Я люблю тебя...

And through it all How could you cry for me? Cause I don't feel bad about it. So shut your eyes, Kiss me goodbye, And sleep. Just sleep. The hardest part is letting go of your dreams. A drink for the horror that I'm in, For the good guys, and the bad guys, For the monsters that I've been. Three cheers for tyranny, Unapologetic apathy, Cause there ain't no way that I'm coming back again.

POV Джерард Ты просил похоронить тебя с телефоном и небольшим баллоном с воздухом, мало ли что, ты всегда боялся проснуться в гробу и не иметь связи. И вот, я стою сейчас перед тобой, в черном выглаженном костюме, накрахмаленной рубашке, начищенных до блеска туфлях. Слышу прощальные слова твоих родителей, речь пастора, вижу слезы друзей и родных. Господи, как же мне плохо. Мне сказали подойти и сказать тебе пару слов, представляешь? Приблизившись, я упал перед тобой на колени, аккуратно вложив в руки полностью заряженный телефон, баллон лежал с самого начала. Я просто не мог отвести от тебя взгляд, ты такой бледный, я невесомо провел рукой по твоей щеке, убирая несколько черных прядок, я не буду прощаться Фрэнки, я буду надеяться и ждать звонка, а пока я оставлю на твоих губах легкий поцелуй. END POV После перевозки из храма, гроб разместили над ямой и медленно опустили на дно. Джерард стоял вдалеке и наблюдал. Гости уже начали расходиться, а брюнет все стоял и вспоминал все те минуты счастья, проведенные с любимым. В конце концов, он решил подойти и сесть рядом со свежей могилой, прислоняясь лбом к выточенному в камне имени. Черт знает сколько времени он так провел. Солнце уже зашло за горизонт, кладбище освещал лишь слабый свет фонарей. Джерард поднялся с холодной земли и направился домой. Заливать свое горе алкоголем? Неет, Джерард выше этого, зато сигарета за сигаретой, портрет за портретом. Вся комната была усыпана листами с рисунками одного единственного человека. Вы когда-нибудь теряли дорогих Вам людей? Они просто пропадали из вашей жизни. Вы разделили с ним душу. Он отдал часть своего сердца, в обмен на часть Вашего. Он улыбался, дарил Вам слезы и улыбки, делил боль и обиды. Сорвал Вас, а теперь он там, под холодной и сырой от тумана землей. Вы плачете, слезы не прекращаются, крик души убивает Вас изнутри, эмоции и вопросы «Как жить дальше?» разрывают Вас, заставляя еще больше скучать и страдать. Он ушел и больше, черт возьми, не вернется. Никогда. И это страшно. В помещении душно, руки не дошли проветрить. Что теперь делать? Потушив очередную сигарету и закинув ее в переполненную пепельницу, Джерард все же открыл окно и лег спать, свернувшись калачиком и обнимая себя руками, не чувствуя тепла, родного, дорогого сердцу и душе человека. Утро 9:01 Тишину в комнате нарушила резкая мелодия звонка. Из-под одеяла высунулась бледная рука, схватив надоедливый телефон, утащила его обратно в теплый кокон. — Да? … — Прокуренный, грубый, хриплый ото сна голос служил ответом. — Джер? Это точно ты? Я не ошибся номером? — Рэй? — Разочарование сквозило в этом вопросе. — Н-да, друг, ну, ты хотя бы живой, и то радует. — Тяжелый вздох. — Ты понимаешь каково мне? Ты понимаешь через, что я прохожу? — Слезы снова полились из утомленных солью глаз. — Ты чувствуешь тоже, что чувствую я?! — Крик разрезал звонкую тишину комнаты, отражаясь от стен, и снова утонул в едва слышных всхлипах. — Хей, я знаю, я понимаю тебя, успокойся, Фрэнка слезами не вернешь, и ты знаешь это. Он не хотел бы видеть тебя таким. — На другом конце провода послышался судорожный выдох. — Он всем нам был другом. — Слово «был», оно режет сильнее самого острого ножа, просто размазывает оставшиеся куски души по невидимым стенам. Заставляя страдать. — Мы все скучаем по нему. — Прости… — Джерард никак не мог унять внутренний крик. — Просто… Просто я не знаю, что делать дальше. Он был всем для меня, он вытащил меня из самой задницы моей гребаной жизни. — Брюнет сжался и стиснул зубы. — Я жил ради него. А теперь? Ради чего теперь, Рэй? — Не надо, не надо говорить так, Джи. У тебя есть мы. Я, Майки, Бобби, мы любим тебя и дорожим тобой, потерять еще одного дорогого друга будет слишком невыносимо. — Черт… — Слезы не заканчивались, удушая, заставляя дышать отрывисто и часто. Телефон тихо пискнул, оповещая о входящем. - Рэй, у меня еще одна линия, сейчас подключу, окей? — Дерзай. — Джерард быстро принял звонок, создавая беседу. — Слушаю… — Д..жи? … Чт…о, бл..ть, прои…сход…ит? — Голос все время прерывался, шипел. — Че за… Блять. — Рэй первым отошел от неожиданного ступора. — Р…й? Где..е я, че…рт вас-де..ри? — Голос продолжал тихо литься из динамика, пробуждая гребаную надежду. — Его выкопать надо, Джи! Фак! Я звоню в бюро! — Шатен резко кинул трубку, прерывая связь. — Дж…и? Я.. не сл..шу те…я. — Чертово шипение, мешает полностью осознать и почувствовать, что это реальность. — Я люблю тебя, черт возьми, Фрэнки. — Джерард вскочил с кровати скидывая со стоящей рядом тумбы пепельницу, это сейчас не важно. Он уберет, когда вернется сюда, сюда вместе с ним, с его частью души. Быстро одевшись, не переставая придерживать телефон у уха, вслушиваясь в дыхание и шепча все, что можно, лишь бы не потерять связь, он схватил ключи, даже не закрывая квартиру, сел в машину и ринулся в сторону кладбища. «Чудесным образом Фрэнк Энтони Томас Айеро младший воскрес. Несколько минут назад, его выкопали. Как утверждают очевидцы, Джерард, муж Фрэнка, чуть не задушил своего избранника в объятьях. — Репортер улыбнулся. — Это все результат врачебной ошибки, сейчас выясняется, что же все-таки произошло. А сейчас прогноз погоды, не переключайтесь…»