Неизлечимо.

Реджина Миллс – болезнь. Эмма Свон – единственный и несчастный зараженный. Реджина Миллс медленно, но верно поражает все внутренние органы, а особенно – сердце. Проникает вглубь его, до самых низов и корней, заполняя собой полностью, до самых краев. Остановить процесс возможно, но только на первых стадиях – Эмма Свон понимает это слишком поздно. Понимает, когда Ее Дьявольское Величество проходит – нарочно близко - рядом, а сердце невозможно сильно бьется в груди, словно в истерике, и вот-вот разорвется. Разрывается. Разрывается после каждого ледяного взгляда или улыбки, надежно спрятанной в самых уголках губ. После уже привычного холода в тайно любимом хриплом голосе. После каждого непоколебимого, но столь насмешливого «Вы забыли уйти, мисс Свон». Это треклятое «мисс Свон» и никогда не «Эмма». Его мерзкое и специально выделенное Реджиной звучание. За это Эмма искренне ее ненавидит. Реджина Миллс устраивает эмоциональные взлеты и падения – хороши удары, но не сбивают с ног. Только, правда, Эмма все чаще пьет виски, заполняя бокал до краев и топя в нем сотню болезненных «не». Не излечиться ей, а Реджина не поцелует, не обнимет, и явно не будет мерзко скучать. Только убивать с гордо поднятой головой, ядовитым клещом проникая под кожу и повышая болевой порог. Реджина Миллс изводит и лишает сил. Поэтому стук в дверь с номером 108 тихий, едва ли различимый, но долгий, чтобы владелица дома точно услышала. Взгляд Эммы Свон усталый, ровно, как и голос, как и обреченное «я тебя ненавижу, знаешь», но Реджина Миллс всего лишь улыбается беспечно и ни за что не верит. Она хрипло шепчет «Я ждала тебя, Эмма», неожиданно ласково проговаривая каждую букву. Нежность голоса Ее запомнится еще надолго, а терпкость поцелуя, мягкость губ и изящные руки на продрогших от холода плечах – на всю жизнь. Теперь Эмма Свон определенно точно знает, что от этой болезни еще не придумано лекарств. И каждый погребен, кто под ее удар попал.