Особые ночи

      В небольшом зале стоял полумрак. Люди в масках принимали напитки от скользящих мимо официантов, любовались телами танцовщиков и танцовщиц, изгибающихся на круглых узких сценах. Худая, длинноногая блондинка в красной маске элегантно выгибала спину под неторопливую музыку; женщина с округлой соблазнительной фигурой танцевала поодаль; мужчины, совершенно разные, как на любой вкус, танцуя, будто случайно проводили руками по своим оголенным торсам.       Некоторые с намеком поглаживали по руке официантов и официанток, многие спешно уходили в гостевые комнаты, а кто-то продолжал искать здесь того, кому можно доверить свое тело на эту ночь. Мужчина с нефритовыми глазами был заметен среди множества людей. К нему часто подходили с предложением вместе выпить или уединиться, но он только качал головой и даже не смотрел на приглашавших. Он бы узнал того, за кем пришёл.       Тот, кто был с ним в прошлый раз.       Вспомнились тонкие руки, белая, будто мраморная кожа, тонкая шея, на которой спутник не разрешал оставлять какие бы то ни было следы их совместного пребывания. Но в тот раз Гарри не сдержался. Его ночной любовник коротко вскрикнул и сразу же содрогнулся в накатившем оргазме. После этого он сбежал почти сразу, стоило только Гарри излиться на его спину, глядя на хрупкие позвонки. Запах полыни и лекарственной ромашки остался на подушке и не захотел покидать комнату до утра.       И в эту ночь, когда все снова были в масках, Гарри надеялся встретить того самого. Это его девятая попытка, должен же его, именно его мужчина здесь появиться? Поттер надеялся поймать его до начала главных действий таких ночей: зал превращался в сплошное место разврата, люди не стеснялись своих голосов и желаний, брали и отдавали, целовали и любили тела друг друга до самого утра, не особо разбираясь, какой это по счету любовник, например, у того хрупкого юноши. Здесь не было никакого принуждения, только зажигались благовония и свечи, от ароматов которых люди желали только одного.       Гарри не хотелось верить в то, что его объект страсти участвует в этом. Мужчина, что тихо под ним страдал и наслаждался, не может находиться здесь... среди них.       На этот раз чутье заставило его остаться и после зажжения первых палочек и арома-ламп. Наложив на себя парочку заклинаний, он оставался безучастным и незаметным для окружающих. Были и те, кто просто наблюдал… За извивающимися от наслаждения юношами и девушками, за берущими и отдающими мужчинами, за ласковыми прикосновениями. Спустя полчаса наблюдать действительно было за чем. Вызванное благовониями желание ласки заставляло многих притираться к сильным телам, как кошек.       Взгляд Гарри зацепился за изящного, статного молодого блондина. Он не снимал маски и, видимо, совсем одурев от сводящего с ума запаха, ластился к мужчине с такими же платиновыми волосами, как у него самого. Поттер усмехнулся, зная о пристрастии Люциуса Малфоя к таким вот "празднествам", а вот сына его видел впервые. Утром они и не вспомнят, с кем были, запомнят лишь самые яркие прикосновения и будут либо страстно хотеть воссоединится со столь желанным человеком, либо просто вспоминать эту встречу с толикой грусти.       Губы двух мужчин, стоящих поодаль от аристократской парочки, уже изучали тела друг друга. Гарри вспомнил одного из танцовщиков. Тот был хорошо слажен, широкие плечи и узкие бедра, темные кудрявые волосы, едва тронутая загаром кожа. Он охотно подставлялся под ласки уже двух мужчин, один из которых раздевал его глазами весь вечер. Гарри на ментальном уровне уловил связь, вспыхнувшую между тремя мужчинами. Найти своих партнеров им будет непросто после этой ночи, и они уже не отступятся друг от друга… Вот хрупкую девушку обнимают огромные, по сравнению с ней самой, руки, поглаживая и пробираясь под кокетливый вырез платья. Юноша-официант бросает кокетливые взгляды на четверых мужчин за одним столиком, и те охотно принимают его к себе. Галстук-бабочка уже развязан, и Гарри даже не уследил, когда мальчонка оказался без брюк и форменного фартучка. Тот не смущался, прогибался в пояснице, обнимал мужчину перед собой, уткнувшись тому в шею, пока его аккуратно поглаживали и снимали с него последние детали одежды. Это выглядело настолько уютно и естественно, и вместе с тем развратно и возбуждающе, что Поттер решил перевести взгляд на что-нибудь другое. Но такие картины были по всему залу: слышались пошлое хлюпанье, стоны, возня и шорохи снимаемой одежды.       Гарри уже собирался покинуть стены этого места греха, как учуял едва заметный запах полыни. Сердце заныло, и он стал водить головой в поисках этого запаха. Нигде не было тонкого силуэта, к которому тянулась душа. Но запах настойчиво дразнил обоняние, намекая, что вот, совсем близко. До Поттера дошло: заклятие!       Он аккуратно двинулся в сторону запаха, пока тот не стал слишком заметным. Вместо ромашки чувствовались запахи других трав, но полынью пахло отчетливее всего. Прошептав "Фините", Гарри мгновенно уткнулся носом в шею сидящего перед ним человека и снова наложил заклинание отвода глаз.       Было так правильно обнимать это стройное тело, чувствуя запах этих мягких волос. - Что Вы делаете?       Глубокий бархатный голос пробирался под кожу, будто под действием благовоний заставляя желать его обладателя. - Я так давно тебя искал. Каждый вечер приходил сюда, - Гарри потянул слабо сопротивляющегося мужчину в сторону арки, за которой скрывались отдельные комнаты.       Его спутник не упирался, смирившись с тем, что именно он является желанным объектом для этого странного мужчины. Находясь под Отвлекающими чарами, он не боялся выдать свою настоящую личность, давно догадавшись, кто перед ним.       В конце концов, можно ведь позволить себе чуточку расслабиться, если уж Люциус, притащивший его сюда, забыл о своем спутнике.       Гарри завел мужчину в комнату и запер двери плотной сетью заклятий. Набрасываться сразу он посчитал не слишком вежливым, если здесь вообще уместно говорить о какой бы то ни было вежливости. Хоть и до помутнения сознания хотелось сжать сильное жилистое тело, наслаждаясь мнимой хрупкостью и горьким теплым запахом, он не хотел казаться слишком грубым. Однако, не сдержав порыва, Гарри обвил руками торс своего спутника, прижимая того к себе. Мужчина не сопротивлялся, с покорностью принимая знаки внимания. И хоть он бы рассмеялся, если бы Поттер начал оказывать их ему в его настоящем обличии, не скрытому пологом чужой внешности, все-таки было приятно на одну ночь ощутить себя в надежных руках, забыть о вечных проблемах директорства.       Развернувшись лицом к Гарри, Северус легко провел пальцами по его губам, будто запоминая контур. Тот поймал их, слегка пропуская дальше и прикусывая, оставляя едва заметные следы. Взяв тонкое запястье, Поттер поцеловал каждый палец, спускаясь ниже по ладони, обводя губами каждую линию.       И все же, очень тяжело сдерживаться, когда рядом с тобой кто-то до боли желанный.       Гарри думал, что не сможет сдержать своё желание, будет срывать одежду с партнера, целовать до саднящих губ и долго не отпускать от себя. Но все происходило до безумия медленно - неторопливо расстегивался строгий темный сюртук и рубашка под ним, губы медленно скользили по шее. Гарри стянул с узких бедер брюки, становясь на колени перед мужчиной и лаская тонкую кожу возле паха. Маска сидела, как влитая, и ничуть не мешала.       Поттер ласкал мужчину перед собой бережно, будто боясь, что морок его разума сейчас растает. Северус отвечал тем же, ласково водя ладонями по плечам и голове Гарри, когда тот покрывал поцелуями чувствительную кожу бедер и коленей, дразня, задевал головку члена языком, резко отдергивая его, будто обжегшись.       Ласки посылали мурашки по всему телу, заставляя желать большего. Обоюдное желание грозило выжечь обоих изнутри, не найдя выхода. Поттер настойчиво уложил партнера на подушки, которыми была устлана вся кровать. Северус млел от неспешных ласк, сам раздевал Гарри, желая прикоснуться к сильному телу. Горечь оседала на языке, когда он нарочито медленно целовал мужчину над собой. Сладость смешивалась с нею, когда он принимал в себя шершавые пальцы.       Гарри ощущал эту горечь острее, смотря шальными глазами в те самые глаза напротив, буквально сходя с ума от вседозволенности. Он гладил пальцами мокрые от пота виски, едва касался лица, ласкал широкими ладонями стройное тело, посмеиваясь, целовал мягкий впалый живот. Горячие волны накрывали его, когда он медленно толкался в скользкое от смазки отверстие. Сладкая дрожь прокатывалась по телу, когда он слышал низкие хриплые стоны…И Гарри опять с горечью вслушивался в грудной рык мужчины, когда тот кончил в ласкающую его ладонь.       Утром в постели никого не было. Гарри собрал свои вещи и с той же горечью шагнул в камин, оставляя воспоминания о мужчине здесь.       Не было времени размышлять о том, к кому его тянет, будто магнитом. Поттер считал, что если бы его ночной партнер захотел, они бы давно просыпались по утрам вместе.       Холостяцкая жизнь героя давно никого не интересовала. Он ставил на первое место свою карьеру в Аврорате, забывая даже спать, о какой женитьбе может идти речь? И все-таки, даже такому человеку, как он, нужна иллюзия тепла, поэтому он и приходил в то место греха, лишь бы встретится со своим наваждением. - О чем задумался? - они снова были вместе, в той же комнате, в тех же масках и под теми же заклятиями. - Ни о чем. Просто…устал. Надоело жить одним днём - никакой размеренности, никого дома, только старый эльф. Собаку даже завести нельзя - гулять некому. Тяжела и неказиста жизнь народного героя, - Поттер усмехнулся и подгреб под себя любовника. - Не думал, что ты станешь открывать мне, кто ты, - Снейп под чужой личиной устроился поудобней, закинув ногу на чужое бедро. - А ты и не понял будто? Оборотными не балуюсь, внешность чужую не беру, в газетах мелькаю часто, - договаривая последние слова на чистом упрямстве, Гарри заснул сразу же после окончания фразы.       Никто из них не следил за частотой встреч. Просто однажды с Северуса слетели все заклинания прямо после окончания весьма приятного процесса. На него смотрели слегка удивленно - слегка - и Гарри просто стянул с него маску. - Профессор... Директор Снейп? - Что, Поттер? Удивлены, что жир с волос не капает? - от абсурдности всей ситуации хотелось засмеяться и окончательно развеять миф о суровости бывшего слизеринского декана.       Несмотря на неожиданно открывшуюся правду, гриффиндорец не спешил сыпать проклятиями, а просто привычно обвил руками и ногами Северуса и заснул.       И Северус вовсе не удивился, несколькими днями позже обнаружив у себя в кабинете развалившегося в кресле Поттера с наспех перевязанным плечом.