Боль утраты.

      Я не выхожу из дома уже две недели. Помню только то, что ко мне каждый день кто-то приходил: отец, Скотт, Кира, Лиам и еще очень много людей. Они пытались как-то поддержать меня, помочь справиться с утратой, но я не обращал внимания на их слова. Они, в общем-то, повторялись: «Держись, Стайлз, все будет хорошо», «Она всегда будет с нами». Я их не виню, в таких ситуациях много слов не подобрать. Мне и не надо было, я просто хотел побыть один. Они все потеряли подругу, а я потерял любовь всей своей жизни на нашей же свадьбе.       Все эти дни, проведенные дома, я только и делал, что пил и вспоминал моменты связанные с ней. Все в этом доме напоминало о ней. Например, эти шторы в гостиной. Она выбирала их целый день. Или, этот диван. Мы купили его на восьмое марта. Все вещи, все вокруг — связано с ней, и я люблю это. Отец, друзья, все предлагали мне пожить у них некоторое время, но я не согласился, потому что я не хочу забывать ее. Эти дни были худшими в моей жизни: я потерял свою жену, я потерял часть своей души. Когда она умерла, у меня внутри словно что-то сломалось, и я знаю точно, это невозможно починить.       Сегодня я проснулся в восемь утра. Я принял душ, попытался позавтракать, если кофе и две сигареты можно назвать завтраком. Да, я начал курить, очень много курить. Люди говорят, что курение убивает. Но разве это имеет смысл, если ты уже чувствуешь себя мертвым? Сегодня я пойду к ней на могилу. Последний раз я был там в день ее похорон, с тех пор прошло четырнадцать дней. Я только взял цветы, подошел к двери и вдруг кто-то позвонил в звонок, я открыл.       На пороге стоял Скотт. — Привет, Стайлз. Можно мне войти? — Привет, Скотт. Прости, но я ухожу, — я вышел из дома и начал закрывать дверь ключом. — Можно я подвезу тебя? — Скотт посмотрел на меня, а потом показал на свой джип. Я положил ключ в карман, спустился со ступенек и подошел к машине. Скотт подошел, открыл машину и мы сели. Мы ехали молча почти всю дорогу, я даже не сказал ему куда ехать. Он знал, что мне нужно к ней.       Мы приехали на кладбище Бейкон-Хиллс. Я не решался выйти из машины, но все же открыл дверь и вышел. — Стайлз, я подожду тебя. — Хорошо.       После этих слов, я пошел в сторону могилы моей жены. Я шел и не знал, что буду делать когда приду. Мне стало страшно. И вот я уже стою напротив могилы Лидии Стилински. Я положил свои цветы рядом с белыми розами, которые уже лежали возле памятника. Я принес ее любимые — полевые. — Привет. Я скучаю, Лидия, — по моей щеке покатилась слеза. В этот момент я осознал всю безысходность моего положения. Я понял, что больше никогда не поцелую ее, не обниму, не возьму за руку. Понял, что больше никогда не услышу ее смех и не скажу, как сильно я ее люблю. Меня словно ударило молнией в этот момент и я упал на колени. Я зарыдал в голос, впервые после ее смерти, и не мог успокоиться. Слезы текли ручьем, мне было трудно дышать.       Вдруг кто-то сел рядом со мной, это был Скот, он обнял меня и я рыдал, уткнувшись ему в плечо. Мы просидели так некоторое время, пока я не успокоился. Он взял меня за плечи, немного отодвинул и глядя в глаза сказал: — Стайлз, ты — мой брат.Ты не один, я всегда буду рядом. Мы справимся.       После этих слов он помог мне встать. Мы постояли еще несколько минут и пошли в машину. Скотт привез меня домой и остался пожить у меня, пока мне не станет легче. Мой брат поможет мне справиться с утратой. Мы справимся.