Дрессировщик

Щелчок, удар, прыжок. Щелчок, удар, прыжок. Муляжный кнут со свистом опускался на тканевый пол арены цирка, выбивая громкий звук. Молодой омега стоял с хлыстом в руках, театрально рассекая им воздух, получая громкие щелчки. Тигр, сидящий на табуреточке, послушно прыгал сквозь обруч на каждый удар об пол. Йон с улыбкой наблюдал за Торэ, индокитайским тигром, вьетнамским гостем, задержавшемся в их заведении на три с лишним года. Большая полосатая кошка лениво перепрыгивала с одного места на другое, деловито помахивая хвостом и как будто невзначай подбираясь к своему укротителю. Йон, так же невзначай, отходил дальше, сохраняя дистанцию. — Опять играете в кошки-мышки? — Веселый голос раздался под куполом цирка, заставляя тигра недовольно встопорщить усы. — Дэвид! — Йон скрутил хлыст, зажимая его в руке, и весело улыбнулся другу. - Мы, вообще-то, программу репетируем. — Ну да, то-то наша полосатая звезда вокруг тебя четвертый круг наворачивает. — Дэвид! — С веселым смехом молодой человек толкнул парня в плечо. — Иди, к нам новый постоялец, по твоей части. Так что тебя ждут во дворе. А Торэ я как-нибудь сам в вольер заведу, — тигр, услышав, что о нем говорят, недовольно махнул хвостом, провожая взглядом удаляющегося вкусного человека. Вот так всегда. Йонас Иверсен был весьма молодым омегой и занимал вовсе не омежью должность — укротитель тигров. Он всегда мог пробраться в душу этим большим кошкам. Те, правда, в долгу не оставались, привязывая к себе басовитым мурчанием. Молодой укротитель хорошо относился к этим животным, с удовольствием возился с ними, пусть под куполом цирка было всего трое его подопечных. В отличие от многих других укротителей, у Йона было одно преимущество — запах. Валериана. Омега благоухал валерианой. Запах лекарственного растения буквально сводил кошачьих с ума, помогая быстро достичь понимания. Конечно, в самом начале своей карьеры Йону приходилось нелегко, когда туша весом более двухсот килограмм бухалась ему в ноги, подставляя белый бок и мощными лапами обхватывая голени. Со временем он, конечно, научился справляться с такими ситуациями, да и котятки немного попривыкли, но, все равно, на каждой репетиции стремились подобраться как можно ближе. Даже единственная самочка, которая пусть и весила меньше самцов на целую сотню, все равно стремилась в прыжке повалить стройного парня и поурчать ему на ухо. А еще была кошачья ревность. Два самца должны были виться вокруг единственной самки, но, отрицая все каноны поведения, наоборот отгоняли ту как можно дальше. Помимо этого большие кошки очень не любили пришлых котов, которые стайками каждое утро сбегались в цирк, следуя за высоким, статным, светловолосым и так вкусно пахнущим омегой. Собственно, иногда к стайкам обычных котов присоединялись альфы, но, услышав тройной грозный рык, быстро ретировались. Сейчас такой хрупкий кошачий мир мог быть разрушен. Йон давно знал, что ведутся разговоры о присоединении еще одного тигра. Зачем цирку три тигра и один лев, Йон понять не мог, но, раз привезли, то ему остается только взять под козырек и начать выполнять свою работу. С четырьмя большими кошками может возникнуть проблема, но он искренне надеялся, что новенький не станет затевать дележку территории. Новый тигр оказался даже больше Торэ, признанного тяжеловеса их небольшой кошачьей семьи. Он был больше метра в холке, доставая весьма высокому Йону до пояса, а так же чуть меньше трех метров в длину. Темно-коричневые, почти черные, полосы пересекали рыжую шерсть, исчезая на белом пушистом брюхе. Йонас впервые видел бенгальского тигра, несмотря на то, что это самая многочисленная разновидность кошачьих данного вида. Тигр был огромен. Даже для своего подвида он был большеват. А еще эти аномальные синие глаза. Ну, глаза-то были серо-голубыми, но Йону от удивления они показались насыщенно синими. У тигров не бывает такого цвета глаз. Только не у рыжих. Все это Йонас отмечал сквозь призму ступора и восхищения. Пока он восторженно осматривал кота, тот так же осматривал человека, ходя от стены клетки к стене. — Ну все, выпускай. — Насмотревшись, Йон махнул рукой. Вольер для нового тигра давно был готов, и Йон хотел проверить, насколько с этим животным можно работать. Смогут ли они найти общий язык? — Как зовут этого красавца? — Султаном кличем. Нет, по паспорту он Вильгельм Рыжий Третий, — насмешливо отозвался один из перевозчиков. Просмотрев документы Йон убедился, что так и записано «Вильгельм ||| Рыжий».* — на Вильгельма не отзывается, так что щеголяет Султаном. — Ну ладно, Султан…- Йон был озадачен. Нет, то, что животные часто откликались совсем не на те клички, которые записаны в их паспортах, его не удивило. Ему больше было любопытно, кто додумался дать такое пафосное и глупое имя этому животному. Щелкнул затвор клетки, в которой Султан прибыл в цирк. Медленно, величественно, будто делает всем одолжение, большой кот сошел с платформы, подходя к своему будущему дрессировщику и деловито тыкаясь холодным носом ему в руки. Есть контакт. Йонас не мешал коту себя обнюхивать, разве что решил немного попытать удачу и положил ладонь на крупный тигриный лоб, почесывая между ушами. Большой кот смешно запрядал этими самыми рыжими ушками. Взаимопонимание было достигнуто. Во все последующие дни Йонас пытался обустроить своего капризного знакомого. Из-за его приезда он не мог заниматься остальными кошками, репетируя с Султаном, пока еще ему не известную, программу. Тот оказался с характером. Он не желал есть в одном помещении с другими двумя тиграми, игнорировал самку, а льва, весьма старого обитателя цирка, демонстративно обрычал. В кошачьем коллективе наметился разлад. Одновременно с этим, он образцово вел себя на тренировках: беспрекословно прыгал через обручи, забирался на стульчики и открывал пасть. Йон был готов выть от досады. — Вот так, поверни голову. — Йон сидел перед Султаном скрестив ноги и чистил ему зубы. Щетка мягко полировала длинные тигриные клыки, в то время, как сам Султан разлегся на плиточном полу, лениво водя хвостом. Йонас думал о чем-то своем, уставившись в стену и абсолютно никуда не торопясь. Напоследок протерев клыки от зубной пасты, Йон уже хотел встать, как коварный тигра перевернулся на спину, укладывая тяжелую голову на скрещенные ноги парня. Йон уже привык к таким выкрутасам и обычно даже с удовольствием почесывал подбородок кота, но в этот день у него было назначено свидание и ему уже пора было бежать. — Ну, давай, слезай. Мне нужно идти... — Йон все же предпринял попытку передвинуть тяжелого Султана. Тот лишь лениво приоткрыл глаз и, как на зло, переполз выше, переворачиваясь на бок и перекидывая мощную лапу через бедра парня. — Султан! Рыжий не отреагировал, разве что когти впились в ткань плотных брюк, не давая парню отодвинуться. Теплый нос уткнулся омеге между ног, шумно обнюхивая. Круглые уши забавно встали торчком, едва заметно шевелясь. Йону эта ситуация нравилось все меньше и меньше. Но настоящий ужас охватил его лишь тогда, когда пришло осознание, что рыжий настроен серьезно. Йон не знал, то ли запах так повлиял на животное, то ли тот просто решил, что перед ним самка, но он был куда более чем заинтересован в статном омеге. Между тигром и порванными штанами Йон решил выбрать последнее, рванувшись изо всех сил в сторону двери. И тут же оказался распластан на полу, с прижавшимся и недовольно ворчащим над ним тигром. Тяжелая лапа уперлась между лопаток, надавливая и заставляя прогибаться под ее весом. Вообще, чувствовать над собой тушу в двести пятьдесят килограмм не самое приятное удовольствие. Йон познал это на своей шкуре. Опасаясь хищника и стараясь подавить зарождавшийся в груди страх, омега дрожащим голосом пытался убедить тигра слезть с него. Султан не слушал. А потом омега едва не подпрыгнул на метр вверх из состояния лежа, ощутив мокрый язык за ухом. Басовитое урчание заставило колени задрожать и едва не лишиться рассудка от страха. А потом от боли, когда острые когти стали стаскивать с него плотные брюки дрессировщика, ненароком раня мягкую кожу человека. Уже оголенными бедрами он ощущал жестковатый мех прижавшегося к нему тигра. Шершавый язык слюнявил шею, рубашку на спине и, наконец, ягодицы. Все попытки встать и убежать пресекались на корню обхватившей голень лапой. Нет, он мог бы вырваться из этой хватки. Правда, оставив тигру на память кусок своей ноги в когтях. На самом деле Йонас был сильным омегой. Высоким, статным, хладнокровным. Он мог дать отпор любому альфе. И он так же был силен морально. Но сейчас он был готов разрыдаться. Подумать только, быть изнасилованным тигром. Он никогда не рассматривал этот вариант, потому что все кошки — большие или маленькие — никогда не желали с ним спариваться. Они хотели, чтобы он их погладил, может, хотели облизать его, некоторые даже думали попробовать на зуб. Но трахнуть - никогда. А потому сейчас, когда Султан настойчиво толкался языком в колечко ануса, когда лапой пытался заставить его поднять зад, когда, в конце-концов, наваливался на него сверху, у Йонаса наворачивались слезы на глаза. Тяжелый член тигра толкался между половинок омеги, заставляя того всхлипывать, кусать губы. Крупная головка надавила на анус, Йон вскрикнул, а тигр прикусил хрупкое плечо в порванной рубашке. Горькие слезы катились по щекам, пока член животного медленно погружался в парня, Йон сжимал пальцы и кусал губы. Тяжелая наполненность ощущалась внизу живота, распирая до боли. Йон ожидал крови, порванных мышц, но Султан был аккуратен. С тихим рыком он разжал челюсти, выпуская обслюнявленное плечо парня и языком скользя по мокрым щекам. Йонас сотрясался от рыданий, лежа под полосатой тварью. Крупный член распирал внутренности, напоминая о себе и при каждом движении, каждом вздохе, порождая новую волну слёз. Тигр медленно толкнулся, вырывая отчаянный крик из горла омеги. Парень задергался, стараясь освободиться, скинуть тяжелую тушу с себя, но та лишь легла на парня, прижимая того грудью к холодному полу, быстро виляя задом, по собачьи втрахивая его в плитку. Шумное дыхание зверя ощущалось над ухом и Йон ничего не мог с этим поделать. Разве что громко закричать, ощущая тупую тянущую боль во внутренностях, когда струя спермы ударила внутрь, а узел расширил и так напряженное колечко мышц. — Тшшш, ну, тихо, тихо… — Широкие, грубые руки обняли его за плечи, мозолистыми пальцами стирая дорожки слёз с нежных щек. Рычащий голос шептал слова успокоения бьющемуся в истерике парню, нежно покрывая поцелуями местечко за ухом. — Мне очень жаль, луна моя. Обещаю, я заслужу твое прощение Совершающий с утра обход Дэвид не досчитался одного из тигров в вольерах. А работодатель цирка не нашёл одного из своих дрессировщиков, что неожиданно попросил расчет.