Лучшие друзья.

- Сэр, все готово, - не сказал, а отчеканил, стоя по струнке смирно и глядя прямо, с характерной злобой, исказившей черты и без того не слишком приятного лица. У его Джареда все всегда по плану, чистенькая блестящая форма и внушительных размеров винтовка за спиной, которой он не преминет воспользоваться в угоду своему господину. Он смотрит оценивающе, а от садистской улыбки разве что не ползет холодок по спине. Это не забитый мужичок с трясущимися коленками, а прирожденный убийца, умеющий компенсировать свои недостатки железной выдержкой и поразительной жестокостью. Ворден довольно хрустит сцепленными в замок пальцами, улыбается блаженно, в предвкушении поджимая тонкие губы. Он слышит крики сотен людей многочисленной армии противника и свист снарядов и пуль, наряду с лязгом разрезаемой лазерами техники, и ему нет нужды выглядывать из крохотного окна, чтобы знать, кто одержит победу. Его плечи трясутся от еле сдерживаемого восторженного смеха, но рано ещё, до завершения каких-то чертовых пару часов. - Замечательно, Джаред, - помощник ухмыляется, ему приятна похвальба со стороны начальства. На миг образ его теряет свои очертания, сквозь черноту кителя проглядывает кофейного цвета застиранный пиджак, а на месте повязки - испуганный глаз маленького человечка, и Вордену становится не до веселья, он вскакивает, сильно стукнувшись коленями об стол и воет, дико, от боли и внезапно охватившего его гнева. Эти сбои в окружающем его пространстве неслучайны - он твердо уверен, что все это шуточки единственного человека, умеющего по своему усмотрению перекраивать его сторону реальности. Ворден зажимает ладонями глаза, резко сгибается в поясе, выдохнув от в миг стянувшего талию пояса, и едва не сталкивается лбом со столешницей. Он чувствует, как действительность меняется, буквально ощущает, как отвратно-желтая краска пробиваются сквозь спокойную серость обоев, а стена позади трещит от буквально прорастающего сквозь неё окна. Ему хочется разнести предельную чистоту уже иного кабинета. - Ну-ну, что же ты? - голос того, другого Вордена, по-детски звонок и пронзителен, что уши закладывает, когда тот едва ли не упирается носом в чужую макушку, а ладони, как бы невзначай легшие на плечи его двойника, необычайно теплые, ощущаются даже сквозь толщу одежды. - Хэйл... Завоеватель дергается, водит плечами, пытаясь сбросить с себя руки этого до смерти смешного и навязчивого мальчишки. - Не смей, - он хочет кричать, но послушно не повышает тон, когда к нему прижимаются сзади, сильнее сдавливая пальцы, - Я Ворден. Ему отвечают неприятным искренним смехом и сильнее вжимают в угол стола, прежде чем отпустить и позволить повернуться. "Другой Ворден" упирается кулаками в бока и покачивает бедрами, широко и открыто улыбаясь, как явный победитель в старом споре. Но его "соперник" слишком самолюбив и эгоистичен, чтобы признать за собой поражение. А надо бы, надо бы, дорогой Хэйл. - А я тогда кто? - другой Ворден снисходителен и упрям, ему не нужен ответ. Он комично изгибает бровь, приветливо распахнув объятия, и тянется к своему двойнику всем телом, лишь чудом не падая, потому как сдвигаться с места явно не планировалось - Иди же ко мне. Он уверен, что его не ослушаются. Хэйл и не пытается, ему уже давно поднадоело ругаться из-за дурацкого имени, неизвестно каким боком всплывшего в беспорядке, что у того парня зовется разумом. В самом деле, здесь и сейчас настоящий Ворден - вот этот нахальный мальчишка в старомодном костюме, которого он прижал к прозрачному стеклу, схватив за грудки. Тот не вырывается, жмется доверчиво, смеется, как ненормальный, и слабо да и забавы ради похлопывает его по предплечьям и щекам. Целоваться с таким совершенно невозможно, несмотря на отсутствие сопротивления, хотя Хэйл пытается, кусает губы, но как-то побаивается на большее - языка лишиться не больно хотелось. - Да заткнешься ты когда-нибудь?! - уже почти от безысходности он трется носом о шею, игнорируя противный скрежет металлического шлема. А Ворден почти задыхается от хохота, участливо приобнимая ослабившего хватку двойника, беспорядочно водящего пальцами по складкам задравшегося пиджака. Он неспроста оставил себя будущего. Он же очень-очень любит его, как маленький мальчик заранее обожает свою взрослую копию, по-настоящему, крепко и навсегда. Ведь от себя самого навряд ли устанешь, и уж точно не в случае самовлюбленного начальника самой крупной в мире тюрьмы прекращать восторгаться натренированным телом и некоторой напускной взрослостью. Ворден прижимается губами к скуле мужчины и говорит невпопад. Он выдыхает: - Ты будешь со мной. Он обещает: - Мы сделаем Супертюрьму лучше. Он настаивает: - Мы лучшие друзья. И целует Хэйла, неумело и неосторожно, задевая зубами тонкую кожу, сминая пальцами накрахмаленный ворот, не особо стушевавшись, когда тот начинает отвечать, грубо и развязно, сжимая его бока. Лишь когда дышать становится катастрофически нечем, Ворден отворачивает лицо, уже и вовсе не замечая чередующиеся с хриплыми выдохами покусывания плеч через плотную ткань, не продлившихся, впрочем, долго - двойник отстранился быстро, нервно вытирая рукавом губы и старательно разглядывая мельтешащие где-то внизу маленькие фигурки заключенных. Хэйлу не в новинку такие игры. Он завоевал весь мир не только благодаря оружию и верным подчиненным, и не сказать, что о чем-нибудь приходилось жалеть до сих пор. Только ему не нравится прогибаться под менее успешную версию самого себя, уступать которой даже позорно. - С-сэр, - донеслось от самой двери. О трясущемся коротышке, теребящем полы своего застиранного пиджачка, все и думать забыли, и тот вполне мог ретироваться из кабинета, но почему-то застыл, полным ужаса взглядом предпочтя сверлить всех присутствующих. Ворден тяжело вздыхает и, осторожно выпрямившись с характерным тихим хрустом, выглядывает из-за плеча завоевателя, почти устало, раздраженно протягивая: - Подожди снаружи. Дважды повторять не пришлось. Джареду, несмотря на устраиваемый едва ли не ежедневно беспредел на его месте работы и то и дело выкидываемые начальником сюрпризы, было не по себе наблюдать за действиями двойников. Все-таки один Ворден - уже проблема, а два - настоящая катастрофа. Невдомек ему, простому смертному, что Хэйл в этой реальности заперт, как в клетке, наряду с тысячами грязных бандитов, составляющих "население" Супертюрьмы, и творить козни здесь можно только по указке довольного улыбчивого парня, поигрывающего тростью и сопровождающего поспешные движения своего заместителя нетерпеливым свистом. Джаред убегает стремительно, умудрившись даже осторожно и по возможности неслышно прикрыть за собой дверь. Только Ворден уже и забыл о нем, беспечно оправляя полы смятого пиджака, с досадой посматривая на затяжки и местами ставшую совершенно непригодной ткань. - Ты слишком импульсивен, - а Хэйл только ухмыляется, с почти покорностью встречая не к месту возмущенный и обиженный взгляд единственного человека, способного с ним тягаться. Ах, какая получилась бы война, будь они более разными, чем есть сейчас. Возможно, их противостояние не казалось бы галлюцинацией маленького шизофреника, застрявшего где-то на уровне своей первой настоящей мечты. - Мне это не нравится, - местный аналог безумного Шляпника заявляет категорично, и в какой-то момент Хэйлу мерещится, что тот готов уже все прекратить, но пальцы двойника, сжавшие предплечье недвусмысленно намекают: вечеринка продолжается, и главного гостя ещё протащат по всем кругам Ада, прежде чем целехонького (в том нет никакого сомнения) отпустить домой. - Знаешь, у меня тут появилась кроохотная, - особо выделив данное слово, Ворден как-то смущенно улыбается, словно разбил любимый бабушкин сервиз или "совершенно случайно" поджег отчий дом, беспечно хлопая глазами, - проблемка. И по стечению обстоятельств выходит так, что помочь мне можешь только ты. Хэйл дергается в безуспешной попытке отстраниться от с каждым мигом все теснее прижимающегося к нему субъекта, которого то и дело бросало от одной критической точки к другой. На него глядят широко распахнутые глаза двойника, а тело мелко трясет от накатывающего мягкими волнами страха, и, черт возьми, Завоевателю нужен относительный отдых, он не решает проблемы. Проблемы, как правило, решаются сами собой или с помощью расторопных помощников. - Да с чего бы мне тебе помогать? - улыбка выходит высокомерной, нос невольно оказывается гордо вздернут к потолку, а руки - демонстративно скрещенными на груди. Хэйл действует по принципу "не хочу и не буду". Ему удается игнорировать полубезумный оскал и сопение у самого уха, но не обращать внимание на лишнюю пару ручек, схватившихся за штанину, дело куда более тонкое, и не ожидавший такого подвоха мужчина мгновенно каменеет, чем Ворден бессовестно пользуется, привлекая того ближе, хрипит, смеется и указывает куда-то вниз. - Ну, хотя бы из-за твоей жгучей любви к детям~