autumn

На улице относительно холодно и Айэм плотнее закутывается в куртку. Рассвет, теплый и яркий рассвет брезжит, и солнце, еще немного красноватое на горизонте, будто вырастает из-под высотных зданий города. Легкий ветерок впутывается в волосы, растрепывая и так непослушные пряди, и несется дальше. Чангюн вдыхает полной грудью, чувствует как комок из различных эмоций и чувств, что так мешали спокойно существовать в последние дни, наконец, распутывается и уносится вместе с ветром, совсем далеко, принося так нужное сейчас успокоение и уверенность. Он опирается ладонями на обманчиво тонкие, но на самом деле достаточно крепкие, перила многоэтажного здания, где они живут, находясь на самой крыше и медленным, спокойным взглядом осматривает доступный ему пейзаж. Осень действительно великолепна в своем расцвете. Разноцветные листья – от еще зеленых до уже покрасневших, смешанных самой природой – покрывают всевозможные поверхности, отливая различными бликами под косыми лучами солнца. Город только-только просыпается, кое-где слышатся звуки проезжающих машин и редкие голоса людей. Но Айэм ничего этого не замечает, в его наушниках льется спокойная и лиричная музыка. Он прикрывает глаза, наслаждаясь треком. Мысли текут медленно, тягуче, при этом, не задерживаясь в голове надолго, сменяют друг друга, улетучиваясь в неизвестное никуда. Когда песня достигает кульминации, Айэм чувствует, как чужие руки обнимают его со спины, прижимая к себе, и чужой подбородок утыкается ему в плечо. Младший неуверенно и мягко улыбается сам себе – этого человека он узнает из тысячи, даже миллиона, если понадобится – и вытягивает наушники, засовывает их в карман, комкая и, наконец, произносит: – Еще рано, хен. Ты мог бы поспать еще. – Без тебя холодно, – голос Чжухона еще хриплый и низкий ото сна, что заставляет сердце Аэйма пропустить удар. Он широко зевает, поудобнее устраивает свои руки на талии младшего и, выдыхая прямо в ухо, добавляет, – и неуютно. Айэм только хмыкает, но внутри у него все пузырится, искрится, разливается по всему телу от слов старшего, в мыслях взрываются и громыхают фейерверки, а кончики пальцев начинают немного подрагивать от нахлынувших ощущений. Становится тепло и Айэм позволяет себе немного понежиться в чужих руках. Он откидывает голову назад на плечо старшего, кладет свои ладони поверх чжухоновских, переплетая пальцы, и чуть сжимает их. Теперь он чувствует дыхание рэпера на своей шее, оно щекочет и отвлекает, но портить момент не хочется, поэтому Айэм смиренно закрывает глаза и расслабляется в чужих руках окончательно. Младший чисто интуитивно чувствует, как Чжухон улыбается понимающе и ехидно, но, опять же, ничего не делает, только сжимает пальцы чуть сильнее, выражая свое недовольство. Старший на это улыбается лишь еще шире. И Айэм шлет куда подальше все свои протесты, они глупы и излишни, и так же улыбается в ответ – довольно, открыто и счастливо. Айэм смотрит на небо, оно светлое, яркое и кажется необъятным и бесконечным, солнце уже поднялось достаточно высоко для того, чтобы согревать и делиться своим теплом. Кое-где слышится гул моторов, пение еще не улетевших птиц и достаточно громкие разговоры людей. Город просыпается окончательно. Айэм думает, что эта осень превзошла все прожитые предыдущие. Она чарующая и волшебная по-своему. Она будто живописнее в своих красках, более многообразна в плане эмоций и не скупа на воодушевляющие, вдохновляющие, радостные и не очень, события. А еще, этой осенью у Айэма есть Чжухон. И это, пожалуй, самый главный фактор.