Ранняя весна в Шотландии щедро раздавала тепло и солнце. Величественный Хогвартс, обновленный после разгрома Воландеморта, отражая солнечные лучи в каждом окне, нетерпеливо ожидал ночи, которая будет наполнена пылкими признаниями и страстными поцелуями. Через год после окончания второй магической войны, когда молодые волшебники, наконец, смогли отбросить страх перед собственной гибелью и смертью близких, старейшая магическая школа погрузилась в омут любви. Будущие члены магического общества, не обращая внимание на преподавателей, пытающихся подготовить их к экзаменам, заводили пылкие романы, влюблялись, расставались и снова назначали свидание. Солнце клонилось к закату — именно в это время девушки старших курсов всех факультетом проводили время перед зеркалом, собираясь на свидание, а молодые маги, посмеиваясь и хлопая друг друга по плечу, демонстрировали уверенность в способности завоевать возлюбленную.
В башне Гриффиндора царила та же атмосфера: все готовились к свиданию или украшались, надеясь на перспективу.
— Где мои носки?
Зычный рев избранного достиг всех уголков башни и вышел за ее пределы. Часть гриффиндорцев немедленно покинуло обитель красно-желтых, несколько портретов упало, а их обитатели переместились на картины друзей в других частей замка, полная дама, как и подобает леди, немедленно упала в обморок.
Гарри, вооруженный волшебной палочкой стоял перед однокашниками, которые делили с ним спальню. Обвиняемые реагировали по-разному: Невилл, вздохнув, оторвался от созерцания очередного кровожадного растения и поднял глаза на обвинителя, Рон подавился булочкой, Симус и Дин на некоторое время оторвали руки друг от друга и недоуменно уставились на Поттера.
— Мм… Гарри, носки у тебя на ногах, — протолкнув булочку в горло, хрипло сообщил Рон.
— Они не свежие, — заорал герой, — Я не могу идти на свидание с твоей сестрой в грязных носках!
— Ну, тогда понятно, — пробормотал ошарашено Рон.
Остальные в комнате не решились поучаствовать в разговоре: Невилл снова стал гипнотизировать своего питомца, а голубая парочка опять стала тискать друг друга.
— Значит, признаваться не хотим, — стальным голосом произнес Поттер, покрутив палочку в руках, — Хорошо. Сыворотка правды развяжет Вам языки.
Гарри вышел из комнаты, махнул палочкой в сторону своей спальни и произнес: «Откроешь только мне»: дверь покрылась коркой льда. Избранный прильнул к двери, решив, что в его отсутствие кто-нибудь признается в преступлении.
— Может, уйдем, пока он не вернулся, — промурлыкал Симус.
— Не выйдет, — вздохнув, ответил Дин, — Гарри заблокировал дверь.
— Не понимаю, — задумчиво сказал Рон, — можно же на носки очищающее наложить.
— Гарри не учит заклинаний, — сказал Невилл, — с его силой, ему достаточно просто сказать, чего он хочет.
— Точно, — засмеялся Дин, — сила есть — ума не надо!
Услышав эти переговоры, Гарри порядком разозлился, неприятно, что тебя считают недоучкой! Он вихрем пронесся через гостиную, даже не заметив ожидавшую его Джинни, и влетел в спальню девочек.
При появлении героя, некоторые гриффиндорки стали смущенно запахивать одежду, другие, наоборот, пытались максимально раздеться. Поттер, не обращая внимание на попытки привлечь его внимание, подошел к Гермионе, которая по обыкновению, зачиталась огромной книгой.
После окончания войны Гермиона неожиданно рассталась с Роном и все свои усилия направила на завоевание профессора Северуса Снейпа, который выжил после практически смертельного укуса Нагайны. Сразу после победы над Воландемортом, Грейнджер провела несколько месяцев около постели бывшего двойного шпиона, делая все для его лечения и убеждая мрачного слизеринца в своих чувствах. В последней попытке отговорится от практически спланированного Гермионой бракосочетания, Снейп сказал, что свадьба состоится, только после зачисления юной невесты в английскую Магическую Академию. Судя по количеству поглощаемых влюбленной гриффиндоркой книг, свадьбы бывшему шпиону было не избежать.
— Гермиона, мне срочно нужна сыворотка правды!
Грейнджер прекрасно понимала, что если Гарри что-то нужно, то проще дать ему требуемое, чем попытаться понять, зачем ему что-то нужно или попробовать отговорить от очередной глупости. Пышноволосая шатенка неохотно отложила книгу, встала и направилась к огромному чемодану, в котором в уменьшенном виде хранились книги и зелья. Она постучала палочкой по чемодану, чтобы открыть его, быстро нашла требуемый флакон и, протянув другу сказала: «Пять капель на стакан воды. Начинает действовать сразу, перестанет через пять минут».
Даже не поблагодарив подругу, новоиспеченный следователь вылетел из спальни девочек и, по-прежнему не обратив внимание на ожидающую его, рыжеволосую красотку и рявкнув двери: «Откройся!», влетел в свою спальню. Через двадцать минут допрос был закончен, соседи по спальне были признаны не виновными.
— Ну конечно, — уверенно сообщил Поттер, — это Малфой!
После того как Гарри покинул спальню, видимо направившись на поиски слизеринского старосты, бывшие подозреваемые переглянулись.
— Он совсем помешался на Хорьке, — проворчал Рон и снова занялся недоеденной булочкой.
— Точно, — поддержал его Невилл и устремил влюбленный взгляд на свой цветок.
Симус и Дин не расцепляя объятий, поднялись и направились на поиски уединенного места, чтобы продолжить любовные утехи.
***
Белокурый принц Слизерина, небрежно развалился на кровати в своей личной спальне, листая иллюстрированный гей — журнал, особенно останавливаясь на фотографиях черноволосых моделей. Время от времени он отвлекался от созерцания обнаженных красавцев, чтобы отхлебнуть эльфийского вина из бокала, который стоял на столике рядом с кроватью. Торопиться Драко было некуда, гриффиндорские шпионы доложили, что Поттер в очередной раз назначил свидание младшей Уизли, в течение которого, наверняка опять будет несколько часов водить ее вокруг озера. Слизиринец уже несколько месяцев пытался привлечь внимание героя, действуя, как ему казалось, проверенными методами: строил глазки, облизывал губы и даже поедал пирожные, облизывая пальцы, что было крайним нарушением этикета чистокровных магов. Поттер краснел, бледнел, но никаких попыток приблизиться к соблазнителю не предпринимал, что не скажешь о других парнях, которые липли к Драко как пиявки, наперебой пытаясь завоевать прекрасного блондина. Поттер же пару раз в неделю выводил на прогулку рыжую гриффиндорку, но по имеющимся у Малфоя сведениям, не делал попыток даже потискать подружку, только держал ее за руку и на прощанье целовал в щеку.
Когда дверь в комнату слизеринского старосты с громким стуком отворилась, Драко поперхнулся вином и недоуменно уставился на ворвавшегося в спальню Поттера.
— Что тебе здесь нужно, Поттер? — овладев собой, спросил Малфой, — как ты вообще смог зайти в мою спальню?
— Это все ты, Хорек! — заорал герой, ухватив блондина за ворот шелковой рубашки.
Драко забыл все уроки, которые были вычитаны им из эротических магических изданий. Блондин изучил все доступные ему источники любовных техник, благодаря которым он надеялся соблазнить героя. Но сейчас, когда лицо Гарри было так близко, а его дыхание было так горячо, уроки были отброшены — Драко клюнул губы своего соперника неловким поцелуем и, отстранившись, зажмурил глаза. Блондин ожидал удара, магического проклятия, но не того, что последовало далее — Гарри шумно вздохнул, прижал к себе Драко и жадно впился в его губы.
***
В окнах отдельной спальни старосты факультета Слизерин показалось яркое утреннее солнце. Его лучи робко осветили смятую кровать, на которой, прижавшись друг другу спали двое влюбленных.
Гарри проснулся первым и, прижимая к себе белокурого красавца, подумал: «Как хорошо, что Драко сделал первый шаг и украл мои носки. Теперь мы всегда будем вместе!»
Драко проснулся чуть позже любимого и, нежась в объятьях возлюбленного подумал: «Как хорошо, что Гарри потерял свои носки. Теперь он от меня никуда не денется!»
В тесной каморке, куда не могли попасть лучи яркого утреннего солнца, роняя слезы на стопку свежего белья, завывал Добби: «Я виноват, — хлюпая носом, верещал несчастный домовик, — если бы я вовремя принес доброму сэру Гарри его носки, то он бы не попал в лапы к Драко Малфою! Теперь хозяин Гарри навечно в рабстве. Злой господин Малфой никогда не даст носок бедному Гарри Поттеру и не освободит его!»
