Иная жизнь

Жарко. Невыносимо жарко в этой просторной комнате. Учащённое дыхание, стучащая в ушах кровь и звенящее напряжение, распространившееся по всей комнате. Приглушённые стоны и пошлые звуки трущихся друг о друга тел, смешанные с мерным скрипов кроватных пружин. — Нет… — Кричи, сладкий, — раздаётся звонкий шлепок, — я не слышу. Но в ответ — лишь робкая тишина. В просторной комнате с тонкими стенами нельзя заниматься подобным. В месте, где о каждом твоем вздохе узнавали, где невозможно скрыть даже свои мысли, а ярлык, прикреплённый к тебе с самого рождения, определял твою судьбу, нельзя нарушать правила и отличаться от других. *** Всё изменилось с появлением на пороге его директории этого парня — необузданного, опасного, выходящего за все рамки средней дозволенности: слишком высокий с чересчур тёмными волосами, не уложенными ни в какую причёску, просто разбросанными на голове как попало. У него было слишком острое лицо с хищными чертами и такие же свирепые глаза, меняющие настроение так же непредсказуемо, как давно истребленная пантера. Он не вписывался ни в один прописанный норматив, но при этом обладал сверхъестественным магнетизмом, будто все прочие были запрограммированы импонировать этому субъекту. Четко выверенный ритм жизни, где к каждой минуте прописана определённая команда, Имэйдж10307 никогда даже не задумывался о том, что в один прекрасный (или ужасный) момент своей структурированной, расписанной жизни он станет… просто другим. Незнакомец представился бархатистым баритоном, — «Бэкдор», — обворожительная улыбка на тонких капризных губах, чуть приподнятые острые скулы и зрачки глаз, утопленные в гормонах. Имэйдж10307 не мог и предположить, что встретится когда-нибудь с подобным человеком. Чуть сгорбленная спина, прикрытая не бледных тонов робой, а темно-синей туникой, так выделяющейся на фоне их стерильно-светлого мира. По протоколу он должен был немедленно донести до докторов Вэбов о данном субъекте, но застыл на месте, пойманный в капкан холодных стальных глаз. — Останься, — попросил тогда Бэкдор, — останься со мной. Не свойственное их миру изречение собственных мыслей и самое странное имя из когда-либо услышанных Имэйджем10307, а он за свой век успел много где побывать, часто получая директивы на переезд и перемещаясь с места на место. Буквально ошеломлённый словами нового знакомого он не смог их проигнорировать. Поступил бы, окажись на его месте, кто-то другой иначе, Имэйдж10307 не знал. Но он поступил так, как поступил: в решающий момент своей жизни он остался на месте, позволяя серым глазам овладеть собой, позволяя тёмным цветам, в которые был облачён этот человек, коснуться его светлых мыслей. И первое прикосновение было как ожог холодом. Это случилось после объявления ждущего режима в блоке, где находилась его директория. В такие часы места с объявленным в них ждущим режимом снимались из-под контроля докторов, но покидать свои директории было запрещено: любые внешние передвижения расценивались как угроза, а угроза должна находить на карантине. Бэкдор ворвался в его директорию, бесшумно прикрыв за собой дверь и ограничивая доступ кодом. Он воспользовался замешательством Имэйдж10307 и захватил его диван, усаживаясь непозволительно близко. Протоколы поведения предписывали сохранять между индивидами безопасную для взаимодействия дистанцию, составляющую окружность вытянутой руки. Бэкдор сел на пол-локтя ближе. Совершенно белый, Имэйдж10307, ответственный за хранение архивов устаревших назначений (где фиксировались перемещения между директориями), был возмущён нарушением безопасной дистанции, но в тоже время и странно взволнован этим. Бэкдор был интересным, не таким как все, кого он знал, с кем взаимодействовал каждый день. Бэкдор был загадочным и за те недолгие моменты, что удавалось ему перехватывать с Имэйдж10307, едва ли произнёс больше двадцати слов, но зато Имэйдж10307 помнил каждое. И судя по чуть нахмуренным бровям и складочке на высоком лбе, сегодня Бэкдор не был настроен на разговоры, — но его поведение, то есть появление именно во время ждущего режима, говорило о том, что сегодня он был намерен остаться с ним наедине. Вдруг смущённый своими мыслями Имэйдж10307 не заметил, как Бэкдор внимательно изучал его. Лицо с фарфоровой кожей, чуть курносым носом, пухлыми губами, обычно почти безжизненное со словно наклеенной на него улыбкой, преобразилось, голубые глаза засверкали жизнью, а щёки залил румянец. Первое прикосновение было словно ожог холодом. Бэкдор коснулся алой щеки так внезапно, что Имэйдж10307 подпрыгнул на месте, испуганно выпучив глаза на своего знакомого и в удивлении приоткрыв рот. — Верь мне, — шепнул ровный мягкий голос, и Имэйдж10307 не мог ему противиться; загипнотизированный, он бы исполнил любой приказ Бэкдор. Уже тогда он должен был понять природу этих порывов. Он обязан был сбросить с себя оцепенение и нестись от этого прочь! Невзирая на опасность быть помещённым на карантин, ведь это не конец жизни, а лишь дезинфекция в его голове, которая очищает мысли от чёрного цвета, возвращая чистоту помыслов! Он должен был вырваться, должен был вызвать докторов; но он не захотел. Быть опутанным в шёлковые сети-ловушку Бэкдора оказалось слаще, приятнее и чувственнее перспективы быть измученным, вывернутым наизнанку докторами. Потому что Бэкдор был заразой. Смуглая рука (даже кожа у него была намного темнее, будто загорелая!) коснулась его лица, продлевая всё дольше и дольше утомительный контакт, и Имэйдж10307 задрожал. Ещё никто не прикасался к нему так откровенно, тепло чужого тела порождало в нём жажду… жадность. Хотелось ещё, больше, дольше. Не ожидая от себя такого порыва, Имэйдж10307 сам прижался щекой к чужой ладони и в страхе распахнул глаза, но серые глаза напротив лишь улыбались. Разрешающий кивок, и Имэйдж позволил себе на тот момент самую пошлую вещь, на которую тогда был способен: он прикоснулся к чужой руке своей потной от волнения ладонью. И внимательно наблюдал за своим искусителем, читая в его глазах лишь дозволение. Будто невзначай Имэйдж10307 прикоснулся губами к чужой ладони, но тут же в диком смущении опустил взгляд, покрываясь красными пятнами. Он был уверен, что Бэкдор оттолкнёт его; более того, сейчас у него было полное право уведомить докторов о его подозрительном поведении, но тот лишь улыбнулся и склонился близко-близко к его лицу, нависнув над самыми губами. — Я могу позволить себе всё, о чём ты боишься даже подумать… — жарко прошептал Бэкдор в самые губы. Он не прикоснулся к нему, давая лишь опробовать эту близость, почувствовать манящий аромат запретного плода, которым обладал, — давая понять, что стоит лишь намекнуть, и он готов им поделиться. Он смотрел в изумлённые глаза напротив, не опуская возбуждённого взгляда, его рука по-прежнему едва касалась чужого лица, но вторая уверенно гладила грудь, прощупывая кожу сквозь плотную светлую робу. Имэйдж10307 не смог сдержать дрожи ни тела, ни голоса. — Хв… хватит… — он цеплялся несмелыми пальцами за твёрдую руку, мнущую его соски. Бэкдор был непозволительно близко, но недосягаемо далеко, и Имэйдж10307 на тот момент был абсолютно уверен, что не преступит ту грань, за которой нет возврата, что он ни за что не предаст идеалы, которым служил, что не нарушит всемирного порядка своим опрометчивым поступком и никогда не поддастся плохому влиянию, пусть манящему, но неугодному общей морали. Он продолжал дрожать в чужих руках, глотая стоны и слёзы, а мягкие руки Бэкдора держали в стальной хватке, не давая возможности скрыть своего смущения. И его держали, пока трусы не намокли от унизительного момента эякуляции. Ошеломлённый, на грани нервного срыва Имэйдж10307 с трудом сдерживал истерические рыдания, не зная, скрывать ли свой позор дрожащими деревянными руками или бежать в общую ванную их блока, где была высока вероятность быть обнаруженным с позорным пятном на трусах, которое бы неминуемо выдало его. — Жди меня, — произнёс бархатистый ласковый голос. Бэкдор поднялся с дивана, нарушил идеальную укладку светлых волос и скрылся, оставляя на теле Имэйджа10307 яркие воспоминания о своих руках, блуждавших по коже, оставляя на его одежде свой запах и следы его позора. Чистые личные вещи будут выдавать только через четыре дня. Имэйдж10307 с трудом представлял, как сможет носить эту одежду, которая кричала о нарушении им всех протоколов поведения. Но после этого шокирующего происшествия Имэйдж10307 успел поменять четыре комплекта личного белья, а Бэкдор всё не появлялся. Его руки-призраки по ночам гладили тело Имэйдж10307, а однажды ночью, когда терпеть уже не было сил, Имэйдж стал ласкать себя сам, проклиная себя за слабохарактерность и безволие. Кончив, он быстро вытер обожжённый собственным семенем живот, не зная куда деть тот стыд, что теперь всегда пребывал с ним. Бэкдор появился ещё через восемь дней после, открывая дверь его директории бесшумно, но Имэйдж уже ждал его, набрасываясь на своего гостя, обвиваясь вокруг него, желая запретной близости, потому что ему казалось, что его тело будто остывает без этих горячих ладоней на нём. Неловкое, смазанное прикосновение губ к губам. Имэйдж10307 отрёкся от всех принятых моралей. Он был заражён. Заражён Бэкдором. И было в этом что-то ужасно прекрасное — быть подвластным кому-то конкретному, а не своду общих для всех правил, когда-то вбитых в голову, установленных кем-то неизвестным. Имэйдж был счастлив лицезреть своего покровителя, зная, что тот сотворён из плоти и крови, чувствовать его сильную, властную руку, ощущать это тяжелое влияние. — Ты стал моим, — бархатный голос стал вдруг почти рычащим. Бэкдор прямо на пороге распахнул его белую робу и коснулся молочной тонкой кожи. У Имэйдж перехватило дыхание, когда его партнер опустился на колени, прокладывая скользкую дорожку своим языком от груди до… до паха. Он жалобно заскулил, зажимая собственный рот ладонью, когда неожиданно умелый рот накрыл его пах, заглатывая его глубоко и влажно. Он преступил закон. Осознание этого факта делало ощущения острее, будто он снова был мальчишкой и хулиганил на уроках, пачкая мелом спинку учительского стула. Однако эти два ощущения никак не могли быть сопоставлены друг с другом, потому что несли за собой разную ответственность. И если испорченный костюм учителя грозил лишь отстранением от урока, то занятие сексом влекло за собой высшую степень наказания — деинсталляцию. Хотел бы Имэйдж10307 отстраниться от жаркого рта и блудливых рук, ласкающих его сзади, но не мог из-за собственных дрожащих коленей и потому, что эти самые руки крепко держали его бедра, теснее прижимая пах к чувственным губам. Эякулируя третий раз в своей жизни, Имэйдж10307 уже не чувствовал обжигающего изнутри стыда; может, это было из-за того довольного выражения, что появилось на лице Бэкдора, или от внутренней уверенности, которая пришла вместе с ним, — он не знал наверняка, но был рад этим изменениям. Бэкдор поднялся, посмотрел своими серыми глазами в глаза Имэйдж10307 и произнёс жёстко и ясно: «ты мой», — и в доказательство своих слов оставил на предплечье мужчины след от своих зубов, который через несколько часов грозился обернуться синяком. И подобные встречи стали происходить чаще, каждый ждущий режим или вообще в режим сна. Бэкдор входил в его директорию, овладевал его мыслями, чувствами, телом, и с каждым разом Имэйдж10307 чувствовал себя всё более отделённым от всех остальных. Он по-прежнему ничем не выделялся среди прочих, следуя установленному порядку и общим принципам морали, соблюдая все протоколы поведения, но он знал, что был уже неподвластен этой неведомой махине, что навязывала им модели жизни, — им управлял Бэкдор. Ослеплённый своим счастьем, Имэйдж10307 не замечал, что последовательность текущих дней начинала давить на него всё больше, накапливаясь, будто снежный ком. И только когда он мог видеться с Бэкдором, он успокаивался. Он касался его, будто оголодавший, говорил откровенно, часто меняя выражение своего лица, улыбаясь открыто и тихо смеясь. Однако эти встречи были лишь убежищем, временным укрытием от убогой реальность, существование которой вдруг навалилось на него неподъёмным грузом. — Будь осторожнее, — услышал Имэйдж10307 впервые, когда осмелился задержать своего партнёра долгим взглядом у самого порога своей директории. Было ли это пророческим предупреждением, Имэйдж10307 не знал и скорее даже отрицал, потому что не могло быть в этой чётко выверенной машине, где им случилось несчастье появиться, такой абсурдной абстрактной вещи как прорицание. Анализ, статистика, корреляция элементов, прогнозирование — всё, но не прорицание. *** Жарко. Невыносимо жарко в этой просторной комнате. Учащённое дыхание, стучащая в ушах кровь и звенящее напряжение, распространившееся по всей комнате. Приглушённые стоны и пошлые звуки трущихся друг о друга тел, смешанные с мерным скрипом кроватных пружин. — Нет… — Кричи, сладкий, — раздаётся звонкий шлепок, — я не слышу. Бэкдор часто его провоцировал на нарушение протоколов, которые всё ещё плотно сидели в нём. Он уничтожил в нём многое и, скорее всего, мог бы уничтожить и эти паттерны поведения, но не стал. Имэйдж стоит на четвереньках, принимая в себя страсть своего партнёра, подаваясь ей навстречу, отвечая дрожью тела на неприкрытое желание. — Бэкдор… — тихо просил Имэйдж10307, касаясь бедра любовника (что за потрясающее слово!), задавая свой собственный ритм наслаждения. Медленно, чтобы прочувствовать каждое движение внутри себя, когда нервны оголены и вся кожа становится сверхчувствительной, принимая даже боль за наслаждение. Имэйджу нравится эта мучительно сладкая истома. Он падает грудью на кровать, касаясь животом собственной эрекции, которая вздрагивает каждый раз, когда Бэкдор касается его простаты. И каждый раз, когда он отстраняется, оставляя его анус чуть раскрытым, Имэйдж продолжает тянуться следом, предвкушая мягкое вторжение. Его сфинктеры давно растянуты, и он научился получать удовольствие от этого грязного акта — и теперь ему даже не стыдно за то, что он, подобно дикой обезьяне, желает телесной близости с человеком, который уничтожает его, изменяет, которому он подчиняется беспрекословно, которого он любит. — Я хочу услышать твой голос... — медленный толчок, Бэкдор двигает бёдрами, прижимаясь внутри к предстательной железе своей горячей эрекцией, и Имэйдж покорно стонет, с трудом сдерживая эякуляцию. — Ты всегда был особенным среди прочих, — бормочет Бэкдор, абсолютно уверенный, что Имэйдж слышит лишь его голос, а не слова, — будто в тебе изначально была лазейка лишь для меня, — он плотно вжимается в его ягодицы пахом, оглаживая широкими ладонями гладкую узкую спину. — Ты — мой идеальный дефект, — склоняясь к беззащитной шее, он оставляет на ней след, который невозможно будет скрыть под робой, который не пройдёт за день или два (срок, на который Имэйдж сможет взять больничный). След, по которому доктора определят, что он заражён. Оттягивая чужое и собственное наслаждения, Бэкдор целует крылья лопаток, лаская руками упругие бёдра, размазывая по напряжённому животу капли вязкой смазки, которая остаётся от болезненных соприкосновений. И всё это время он медленно двигает бёдрами, не позволяя Имэйджу подаваться назад, раскаляя жаждущее разрядки тело. — Хочу… Бэкдор, я хочу… — он цепляется за простыни, не зная, куда девать беспокойные руки, он хочет дотянуться до своего покровителя, но мог лишь слегка касаться его колена. — Чего же? — и, не дожидаясь ответа, он начинает двигаться быстрее, не давая узкому анусу сжаться вновь. — Внутрь меня… прошу… — Имэйдж сумел повернуть голову и поймать своими яркими обезумевшими от похоти глазами взгляд не менее сумасшедший. — Хочу, как ты любишь… Бэкдор любил более жёстко. Он всегда будто нападал; и сейчас он зафиксировал бёдра любовника твёрдой хваткой, начиная врываться в упругое тело, сбиваясь с ритма, смущая Имэйдж10307 своим напором. Он перехватывает его поперёк груди, плотно прижимая, поддерживая атакующий ритм, срывая все защитные механизмы Имэйдж. И Имэйдж начинает подмахивать сам, поддаваясь назад, встречая напористые толчки, сжимая внутри себя твёрдый орган. Не в силах больше терпеть, он подаётся назад и кончает, чувствуя, как Бэкдор совершает несколько коротких фрикций и как хватка его становится жёстче. Ещё пара коротких толчков в поджатые ягодицы, чтобы слиться в едином оргазме, — и несколько секунд, чтобы вернуться в реальность, чтобы с глаз сошла поволока. Восстанавливая дыхание, Бэкдор целует молочные плечи, а Имэйдж10307 пропускает сквозь пальцы густые волосы на чужом затылке. Внезапно дверь вырывается мощным толчком из петель. В душную, пропитанную сексом комнату вбегает пятеро в зелёных комбинезонах с серыми накладками, на левом бедре чёрный паук. Доктора. — По этому адресу поступило предупреждение о подозрительном поведении. Однако при проверке оказалось, что директория заражена полностью. Согласно протоколу, вы будете помещены на карантин, — продекларировал сухим один из них. — Лучше сразу деинсталляция, — прошипел Бэкдор, сжимая бледную дрожащую руку Имэйдж10307. — Согласно протоколу, вы будете помещены на карантин. *** Выверенный до минуты мир. Обоснованное поведение людей, понятные и простые правила. Я, Имэйдж10307, не могу представить себе иной жизни.