~=*=~
Можно было смело заявить, что им повезло. Дезмонд Майлс никогда не был силён в предпринимательстве, и никто из его знакомых не мог бы сказать, что он успешно занимался торговлей и недвижимостью, однако дом он нашёл что надо. В общем-то, «что надо» он был потому, что был пустым. То есть абсолютно. Совсем. Даже бездомные животные не заняли его к тому времени, как Дезмонд прострелил замок. Они так же не могли поспешно ретироваться, почувствовав выстрел, потому что «ловить» в этом доме им было тоже нечего. К тому же, им особенно повезло потому, что копы их не доставали. Едва ли они вообще знали об их существовании. Алекс Мерсер не назвал бы это «везением», если бы его спросили. Он привык полагаться исключительно на самого себя, и не отдал бы собственные заслуги (или заслуги Дезмонда) высшим силам, которые так любили забирать всю славу себе. Тем временем высших сил, кажется, больше не существовало. В лучшем случае, они могли исчезнуть с появлением Алекса. Что было довольно удобно, потому что последние тысячи лет они занимались решительно ничем. Алекс тоже был сторонником решительных действий. Первым делом Алекс Мерсер выбросил DVD. Эта проклятая штуковина, без конца проигрывающая «Ходячих Мертвецов», его доконала. А человек, которого доводит до ручки техника, становится слишком опасным в быту. Ко всему прочему, мигающая красная лампочка не просто не давала по ночам спокойной наблюдать за единственным движущимся предметом во всём доме, но и сводила с ума сама по себе. К слову, «первым делом» случилось после седьмого или восьмого «Рик Граймс? Тебе есть, что сказать мне?», а у Дезмонда не было сил сопротивляться. Хотя бы потому, что он тоже, казалось, начинал сходить с ума. Ситуация могла бы казаться безысходной, если бы предвиделись варианты получше. Таковых, справедливости ради, не наблюдалось. Конечно, можно понять, что никто социологических опросов и анкетирования не проводил, («— Чувствуете ли вы, что ваш неживой партнёр испытывает неудобство, находясь в одной компании с вами, когда вы совершаете какие-либо действия, присущие исключительно живым существам (принимаете пищу, испражняетесь, переживаете за любимую бейсбольную команду и прочее)?») («— Замечаете ли вы чрезвычайно агрессивное поведение вашего неживого партнёра по отношению к другим живым существам, а также живым или неживым домашним любимцам, предметам быта, художественным произведениям и массовой культуре, выходящее за установленные рамки, описанные в Приложении 3?») («— Проявляет ли ваш неживой партнёр черты живого человеческого и нечеловеческого поведения, ранее присущие или неприсущие вашему неживому партнёру?») («— Уверены ли вы, что ваш неживой партнёр мёртв?») («— Хоть единожды, но пытались ли вы убить вашего неживого партнёра, обосновывая это опасностью для вашей жизни/недостаточной смертью вашего неживого партнёра/внешними факторами/неудобством в повседневной жизни/излишней активностью (нужное подчеркнуть)?») однако и без подобных формальностей можно с лёгкостью понять, что жизнь даже не с человеком, а с воплощением вируса, что принял форму первого, кто попался под руку, — не сахар. Особенно, если вирус продолжает отрицать, что он — зомби, а кто-то, так же совершенно случайно попадающийся под руку подавляющее количество времени, никак не может успокоиться. И начинаешь сомневаться, стоит взглянуть со стороны, чья жизнь выглядит сложнее. Возможно, в какой-то степени жизнь того, кто не может найти увлечения попроще. С одной из сторон, где предварительно опускаются все остальные неограниченные стороны многогранной совместной жизни, жизнь Дезмонда не была сущим кошмаром. С другой же стороны, если так посмотреть, конечно, весьма осторожно, Дезмонд Майлс находился под круглосуточной угрозой своей жизни и факту своего существования в целом. Вовсе не потому, что Алекс Мерсер по природе своей был не слишком уравновешен, а потому, что Дезмонд был как нельзя прав, когда в шутку смеялся над формой повторной жизни Алекса. И это было проблемой.~=*=~
Вторым, что сделал Алекс Мерсер, было покушение. Не покушение на личное пространство или конфиденциальность личной жизни, а так же неприкосновенность личных прав и свобод человек (исключая, пожалуй, одно единственное право человека), а покушение непосредственно на жизнь человека. И несложно догадаться, кем был этот человек. «Это было в некоторой степени даже забавно, — только и сможет сказать на это Дезмонд, нервно посмеиваясь. — Просто следовало бы быть осторожней». Никто, естественно, о таком не спрашивает. Просто некрасиво, да и неудобно. Но если всё же спросить, то окажется, что Дезмонд чувствует в этом в значительной степени свою вину. Хотя никто, опять же, о таком не спрашивает. Просто для справки. И стоит быть осторожнее; в любом случае. Тем не менее, всё же, возможно, кому-нибудь да следовало рассказать Дезмонду, что такое нездоровые отношения, раз уж он был не слишком осведомлён. Кому-нибудь, кто сможет объяснить, что они начинаются примерно в тот момент, когда твою руку пытаются оторвать, а после этого чувствуешь свою вину. Впрочем, только руки уже достаточно, что уж говорить о вине. А поскольку Алекс Мерсер умел быть внезапным, информатору не помешала бы лучшая подготовка по чрезвычайным побегам из возможных. Всё это следует опустить. Третьим решением Алекса Мерсера, после избавления от DVD и покушения, стало заражение. Стоит отметить забавную последовательность, как и воздержаться от каких-либо отметок. Впрочем, не новое, а, скорее, проверенное временем решение было вполне ожидаемо. Нельзя сказать, что Дезмонд не ожидал такого решения; скорее, он знал о нём, и его же опасался. Оно было весьма и весьма предсказуемым. И пусть сказать, что любое начатое дело Алекс заканчивал заражением чего-либо — чистое невежество, сложно не заметить некоторой закономерности в делах, к которым он подходил основательно. Хотя бы идея совместной жизни с Дезмондом. Довольно забавно с одной стороны, но крайне неприятно с другой.~=*=~
Дождя не было давно. Холодное лето уже подходило к концу, так что у Дезмонда были некоторые надежды, которые касались совсем маленькой речки с чистой водой не так далеко от дома и надежды, что она не успеет слишком обмелеть до первых дождей; а после этого первые снега не заставили бы себя ждать. Тем не менее, с водой никогда не было особых проблем, как загрязнение, осушение источника или случайный гниющий зомби, облезлыми ногами в разваливающихся, протёртых и порванных штанах залезший туда, куда лезть, определённо, не стоило любому другому существу, даже живому, что уже говорить об относительно живых. В то же время проблемы могли возникнуть в абсолютно любой момент, и далеко не все из них решались крепко сжатым ножом в прогнившем черепе. К слову о гнили и черепах. Алекс Мерсер сгнил не так сильно, как мог. То ли сила воли не могла допустить упорного разложения тела, в котором приходилось обитать, то ли свою роль играл и тот факт, что Алекс Мерсер продержался полгода. Что удивительно, виноват в происходящем был не он, а Дезмонд от этого успел отвыкнуть. И первые три месяца, что были проведены в бесконечных поисках и постоянных скитаниях, а после этого ещё три месяца совершенно другой жизни — жизни в баррикадах, укреплениях и постигании основ в создании ловушек — эти три месяца почти пошли на пользу, но и, что неудивительно, притупили внимание. С лёгкостью можно было предположить, что Дезмонд последующие полтора месяца «держался». Ну, как «держался»... Дверь всегда открывалась осторожно. Её толкали внутрь так, словно дом был занят кем-то ещё, и предстояло освобождать выгодную позицию от недоброжелателей, к тому же, не собирающихся делиться. А в доме всё было спокойно. Так, как могло быть спокойно. Если это можно было вообще назвать «спокойно». Но как-то так обстановку Дезмонд называл про себя. Миновав прихожую с парой ботинок, испачканных в давно засохшей грязи и, кажется, чей-то крови, вполне возможно, что всё ещё насыщенной кислородом (по крайней мере, она ещё вполне могла бежать по чьим-то сосудам в тот момент), Дезмонд прошёл мимо кухни, где на полу давно лежал опрокинутый стол, но никак не доходили руки не то что поднять его, но и вообще зайти на кухню — не представлялось повода. Он небрежно сбросил рюкзак возле выбитой двери в гостиную, первым делом сел на относительно целый диван и, не поворачивая голову, сухо произнёс: — Привет. — Попытался найти пульт, затерянный среди диванных подушек, но вслух одёрнул себя: — Ах да... Что это я. Чёрный разбитый экран, разбитый, к слову, ещё Алексом, смотрел на него, казалось, в немом упрёке. В последнее время вещи всё чаще смотрели на него с упрёком. Сам же Алекс Мерсер сидел спокойно последние три недели, предпринял попытку вырваться, после чего снова почти неподвижно сидел на полу, изредка издавая невнятные звуки, причину которых знать не очень хотелось. Дезмонд нехотя бросил взгляд на разорванный рукав своей толстовки с запекшейся кровью, где через разрезы были видны грязные бинты и собственные наивные надежды. Просто Дезмонд захотел в очередной раз пересмотреть «Ходячих Мертвецов», а вспомнил, что остался без DVD, в самый последний момент. В любом случае, оставалось ему недолго. Дезмонду хотелось хоть ненадолго присесть рядом с Алексом, но тот в его приближении становился слишком агрессивным и давно однозначно тянулся к нему; к тому же, Майлс боялся, что цепи могут запросто не выдержать, а он сократит своё оставшееся время до тех минут, пока будет умирать от потери крови. Дезмонд тяжело вздохнул. Отвёл взгляд от руки, нашёл-таки пульт. Включил телевизор и недолго полистал каналы, после чего предложил Алексу заканчивать с его нудной работой, чтобы посидеть с ним.