у малявки загорелись таким азартом, что Брук невольно усмехнулся. Ох уж эти детки, насмотрелись боевиков… Хотя какое тут «насмотрелись боевиков»? Девочка, если не принимать во внимание интерес к допросам, выглядела по-девчачьи нормально: аккуратная школьная форма, белые колготки, лаковые туфли, рюкзак за спиной. Мордаха и вовсе ангельская: круглые щеки, огромные серые глаза, волосы вокруг светлые, все в кудряшках. Брук внимательно осматривал это умильное сочетание. — Вы не думайте! Я не просто так, — девчонка заволновалась, — я хочу в спецназе работать! Брук фыркнул, но, заметив обиженный взгляд, подавил желание заржать. — На допрос тебя вряд ли пустят. — Я не маленькая! — тут же возмутилась девчонка. — Нет, не из-за этого, — Брук развел руками. — Служебная тайна, леди. Это малышке понравилось значительно больше. Она прошлась по коридору и остановилась у вентиляционного отверстия: — Как вы думаете, я туда пролезу, если вы подсадите? — Не думаю. Туда даже кошка с трудом пролезет, — Брук вздохнул. Его малолетняя собеседница начинала утомлять, хотя в этом был свой плюс: немного отвлекала от мрачных мыслей. — А в фильмах все не так, — разочарованно протянула девчонка. — И в играх тоже. А кошки тут есть? — она вдруг оживилась и достала из кармана игрушку. — Можно посмотреть? Брук мельком осмотрел яркую пластиковую хренотень с броской надписью «Шпионские штуки». Это была так себе собранная система из микрофона, усилителя и небольшой гарнитуры. — Хорошая вещь, — девчонка нетерпеливо топнула ногой. — Если привязать к кошке и запустить ее в вентиляцию… — Погоди, сейчас проверю, насколько хорошо идет прием. Сама видишь, — Брук напустил на себя умный вид, — здесь бетон, металл. Сигнал может полностью экранировать. Он нацепил гарнитуру и прижал микрофон к двери. — …не именные, — услышал он тихий, подавленный голос Дюбуа. На удивление, детская игрушка давала неплохую слышимость, только помех было многовато. — Но их не выдают на руки всем сотрудникам, — продолжал техник, — такие карты есть у нескольких человек. Они и по виду отличаются: обычные карты доступа белые, а эти — зеленые. — Вы можете их назвать? — это было слышно совсем здорово, полиция, кажется, разместилась вплотную к двери. — Думаю, да, — Дюбуа помедлил — видимо, собирался с мыслями. — Во-первых, у начальника службы безопасности, мистера Кайлаша, и у его заместителя, Массимо Неро. Во-вторых, у руководителя технической службы, — Брук отметил, что его Дюбуа по имени не назвал, — это три карты. Конечно, — он спохватился, — доступ есть у генерального директора, мистера Кейна. Еще одна карта была потеряна в прошлом году, и ее заменили. — Кому она принадлежала? — Никому. Четыре резервных допуска хранятся у начальника отдела безопасности. В прошлом году у нас меняли камеры наблюдения, все делали наемные рабочие, а я и мистер Рендалл — мы следили за ходом работ. Один из них не сдал карту в конце смены, сказал, что потерял. — Замечательно, — устало отозвался полицейский, — вы помните его имя? Почти одновременно с этим вопросом раздалось вежливое покашливание — с той стороны двери, где устроился Брук. Хреново, когда тебя застают за подслушиванием. В разы хуже, когда ты подслушиваешь с помощью детского устройства от «Шпионских штучек». На порядок хуже худшего, когда застает генеральный директор. Брук постарался сохранить спокойствие, но ему это не удалось: разбирал идиотский смех. Он все-таки фыркнул, когда перехватил виноватый взгляд девчонки. После секундного колебания она подошла и забрала свою игрушку: — Это была моя идея, — заявила она. — Папа, он мне не помогал. Теперь, кажется, неприятно стало всем: Кейн нахмурился и поджал губы. — Я просил тебя не уходить из кабинета, — тихо сказал он и наклонился к девчонке. — Но там убирались, и меня попросили выйти! А тут допрос, мне интересно, — она развернулась и ткнула в приоткрывшуюся дверь. В коридор выглянул коп. На компанию, примкнувшую к Бруку, он посмотрел без радости. — Вы Рендалл? — спокойно спросил он, игнорируя Кейна с дочерью. — Зайдите. Брук хмыкнул и шагнул вперед. Надо же, какая у этого офицера память на лица. — А мне можно? — ничуть не смущаясь, тут же проявила инициативу директорская малявка. — Тебе — нет, — мягко ответил полицейский и распахнул дверь пошире, пропуская Брука.