Эти роли не для нас...

       Девушки сидели у Орихиме и пили кофе. Татсуки и хозяйка дома обсуждали что-то. Говорили они тихо, и Арисава иногда хмурилась, а иногда весело смеялась. Сун Сун и Мила-Роза молча сидели, а Чизуру жалась к слегка подвыпившей Апачи, которая пил третью банку «Блейзера», который купила по пути к Иноэ. - Апаааачи, - начала ныть Хоншо. – Мне скууучно. - М? – брюнетка только сейчас обратила внимания на одноклассницу. – Пить хочешь? - Но мне ещё нет восемнадцати! - Да, ладно тебе. Не боись, - улыбнулась арранкарша. – Что ты хочешь? - Тебя, - лесбиянка сверкнула глазами. - Ты лесбиянка? - Да. - Хорошо. Только я сверху, - оскалилась брюнетка.        Чизуру взяла банку «блейзера» и сделала пару глотков. Алкоголь сразу же обжёг школьнице горло и стал спускаться по пищеводу, согревая внутренности.        Апачи пока прислушивалась к Орихиме и Татсуки. - …И кто победил? - Куросаки-кун. - Ичиго победил ?! – у Арисавы расширились глаза. – Четвёртый же силён. - Куросаки-кун – вайзард. Когда он использует своего пустого, то становится сильнее Улькиоры-куна в релизе. - Кстати, а где сейчас Улькиора? - Я его воскресила, и он сейчас в Обществе Душ. - Ты его уже видела? - Нет, - грустно улыбнулась рыжая. «Так, значит, Арисава всё знает и может даже видела», - размышляла девушка. - Апааааачи, - вновь заныла Чизуру. - Дааа, - брюнетка лениво прикрыла глаза. - Хочу, - красноволосая обдала губы арранкарши горячим дыханием. Та громко засмеялась. - Ты уже пьяна. У тебя дома кто-нибудь есть? - Нееет, - пьяно улыбнулась одноклассница. - Пошли к тебе, - не вопрос, утверждение. – Орихиме, мы пойдём. Я её провожу. - Хорошо. До завтра.        Девушки вышли из дома и направились к Чизуру. Лёгкий ветерок раздувал их волосы и слегка теребил юбки. - Как вы в таком мини ходите? – спросила брюнетка, одёргивая юбку. - Привыкли уже, - лениво ответила Хоншо и обняла подругу за талию. – Кстати, у тебя есть парень? - Был. Любовник, - выдохнула Апачи. – С тобой можно откровенно поговорить? - Да. А на сколько? - Это достаточно личное. Ты веришь в духов и параллельные миры? - Только в духов. - Я не человек, - арранкарша серьёзно посмотрел на красноволосую. - Я уже один раз умерла. - А сколько тебе лет? - С момента рождения человека или с момента рождения арранкара? - Человека. - Я умерла в шестнадцать. Около двух с половиной тысяч лет назад. - А кем ты была в прошлой жизни? - Я не помню. Когда душа становится пустой, она забывает свою жизнь.        За такими разговорами девушки пришли домой. - Протрезвела? – оскалилась брюнетка. - Да, - усмехнулась Хоншо. – И я всё ещё тебя хочу. - Сильно? – Эмилоу притянула девушку к себе.        Одной рукой она обняла её за талию, а другой стала поглаживать грудь. Хоншо закрыла глаза и расслабилась. Апачи начала поглаживать её бёдра, задирая красноволосой юбку.        Грубо целует губы. Даже не целует, терзает. Руки начинают гладить внутреннюю сторону бедра. Рука скользит вверх… - Да, ты уже готова, - вновь оскалилась брюнетка. – Так даже лучше.        Апачи толкает Чизуру на кровать и нависает над ней. Раздвигает коленом её ножки и упирается в горячую точку. Волна возбуждения быстро разливается по телу, и из груди вырывается протяжный стон. Апачи вновь довольно оскаливается и начинает целовать девушке шею, оставляя алые отметины. Чизуру запрокидывает голову, открывая больший доступ к ней. Брюнетка спускается ниже. Откусывая пуговицы. Отстраняется и смотрит на Хоншо. Она сейчас такая открытая, томно прикрыв глаза. Распахнутая блузка открывает вид на полуобнажённую грудь. - Блядь, - Апачи поднимает бюстгальтер любовницы до ключиц. – У тебя же больше, чем у Анаконды, – и сжимает в ладони обнажённую грудь красноволосой. Девушка прогибается и издаёт протяжный стон. - Да ты уже сочишься, - усмехнулась арранкарша, потёршись коленом о промежность Чизуру. – Не представляю, что будет, когда я буду трахать тебя.        Красноволосая тянется к блузке брюнетки. Эмилоу резко дёргает блузку, и пуговицы сыпятся на пол. Хоншо открылся вид на прелести арранкарши. Школьница невольно облизнула свои губы, ставшие вдруг сухими. Вид этой девушки её возбуждал. Распахнутая блузка, виднеющийся из-под неё голубой бюстгальтер, подтянутый живот. - Ты такая... - выдохнула лесбиянка.        Апачи вновь сжимает грудь Чизуру, теребит набухшие от возбуждения соски. Красноволосая нетерпеливо притягивает любовницу к себе и опрокидывает на кровать, усаживаясь сверху. - Какая нетерпеливая, - усмехается брюнетка. - Хорошо. Будь, по-твоему, - она снимает со школьницы юбку и снова валит на кровать, подминая под себя.        Немного отстраняется, смотрит и вновь целует. Опускается ниже, оставляя дорожку полу укусов, полу поцелуев. Снимает с любовницы трусики. - Апа…, - Чизуру захлёбывается стоном. Брюнетка проводит языком по внутренней стороне бедра. Начинает целовать его, медленно выводит какие-то узоры, известные только ей.        Ещё медленней вылизывает промежность, проталкивая язычок в сладкую дырочку. Чизуру прогибается, что иногда, кажется, что она сломает позвоночник пополам.        Каменные светло-коричневые стены помещения схожем с комнатой. Почти в центре "комнаты" лежат несколько бежевых подушек, на которых сидит девушка с иссиня-чёрными волосами до лопаток. На бёдрах красуется подобие египетской юбки, а грудь скрыта большим ожерельем. Рядом, на подушках сидят три чёрные кошки, а около стоит почти двухметровая статуя кошки. Девушка, слыша чьи-то шаги, поднимается и идёт к двери. Та открывается. В комнату входит парень. Его тёмные волосы струятся по спине, на запястьях покоятся браслеты.        Апачи трясёт головой, отгоняя видение. То место, кажется ей знакомым. Она там уже была когда-то. Наверное, будучи ещё живой. - Что-то случилось? - Нет. Всё в порядке, - Эмилоу резким движением раздвинула шире ножки Хоншо и ввела три пальца. Та прогнулась в пояснице и издала протяжный стон. Апачи начала двигать ими внутри. Чизуру извивалась и стонала. Брюнетка только ускорила движения руки. Красноволосая сжала в Ладонях простыни, волосы разметались по подушке. Глаза томно прикрыты. Перед глазами пляшут языки пламени, внизу живота что-то взрывается и по телу разливается волн наслаждения. Апачи достаёт пальцы. - Это у тебя первый? – спросила брюнетка, ложась рядом и облизывая свои пальцы. «Ксо! Что это было?» - это видение не выходило из головы франсьонки.        Справа копошилась Чизуру, устраиваясь поудобней. - Оясуми носай, - шепнула она и, поцеловав брюнетку, обняла её за талию, положив голову на плечо.