Сказки на ночь

Когда кристаллами покроется земля, Когда влекомый жаждой дух огня, Растопит лед, являя знак луны, Узреют лишь немногие Спасителя черты, Что призван страждущим помочь, И из души злой королевы выгнать ночь… (текст из древнего Пророчества)

*** Лес был наполнен ночным мраком, но постепенно утро вступало в свои права. Мгла долго не желала прятаться в темные норы, а Солнце скрывалось где-то за облаками. Последние, в свою очередь, плотной пеленой покрыли небо, обещая, что грядущий день, как и наступившее утро, будет пасмурным и промозглым, что было довольно неприятно для Эммы. Она не выспалась, что было не ново для нее, продрогла и чувствовала себя голодной. Всю ночь Эмма промучилась, кутаясь в меховую накидку и перебирая в мыслях, что ее может ждать в сказочной и неведомой стране троллей и ведьм, к которой она искала путь всю свою сознательную жизнь. Эмма приближалась к Таинственному лесу в горах уже на протяжении месяца. Как только ей удалось добыть карту, она неотступно следовала начерченной тропой, сопровождаемая своими тревогами и неясными предчувствиями. Ее толкали вперед вопросы, на которые она хотела найти ответы - о ее родителях, о ее забытом детстве, о том месте, где она родилась, и откуда ее забрали по неизвестным причинам, вырвав напрочь все корни, оставив одну в чуждом мире, и наконец, о ее сыне… Все годы, а их уже насчитывалось 28, что-то взывало в душе Эммы, не давая покоя, искать ответы на все эти вопросы. Назойливое чувство забиралось в самые заповедные уголки души, «трезвоня» невидимыми колокольчиками, заставляло помнить, что она должна что-то сделать. Не так давно, когда девушка отдала все долги братству охотников, в котором воспитывалась с малых лет, она могла полностью посветить себя своим поискам. И вот, теперь, когда все ее цели были настолько близко, Эмма с трудом верила, что это именно то место, которое она так долго искала. Обычные деревья, обычный лес, обычный зимний холод… Подозвав свистом лошадь, Эмма уверенно запрыгнула на коня, перед этим одобрительно погладив животное по морде, выпускающей из ноздрей облачка теплого пара. Всадница зябко поежилась и натянула шарф по самый нос, чтобы хоть как-то согреться. Нужно было продолжать путь. Она направила коня по еле заметной тропинке, плутавшей между деревьев и кустов, подумав, что куда-нибудь она должна была привести. Не смотря на то, что все вокруг было покрыто тонким слоем инея, от острого взгляда не могли ускользнуть вмятины от сапог на тропке. Обычных человеческих сапог. То, что здесь могут обитать не только люди, но и другие существа, охотница за головами наслушалась от завсегдатаев трактиров, в которых приходилось останавливаться по пути к этому таинственному месту. Нет, не то чтобы хотелось верить во всю эту чепуху, но все же в каждой сказке есть доля правды. Эмма знала это, и привыкла прислушиваться к тому, что говорят люди. Прошлая ее работа, и нужно отметить единственная, обязывала искать любые приметы и зацепки, вглядываться в детали и «читать между строк». Слухи же могли привести к источнику, если других следов просто не удавалось отыскать. В силу каких-то необъяснимых причин Эмма верила, что в словах «бардов», разносивших байки о драконах, чудовищах, оборотнях и вампирах есть доля истины. Чуять нутром ложь - это было от рождения. Словно дар за все то, что пришлось пережить после рождения. Ворошить прошлое Эмме сейчас не хотелось, и холодная пустота от воспоминаний была загнана подальше, в глубину «печенок», где ей было самое место. Нужно было думать о текущем. Разогнав отголоски болезненных воспоминаний, в сознание Эммы ворвались крики. Очнувшись от собственных дум, она поняла, что где-то совсем недалеко происходит нечто плохое: звуки напоминали отчаянные крики людей попавших в беду. Не раздумывая, всадница натянула вожжи и направила коня в сторону голосов. Ей удалось проехать совсем немного, когда ее внимание привлекла яркая вспышка на небе. Задрав голову, она с удивлением, смешанным с восхищением, увидела самого настоящего дракона. Такого, о котором читала только в сказках, с зелеными блестящим чешуйками, огромной мордой и потрясающих размеров крыльями. Судя по всему, этот дракон был весьма недружелюбен к кричащим, выпуская в них струю огненного дождя, и Эмма пришпорила лошадь, чтобы та прибавила ходу. Она еще не понимала, что именно ей нужно делать, и нужно ли вмешиваться в ситуацию вообще, но логически рассуждать во время драки у Эммы обычно не получалась. Она действовала по наитию, доверяя интуиции, и как ни странно, всегда выигрывала. Ну, или почти всегда. Вскоре ей удалось выбраться на широкую дорогу, на которой отчетливо различались следы от сапог, лошадиных копыт и колес, недавно проехавшей тяжело груженой повозки. Судя по всему, именно на людей или груз в обозе, а может на всех сразу решила напасть огнедышащая тварь. Эмма двинулась по следам драконьих жертв, которые судя по крикам, были совсем близко. Вынырнув из-за поворота, Эмма увидела преследуемый обоз, который перевернулся, опрокинув необработанные кристаллы разных форм, и бегавших рядом…не совсем людей. Она различила широких и низкорослых созданий с бородою «в пол». Одни из них удерживали лошадей, пытаясь их освободить, другие размахивали топорами и щитами, пытаясь угрожать дракону, кружившему в высоте. «Гномы», - выплыли из памяти слова одного из трактирных рассказчиков: «Злобные, жадные, недружелюбные…». Эмма заколебалась на секунду, но в ее понимании сейчас они были жертвами, и она решила, что должна встать на сторону слабых. Ей удалось подъехать немного ближе, и даже разглядеть ужас на лице одного из бородатых созданий, смотревшего в ее сторону. Но тут ее лошадь встала на дыбы, а вокруг нее выросла огненная стена. … Пламя не задело Эмму, однако она оказалась внутри своеобразного кольца, которое не позволяло ей добраться до гномов и помочь им. Но и со своего места она могла свободно выстрелить из своей двустволки, никогда не подводившей хозяйку. - Просто ох…ть, - подумала она вслух, приподнимая ствол ружья и целясь в крыло твари, которое выглядело наиболее хрупким. Убивать животное (если его, конечно можно назвать животным) было жалко, но и защищаться также было необходимо. Выстрел оказался метким, заряд пробил одно из сухожилий. Зверь взвыл, поджимая подбитую конечность, и стал заваливаться на одно крыло. Видимо уже от боли он выпустил не целясь еще один огненный шар, а потом решил не испытывать больше свою судьбу. Когда Эмма опустила ружье, чешуйчатый демон скрылся за высокими столами вечнозеленых гигантов, а затем взмыв вверх, стремглав понесся в сторону гор, прятавшихся в туманных облаках. Тем временем, пламя охватившее землю вокруг Эммы стало затухать, возвращая серость наступившего утра. - Спаситель…, - донеслось протяжное гномье придыхание. Эмма опустила уголки губ, оглядываясь по сторонам. Но никого не увидела рядом с собой, в то время как гномы упорно смотрели в ее сторону. - В знаке Луны, - молвил все тот же хриплый голос. Охотница еще раз огляделась, отмечая, что выжженная вокруг нее земля и правда похоже на незрелый месяц. - И кристаллы рассыпались, - раздался еще один, более драматичный, но писклявый голос. По-видимому, он был многим моложе остальных, так как имел довольно короткую и жидкую бороду, по сравнению с остальными. – Все знаки на лицо. Все указывает на пророчество! Гномы, опуская оружие, стали приближаться к всаднице, которая просто замерла на месте от такого неожиданного приветствия. Зайдя внутрь своеобразного полумесяца, гномы, все без исключения, опустились на одно колено. - Приветствуем тебя, Спаситель, окажи нам милость, назови свое имя, чтобы мы знали, кого нам почитать, и кто спасет нас от гнета злой королевы. Уголки губ Эммы снова опустились вниз от некоторого непринятия происходящего, а глаза заметно округлились от шокирующих фраз о непонятной миссии, где ей отводилась явно не последняя роль. - Эмма, - проронила она растерянно. - Баба…, - зашептал кто-то на задних рядах, но был прерван тычком под ребра. - И я не спаситель, - добавила уже увереннее Эмма. Слово «баба» корябнуло и встряхнуло сознание, но серьезные и даже можно сказать одухотворенные лица гномов не давали ей усомниться в собственной значимости для них. - Приветствуем тебя, Эмма, - бородач, начавший разговор, быстро очнулся от шока, что перед ним женщина. Ведь он ожидал увидеть мужчину, так как в пророчестве ясно было сказано, что Спаситель будет покорителем злой королевы, которая отдаст ему свою душу и тело. К тому же всадник был одет как мужчина. «Знавал я таких женщин…», - пронеслось в голове у Лероя (а так звали гнома), но он не дал этим воспоминаниям сбить себя, и продолжил свою пламенную речь. - Спаситель не всегда знает, что он Спаситель. Но это не меняет сути дела, - он немного замешкался. - Мы будем рады оказать тебе теплый прием, в нашем скромном жилище, и оказать любую помощь, которую ты попросишь на пути в своем деле. Ты пришла к нам издалека, а к нам не часто заглядывают гости. - Особенно такие! – добавил другой голос. Лерой взглянул на говорившего исподлобья, и тот умолк, чтобы дать ему продолжить. - Мы все молились о твоем прибытии, надеемся ты тот человек, что исполнит пророчество и освободит нас. Но даже если ты не Спаситель, мы все равно рады гостье, тем более такой, что спасла нас от дракона своим волшебным посохом, - он указал на ружье. Гномы как один уставились на оружие Эммы, они смотрели на него как на диковинку с уважением, интересом и некоторым страхом. «Суеверный народ, ничего не знающий об оружии», - отметила про себя Эмма. Ее не грела мысль оказаться в центре какого-то непонятного сказочного действа. Роль Спасителя тоже не воодушевляла, но раз уж она здесь очутилась, то стоило принимать все как есть. - Я буду рада вашему теплому приему, - сказала Эмма. Она ничего не ела со вчерашнего обеда, в животе покалывало от острого голода. – Надеюсь, вы живете недалеко. - Ооо, да, недалеко, за…- только и успел ответить гном, но его слова прервала въезжающая на дорогу карета, обивка и украшения которой говорили о важной персоне, которой она принадлежала. По лицам гномов, которые были наполовину скрыты курчавой растительностью, напряженным движениям рук, схватившимся покрепче за рукоятки топоров и кирок, Эмма без труда поняла, что эта персона не совсем приятна низкорослым мужчинам, более того, вызывала гнев, неприязнь и даже страх. Кто бы это не был, гномы попятились, прижимаясь к Эмме плотной массой. Карета остановилась, управляемая умелыми руками кучера, лицо которого скрывалось за маской волка. Эмма его даже сразу и не заметила, так хорошо он вписывался в общий экстерьер повозки, являясь единым целым с ней. Дорожная грязь из под колес, смешанная с инеем, еще не улеглась, а дверь кареты отворилась. Шустрый лакей, спрыгнув с козел, успел протянуть руку выходящей даме. Ее движения были изящными, а темный наряд, отороченный мехом горностая, выглядел сногсшибательно, подчеркивая фигуру достойную королевы. На голове ее красовался головной убор из меха того же зверя и мешал рассмотреть лицо. А когда вновь прибывшая подняла взгляд, то Эмма увидела сначала полные красные губы, потом шоколадного цвета глаза - манящие, властные, пронзительные. Все это и чуть смугловатая кожа с румянцем на щеках создавали эффект непередаваемой чувственности и силы. - Вау.., - только и смогла произнести Спаситель, после чего нижняя часть ее челюсти плавно «упала» вниз. Между тем женщина в черном, отойдя немного от кареты, не спеша оглядела недавнее пожарище, развалившуюся повозку, ее содержимое, все еще запряженных лошадей, а потом только перевела взгляд на компанию гномов. Сумев за это время взять себя в руки, Эмма приосанилась, расправляя плечи, надеясь, что на фоне окруживших ее полумужей она тоже выглядит весьма эффектно. Конечно, не Гулливер среди лилипутов, но все же… Она кинула взгляд на окружавших ее гномов и только теперь поняла, что все они невольно склонили головы в знак покорности. А когда ее внимание вернулось к знатной особе, ей показалось, что дама буквально хочет прожечь в ней дырку. - Я надеюсь, все до одного кристалла будут собраны, переработаны и завтра ровно половина груза будет у меня в замке, - произнесла приехавшая. Эмма чуть не поперхнулась, у нее возникло такое чувство, что именно к ней обращается приехавшая дама. Но причем тут она, Эмма никак не могла понять. Она совершенно посторонний и незнакомый человек, с которым даже не поздоровались, не представились. «Приехали…», - подумала охотница, и некое понимание пронеслось в ее голове: «Сказка со злой королевой началась». Гномы молчали, понуро опустив голову. - И не дайте мне усомниться в вашей честности. Иначе…, - продолжила неприветливая особа голубых кровей, обводя взглядом каждого из присутствующих. – Я усомнюсь в вашей нужности. Она развернулась, подобрав полы, больше не удостоив никого вниманием, и сев в карету, исчезла за оббитыми золотой парчой дверями. Человек-волк взмахнул кнутом, лошади заржали, карета дернулась, унося видение в серую мглу. Все, «спектакль», на фоне которого далекое эхо душераздирающего крика дракона было последним аккордом, был закончен. - Что ЭТО было? – Эмма решила задать вертящийся на языке вопрос. - Злая королева собственной персоной, - произнес Лерой, как-то обреченно вздохнув. - И вы планируете, чтобы Я от НЕЁ вас освободила? - Да, - хором ответили гномы, тряся бородами, при этом натянуто улыбаясь и как бы демонстрируя упрямую надежду на то, что Эмме следует постараться их не разочаровать. - Очень интересно, - проронила Эмма, задумавшись о планах на будущее. – Как же мне это сделать? *** Дом у гномов действительно находился совсем недалеко. Только прежде чем добраться до него всем пришлось потрудиться, собирая развалившуюся повозку. Но дело у бородатых спорилось, и вскоре процессия подъехала к низенькому дому, почти вплотную прилегавшему к скале. У порога их встретила не на шутку встревоженная женщина, которая явно поджидала прибывших. Она была примерно одного с Эммой возраста, стройная, темноволосая, белокожая, привлекающая особой искрой в глазах. Она накинулась на гномов с вопросами о случившимся. Она слышала крики раненого дракона, и ее волновало, все ли целы. Через некоторое время женщина, наконец, заметила Эмму, следующую за повозкой. Хозяйка остановилась, замолчала, разглядывая незнакомца, наклонив чуть на бок голову. - Представьте же мне нашего гостя, - после паузы обратилась она к гномам. - Эта девушка спасла нас от Малифисент, ее зовут Эмма, - произнес за всех Лерой. - И она Спаситель! – добавил молодой гном. На что Эмма поморщилась. - Подожди, Том, давай все по порядку, - Лерой посмотрел на Эмму и жестом указал на хозяйку дома. - Это Белоснежка, наша…опора, подруга, хозяйка дома, и некоронованная королева. - Спасибо, Лерой, - зарделась женщина. – Ну, давайте в дом, у меня уже готов завтрак, а там и поговорим. *** Надо отдать хозяевам должное, они не тревожили Эмму расспросами и разговорами, пока она не откинулась на спинку стула, и, сдерживая подступившую отрыжку, сама задала свой первый вопрос. - Может мне кто-то внятно объяснить, что вообще у вас происходит? Гномы как-то разом притихли и перестали брякать посудой, поглядывая в сторону Белоснежки. А та в свою очередь задумалась, да так крепко, что в воздухе повисла напряженная пауза, говорящая о том, что вопрос-то серьезный. Кашель Лероя выдернул таки хозяйку из ее собственных размышлений. - Да, в общем, пока ничего не происходит, - Белоснежка нервно улыбнулась. – День изо дня одно и то же. Эмма подумала, что карты перед ней раскрывать никто не желает, или, видимо, хозяйка не до конца доверяет гостье. Но в прочем, может не так-то просто довериться незнакомому человеку. Эмма это понимала, будучи по роду своей профессии подозрительной и в меру критичной. - Давайте, - предложила она, - для начала вы мне расскажете о пророчестве. - Хорошо, - растягивая слово, произнесла Белоснежка. Затем более резко добавила. – Только не здесь. Пройдемте со мной, - Было заметно, что хозяйка заметно нервничает, но старается удержать себя в руках. Она встала и поманила Эмму за собой. Последней ничего не оставалось, как последовать за девушкой. Они долго петляли по винтовой лестнице, находящейся прямо в горе, пока не забрались в одно из верхних помещений, больше напоминающее пещеру. Там на цепях, подвешенных к потолку, висел хрустальный гроб, где Эмма не сразу разглядела молодого человека в белоснежном мундире. Он выглядел почти живым. Приблизившись совсем близко, она смогла разглядеть черты незнакомца. Он был приятным, можно даже сказать красивым, но мертвым. - Это мой супруг, принц, - тихо проронила Белоснежка. Эмма почувствовала себя неловко, услышав в голосе далекую тоску. Она всегда ощущала некоторое неудобство сталкиваясь с чужими эмоциями, так как свои прятала годами. - Он тут находиться уже…очень давно, с тех пор как мы потеряли свою малышку. Да, у нас была дочь, любимая и единственная. Но злая королева отняла ее у нас, нам пришлось ее отправить в другой мир, чтобы сохранить от смерти. Так я потеряла ее навсегда. Но этого было мало злой королеве, она отравила моего Прекрасного принца, погрузив в мертвый сон. Белоснежка на некоторое время замолчала, и Эмма не смела что-то добавить, ожидая продолжения, которое не замедлило поразить ее своей…сказочностью. - Стены этой комнаты покрыты пыльцой волшебных кристаллов, это защищает нас от подслушивания и подглядывания злой королевы. У нее есть зеркало, которое показывает ей любой уголок королевства. Но тут мы в безопасности, - жена принца объяснила Эмме свою неразговорчивость в обеденном зале. Эмма огляделась и заметила слабое мерцание стен. Между тем Белоснежка продолжила. - Раньше мы жили не тут. Наш мир отличался от других миров. Мой отец правил королевством, стараясь угодить подданным, сеял доброе, вечное… Но однажды, все переменилось. Сначала умерла моя матушка, потом появилась Регина, она стала моей мачехой, потом она меня выгнала, желая уничтожить. Но я выжила и встретила принца, мы полюбили друг друга, поженились. Наше счастье и угроза того, что мы можем занять трон, побудила королеву пойти на крайние меры. Она задумала наслать на королевство проклятие. Такое, при котором не будет шансов на то, чтобы ее власть могла закончиться. Магия, вложенная в проклятие, перенесла нас в другой мир, сюда, где нет магии. Мы потеряли свою силу, мы потеряли счет времени, и каждый день у нас повторяется снова и снова. Куда бы мы не шли, где бы мы не засыпали вечером, утром мы снова оказываемся в своих постелях. Нам не вырваться. Мы в ловушке времени, и только Спаситель может избавить нас от этого проклятия. Вы спросите – «Как?». Я сама не знаю. И прежде, чем я отвечу на все ваши вопросы, Эмма, я хотела бы услышать, что привело Вас сюда? Эмма внутренним чутьем осознавала, что девушка, стоящая перед ней не лукавит. Но так сразу окунуться в сказку практичной охотнице за головами было трудно. Поэтому прежде чем начать свою историю она задала еще один вопрос, мучавший ее более других, после услышанного. - Но какая-то магия у вас все же есть. Я права? - Конечно, у нас остались волшебные предметы и некоторые способности. - Ммм..угу, - многозначительно отметила Эмма, делая мысленные пометки в скелете сказочной истории этого края, выстраивающемся в ее сознании. – Я искала вас давно, дело в том, что мне кажется, и я в этом почти уверена… что мои родители находятся именно здесь, в вашем… королевстве. Это мне поведал один мой давний приятель Август, который утверждал, что и сам отсюда родом. Он был со мной, когда я осталась без родителей, опекал меня… - Август?! – Белоснежка схватилась за грудь, вернее приложила руку к области сердца. Ведь именно с этим мальчиком она отправила свою дочь в волшебном шкафу туда, где ее не сможет отыскать королева. - Да, он рассказывал мне эту историю в самом детстве, и продолжает настаивать на этом при каждой нашей встрече. Только вот дорогу сюда он никогда не мог найти. Мне это самой удалось с трудом сделать, до сих пор не верю, что получилось. Но вот я тут. Что еще добавить? Да, еще у меня есть медальон, оставленный мне матерью. – Эмма вытащила цепочку из воротника, являя взору Белоснежки единственный родительский дар, доставшийся ей с рождения. При виде родового герба ноги хозяйки дома подкосились, и она потеряла сознание. Эмма тут же бросилась к ней, поднимая с пола. В тот же миг в комнату ворвались гномы, словно они стояли под дверью и слышали все, что тут происходило. А скорее всего так и было. После некоторой возни и суеты вокруг случившегося один из гномов достал какое-то зелье, судя по чудному пузырьку и его воздействию, дал его вдохнуть Белоснежке, и та пришла в себя. - Доченька, моя малышка, - первое, что она вымолвила, встряхнуло не только Эмму. Гномы вздрогнули, затрясли в неверии бородами. - Эмма, твоя дочь? – спросил один из мужчин. Но так как это было и без того ясно, ответа не требовалось. Белоснежка выбралась из толпы окруживших ее полумужей и кинулась с объятьями к оторопевшей Эмме. - Мама? – вопросительно спросила она. Похоже, туго соображали не только гномы. - Да, Эмма, ты моя дочь, наша, дочь! Нашлась! Вернулась! Жаль, что Прекрасный этого не видит, - Белоснежка плача трогала Эмму, касаясь лица, плеч, ладоней, словно проверяя, не чудиться ли ей все это. Эмма сама не верила, что так быстро смогла отыскать родную мать, да та и не выглядела старше ее. Скорее они были ровесницы. Но если верить тому, что все они застряли во времени, то получалось, что все так и должно было быть. Медленно соображая, Эмма ответила на объятья матери, отмечая, что она нашла еще и отца, хоть и не живого, заточенного в хрустальный гроб. Радости девушка почему-то не испытывала, скорее она как бы со стороны наблюдала за собой и происходящим. Что-то не давало ей включить свои эмоции, прожить изнутри встречу с родителями. И видимо, это было связано с той ролью, которую она еще не желала принять во всем этом действе. Роль Спасителя. Роль, отведенная ей судьбой, чтобы втащить целую кучу людей из липкого янтаря времени. Из ловушки, сотворенной проклятием злой королевы. А еще надо было принять всю ту сказочность окружающего, нереальность мира волшебных существ и предметов, ощутить принадлежность ко всей этой истории. Привыкнуть к гномам, магической пыли, дракону, злой королеве, наконец! Эмма подумала, что это хорошо, что она сначала поела, это всегда делало ее более спокойной и рассудительной. - Хорошо, - сказала она, отстраняясь от матери, вглядываясь в лицо, возможно чтобы найти схожесть с собой. Не нашла, решила, что ничего, так бывает порой. – А теперь давайте все сначала. Как получилось, что все так вышло, - она развела руками, как бы показывая, что недопонимает происходящего. В этом простом жесте Эмма «выплеснула» тревожащие ее вопросы - о себе, о своих родителях, ее предназначении во всех этой замысловатой истории. Вскоре Эмма узнала, что проклятие сотворил некий Румпельштильцхен, и именно он знает, в чем заключается роль Спасителя. Им создана лазейка, которая всегда присутствует в любом договоре, заключенном с ним. Сам волшебник обладает кучей волшебных предметов. Обосновался он на краю королевства и живет с некой Бель, которая управляет его замком, всем хозяйством, и заодно самим Румпельштильцхеном. Так же Эмма узнала о других сказочных существах и людях королевства, получив краткую информативную справку о порочащих их связях, именах, паролях и явках. Ей поведали истории Коры, Красной Шапки, Малифисент, Златовласки, Мулан, Шляпника, Румпельштильцхена, Крюка, Папы Карло и многих других. Эмма боялась запутаться в новых персонажах, поэтому сосредоточилась на главном – своей роли Спасителя и разрушителя проклятия. Как выяснилось самого текста заклинания, приведшего к таким серьезным переменам в королевстве, никто не знал. Все домыслы и предсказания складывались из отрывочных сведений местных сказителей, пытавшихся выразить свои чаянья и надежды на человека, который сможет разрушить Проклятие. Из сбивчивых историй Эмма узнала о спасительной силе Любви, о могуществе Поцелуя любви. Также о том, что королева вырывает сердца подданных, но вот Спасителю вырвать не сможет, т.к. великая сила Любви принца и Белоснежки дала ей способность противостоять силе зла. Та же великая сила Любви разрушит Проклятие, поможет изменить королеву, ибо в ее сердце ключ к спасению всего сказочного народа. Эмма крепко задумалась (это было у нее от матери) над всей этой свалившейся на нее информацией, да и уснула. К тому же был уже вечер. Гномы отнесли ее на кровать, где она очнулась уже под утро. Ей снились чудные и полные приключений сны, где она сражалась с драконом, управляя армией троллей. А когда битва закончилась, она вдруг увидела на вершине холма одинокую фигуру, завернутую в плащ. На фоне вечернего зарева стоящий выделялся темным силуэтом, обрамленным красными всполохами. Эмме непременно хотелось узнать, кто же этот пугающий и притягивающий одновременно путник. Она кричала незнакомцу, но тот не оборачивался, и когда она поднялась к нему и тронула за плечо, ощутив мягкий бархат накидки, то утонула в карих глазах женщины, которая смотрела на нее испытующе, будто ища какой-то подвох. Казалось, это продолжалось вечность, но все же в какое-то мгновение контакт взглядов оборвался. Эмма отступила. Королева, а это была именно она, вынула из-под накидки красное налитое яблоко и протянула его Эмме. Та словно зачарованная приняла дар, и уголки губ цвета спелой вишни дернулись в подобие улыбки. Эмма поднесла плод к лицу, вдохнув сладкий запах. Но тут у ее голове вдруг возник образ лежащего в гробу отца. - Съешь его, - почти мягко прошептали губы королевы, но Эмме как-то расхотелось. – Ну, же, - прозвучало уже требовательнее. Эмма не любила, когда ее поНУкали, это всегда ее раздражало. Она шагнула вперед, сокращая расстояние, приближаясь почти вплотную к женщине в темном бархате. - Ты отравила моего отца! – Эмма бросила эти слова прямо в лицо королеве. Та же почти не дернулась, только правая бровь скептически приподнялась, а тонкий шрам на верхней губе немного дрогнул. По-видимому, особа царских кровей не желала объяснятся, а уж тем более извиняться. Эмма напустила на себя хмурый вид, буравя серо-голубыми глазами лицо королевы. При этом отмечая совершенную гладкость кожи и приятные черты, которыми хотелось любоваться при совершенно других обстоятельствах. Злость ее рушилась и улетучивалась. Охотница хотела сосредоточиться, чем же ей зацепить королеву, что сказать, но какие-то назойливые, посторонние звуки сбивали ее. … Эмма проснулась. Ей очень хотелось досмотреть свой сон, и она пребывала еще в том состоянии зачарованности, который характерен для дремы, но гномы были так неутомимы своим шуршанием рядом, что пришлось открыть глаза. - Эмма, Эмма, ты не исчезла! День не повторился снова, время сдвинулось! – гномы почти плясали. - А что? Я могла исчезнуть? – почти проворчала Эмма, вставать не хотелось. В прошлом ей приходилось вскакивать, пробуждаясь мгновенно – профессия обязывала, как говорится. Но сейчас этого было лишним, и подчиняясь внутренним потребностям Эмма желала бы досмотреть сон. - Другие люди исчезали, забывая под утро, что они здесь видели, - важно и радостно произнес один из гномов. - Как исчезали? – ворчание из-под натянутого на голову одеяла было глухим и недовольным. - Их уносила Тень, перенося за границу призрачного леса, - почти шепотом произнес Малыш. Именно так звали самого младшего из гномов. - Что за тень? – Эмма почти проснулась от таинственности в голосе Малыша. Ее голова снова высунулась наружу. - Мрачная слуга королевы, ночной страж времени и Проклятия. Темная, холодная, липкая как страх и вонючая словно серный демон. - Фу! Гадость какая. Я ее не видела, - Эмма потеряла интерес к еще одному сказочному персонажу, в которого не верила, и который не пожелал унести ее прочь отсюда. Все-таки бремя Спасителя давило на нее, не смотря на радость встречи с родителями. Да, и радость эта была половинчатой, отец был скорее мертв, чем жив. Она хотела было снова спрятаться под одеяло, но тут вошла Белоснежка. Начались утренние сюси-муси. Охотница за головами терпела их стоически, решив, что мать не надо расстраивать, она и так натерпелась в этой жизни. Она даже не вытирала влажные следы от поцелуев, хотя, очень хотелось. Краем уха она слушала отрывистые фразы Белоснежки, и до нее не сразу дошло, что она должна будет помочь ей на кухне, пока гномы соберут повозку с волшебной пыльцой для королевы. А ей, как помнится, полагалась половина от добытых гномами кристаллов, успешно переработанных за вчерашний день. Пришлось подняться. Расставляя тарелки на стол, а Эмма крайне не любила выполнять работу по хозяйству, особенно по утрам, она двигалась как зомби. Но то ли запах овсяной каши с фруктами, то ли аромат творожной запеканки разбудили ее организм окончательно. Немного позже, уже сидя за столом, завтракая в компании Белоснежки и гномов, Эмма вернулась к мыслям о своей миссии и магии Любви. - У меня есть два вопроса, - после некоторой задумчивости проронила она. Все взоры обратились к ней, типа, ну, что еще тебе непонятно. - Почему поцелуй Любви не пробудил моего отца? - Да, мы и не пробовали, - ответил находчивый Лерой. - Почему? – Эмма посмотрела на мать, игнорируя выпад гнома. Белоснежка как-то потемнела лицом, осознавая простоту решения, предложенного Эммой, до которого она сама не додумалась. Хозяйка дома сглотнула подступивший к горлу ком. Затем вскочила, заметалась по комнате, сшибая предметы, оказавшиеся слишком близко к ней. Схватилась за голову. - Как же я раньше не додумалась?! А вы?! – она недобро посмотрела на каждого гнома. – Не могли мне подсказать? Или не хотели?! - Мы не знали…не думали… Белоснежка подняла взгляд к верху, пытаясь контролировать дыхание. Прикрыла глаза на время, а когда решилась их открыть, то в них сквозила отчаянная решимость. - Лучше поздно, чем никогда! – она рванула к входу, ведущему в усыпальню, но затем тут же вернулась, сорвав со стены листок, на котором еще раньше Эмма заметила имена гномов и галочки напротив определенных дат. Повала в клочья бумагу, кинув куски на стол. И гордо запрокинув голову, зашагала в сторону лестницы. - Что это было? – Эмма даже опешила. Лерой в полном молчании неторопливо собрал со стола клочки бумаги, скомкал их, и высыпал на тлевшие угли в камине. - График дежурств, - вымолвил он, развернувшись к Эмме, когда бумага вспыхнула яркими всполохами. Его рот плотно сжался, а глаза как-то печально сверкнули, словно он потерял что-то ценное для себя. Другие гномы тоже выглядели виноватыми и подавленными. У Эммы промелькнула мысль, что смертельный сон принца был как-то на руку гномам, но решила, что не будет думать плохо про свою мать и семерых мужчин. В сущности, они такие…бородашки. - А какой второй вопрос, Эмма? – после напряженной паузы решился подать голос один из младших гномов. - Мне что, надо будет переспать со злой королевой? – напрямую спросила Эмма. – Или достаточно поцелуя Любви? Гномы захмыкали в бороды. Нашелся ответ лишь у Лероя. - Это… ну, тебе решать…Ты же Спаситель. А мы знаем лишь о силе поцелуя Любви. В следующий момент Эмма хотела возразить, что совсем не любит королеву, и вряд ли сможет, поэтому ничего не выйдет, но тут раздался радостный визг Белоснежки, эхом прокатившийся по всему дому. - Случилось! – тихо выкрикнул Малыш. – Ожил! Все повскакивали из-за стола. Но Эмма их опередила у входа к лестнице, преградив путь. - Дайте им время, - с упреком высказалась она. - Они же супруги. Им надо поговорить, побыть наедине. - Все верно, - заметил Том. – Подождем их здесь. Ждать долго не пришлось. Вскоре к ним в столовую спустилась счастливая Белоснежка за руку с Прекрасным принцем. Словно и не спавший мертвым сном мужчина, румяный и при полном параде, оглядел быстрым взглядом присутствующих. Отыскал глазами Эмму, и, раскинув руки в приглашающем к объятьям жесте, двинулся ей на встречу. Эмме ничего не оставалось, как подняться навстречу. Охотница, падая в объятья, успела отметить, что глазами-то она пошла в отца. - Доченька, - принц почти плакал. Скупая мужская слеза блеснула в уголке его глаза, но не посмела скатиться вниз. - Отец – тихо ответила Эмма, обнимая родителя. – Рада, что ты… здесь… с нами. Принц немного отстранился, любуясь дочерью. – Какая ты красавица! Спасибо тебе, родная, Белоснежка мне рассказала, что я здесь, живой, именно благодаря тебе! - он оглянулся на жену. – И конечно, тебе любовь моя. Но как же долго я спал, - в его голосе была боль, раскаянье, сожаление, и радость одновременно. - Ты спал слишком долго, - наигранно весело произнес Лерой. - Друзья! – принц развернулся к гномам, не замечая теней на их лицах. – Как же я рад всех вас видеть в добром здравии! – он и для них раскинул объятья. Гномы кучей набросились на принца, кто-то пожимал ему руку, кто-то обнимал, а Белоснежка и Эмма смотрели на все происходящее и не верили, что чудо все-таки случилось, они обрели мужа и отца, их Прекрасного принца. Магия Любви сработала. Заскрипели жернова перемен. … А где-то на окраине сказочного края, в высокой башне, злая королева стояла, вцепилась белыми от напряжения пальцами в края зеркала, что показывало ей идиллию воссоединения супругов и дочери. Ее дыхание, больше похожее на глухое рычание волчицы, оставило облачко пара на гладкой поверхности стекла, замутняя картинку, пряча краски… Вдох. Выдох. Королева прикрыла глаза и скрывшиеся совсем образы позволили ей унять гнев, понять, как же действовать дальше. Недобрая усмешка могла бы стать некоторым объяснением ее замыслов, но никто кроме зеркала ее не видел. А последнее можно было не брать в расчет - зеркало с недавних пор было немо. - Чарминги, - давно она не попробовала это слово на вкус. Горькое как лекарство. – Спасительница, - добавка не придала сладости, лишь подняло волну неприятия. – Что ж… вы сделали свой ход… Конец первой главы.