Asleep.

I was seven days asleep, I'm tired and I want to go to bed.

— Можешь не возвращаться домой сегодня! — Но… Мам… Слезы предательски застыли на глазах и Тодд сел, уткнувшись носом в коленки, тихо всхлипывая. Темнота подступала. Если закроешь глаза, можешь остаться в мнимой безопасности. Не замечать рук и теней, что тянутся из-за угла, признать свой страх и свою ненависть к этим опасным существам вокруг. Я знаю, они шепчут прямо тебе в голову, что ты ни за что не станешь неуязвимым, пока… Никогда. Ты никогда не сможешь стать слишком сильным, чтобы победить их, чтобы защитить себя. Из-за этого дрожь не покинет твое маленькое тело. А слезы так и застынут на глазах, покрытых сеточкой разорванных от перенапряжения и недосыпа капилляров. Ты не сможешь заснуть, если не успокоишься, мой маленький друг. Ты думаешь, что находишься в опасности? Зато я так не думаю. Я же везде найду тебя, Скви. Успокойся и засыпай. *** Страшно. Страшно. Страшно. Пожалуй, крыша — самое место для того, кто боится упасть. Зато на крыше видно звезды. Если представлять, будто умеешь летать, то можно успокоиться, глядя на них. Это самое лучшее из того, что видно на Земле. Самое чистое. Или не очень. Хочу упасть. И боюсь. Ощущаю чье-то присутствие спиной. Я знаю, кто это. Тот, кто найдет меня не в зависимости от того, как далеко я спрячусь. — Нни? Мне не будет так страшно, если это он. Пожалуйста, хоть бы это был он. Психованный сосед лучше, чем мама или папа. Хотя они вряд ли полезли бы из-за меня сюда, если они даже дома меня не ждут. — Угадал. Тишина. Звезда падает, где-то слышится стук. Это сон, не правда ли? Я знаю, что случится следом. Тысячу раз случалось. Полет. *** Открыть глаза, судорожно вздохнуть, схватиться руками за одеяло, привычно откинув его удушающую тесноту, и посмотреть в дальний угол комнаты. — Привет. Я знаю, что он там. Темнота шевелится и открывает глаза, странно блестящие даже при чертовом отсутствии света. Пробивает на дрожь. «Снова сон?» — Нет. «Он, что, мысли читает?» — Ты думаешь вслух, когда боишься, Скви-Скви, немного по-детски, не находишь? Мотаю головой. Не может такого быть. — Сон-сон-сон… Сейчас произойдет что-то плохое… Нни? Острая тень метнулась из угла комнаты к кровати и угрожающе нависла над тем, что люди обычно называют телом, в таком-то состоянии. Если бы остановился пульс, то можно было бы отправлять мое безвольно дрожащее тело в морг. Впрочем, это было одной из возможностей, так как сейчас пульс опасно зашкаливал, заставляя меня дышать через раз, в попытке успокоить бешенное сердцебиение. Я вжимаюсь в кровать, пытаясь не представлять, чем закончится эта ночь, и повторяю, буквально выдавливая из себя звуки: — Н-нни? Отчего-то он позволяет себе провести рукой по волосам и, оценивающе, погладить большим пальцем по подбородку, легко удерживая. — Не сон… — Губы едва шевелятся, когда я говорю это, пытаясь спокойно выдохнуть и кивнуть. Кивнуть не получается. На самом деле, его пальцы держат мой подбородок куда крепче, чем я думал, или это я настолько ослаб, что уже не могу справиться с такой хваткой. Ущипните меня, кто-нибудь, я хочу проснуться. Не забыть, но и не продолжать. Я слишком обессилен и парализован ужасом, хотя, возможно, мне даже становится легче от этих прикосновений. О, уже к моим губам. Я борюсь с желанием укусить его за палец или лизнуть. Касаюсь языком и вижу хищную ухмылку, совсем близко. Кажется, только пару сантиметров отделяет меня от этого человека. Странное чувство. Никогда раньше я не ощущал чего-то подобного. Это похоже на ощущение падения, когда сердце замирает, а потом начинает биться с удвоенной силой, и из-за этого дыхание перехватывает, как будто на горле сжимаются чьи-то руки. В ту же секунду я с четкостью осознаю, что будет дальше. Неизбежность, не ночной кошмар и не призрачное видение, как это бывало раньше. Зная это, я лишь беру инициативу в свои руки, касаясь своими пересохшими губами его губ. Тут же отпрянуть не получилось. Меня не отпустили, да и к тому же меня так безудержно тянуло обратно... Я хотел продлить это мгновение настолько долго, насколько это вообще возможно. Смущение окутало меня и я, наконец вернув себе здравую способность мыслить, покраснел, быстро облизнувшись кончиком языка. — Спокойной ночи. — Как ни в чем не бывало, говорит Джонни, тихо рассмеявшись над моим смущением. — С-спокойной ночи. — Заикаясь, отвечаю я, готовый совершить любую глупость, если он того попросит. На удивление, мне слишком легко засыпается вновь. Наверное, потому, что я знаю — он рядом.