Take my hands

Раскаты грома за окном, казалось, сотрясают все пространство. Дождь не покидает город уже которые сутки. Ты стоишь у окна, скользя остекленевшим взглядом по сигналящим внизу автомобилям. Тебя откровенно раздражает дождливая погода, туман и сырость. Ты клянешь день, когда пообещала себе дождаться Его в этом городе. Ты ненавидишь то, что сидишь здесь, в дурацкой однокомнатной квартире, где только кровать да зеркала хороши, как в чертовой тюрьме, ожидая смертной казни и свободы одновременно. Последний Его звонок был год назад. Если точнее, то один год, два месяца и четырнадцать дней. В глубине души ты знаешь, что ничего ужасного не случилось. Просто не могло случиться. Однажды Он просто вернется, войдет в комнату, как всегда болтая о чем-то несущественном, с раздражающе категоричной уверенностью, что Ему, конечно, рады. И ты не сойдешь с ума. Не покончишь с собой. Однажды просто наступит день, когда ты снова почувствуешь себя счастливой. Необходимо только дожить до этого дня. Зябко поежившись от очередного удара грома, выдыхаешь горячий воздух изо рта, образуя на оконном стекле облако. Поправляешь, сползшую с плеча майку, и подносишь руку вверх, выводя пальцем на запотевшей поверхности его имя. МАРШАЛЛ. Ключ в замочной скважине щелкает в первый раз – непонимающе хмуришься. Второй – глубоко вдыхаешь, стирая ладонью надпись на стекле. Толчок ладонью по дереву – медленно выдыхаешь, распрямляя плечи. Тяжелая филенчатая дверь, сделанная из красного дерева, открывается с приятным скрипом. Комната на секунду озаряется тусклым лунным светом и на глаза твоему гостю сразу же попадается начатая бутылка «Девилс Кат». - Приветик, - голос Ли заполняет пустоту пространства, прокатываясь электрической волной вдоль твоего позвоночника. - Ну и погодка на улице. Я ужасно продрог, - роняет Он как бы мимоходом, снимая с себя насквозь мокрое пальто. Энергично двигаясь по комнате, Маршалл продолжает рассказывать что-то о размытых дорогах, буре, и воспоминаниях из детства о том, как Он с Джоуи пугал младшеньких, притворяясь зомби, когда из-за шквального ветра в городке исчезало электричество. Не вслушиваясь в Его болтовню, ты прикрываешь глаза и пару секунд остаешься неподвижной, как человек, которому необходимо просчитать до 10, чтобы успокоиться. Вжимаешься лбом в холодное стекло, отчетливо представляя, как Он усаживается на диван, отвинчивая пробку с горлышка бутылки своими изумительными пальцами, забрасывает ноги на журнальный столик, устремляет тяжелый взгляд на твои лопатки, ожидая пока ты обернешься к Нему. - …а они велись, как идиоты, представляешь? Рори даже расплакался однажды, что, кстати, не странно. Он всегда был нытиком. Поэтому я и убил его первым. Как представлю, что с ним было бы, если бы он увидел, как умирают остальные, аж мурашки по коже, - не выдерживая, оглядываешься на вампира через плечо, окидывая Его пораженным взглядом: ты никогда не сможешь привыкнуть к таким рассказам. – Ну, наконец-то! Приятно видеть тебя, - Маршалл улыбается и салютует бутылкой, как всегда сохраняя беспечный вид. Собрав остатки воли и самообладания, ты мысленно посылаешь к черту внутренний голос, умоляющий тебя, наплевав на все, тут же броситься Ему на шею, равнодушно пожимаешь плечами и направляешься к застекленному серванту с целью найти бокал для себя. - Мы что поссорились? - нахмурившись, Ли опускает ноги на пол, отставляя в сторону бутылку. - Почему ты со мной не разговариваешь? - Кажется, тебе не особо нужен собеседник, - хмыкаешь ты, оглядывая очередной шкафчик. - Очень хорошо, - ухмыляется он в ответ, оценив твой подкол. – Супер просто. Наконец отыскав желанный бокал, тянешься к нему рукой, но осознаешь, что, даже привстав на носочки, не сможешь его достать. - Проблемы? – произносит Маршалл над твоим ухом, заставляя тебя вздрогнуть от неожиданности. Отшатнувшись, ты касаешься оголенными лопатками мокрой футболки на Его груди и тут же подаешься вперед, резко оборачиваясь к нему лицом. Он стоит так близко, что даже в полумраке тебе не составляет проблем рассмотреть каждый сантиметр его лица. Чуть нахмуренный лоб, от чего на переносице образовалась тоненькая складка. Аккуратные скулы и подбородок, покрытые еле заметной щетиной. Губы бледно-малинового оттенка, нижняя немного крупнее верхней. Слишком привлекательные. Слишком. И слишком близко. Тяжело сглатываешь, неосознанно облизнув губы, когда волна его горячего дыхания обжигает твое лицо. Он взмахивает ладонью, и дверцы шкафа захлопываются за твоей спиной с резким звуком. - Так что? – спрашивает Маршалл, чуть склонив голову вправо, будто играет в какую-то известную лишь ему игру. - Так что? – переспрашиваешь, опираясь поясницей о сервант, но отводя взгляда от его глаз. Тех самых дьявольских глаз, двух шоколадных воронок, становящихся чёрными безднами в моменты обуреваемых их чувств. Тех самых глаз, что хранят секреты. Тех самых, что соврут, не моргнув. Тех самых, от которых невозможно оторваться, однажды заглянув в их глубины. Тех самых, что с таким дразнящим желанием смотрят на тебя… - Мы в ссоре? Не выдержав, усмехаясь, закатываешь глаза, отступаешь в сторону, чтобы обойти Вампира, но Он ловко перехватывает твою ладонь, оборачивая тебя к себе, заставляя смотреть прямо в глаза: - Я спросил. Угрозу в Его голосе заметить невозможно, но ты лишь упрямо вздергиваешь подбородок и, заставляя себя всеми силами как можно скорее оторвать взгляд от пленительного лица, вырываешь руку, шипя сквозь зубы: - Иди к черту. Отходишь на шаг, слыша Его усмешку, и тут же оказываешься прижатой к серванту. - Храбрая девочка, - шепчет Маршалл, нависая над тобой. Одной рукой сжимает твое горло, второй упирается в стекло над твоей головой. - Храбрая, но очень глупая… - Отпусти меня, - таким же тихим голосом на выдохе просишь ты, прилагая максимум усилий, чтобы фраза не звучала, как мольба об обратном. Ли же словно, читает твои мысли, подступает еще ближе, вклиниваясь своей коленкой меж твоих, ослабляет хватку на шее, поглаживая кончиками пальцев покрасневшее от грубого прикосновения место. - Это действительно то, чего ты хочешь? - спрашивает Он, откровенно веселясь. Не отрывая взгляда, ты следишь за тем, как Он прикусывает свою чуть припухлую нижнюю губу, вызывая невероятное желание. Нет. Скорее, не желание, а острую необходимость вцепиться в нее собственными зубами и чуть втянуть в рот, щекоча языком, чтобы стереть с Его лица это чертовски самодовольное выражение. Провокация удается. Не раздумывая больше ни секунды, послав к черту все правила и условности, ты притягиваешь его к себе за ворот футболки, впиваясь губами в его рот, уверенно скользишь языком по небу, дразнишь, сплетая ваши языки в каком-то яростном, больше напоминающем борьбу, поцелуе. Когда твои пальцы путаются в волосах Маршалла, Он тихо стонет, подхватывает твои бедра, заставляя обхватить ногами Его талию, с силой вжимая в сервант и шепча что-то о том, что ты уже достаточно поиграла в главную. Глухой треск стекла из створок старой мебели раздается позади, и острые кусочки тут же впиваются в твои лопатки, вспарывает кожу на твоей спине, и ты уже не можешь сдержать вопль, ощущая, как холодит поясницу кровь, стекающая из глубоких порезов. Крича от боли, ты царапаешь плечи этого сорванца, оставляя восемь красных отметин. - Какая непослушная... - хрипло шепчет с усмешкой Он, стащив с тебя майку, и теперь переключаясь с твоего рта на ключицы, оставляя за следами прикосновений своих мягких и горячих губ табун мурашек. Ты почти забываешь дышать от головокружительного ощущения, которое разрядом проходит по твоему телу, когда Маршалл, лишив тебя бюстгальтера, чуть прикусывает нежную кожу твоей груди, сжимая соски кончиками пальцев. Еще крепче прижимаешься к Нему, чувствуя жар, идущий от Его тела, Его горячее дыхание, вкус Его соленых от виски губ, ощущая Его руки на каждом миллиметре своего тела, которое живет, кажется, какой-то своей жизнью, пытаясь вывернуться наизнанку от переполняющего желания. - Маршалл, - стонешь Ему в плечо, оставляя отметины своих поцелуев, и Он тут же находит ртом твои губы, снова захватывая их в плен. Ты не помнишь того момента, когда Он подхватывает тебя одной рукой за талию, другой расстегивая пуговицу твоих шорт, но хорошо ощущаешь, как грубо, то ли наказывая, то ли даря самые необходимые на тот момент ощущения, Он опускает тебя на холодную простынь. Глубоко вдохнув, склоняется к твоему животу, и, ухмыльнувшись, оставляет поцелуй чуть выше резинки твоих трусиков, скользит носом по коже к солнечному сплетению, поднимаясь вверх, следует дальше меж грудями до ключиц и дальше, пока губами не достигает пересохших от возбуждения твоих. - Ты безнадежно попала, - ухмыляясь, выдыхает Он тебе в рот, дразнящее близко, но недостаточно, чтобы чувствовать прикосновение. – Кажется, все твое самолюбие сейчас упадет к твоим щиколоткам вместе с трусиками, а? - Ненавижу тебя, Ли, - шипишь, притягивая Его для очередного поцелуя, и это служит, словно спусковым толчком для кнопки «контроль» в Его голове. А затем уже и мира нет, и грозы за окном, и до тошноты осточертевшего города. И почти забыта обида за Его невыносимо долгое отсутствие. И вовсе не хочется выть от одиночества. Потому что Он здесь. Он рядом. Он целует твои губы, сжимает плечи, прижимается оголенным торсом к твоему животу. И с каждым Его прикосновением, ты осознаешь, что, на самом деле, ни в чем больше и не нуждаешься. Тебе не нужно больше ничего. Только Он. И ты тоже Ему нужна.