Красное недоразумение

      Лизандр рассеянно водил расческой по волосам, в очередной раз задумчиво вглядываясь в своё отражение в большом зеркале на створке шкафа. Он в который раз уже пытался мысленно перебрать всех знакомых черноволосых людей, но и половина их упорно не хотела держаться в памяти, а другая половина либо уже имела однотонную окраску волос, либо кончики были не белыми.       Вообще, его старший брат был черноволосым. И кончики его волос были снежно-белыми. Какое-то время это Лизандра даже пугало: он любил Лея исключительно по-родственному, и когда у того появилась милая подруга с длинной снежной шевелюрой, оттененной чёрными прядями, Лис вздохнул с облегчением.       До выхода из дома у него было ещё несколько минут, и юноша отложил расческу и задумчиво затеребил угольные кончики своей серебристой челки.       У кого из его знакомых белые кончики волос?       Лизандр мог назвать лишь Кастиэля, своего лучшего друга. Они действительно хорошо понимали друг друга, дополняли друг друга, были практически неразлучны. Лис был бы, пожалуй, даже рад, если бы его родственной душой оказался Кастиэль, но… У него были красные волосы. Пламенные. Яркие. Не чёрные, совсем нет.       А ещё у переведённой в этом году в их школу новенькой были белые волосы с красными концами. И завязать дружбу с Касом она пыталась довольно активно.       Совокупность этих двух факторов вгоняла Лизандра в тихое лирическое уныние уже где-то месяц.       — Чего приунывший такой, м? — конечно, кто же ещё мог встретить его на входе в школьный двор?       — Привет, Кас, — чуть улыбнулся Лизандр, потирая занывшие глаза. — Все нормально, о чем ты?       — Да что-то ты чуть более смурной и загадочный, чем обычные среднестатистические поэты по понедельникам, — Кастиэль усмехнулся дружески, хлопая старого друга по плечу. — Не хочешь, не говори. У нас же биология первым?       — Обычный я, — поэт качнул головой, невольно зацепляясь взглядом за так волновавшие его утром концы волос Каса. — Да, биология. Прогулять собрался?       — А что мне там делать, скажи на милость? — Кастиэль поморщился, глянув в сторону школы, и панибратски закинул руку другу на плечо. — Если, конечно, мамочка Лис не хочет отвести меня на уроки за ручку. Как тебе такая идея?       — Ну и отведу, не сомневайся, — был спокойный ответ. Кас только засмеялся на это.       Однако Лизандр отступаться от своих слов был не намерен, и поэтому осторожно снял чужую руку с плеча и переплел свои тонкие бледные пальцы с холодными и жестковатыми пальцами друга. В воздухе повисло неловкое молчание.       — Ну так мы идём или?.. — начал было Кастиэль, но запнулся, неприязненно уставившись куда-то в сторону. Сверкнула фотовспышка.       — Вы были бы неплохими родственными душами! — Пегги с хихиканьем защелкнула чехол фотоаппарата и, не дождавшись реакции несколько выбитых из колеи ребят, убежала в школу.       Молчание стало ещё более неловким.       — Она же это не серьёзно? — тихо, в пустоту, спросил Лизандр, едва заметно розовея.       — Это же Пегги, — Кастиэль фыркнул презрительно, руку поэта сжимая чуть крепче. — С неё станется наговорить кому угодно что угодно ради сенсации в несчастной школьной газетенке.       — Да и чисто логически это невозможно, так? — тихо продолжил свою мысль Лизандр, понемногу трогаясь с места и увлекая Каса за собой в школу.       — Почему это? — тёмно-серые, цвета грозовых облаков глаза удивленно уставились на Лиса. — Теоретически, любой черноволосый человек с белыми кончиками может оказаться твоим соулмейтом?       — Ну да, — смиренный кивок. — Но у тебя красные волосы. И извини за нескромное или, может быть, даже ошибочное наблюдение, но та новенькая, экхм, забыл ее имя…       Кастиэль глубоко вдохнул и выдохнул. Кастиэль досчитал до десяти. Кастиэль все равно умудрился заорать и расхохотаться одновременно.       — Эх тыы, Лис, Лисёнок самый натуральный! Для начала, новенькую зовут Жози. И она не может быть моей родственной душой, сейчас поймешь, почему. — Кас набрал в грудь воздуха и смелости, и выпалил: — Я же тебе рассказывал, что это чертова КРАСКА! Ты не помнишь, как хохотала случайно оказавшаяся рядом Ким, когда я рассказывал, что первая попытка окрашивания была неудачной, и три дня я ходил с жвачно-розовыми волосами? Одни кончики как были белыми, так и остались, и меня дразнили «малинкой с ванилью»? Ооох.       Лизандр оглушенно застыл на месте. Он действительно напрочь забыл этот факт.       Это что же теперь получается?       Вероятность того, что Кас является его соулмейтом, резко скакнула с нуля до ровно пятидесяти процентов.       Они уже минут пять стояли в коридоре, у шкафчиков, у самого входа в школу. Мимо них тек неспешный разрозненный поток учеников, постепенно ускоряющийся: время шло к звонку.       В голове поэта крутились какие-то смутные надежды, предположения и отчасти трусоватое желание забить на все это и пойти на уроки. Голове Кастиэля хотелось прогулять биологию.       — Хэй, — Кас осторожно тронул свободной рукой плечо Лизандра, все еще мягко сжимающего его ладонь. — Слушай. Если тебя так занимает этот вопрос, давай проверим?       — Что? Как? — Лис поднял на друга глаза растерянно, моргнул раз, другой. — Скоро звонок.       — Не волнует. Идем, — и Кастиэль потянул его за собой, не сильно, но так, что сразу было понятно: не отпустит.       Остановился он только на лестничной клетке, у самой двери в подвал, ключи от которой, конечно, наверняка были припрятаны у него в карманах или сумке.       Выдохнул, чуть волнуясь.       — Так. Это чисто в рамках, ээ, эксперимента. Чтобы тебя успокоить насчет всего этого дела с цветом волос и родственными душами. Это могу быть вовсе и не я, ты же понимаешь? — Лизандр чуть заторможенно кивнул, глядя чуть мимо Кастиэля и мысленно поражаясь, как он добрался до жизни такой. Никогда раньше вопрос с определением соулмейта не волновал его так часто, особенно до знакомства с Кастиэлем, и все романтические порывы его души становились максимум стихами.       После достаточно близкого же знакомства с Касом у этих стихов стало появляться посвящение.       И вот прямо сейчас все, возможно, могло оказаться не безнадежным.       В коридоре прозвенел звонок на урок, но никто из двоих не обратил на него внимания.       — Если тебе что-то будет не нравиться, просто оттолкни меня или вырази это как-то еще, ок? — Лис снова кивнул, на короткое мгновение устало прикрывая глаза. Момент, наступления которого он боялся и желал, больше не мог откладываться.       Кастиэль мог оказаться его родственной душой. Или нет. Третьего было не дано.       Спустя примерно семь минут странно ласковых, таких не-Кастиэлевых объятий, Лизандр все еще молчал и почти не шевелился — разве что давно уже обнял друга (?) в ответ. Он чувствовал теплые чужие губы на своей щеке, чувствовал, как осторожно и неловко жесткие руки поглаживают его спину.       Легкий поцелуй в нос — и Кас отстранился со странной улыбкой.       Лис вопросительно на него глянул, уже почти осознавая, в чем дело, и… Перед его глазами закачалась его собственная прядь из челки, на глазах выцветающая. Угольно-черный уходил, сменяясь чистой белизной. С волосами Кастиэля происходило почти то же самое — белые концы темнели, обретая цвет вороненой стали.       — Я… даже не знаю, что сказать. Наверное, я… рад? Я рад тому, что это ты. Спасибо, — этот короткий монолог Лису удалось произнести почти спокойно, даже почти не краснея. Хотя очень хотелось.       — Думаю, если б не я, ты еще пару лет не вспомнил бы, что я черноволосый. — Кастиэль насмешливо улыбнулся, потрепал свою родственную душу по волосам, теперь полностью белым, обнял на этот раз крепко, собственнически.       — Недоразумение крашеное, — с улыбкой констатировал Лизандр, уже почти пришедший в себя, и доверчиво прижался к обретенному соулмейту.       — Красное, я бы попросил!       — Как скажешь.       На биологию они, конечно, не пошли.