У тебя совесть есть?

      Альфа проснулся от того, что ему на лицо упал лучик солнца, отчаянного пробивающегося сквозь осенние тучи. Поморщившись, Бельфир принимает сидячие положение, потягиваясь.       Доброе утро. Ах да, как же оно может быть добрым? Да и какое утро!       Повернув голову в сторону часов, альфа хмыкает, уже почти полдень, не удивительно, что внутренний голос издевается. В обычные дни его будят с первыми лучами солнца, иначе никак, ведь у него много дел. Приняв титул герцога, а вместе с ним и центральные земли, тем самым став директором академии Роз, а вдобавок еще и советником короля, Бельфир водрузил на свои плечи огромный груз. Его обычный день начинался с утренних процедур, затем шли завтрак и проверка почты, если ночью прилетали вороны, потом до полудня Бельфир решал вопросы связанные с академией, обедал, прогуливался, а после прогулки занимался государственными делами, которые могли занять и всю ночь, разве что с перерывом на ужин. Но сегодня был необычный день.       Ты собираешься закрыть шторы или нет? Это солнце мешает.       Сегодня была очередная годовщина смерти Жозе Вередо, который до замужества носил фамилию Гарсо. Прекрасный омега, любовь всей его жизни уже давно не с ним, но он каждый год в этот день оставляет свои дела на советников и своего дворецкого, а сам запирается в своих покоях, заливая горечь утраты лошадиной дозой алкоголя.       Как ты мог допустить такое?       Встав с постели, Бельфир подошел к шторам и задернул их, не желая смотреть на улицу, не желая видеть тот мир за окном. Раз в год он может позволить себе быть слабым и запереться в своем собственном мирке. В том мире, где Жозе еще жив.       Надо позвать кого-нибудь, чтобы принесли вина. Хотя нет, Макр все сделает, он ведь хороший дворецкий. Ладно, давай ты пока умоешься и оденешься, а то что-то прохладно.       Как и ожидалось от хорошего дворецкого. Он предугадал желания своего лорда, а потому ровно в полдень постучался в его дверь, принеся с собой вино, много вина, обед, который наверняка будет проигнорирован, и закуски. Бельфир поблагодарил его за хорошую службу, а затем выпроводил, заперев за ним дверь, чтобы никто не мог зайти ни по одному важному делу. Нет сегодня важных дел, сегодня для него не было никаких дел. Только траур.       Слабак, снова будешь топить горе в алкоголе?!       Обычно Бельфир старался никогда не пить, ну пару бокалов за ужином или на празднике не в счет, с его-то комплекцией. Как известно, алкоголь сносит внутренние барьеры, развязывает язык и кулаки, а о своей вспыльчивости Бельфир знал хорошо, да и Жозе не любил видеть его пьяным, потому герцог напивался только в этот день, дабы забыться и сделать так, чтобы он закончился как можно скорее.       Тебе следовало бы не упиваться, а утопиться в нем!       Легенды о подвигах великих воинов и любовные романы для омежек имели одно сходство – в конце главный герой находил свою истинную пару. Ну или находила, если речь об омегах шла. Истинная пара – тоже самое, что и вечная любовь. Это тот, кто предназначен тебе самой судьбой, кто будет любить тебя и сделает счастливым до конца твоих дней. Ну кто о таком не мечтает? Все. И стеснительные омежки, и суровые альфы, и простые беты. Все мечтают о таком, только жизнь – это не сказка, здесь порой все бывает совсем не так. И у многих мечты так и остаются мечтами. Знать женит своих детей не по любви, а по деньгам, простолюдины же страдают от невозможности быть с тем, в кого влюблены, если же те статусом выше, а рабы так и вовсе лишены всего. Но если предположить, что истинная пара – это не вымысел, то с уверенностью можно сказать, что Бельфир Вередо и Жозе Гарсо были как раз-таки такой парой.       Бельфир, еще будучи в стенах этой академии не директором, а учеником дружил с неким Жеманом Гарсо, умным бетой из довольно богатой и влиятельной семьи. Дерзкий бета не придавал значения статусам и кастам, его волновали лишь личные умения человека. Так эти двое и подружились. А потом в академию отпустили младшую сестру Жемана - Жозе. Тот не упустил возможности познакомить лучшего друга с ней. Высокий светловолосый омежка сразу привлек внимание принца. Будучи тогда еще глупым юнцом он не понимал, что это не судьба свела их троих, а отец Жемана и Жозе. Он вместе со своими соратниками намеревались свергнуть короля-бету и посадить на трон его младшего брата - альфу. Собственно только для того, чтобы расположить к своей семье Бельфира, Жеман и подружился с ним. Только для того, чтобы обворожить принца, Жозе и отправили в академию Роз. Но все вышло даже лучше, чем ожидалось. Никому не пришлось притворяться. Жеман и в самом деле сдружился с Бельфиром, Бельфир же не стал скрывать, что не прочь воспользоваться помощью семьи Гарсо и сесть на трон, а Жозе не пришлось страдать, будучи с тем, кто ему не мил. Интерес сменился симпатией, ее заменила влюбленность, а на ее смену пришла любовь. Взрослая и осознанная. Увы, в королевстве умом отличался не только отец Жозе. Король Альфир, впрочем, как и его советники, прекрасно понимал, что когда-нибудь за его младшим братом-альфой могуть потянуться люди, что на его сторону может встать знать. А переворот ему был ни к чему, куда приятнее своими ягодицами греть трон, чем грязную камеру. Восстание было подавлено, его зачинщик был казнен, а его сын опущен в титуле с герцога до какого-то жалкого маркиза. Как победитель, Альфир планировал отобрать Жозе у Бельфира, дабы окончательно сломать брата и отбить у него желание когда-либо еще идти против него. И кто знает, что было бы, если б любовь к Жозе не взяла верх над Бельфиром. Амбициозный альфа с притеснениями на трон, молча проглотил горечь поражения, поклонился и отказался от трона, и все это он сделал лишь бы сохранить Жозе и оставить его себе. Спокойнее было бы убить Бельфира под шумок, но братоубийц никто не любит, а нового восстания экономика страны не пережила бы. Так унизив брата, сделав его своим слугой, пусть и знатным советником, Альфир позволил брату жить с его любимым подальше от столицы.       Она ведь тебя тогда по сути спасла, ты стал лучше благодаря ней.       Перекрасив волосы с фиолетового на зеленый – цвет советников – и убив в себе амбиции, Бельфир зажил спокойной жизнью со своей женой. И ведь несмотря на то, что вся знать знала, что мятеж поднял на самом деле именно Бельфир, а не герцог Гарсо, никто почему-то не посчитал нужным его хоть как-то наказывать, все словно забыли, что он вообще принимал хоть какое-нибудь участие в нем. Уединение в замке директора принесло свои плоды. Бельфир стал спокойнее, сдерженне, он полюбил жизнь и даже со спокойной душой докладывал обо всем, что считал нужным, брату.       Тогда жизнь казалась раем.       Омежки хотели быть на месте Жозе и быть рядом с сильным и знатным альфой, альфы и беты хотели быть на месте Бельфира, не только быть помилованным после страшного преступления, но еще иметь в женах омегу Гарсо. А слухи о них ходили далеко за пределами королевства. Мол, даже беты к ним без перчаток прикасаться не должны. Так что, выходя замуж, они на самом деле чисты, но при этом у каждой омеги Гарсо есть наставница, которая обучает их постельному искусству. Так что иметь в женах омегу Гарсо – это один из главных атрибутов успешного альфы. А Бельфиру с Жозе только нравилось, что все шепчутся о них, что все завидуют. Многие супруги терпеть друг друга не могут, а у них была любовь. Сложно поверить, но они ни разу даже не поссорились. Выслушивая и уважая друг друга, они вместе принимали решения касательно академии и совместной жизни. Как тут не поверишь, что их встреча была предначертана?       А теперь что? Ничего не осталось.       А потом этот рай в одночасье обернулся адом. Как-то раз к ним в гости приехал Жеман. И так как друзья давно не виделись, они решили съездить на охоту. Оставив Жозе под присмотром стражи, Бельфир уехал. Поохотившись, друзья юношества вернулись обратно в дом. Все казалось обычным. Слуги сновали туда-сюда, попутно раскланиваясь, ученики сидели в библиотеке, что располагалась тоже здесь. Другими словами, была обычная будничная суета. Но стоило Бельфиру с Жеманом подняться в личное крыло директора, которое всегда было закрыто для посторонних, сюда даже слуги могли войти только по разрешению Бельфира или же Жозе, они застали совершенно иную картину. Два мертвых стража по ту сторону двери сразу дали понять, что что-то случилось. Пробежав по коридору к спальне и минуя еще трое трупов у кабинета, Бельфир ворвался туда, где он оставил Жозе. Еще один мертвый страж лежал у дверей, только у этого была вышита золотая кобра на плече. Личный страж дома Гарсо, посланный сюда Жеманом за пару дней до приезда. Натасканный крупный бета привел Бельфира в ужас, он боялся завернуть за угол и отодвинуть балдахин. Страх убивает не хуже чумы. Балдахин был испачкан брызгами крови. Жеман указал на труп рабыни, что принадлежала Жозе и обучала постельному мастерству. Все. Все, кто должен был защищать и охранять Жозе, были мертвы. Жемана пробила дрожь, он боялся отодвинуть балдахин и увидеть там мертвую сестру. Боялся ли этого Бельфир? Нет, он молился, чтобы Жозе там не было, он не хотел в это верить. Альфа надеялся, что его омежка спрятался, или что его на худой конец похитили. Все что угодно, но только не это. Опасения Жемана сбылись. Жозе бездыханно лежал в их с Бельфиром постели. Вопль Бельфира убил бы всех стражей, если бы они еще были живы. Жеман дрожащим голосом послал своего начальника охраны за лекарем, дворецким и еще Бог знает за кем.       Честно, я не помню, что было дальше, а ты?       Цепи, за которыми Бельфир спрятал своего внутреннего зверя, порвались, как тонкие нити. Не понимая, что Жозе уже мертв, он пытался его привести в себя, он гладил его лицо, умолял проснуться, ведь когда он уходил, Жозе собирался поспать. Крик и слезы рывками выливались из него. Жеману же от этой картины стало дурно, его вырвало прямо на пол. А когда он наконец более-менее вернул способность ясно мыслить, он понял, что в покоях стало на три трупа больше. Трое стражей, прибежавшие по приказу, попытались оттащить герцога от его супруга, дабы лекарь мог осмотреться, но попали под горячую руку. В ярости Бельфир, даже не задумываясь, убил трех ни в чем неповинных бет. И причем не просто убил. Жестоко, срывая на них весь ужас, который он только что испытал, даже Жеману досталось. Он попытался отвлечь Бельфира, пока лекарь сделал бы укол транквилизатиора. Но Бельфир просто не понимал, кто перед ним, что перед ним. В результате, перед тем как потерять сознание, он успел пару раз ударить Жемана, сломав тому ребро.       А что, если у него именно из-за этого теперь проблемы со здоровьем? Получается, что когда он умрет, ты будешь виноват еще и в его смерти.       Марк, будучи уже тогда опытным дворецким, прекрасно справился с той ситуацией. Так что, когда Бельфир очнулся через два дня, все вокруг считали, что Жозе Гарсо скончался от странной и скоротечной болезни. Родственники убитых Бельфиром стражей получили их останки и компенсацию, им сказали, что они пали, выполняя свой долг, виновных конечно же не нашли, но все слуги, кто прибыли в академию вместе с Бельфиром, были допрошены с пристрастием и так же убиты под предлогом нападения бандитов. Почему тронули только слуг из столицы? Потому что Жеман так приказал. В отсутствие Бельфира он взял бразды управления этим местом и вычистил его чуть ли не до блеска. Все, кого он хоть в чем-то заподозрил, без малейшего сожаления были подвержены мучительным пыткам. А кто сказал, что только альфы страшны в гневе? И все же, почему только слуги из столицы?       Как думаешь, кто все же рассказал твоему брату? А может сами стражи это все устроили? А может служанка? Помнишь ту рыжую, она так недобро смотрела на Жозе всегда. Хотя все они, наверное, так смотрели.       Все дело в том, что у Жозе должен был быть ребенок. Об этом знало очень мало людей: Жозе, Бельфир, Жеман, который и приехал как раз поздравить друга с сестренкой, наставница Жозе и лекарь. Никто из этих людей не мог донести королю. Да, даже в докторе Жеман был уверен, так как это был их друг, который учился вместе с ними и так же участвовал в восстании. О непричастности короля речи даже не шло. Бельфир подписал отказ от трона, но это не означало, что его сын не смог бы сместить Альфира. Все дело в том, что королева подарила к тому времени ему лишь двух омежек. А при престолонаследовании приоритет у сыновей королевской семьи. Так что Жеман сделал простой вывод. С этим же выводом согласился и Бельфир.       Сколько ты тогда провалялся в постели. С месяц наверно, да?       Все произошедшее губительно сказалось на психике Бельфира, мания преследования и фобии росли в первый месяц как на дрожжах. Ему везде мерещились заговорщики и убийцы. Так что фактически в то время академией управлял Жеман, который счел невозможным оставить друга в такой ситуации. Он тоже начал страдать от ночных кошмаров, но, в отличие от Бельфира, психически он оказался более стойким. Всю свою ярость он направил не на самобичевание, а на действия. Распустив противоречивые слухи о кончине Жозе, которые сходились лишь в том, что оставить Бельфира без наследника – крайне удобный выход для короля, Жеман устроил бунт. И дело было ведь не только в Жозе, приплетя все, просто все, в чем хоть как-нибудь можно было обвинить короля, Жеман многих переманил на свою сторону. Люди пошли за ним, будучи уверенными в том, что хоть этот мятеж удастся, и на трон можно будет посадить другого. Но и этот мятеж был подавлен. Не без помощи соседних королевств конечно же, но кого это уже волнует. Гарсо снова лишили титула и уже собирались казнить, но Жеман оказался гораздо хитрее своего отца. Выдав свою дальнюю, но очень красивую родственницу замуж за короля Юргенда, что правил соседним королевством Жне, Бельфир подружился с ним. Таким образом, при помощи заморского друга, Жеман сумел вернуть свой титул, свои земли и свои традиции. А про Бельфира все словно опять забыли. Несмотря на то, что он не выполнил свой долг как советник, несмотря на то, что все началось именно на его землях, Альфир ничего не сделал брату. Только сказал, что друзей тот выбирать не умеет, или же, напротив, умеет слишком хорошо. Что это было: милосердие или ход на шахматной доске? Бельфир не знал, но, переборов себя, он вернулся к нормальной жизни.       Я понимаю, что повторяюсь, но она сделала тебя лучше.       Спрятав свои истинные чувства Бельфир стал играть образецового советника, ну почти. Он заменил всю прислугу в замке и академии на людей, оставшихся без работы из-за метежа. Изменения не коснулись лишь дворецкого, который и так был родом из боковой ветви Гарсо. Новые люди принесли ему уверенность в себе. Все они были обязаны ему, а потому служили исправно. Вытравив всех крыс, Бельфир сделал академию своим домом, по-настоящему своим. Он сформировал здесь свои правила, которые иногда даже отличались от законов королевства. По сути, он создал место, где он – закон. Почему же ему это позволили? Да потому, что для Альфира он теперь был не опасен, а сами студенты только и рады были правилам, ибо в них специально оставлялось много простора для юношеской любви и наивности, а ничто так не радует молодое поколение, как свобода, пусть и неполная, но это лучше, чем ничего. Так, год за годом, Бельфир оттачивал свои умения и делал из алмаза ограненный бриллиант. Убить Альфира он не мог, это действовало и в обратном направлении. Бельфир боялся, что не сможет уже выйти сухим из воды, а Альфир боялся еще раз пошатнуть свой статус громким скандалом, потому они просто тихо, а иногда и не очень, ненавидели друг друга. Почему же Альфир больше не боялся своего младшего брата? Потому что тому не сесть на трон, он подписал отказ, и даже если род Беро прервется, и Бельфир будет единственным его членом, он все равно не сможет стать королем. Ну а во-вторых, у Бельфира уже не будет детей, а бастарды от шлюх на титулы и земли претендовать не могут. Женившись на Жозе, Бельфир дал клятву верности традициям дома Гарсо, а согласно им супруг/супруга может быть только один/одна, и даже смерть одного не отменяет этого правила для другого. Свою честь Гарсо всегда ставили даже выше смерти. Жениться повторно – означало предать любимую и лучшего друга, а заодно и лишиться его поддержки. Бельфир не смог бы этого сделать. И Альфир это знал. И все знали, что Альфир это знает. В итоге все обо всем догадываются, но никто ничего не делает, так как нет доказательств.       Тише, идиот, ты ее разбудишь!       Координация Бельфира уже нарушилась, потому, потянувшись в очередной раз за бокалом, альфа его уронил. От звука разбившего стекла проснулся Ами, который все это время сладко спал в постели герцога после бурной ночи. Увидев разбитый бокал, раб вылез из постели и начал убирать его, но Бельфир велел прекратить. Подозвав раба к себе, он усадил смугляна себе на колени.       Надеюсь, что тебе хотя бы стыдно!       Полтора месяца назад в академию прибыла старшая дочь Жемана. В этом милом омежке Бельфир узнал своего Жозе, с той лишь разницей, что Неби отстриг длинные волосы, предпочитая больше походить на бету, и вел себя более мужественно. Жеман так же лишился жены, но та ушла из жизни естественным путем. При родах. В результате у смертельно больного Жемана осталось только три дочери. И так легла карта судьбы, что наследником Жемана могла стать лишь старшая дочь – Неби. Сам Жеман детей уже иметь не сможет, Жозе мертв, а остальные родственницы либо замужем в других королевствах, либо также уже почили этот мир. А человека с фамилией Беро во главе дома Гарсо бы не приняли бы. Другими словами, Жеман попросил Бельфира сделать из Неби достойного лорда. А Бельфир только и рад был. Он не смог защитить Жозе, значит защитит Неби. Не смог подарить счастливую и беззаботную Жизнь своей любимой, значит сделает все это для своей дорогой племянницы. К тому же, у него уже была кандидатура на роль будущего жениха. Все повторялось. Судьба дала ему шанс все исправить. Однако Неби, как и Жозе когда-то, приехал не один, а с личным стражем и рабыней-наставницей. Эта самая рабыня сейчас и сидела на коленях герцога.       Позор! позволяешь какой-то дикарке видеть себя таким!       Траур-трауром, а обед по расписанию, в данном случае обед заменяется на физиологию. Временами сдерживаться альфа уже не мог, а потому затаскивал в свою постель какого-нибудь омежку. На раз, не больше. А этого смугляна он держал у себя уже третий день. Бывший житель Диких земель был проституткой в землях Гарсо, а значит был весьма умел и, что самое главное, стерилизован. Этот необычный раб чем-то привлек его, наверно все дело в необычном цвете кожи. Так что когда Ами потек, Бельфир отдался во власть инстинктам и запер раба своей племянницы в своих покоях, наслаждаясь его ласками и забывая обо всем. А что, все равно ведь никаких последствий не будет. А в том, что течка пришлась на годовщину смерти Жозе, Ами ведь не виноват, так что глупо было бы его прогонять. — Поешь. — Уже пьяно прошептал Бельфир. — Ты не ела со вчера. — Благодарю вас, милорд. — Ами проявил положенное послушание. — Но и вам тоже не помешает. — Нет. Мне надо еще выпить.       Альфа сильнее прижал к себе обнаженного раба, утыкаясь носом ему в плечо и так стараясь спрятаться от депрессивных мыслей. Вчера ему впервые за долгое время было на самом деле хорошо. Течный умелый омежка стонал и выгибался под ним, забирая все его проблемы, а затем молча выслушал весь рассказ и ласково гладил, вытирая слезы скорби боли. Вчера он впервые открылся кому-то, не считая Жемана. Так что сейчас ему хотелось снова сбежать, снова спрятаться от этого, но совесть не позволяла. Чувство того, что он предал любимого, не покинуло его даже после того, как Бельфир напился.       Единственное, что тебе сейчас стоит сделать, это не ластиться к рабу, а пойти в ваши с Жозе покои, взять тот кинжал, которым убийца вспорол ей живот, съездить в столицу и у всех на глазах также вспороть живот Альфиру, а потом и себя убить. Ты, ровно как и он, недостоин жизни. Не достоин доверия Жемана, не достоин счастья. — Милорд? Милорд! Что с вами? — голос раба заставил тьму в сердце отступить. Убийство – это грех, не следует его брать на душу. — Ничего. Я просто чуть не уснул. А ты что, волнуешься за меня? — Бельфир усмехнулся, ибо верить теплым словам шлюхи – дело уж совсем гиблое. — Не было похоже на то, что вы уснули. Вы хороший человек, милорд, и я волнуюсь за вас. — Ами осторожно развернулся, чтобы сидеть боком к герцогу. — Я нехороший человек, вовсе нет. У меня темная душа, черное сердце, грязные мысли и кровавые руки. Я хочу убить кое-кого. В своих мечтах я сдавливаю ему шею, слышу, как ломаются его позвонки. А иногда мне снится, что я вспарываю ему живот и хохочу, как безумец, видя, как льется его кровь. — Герцог погладил раба по щеке и губам. — Хорошие люди о таком не думают. — Но вы ведь этого не сделали. Вам ведь просто плохо без нее, и вы хотите отомстить убийце? — Да, — рука Бельфира опустилась ниже, скользнув по шее, она легла на грудь омежки.       Она запудривает тебе мозги. Тебе сколько лет вообще? Даже юнцы глупые знают, что словам шлюх верить нельзя! — Тогда я не считаю вас плохим. Любовь делает нас слепыми. Милорд, вам лучше все же поесть, вредно столько пить.       Герцог ухмыльнулся, он не знал, искренне ли говорит Ами, но он очень хотел в это верить, ему хотелось, чтобы кто-то видел в нем хорошее, чтобы не считали его монстром, пусть даже он сам таковым считает себя. В этом рабе было что-то, что заставляло открыться ему, и Бельфир даже не знал, он просто был уверен, что Ами, выйдя отсюда, никому ничего не расскажет, даже своей хозяйке. Бельфир не мог позволить себе больше показывать свою слабость. — Там на полке, — герцог мотнул головой, — в шкатулке лежит ключ. Он от моих с Жозе покоев. Я запер их, и никто туда больше не входил с того дня. Я знаю, что должен буду когда-нибудь отпустить ее. Но я не могу, каждый раз стоя у той двери, я порываюсь ее открыть, но боюсь, что снова впаду в праведный гнев и наврежу кому-нибудь. Пусть он будет у тебя. Когда я с тобой, мне почему-то спокойнее. — Хорошо, милорд. Как пожелаете.       Омега поцеловал герцога, а потом, резко разорвав поцелуй, засунул тому в рот кусок хлеба, который перед этим он незаметно отломил. Герцог, не поняв, что произошло, достал изо рта хлеб и засмеялся. Он не знал почему, но это показалось ему очень милым и смешным.       Ты что делаешь?! У тебя совесть есть?