***
1 — это смерть, 2 — рождение, 3 — это ветер, 4 — свечение, 5 — огонь и 6 — вода, 7 — веселье, 8 — беда, 9 - нам идти вперед, 10 - дом родной давно нас ждет*
Сегодняшняя ночь выдалась особенно холодной. Ветер стал резче, а воздух тяжелее, пахло чем-то горелым. То тряпье, что едва прикрывало худощавое тело, едва ли защищало от наступавших морозов. Да и дырявое подобие обуви не слишком-то спасло от выступившей росы. До рассвета оставалось всего несколько часов. Эрик спешил, но все же шел бесшумно, крадучись вдоль стены. Дойдя до места, где кирпич выступал наружу, образуя небольшой бугор, он остановился и прислушался - любой шорох заставил бы его дать деру. - Шон. Нечто темное перелетело через стену и с глухим шлепком ударилось о землю. Эрик вновь осмотрелся, быстро хватая то, что оказалось небольшим мешком, и так же быстро побрел вдоль стены, не оборачиваясь на шедшего позади товарища. - В этот раз было много сложнее. Ублюдки заложили валуны. Порыв ветра заставил парней поежиться и укутаться в свои рубахи поплотнее. Эрик молчал до самого убежища. Маленькая буржуйка едва могла вскипятить воду, не говоря уже о том, чтобы согреть их и так небольшую лачугу. Сырые стены были покрыты плесенью, а доски, закрывавшие проплешины в них - и того хуже. И все-таки Эрик был рад оказаться подальше от стены. Он положил мешок поближе к печке и уселся там же, только сейчас позволив себе вздохнуть. Шон зашел минутой позже со связкой хвороста в руках. - Отсырело все-таки. Зараза. Эрик перевел свой взгляд на товарища, на секунду задержавшись на его выступающих зубах, сосредоточено, не мигая. Тот только фыркнул в ответ, поморщившись, отчего и вовсе стал походить на какого-нибудь грызуна. Он не спешил называть Шона своим другом, хотя и не раз вытаскивал его из передряг, а тот в свою очередь не раз отплатил ему тем же. Угловатый, худой и длинный, точно хорек,парень был еще и смышленым, но недостаточно. - Гляди так и помру, а поговорить с тобой так и не успею, - он расхохотался и улегся на свой тюфяк у стены. Эрик и ухом не повел,продолжал сидеть у огня, но даже не пытался согреться и таращился в одну точку. Он считал. Грохот от упавших снарядов заставил Шон вскочить на ноги моментально. Не теряя ни секунды, он бросился к дыре в противоположной стене. Земля под ногами дрожала, кирпич крошился и осыпался на голову мелкой пылью, парень едва мог удерживать равновесие и при этом быстро переставлять ногами, чтобы добраться конца улицы и укрыться в яме. - Эрик! Гул не давал возможности слышать и собственный голос. Сердце колотилось, готовясь взорваться, подобно тем бомбам, в очередной раз разрывающим остатки столицы. Шон выглядывал из-за поваленной стены, не решаясь задержать взгляд на затуманенных улицах дольше, чем на пару секунд. Эрик должен был быть здесь, рядом с ним. В другом месте не укроешься, а парень далеко не идиот, чтобы разгуливать под открытым небом в такое время. - Черт. Черт! Эрик! - Шон дождался очередного взрыва и вскочил на ноги, вертя головой во все стороны. Гарь в воздухе полностью отняла его нюх. Дым, подгоняемый ветром, быстро расползался вдоль по улицам достаточно, чтобы различить человеческие фигуры. Шон еще раз осмотрелся по сторонам и кинулся в сторону тусклого силуэта, стараясь держаться поближе к уцелевшим стенам. - Эрик! Какого чер... - череда выстрелов ударила по барабанным перепонкам, словно кувалдой. Шон повалился на землю, не успев издать ни звука, его тело содрогалось, заливая кровью блеклый асфальт. Парень перевернулся на живот и начал ползти в сторону, тщетно пытаясь спастись. Его испуганный взгляд устремился в окно соседнего здания, губы едва шевелились, он силился что-то сказать, но в этот раз пуля прошла сквозь его голову. - Ich habe dir gesagt! Immer schießen in den Kopf.* Эрик даже не вздрогнул, только лишь кивнул, глядя в остекленевшие глаза, и стараясь закрыть нос рукавом, только бы перебить запах меченого. Только дождавшись темноты, парень решился выйти за пределы чудом уцелевшего здания. Мешок все еще был при нем. Он смело прошел вдоль улицы, не глядя на закоченевшее тело, жалея лишь, что золотые часы забрать не удастся. Ночной мороз стал все суровее. Эрик зашагал быстрее.***
Лес стал сплошным белым пятном. Иней покрывал каждую травинку, каждый листик и превращался в противную влагу на задубевшей одеже по мере того, как высоко вставало солнце. То, что оно все-таки показалось из-за свинцовых туч спустя так много времени, должно было радовать хоть немного, но Эрик не мог выдавить из себя и тени улыбки, физически. Он замер у старой поваленной ели, повалив мешок на землю. В лесной глуши звук показался намного громче, чем был на самом деле. В ту же секунду стальное лезвие упиралось ему в глотку. - Тише, Джеймс, свои. - Крысенышь где? - Он был меченый. Угрюмый и большущий словно медведь, Джеймс прищурился и не спешил опускать Эрика на землю. Тот смотрел спокойно и почти безразлично, тем не менее тяжело дыша - мужчина слишком сильно сжимал его горло. - С тобой смерть под руку ходит, Леншерр. Эрик рухнул наземь, закашлявшись. Горло неприятно саднило, а трехдневный голод сказался на попытках парня подняться сразу. Голова шла кругом, его тошнило. В землянке заманчиво пахло только что сваренной похлебка, в животе у Эрика требовательно заурчало, но он не спешил садиться за стол, сверля взглядом возящуюся у костра Эмму. Она молчала, не удостоив гостя и кивком. Повисшую тишину нарушало потрескивание огня и скрежет алюминиевой ложки о чугунок. Мужчина вернулся минуту спустя, захлопнув плотнее двери и усевшись в углу. Карты и бумаги он небрежно сдвинул в сторону, освобождая место для тарелок. Эрик медленно уселся напротив, не отрывая взгляда от дверей. Эмма отставила чугунок в сторону и принялась за принесенный Эриком мешок: - Разлей пока, но только половину - Зель говорил, что к утру будет пополнение, - в ответ на это Джеймс пробурчал что-то невнятное и сердитое, Эрик же принялся за порученное ему дело, так же молча и так же не спеша. - И это все?! - Эмма всегда говорила звонко, ее голос можно было сравнить с алмазом. Женщина тряхнула несчастный мешок, отбросив его в сторону. - Мусорки не лучший источник провизии, знаешь ли. - Они перенесли склад? - она смотрела на Эрика, ожидая пока тот наконец оторвется от чертовой похлебки. Ее раздражало его излишнее спокойствие. - И завалили проход, тот парень едва пролез. В следующий раз возьму с собой Скотта. - он повалился на пол, чувствуя, что его щека горит, словно от огня - так сильно ударила его Эмма. - Ему всего десять. - И ты поэтому предлагаешь нам сдохнуть с голоду? Скоро зима, а все наши запасы погорели, - он встал, держась руками за край стола. Джеймс молча ел свой суп. Эмма все еще была готова наброситься на парня с кулаками. - Мелкий прав. У нас нет выбора. Их либо пристрелят, либо отбросят коньки от голода. Уж лучше так, чем еще одна истерика от Рейвен. Садись и ешь. Как только солнце сядет, пойдем в город. - Мужчина подхватил топор, лежавший подле его ног и направился к двери. - Леншерр, Генри нашел новый лаз. Пойдешь со Скоттом. Эрик кивнул и принялся убирать со стола, пряча миски в торбу. Это убежище тоже придется покинуть. Эмма же так и не притронулась к еде.***
К вечеру все засыпало снегом, и передвигаться незаметно стало куда труднее. Даже несмотря на убеждения Генри в том, что в этом месте почти нет их, Эрик тащился медленно и то и дело останавливался, прислушиваясь к любому шороху. И тем не менее Скотт едва поспевал за старшим товарищем. Его ноги слишком обмерзли, чтобы безболезненно передвигаться по скользкой дороге у стены. Всю дорогу он старался молчать, зная, что до Эрика нельзя было достучаться ни каким способом. Он мало знал Леншерра лично, но о нем много говорили в лагере. Взрослые доверяли ему важные вещи, хотя тот был старше Скотта всего лет на пять. Он всегда был молчалив и, по слухам, ничего не боялся. Говаривали, что он даже убил одного. - А ты правда встречал, ну, этих демонов. Эрик вздохнул и остановился, затаскивая мальчишку под дерево, оглядываясь по сторонам. Скотт вздрагивал время от времени, его ноги подкашивались, а очки на его тощем лице казались просто огромными. Эрик стянул с себя шарф, после надев его на паренька. - Они не демоны, дубина. Они... просто другие. - А это как? - Скотт не унимался. Он жаждал узнать хоть немного. Пол страны было охвачено огнем войны вот уже на протяжении двадцати с лишним лет, но с тех пор как первый отряд добровольцев выступил против захватчиков и потерпел фатальное поражение, ни один солдат не видел их, не знал, кто и что они. Было лишь известно, что выживших остались крохи, и с каждым днем их становилось все меньше. Скотт не застал ни своей матери, ни отца. Единственный брат пропал без вести около года назад. Теперь он, как и десятки других детей, был совершенно один. В лагере почти не было взрослых. Только Генри и Рейвен. Иногда приходил Джеймс. Недавно появилась Эмма. И всегда были слухи о Эрике Леншерре. - Неважно, - после долго молчания ответил-таки парень, - главное то, что их можно убить. А теперь захлопни варежку и пошли. Ты ведь знаешь, что можешь умереть сегодня? Глаза Эрика были словно сталь в свете выступившей из-за тяжелых туч луны, от их холодного и равнодушного взгляда Скотту стало совсем не по себе. Дрожь пронзила все его крохотное тельце, он едва мог заставить себя сделать хоть шаг. Но по мере того, как они приближались к нужному месту, Скотт смог взять себя в руки, достаточно, чтобы пролезть сквозь узкую дыру в стене, не наделав при этом шуму. Его сердце колотилось так сильно, что он едва мог слышать хоть что-то кроме. Его руки плохо слушались, а ноги не хотели двигаться. Как только он перебрался на ту сторону, он не смог и пальцем пошевелить. Паника завладела его разумом, но тихий голос Леншерра за спиной заставил мальчишку заткнуть рот рукой: - Поторопись. Хотелось сбежать, в тоже время хотелось забиться в угол и не двигаться. Скотт завернул за высокое здание, походившее на амбар. Глухая тишина не успокаивала, а только пугала еще больше. Каждая тень грозила обратиться чем-то. Мальчишка пошарил вокруг в поисках мешков или чего-то подобного. Вокруг было сено и ящики с непонятным содержимым. Спустя пару минут он все же нашел то, что нужно - целый мешок с чем-то зернистым. Он достал из-за пазухи нож и небольшую торбу и нагреб содержимого. Взвалив на спину свою ношу, он прокрался обратно, все еще не в состоянии унять подступающую панику. Перекинув через стену сумку, он уже собирался перебираться и сам, но помедлил. - Скотт, быстрее. Слишком уж просто далось ему это, думал про себя Скотт. Если поторопиться, он может взять еще. - Какого ты там застрял? - Эрик! Я еще раз схожу. Там целый мешок! Скотт заулыбался во весь рот и едва не вприпрыжку помчался назад к амбару. Им овладела невиданная смелость. Он был уверен, что справиться со всем. - Не смей! Идиот! - Эрик чертыхнулся, пытаясь продраться через дыру, но там была слишком узкой - он бы застрял. Он ударил кулаком о стену, проклиная глупого мальчишку. Эмма была права - они еще слишком дети. - Tofel Ratte!** - злобный окрик резанул Эрику по ушам, возвращая в реальность. Автоматная очередь словно иголками пронзала его слух. Он кинулся к проходу, хотя разум говорил бежать прочь. Скотт почти вылез. Эрик схватил его за руки и потянул на себя. От страха мальчишка был не в состоянии кричать, пули чудом не задели его. Но вот что-то цепко схватило его за ноги, не давая выбраться. Ругань за стеной становилась все громче. Скотт начал кричать и дергаться всем телом. Эрик не мог издать и звука. Он удерживал мальчишку чисто по инерции, сам он не мог осознать того, что происходит. Будто бы это все было страшным сном. Он не сразу понял, когда Скотт перестал кричать, как замолкли голоса, и как бездыханное тело полностью оказалось по эту сторону стены. - Вставай. Ну же, Скотт, вставай, - его голос был механическим и тихим, и повторял одну и туже фразу, точно заевшая пластинка. Руки не могли удержать тела, которое было легче чем даже злосчастный мешок, оно было словно тяжелый валун. Голова Скотта вывернулась пол неестественным углом, ударившись о землю, как только Эрик разжал пальцы. Свист где-то слева от него заставил Эрика дернуться в сторону. Но он не мог пробежать и метра, споткнувшись на пустом месте. Сердце рвало его грудную клетку, не давая сделать и глотка воздуха. В глазах все пошло белыми пятнами, не давая возможности различить приближающиеся фигуры. Уши заложило, звук выстрелов словно въелся ему в мозг, и Эрик не мог слышать громких голосов где-то позади него. Остатки здравого смысла голосили о приближающейся смерти, но секунды тянулись слишком долго, а темнота и не думала наступать.