69

В вагоне мы не разговаривали, хоть и людей там было немного. Я усердно старался взять себя в руки и подыскать разумное пояснение поведению Влада, но ничего путного в голову не лезло. Влад тоже молчал и даже не смотрел в мою сторону. Обиделся? С какой радости? Это кто ещё из нас обижаться должен? Это он почему-то решил, что имеет право мной командовать! Блин, я никогда не указывал своим подругам, что им делать, как одеваться и как краситься. Хотя, если честно, серьёзных отношений ни с кем у меня и не было. Во всяком случае, с моей стороны это был просто секс и не больше. Веселые потрахушки без каких-либо обязательств. При малейших намеках на что-то большее я быстро делал ноги. Я что, совсем горем убитый, — в восемнадцать лет иметь серьёзные отношения? А там и до женитьбы «по залету» недалеко, как с нашим барабанщиком случилось. Подруга лапшу ему вешала, что таблетки пьет, он повелся и решил на гандонах сэкономить, да и кайф себе ломать не хотел. И вот в один прекрасный денек она ему сообщила, что капец, доигрались, и будет у них скоро спиногрыз. Аборт делать она категорически отказалась, а барабанщику не хватило здорового пофигизма, и в итоге он был успешно окольцован. Это, кстати, стало одной из причин распада нашей группы. Курва эта брюхатая из кожи вон вылезла, но добилась, чтобы он рядом с ней, как последний мудак, сидел и на пузо ее пялился. Ясен хрен, у них же теперь семья! А на друзей можно и хер положить с яйцами. Мне повторять его «подвиг» не хотелось, а потому уверениям телок я не верил и всегда имел при себе качественные резинки, чтобы не порвались в процессе. Я был ярым сторонником свободной любви, без каких-либо обязательств и ограничений. И вот теперь Влад почему-то повел себя, как ревнивая жена, или скорее — муж, запрещающий жене краситься. Охренеть просто! Я, может, и сам не повелся бы на эти «съемки». Не дурак, понимаю, на чем строится весь этот бизнес. Но решать это должен был Я и только Я. И как бы офигенно Влад ни трахался, это не дает ему права распоряжаться моей жизнью! От всех этих размышлений настроение у меня рюхнулось окончательно. Когда мы наконец-то вышли на станции «Университет», я первым делом направился к киоску с пивом. Купил бутылку своего любимого темного, не обращая внимания на неодобрительный взгляд Влада. — Ну, и куда пойдем? — спросил я, вовремя вспомнив, что теперь пить пиво на улице нельзя, если неохота на люли от гоблинов нарваться. — Тут неподалеку есть ботанический сад, — натянуто улыбнулся он. — Там посидим и поговорим. И пиво свое выпьешь. Я кивнул, доставая сигарету и с удовольствием закуривая, и потопал за ним следом. Влад не соврал, шли мы действительно недолго и вскоре уже сидели на скамейке в тихом и совершенно безлюдном уголке ботанического сада. Здесь было прохладно и офигенно пахло хвоей. — Артур, прежде, чем ты выскажешь все, что обо мне думаешь, — начал Влад, закуривая, — ответь мне на один вопрос. — Окай, — великодушно согласился я, открывая бутылку и поднося ее к губам. — Для чего ты покупал порно-журналы? — Как для чего? — ухмыльнулся я. — Чтобы ай-кью повышать! — Я серьезно, — без улыбки оборвал мою клоунаду Влад. — А для чего они еще? Чтобы подрочить со вкусом, не напрягая воображение. — Умница, а теперь представь, что дрочить будут на тебя. — Но... — Не «но», а «да». Все: жирные телки типа той твоей Машеньки, — брезгливо сплюнул Влад, — прыщавые очкастые ботаны, старые вонючие козлы, которым никто не даст даже за деньги. Все они будут представлять себе, что имеют тебя. Как перспективка? Нравится? Я молча отхлебнул пива и отрицательно покачал головой. С этой стороны я на съемки не смотрел. А Влад продолжал: — Кроме того, Глеб — фотограф, снимает своих моделей во всех смыслах этого слова. — Да ладно! Прямо-таки всех! — Артур, я не шучу. Я знаю, о чем говорю. — А кто такой Алекс? — спросил я, вспомнив разговор Влада с Сержем. — Теперь просто могила на кладбище, а два месяца назад — модель. Порно-модель, — Влад глубоко затянулся. — Он умер от передоза. — И какое отношение какой-то сторчавшийся порно-актер имеет к съемкам в журнале? — Самое прямое. Тот эротический журнальчик — верхушка айсберга. С него всё начинается, действительно, очень официально и невинно. До поры до времени. А потом тебе предложат сняться в более откровенных журналах. — Так отказаться же можно! Влад посмотрел на меня, как на умственно-отсталого: — Можно? Не всё так просто. Ты подпишешь контракт, а там очень много пунктов, написанных очень мелким шрифтом. Твой отказ будет считаться нарушением, и тебе придется выплатить журналу неустойку. Нехилых таких размеров. И чем популярнее ты будешь, тем вернее станешь порно-моделью. Тебе всего восемнадцать, Артур. Все это дерьмо не для тебя. — Это ты сказал? — Да. Я не хочу, чтобы на тебя кто-то дрочил, чтобы видели тебя голым. Помнишь, о чем я говорил ещё в поезде? — Да, — вздохнул я. — «Или со мной, или»... — Ну вот. Выбирать тебе. Хочешь сниматься — воля твоя, но без меня. Запретить тебе что-либо я не могу, но и встречаться с парнем, на которого не дрочил только ленивый, не буду. Я хочу, чтобы ты был только моим, разве это много? — он смотрел на меня, ожидая ответа. — Я могу подумать? — Конечно. Пойдем, я провожу тебя до метро. Мой номер у тебя есть. Решишь — позвонишь, — Влад поднялся, а я последовал его примеру, бросил в урну пустую бутылку и поплелся следом. С какого-то хера разболелась голова, а настроение продолжало оставаться говенным. Повеселился, блин! Нет, можно, конечно, послать Влада к черту со всеми его требованиями, но... А дальше-то что? Гулять по городу с Бегемотом? В журнале том сняться, только ничего не подписывать? И молиться, чтобы всё это никогда не попало отцу на глаза. От одной мысли, что будет, если отец увидит такие фотографии, мне резко поплохело. Он тогда такую Кузькину мать мне покажет, что покойный Хрущев в гробу раз пятьсот перевернется. И плевать ему, что журнал этот не только для геев. Это я потом психиатру буду рассказывать, что не такой. Отец как-то на полном серьезе заявил, что пидоров нужно электорошоком лечить, чтобы жопой не думали! Как я уже не раз убедился, закон Мерфи работает ВСЕГДА, а значит, журнальчик отец обязательно бы увидел. Согласиться с Владом? Сказать, что уже решил? Нифига подобного! Надо же марку держать, а то подумает еще, что приказывать мне может. Сегодня в журнале сниматься запретил, а завтра? На улицу в шортах выходить не разрешит? Хреновая штука — ревность. Пользы от нее — ноль, а вот вреда до фига и больше. Расстались мы без слов. Влад просто проводил меня до нужного поезда, развернулся и исчез в разношерстной толпе. Как будто плевать ему: позвоню я или нет. Ну и хрен с тобой, золотая рыбка! До дома тети Люды я добрался без проблем, спасибо GPS, и только поднимаясь на лифте вспомнил, что ключей у меня, мудака, нет. Я-то рассчитывал вернуться вечером, а сейчас только половина третьего. И терзают меня смутные сомнения насчет того, что Машенька уже вернулась. Вот гадство! Впрочем, в квартиру я все же позвонил. Как и следовало ожидать — безрезультатно. Я смачно обматерил сам себя и уселся в одно из кресел, которые кто-то услужливо расставил на лестничной площадке. Два кресла, журнальный столик со стопкой глянцевых журналов и газет, пепельница — офигеть можно! У нас такого я сроду не видел, но и домов элитных у нас тоже не было, так что сравнивать не с чем. Я умостился в кресле, откинул голову на спинку и закрыл глаза. Ждать. Самое паскудное из всех возможных занятий. Я вспомнил, что телефоны Машеньки и тёти Люды у меня есть, но что толку звонить? Дать Бегемотихе лишний повод повыделываться? Да я лучше корни в этом кресле пущу, чем буду просить Машеньку вернуться домой пораньше. Я. Бегемотиху. Просить. Ага. Щас. Шнурки только поглажу! У тети Люды рабочий день в четыре заканчивался, это она мне вчера сказала. То есть, дома она будет около пяти, если не позже. Блин, да я офигею сидеть тут столько времени! Вместо того, чтобы город изучать! Но и тащиться куда-то в одиночку не хотелось категорически, даже в секс-шоп идти желания не было. Да что же такое-то?! Я поймал себя на мысли, что меня так и подмывает достать телефон, набрать знакомый номер и сказать, что я уже решил. Нет. Нельзя. Глупо это будет с моей стороны. Да и так ли он мне нужен, этот синеглазый пловец? Может всё, что ни делается — к лучшему? И нам просто не судьба провести вместе даже эти две недели? Не говоря уже о чем-то большем. О большем? Я почти подпрыгнул в кресле, когда понял, что уже успел в какой-то степени к Владу привязаться. Так быстро? Никогда со мной такого не случалось, ни с одной из девчонок. А может, все дело в том, что Влад случайно самым лучшим образом исполнил мои тайные желания? Я глубоко вздохнул, пытаясь одернуть расшалившееся воображение. У меня сейчас под задницей теплое и мягкое кресло, а не тот холодный умывальник, на котором меня сегодня трахнули. И самое паскудное, мне это понравилось. Я попытался представить на месте Влада того же Сержа и громко заржал. Нет, стилист явно не в моем вкусе. Не люблю я женоподобных парней, красящих глаза и ногти, одевающихся в обтягивающие штаны и кричаще-яркие футболки. Сержу самому парень нужен, а у меня на такого просто бы не встал, как и у него на меня. Случись такое, я бы увидел, в его «дудочках» ничего не скроешь. От этих высокоинтеллектуальных размышлений меня отвлек мой собственный желудок. Бескультурно-колхозное урчание оного напомнило мне, что неплохо было бы и пообедать. Да и толку сидеть перед закрытой дверью? От моего гипнотизирующего взгляда она не откроется. Я достал телефон и нашел на карте ближайшее кафе. И всего-то минут пятнадцать ходьбы! Я поднялся, вызвал лифт и спустя несколько минут уже шагал по улице, стараясь не обращать внимания на всё отчаяннее требующий обед желудок. До кафе я добрался без приключений, а вот там меня поджидал неприятный сюрприз. Свободных столиков не имелось. Похоже, идея заморить червячка посетила не только меня. Народ активно поглощал пищу, а я тщетно выискивал глазами свободное место. Аппетитные запахи, доносящиеся с кухни, привели к тому, что слюны у меня был уже полный рот, а голова начала кружиться. Мне уже не есть хотелось, а ЖРАТЬ, а до следующей тошниловки нужно топать с полчаса, да и там, скорее всего, такая же картина. Нет, можно конечно, купить себе шаурму, но я желудок не на помойке нашел. Я еще раз внимательно окинул взглядом зал и... встретился с такими похожими на мои зелеными, чуть прищуренными глазами. Ник. Он сидел за самым дальним столиком один и неспеша потягивал кофе. Я уже собирался отвернуться, но тут бывший Влада поднял руку и помахал мне, указав на свободное место. Колебался я недолго. В конце концов, лично мне этот Ник ничего плохого не сделал, как и я ему. Я кивнул, быстро сделал заказ и направился к столику. — Привет, — беспечно бросил, опускаясь на стул напротив Ника. — Привет, — ответил он, внимательно глядя на меня. Оценивая. Сравнивая. — Мир тесен, да? — Ага, — кивнул я, в свою очередь, изучая его. — Не думал, что в Киеве тоже так. — Киев — та же деревня, — фыркнул Ник, — только большая. Так как же тебя кличут, новый кандидат в жены? — В кого? — теперь усмехнулся я. — Артур меня зовут. — Красивое имя, — теперь Ник улыбнулся неожиданно приятной улыбкой. — Да и сам ты... ничего. Впрочем, у Влада всегда был отменный вкус. Мы оба этому подтверждение. — Это комплимент? — Это факт. Влад тащится от блондинов. Зеленоглазых. А у тебя еще и волосы длинные. Офигенные, кстати, волосы. Серж поработал? Моя челюсть громко стукнула о стол, а на морде лица отразилось изумление: — А ты откуда... — Знаю? Артур, я знаю Влада, — он откинулся на стуле. — Этого достаточно. — Для чего? — Для того, чтобы расписать твой день. Хочешь, я расскажу тебе чем, как и где вы занимались? Мне показалось, или это прозвучало вызовом? — Валяй, — я тоже откинулся на стуле, скрещивая руки на груди. — Трахнул он тебя, красавчик, еще в поезде, — начал Ник. — Влад умеет соблазнять так, что незаметно оказываешься с ним в койке. Тебе это, ясное дело, понравилось... Тут Ник замолчал, потому что официант принес мой обед и быстро расставил тарелки. А я боролся с желанием заткнуть Нику рот, которое, в свою очередь, боролось с желанием узнать, что же он скажет дальше. — Слушай, а ты можешь дать мне для начала пожрать? — я придвинул тарелку с отбивной и картофелем фри. — А то я с голодухи херово соображаю. Или ты торопишься? — Абсолютно нет, — улыбнулся Ник. — Я теперь, как Пятачок, совершенно свободен. И не только до пятницы. Так что, если есть желание пообщаться, можем взять пива и на озеро прогуляться. Там и поговорим. Спокойно, без свидетелей. Поверь, мне есть, что тебе сказать. — Заметано, — согласно кивнул я, впиваясь в мясо зубами. — Я жду тебя на улице, — он поднялся и направился к выходу.