Очень скучное кино

— Ты обещал… — Терпение… Две пары глаз буравили друг друга с минуту, затем Майор страдальчески вздохнул и вновь уставился в экран. Древний телевизор с "видеокассетником" достался Джо ценой большой крови. Дикобразы никак не желали освобождать второй этаж гипермаркета, пришлось подключить даже хорьков Людоеда. Эта толстая крыса все еще раздражала Майора, но поучать камрада, как маленького ребенка, он не желал. И все-таки в тот раз Людоед подоспел как раз вовремя и "ящик с картинками", как называли телевизор варбои, оказался в спальне Джо. Памятуя об этой цене, которую Джо пришлось заплатить за чудо Старого Мира, Майор не мог отказывать другу приглашать себя на вечерние сеансы просмотров фильмов. Калашников соглашался, но требовал, чтобы эти фильмы содержали в себе пытки и веселье, иначе смотреть кино он отказывался. Джо каждый раз обещал. И каждый раз Майору приходилось терпеть скучные "вступления" перед самым главным. В последний " сеанс" он едва сам не утонул в океане уныния и любовных соплей, но все-таки смог дождаться кровавой развязки с затоплением гигантской посудины. Он искренне веселился, наблюдая, как десятки людей падают с громадной высоты, плавают посиневшими трупами, стонут и кричат, будто под пытками. Он даже был благодарен Джо, что тот заставил его посмотреть этот "Титаник". Хотя его камрад при этом выглядел почему-то расстроенными и раздраженно отмахнулся от попыток Майора "отблагодарить" его, завернулся в одеяло и отвернулся к стене. На сей раз "вступление" было еще унылее и затянутее. Уже почти час Калашников терпел мыльную драму, которая опять была подсунута ему под видом "фильма-катастрофы" . Джо обещал Майору громадные разрушения, взрывы и самолет, разваливающийся на куски прямо в воздухе. А еще ему сказали, что это русский фильм. Фильм был русским, но толку с этого? Ничего же не происходило из того, что ему обещали! И, в отличие от "Титаника", не было даже намека на грядущее веселье. Сушеные ящерицы почти закончились, генератор, наверное, сожрал уже галлонов десять топлива (обязательно сказать об этом Людоеду!), раритетный чай без коньяка, допитого еще в тот раз, совершенно не пёр. — Не понимаю, как ты можешь спокойно на это смотреть? Калашников вынырнул из дремоты, когда на экране шло судилище об опеке над мелкой дочкой одного из героев фильма. — О чем ты? — меланхолично спросил Джо, плавно засовывая свои бледные ноги под одеяло. Как обычно, его камрад предпочитал валяться в кровати голым, чем немало провоцировал Калашникова. Впрочем, от таких вот фильмов, что Джо выбирал для тихих вечеров, хотелось разве что спать. И никакие голые ноги или мягкие животики, соблазнительно окутанные тонким одеялом, не могли привести орудие Майора в боевую готовность. — Нет, ну ты смотри, что творится! — вскинулся Калашников, опрокидывая миску с недоеденными ящерицами. — Как можно ребенка бабе отдавать? Это же ёбаная самка! — Терпение, — в очередной раз напомнил Джо. Лидер Цитадели сказал это с таким выражением лица, словно это не Майору, а ему нужно было терпение. — Может, потрахаемся? — не выдержал наконец Майор, видя, как пилота ложными обвинениями лишили дочери. — Мне срочно нужно кому-нибудь вставить! — Иди, вставь своему мальчишке, — огрызнулся Джо, став вдруг ни с того ни с сего очень раздраженным. — Как там его? Слев? — Слева не трожь! — Калашников погрозил другу пальцем. — Слев у меня цветочек нежный, он таких плохих слов не знает. — Ммм, — губы Джо растянулись в приторной улыбке. Подперев подбородок кулаком, он посмотрел на Калашникова с нежным ядом во взгляде. — Может, одолжишь крошку мне? Поживет пару деньков с моими варбоями? — Они научат его плохому, — притворная наивность всегда давалась Майору легко, и он знал, что это дико бесило Джо. — Не хочу потом с мылом мыть его грязный ротик. Хотя, это звучит очень заманчиво. — Ты нарываешься! — не выдержал Джо и накинулся на Калашникова. Высокий жилистый Майор легко пресек попытки отъевшегося на фастфуде Джо подмять себя. Вместо этого он сам оседлал чужие бедра и стал недвусмысленно толкаться полувозбужденным членом в щель между мягких ягодиц. Джо сопротивлялся, брыкался, грязно ругаясь. — Тебе тоже стоит рот помыть, дружище! — заржал Майор, сильнее наваливаясь на друга. Ебля между ними всегда начинался спонтанно и Майору это нравилось. А вот Джо нет. К тому же, Калашников нагло застолбил единоличное право на место за рулем и ни разу не уступил другу свою задницу, как тот не просил. В рот Майор тоже не брал, и Джо приходилось обращать внимание на варбоев, что было чревато наказанием со стороны "рогатого" Калашникова. Майор всегда был скор на расправу. Суды у него проходили быстро и приговор выносился прямо на месте. Порой, в очень неподходящем месте и один раз даже на глазах у варбоя, которого Джо пожелал " объездить" . — Ублюдок! — рычал Джо, разрываясь между божественным гневом и желанием прогибаться навстречу толчкам, словно течная кошка. Не выдержав таких противоречивых чувств, он взмолился: — Ну, дай один раз, тебе жалко, что ли? — Ааа! — Калашников намотал длинные светлые патлы на свой кулак и вогнал член до упора. — Так ты все мечтаешь на меня залезть? Джо под ним заорал и стал нетерпеливо ерзать истекающим смазкой членом по простыне. — Нажми хоть на "паузу"! — попросил он, задыхаясь от бешеного ритма. — Все же пропустим! — Нифига! — рыкнул Майор, теребя зубами проколотую мочку уха друга. — Может к тому времени начнется веселье. — Садист! — застонал Джо, смиряясь с очередным провалом усыпить Майора нудным фильмом и трахнуть, и полностью отдался процессу.