Очень простая история?

      Ей уже пятнадцать, а она до сих пор читает сказки. Ему пять, и он ещё не умеет читать. Есть какая-то связь? Возможно.       Его сестра была странной. Странной до того, что он её боялся. А зря. Это он понял только к семилетию, когда его сестра подарила ему игрушечную крыску. Игрушку положили в кровать, и больше она маленьким хозяином никуда не бралась.       Он любил сидеть в сестринской комнате. Она казалась ему островком чуда в и так чудесном детском мирке. У сестры всегда пахло бергамотом и хвоей, на столе под лампой постоянно дремал кот Басий, а в своей огромной собачьей корзине валялась разноглазая Эскимо. Сама девушка всегда сидела в своем неизменном кресле и читала. Сказки, как ни странно.       Самым желанным и интересным в комнате для маленького Мальчика были книги. Они аккуратными рядами стояли на полках рядом с креслом: на нижних полках — тяжёлые энциклопедии, посередине — часто перечитываемое, на самых верхних — новые, непрочитанные и самые ценные. Пятилетнего малыша поначалу к ним и близко не подпускали. К семи годам разрешили посмотреть поближе.       Ему и этого было достаточно. Мальчик трогал обложки, разглядывал картинки, даже нюхал переплёт, подражая сестре. Она заметила его интерес, со смехом взяла у него книгу и посадила брата к себе на колени, начав водить его маленьким пальчиком по строкам, попутно читая вслух. Так Мальчик научился читать.       Тогда часы, проведённые с сестрой, начали казаться ему ещё большим раем. Теперь Мальчик приносил подаренную игрушку-крысу. Вместе с ней он прочитывал сестринские небольшие рассказы, а потом садился за большой письменный стол, где обычно лежал Басий, перед ним ставился стакан с карандашами, давалась стопка бумаги. Басий следил за движениями карандаша в руках Мальчика, иногда трогал лапой укатывающиеся мелки и фломастеры. Рисунки-иллюстрации заполонили собой стены комнаты Мальчика. На них были неумело намалёваны драконы, принцессы, диковинные растения и животные.       Мальчику уже тринадцать. Некоторые книги сестры перекочевали к нему на полки. Часть рисунков всё ещё висит на стенах, пустое место закрыли плакаты любимых групп, игр и фильмов. Девушке уже двадцать три. Она теперь живёт в другом городе с Басием и Эскимо, учится в институте. А её маленький брат скучает, всё так же ночью сопя в искусственный мех игрушечной крысы, первый подарок его старшей сестры.       Маленькому брату уже восемнадцать, как и ей десять лет назад. Он с семьей переехал в тот же город, где теперь живет его сестра. Вчера он помог ей похоронить старого Басия, чья пёстрая шерсть потускнела, а глаза перестали видеть от старости. Хаски Эскимо тоже уже немолодая, но её разные глаза всё так же озорно блестят.       Ему двадцать. Ей тридцать. Он учится на втором курсе филфака. Она накопила на домик в деревне и теперь живет там в абсолютном одиночестве. Зато, как и мечтала, с книгами и лесом наедине. Он жмётся на съемной квартире, но крыса на своём законном месте — в изголовье кровати.       Мальчик, уже взрослый Мужчина, женился, ждут с женой первенца. Сестре под сорок, а она всё читает сказки. В доме с ней живут подобранные собаки и кошки. Даже ворона как-то выходила, да только улетел он.       Мужчина с женой и ребёнком живет в старой квартире сестры. В её комнате пахнет бергамотом и хвоей, как и сорок пять лет назад. На письменном столе не прибрано, невесомым облачком лежит шерсть Басия, на месте корзинки Эскимо — выцветшее пятно на ковре. И старый клетчатый плед в кресле. Мужчина складывает плед в сумку. Протирает пыль на книжных полках и столе. Щёлкает зажигалкой и сжигает шерсть Басия, пока никто не видит.       Мужчина грузит старое кресло в огромный багажник своего внедорожника. Проверяет, на месте ли плед. И едет в деревню. Сестра встречает его молча, со слезами на глазах. Прижимает плед к груди и закрывает глаза. Ее любимое кресло теперь на почётном месте у окна, в квартире вместо него детская кроватка. Мужчине пора, его ждут чадо и супруга.       Он возит в деревню своего сына. Сестре за шестьдесят, а она все читает сказки. Вяжет племяннику ежика. И поет. Надтреснутым хриплым голосом напевает про лунную принцессу, про шамана-оленя и про невидимого воина.       Ему семьдесят. Его сын давно уехал, жена ведёт хозяйство. А он ездит в деревню. Возит с собой крысу и ежика. Протирает куском мягкой ткани пыльные фолианты. И разговаривает. Рассказывает новости, просто болтает о жизни. Взбивает потёртые подушки в кресле, поправляет выбившийся плед.       Его сестры уже нет.       А он ездит. И говорит.