Часть 29
9 декабря 2016 г. в 20:23
Пушистые белоснежные хлопья мягко ложились на землю и тут же становились ярко-алыми, утопая в луже крови. Завороженная этим процессом, я не сразу осознала, отчего это происходит. Лишь громкий стон внезапно проснувшегося Найла вернул меня в чувства.
Стив тащил на себе друга, который оставлял после себя кровавую дорожку.
В лифте я запаниковала, боялась, что нас кто-то увидит. Но к счастью мои опасения не оправдались. Стив шел впереди и не мог видеть, как меня трясет.
В коридоре было так тихо и пустынно, что мне стало жутко. Только чья-то облезлая кошка громко зашипела на нас, когда мы прошли мимо.
Он небрежно кинул Найла на кровать, словно тот был тяжелой сумкой, с которой он весь день таскался. Блондин никак на это не отреагировал, только его закрытые веки слегка дрожали, отбрасывая забавные тени на смертельно-бледное лицо.
— Отвези меня домой, — я отчего-то боясь потревожить сон Найла, хотя видит Бог, его сейчас и танком не разбудишь. — Я приеду завтра, но сегодня… мне нужно домой.
Стив кивнул, но из-за тусклого света выражение его лица мне разглядеть не удалось.
Я смертельно устала как морально, так и физически. Родители смотрели на меня осуждающе. Мне даже показалось, что я видела злость в их глазах.
Впрочем, при Лорен они точно не захотят со мной ругаться…
— Я успела на ужин, — это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.
— Да, — моя мать смотрела на то, как я снимаю куртку, с плотно сжатыми губами.
Видимо, родители выбежали в прихожую только услышав, как я пытаюсь открыть замок этой проклятой двери.
Я молча уселась за стол, игнорируя сестру, которая была напротив. Родители сели по обе стороны от нас.
— А ты выросла, — сладко проворковала Лорен.
Она пила красное вино из изящного бокала. Такую посуду мы используем по праздникам. Видимо, она стала настолько редко к нам заходить, что каждое ее появление в нашем доме родители приравняли к Рождеству или Дню Благодарения.
Наконец сестричка подняла глаза, которые до этого были опущены к бокалу с мерцающей алой жидкостью.
Черные. Настолько, что едва заметен зрачок. Или тут дело в моей слепоте?..
Пару раз взмахнув пушистыми ресницами, она облизала верхнюю губу, на которой оставался розоватый след от напитка.
— А ты нет, — я расплылась в улыбке.
Она должна чувствовать вину за то, что так расстраивает родителей. За то, что они так беспокоятся о ней, когда она даже не звонит им неделями. За то, что они устраивают пир только из-за того, что она приходит в гости.
И в то же время родителям должно быть стыдно за то, что они сделали с ней. Уж они то знают, что сами виноваты в ее поведении.
Меня тошнило от этого цирка, но я должна была прийти сегодня, иначе расстроила бы маму и папу еще больше.
Она рассмеялась, а я начала ковырять вилкой не дожеванный гусеницей лист салата в своей тарелке. Мама приготовила цыпленка с какой-то зеленью, а мне кусок в горло не лез.
Скорей бы это кончилось. Лорен бы ушла, а родители отправились в спальню. Не за тем, о чем вы могли бы подумать. Я слышала, как после каждого ее визита мать рыдает, а папа успокаивает ее.
Внезапно я обнаружила, что в тарелке образовалось непонятное месиво, а на руке остался красный след от вилки, которую я с такой силой сжимала.
— Как ты поживаешь, милая? — осторожно спросила мама, шагая на минное поле.
— Нормально, — Лорен снова отпила и уставилась на меня.
Она пытается вывести меня из себя? Хах. Косыми взглядами меня не возьмешь.
Я посмотрела ей прямо в глаза. Готова поспорить, что у меня на лице написано «проваливай».
— Я думаю, что останусь здесь жить на пару дней, — она криво улыбнулась.
Что? Нет!
Не представляю, как перекосило мое лицо, но это жутко развеселило Лорен, и напугало родителей.
— Ну уж нет! — завопила я.
— Какая замечательная новость, детка, — приговаривал папа.
— Как здорово, — мама чуть ли не плакала.
Меня затошнило.
— Я пойду, — сказала я угрюмо.
Лорен встала во весь рост, и я с удивлением отметила, что стала выше ее.
— Я с тобой.