Розовый туман

Я — утро. Тиль проснулся быстро. В один миг он видел прекрасный сон, в другой — падал с дивана. Реальность пульсировала в висках и резала глаза ярким солнечным светом. Сон все ещё окутывал мысли. И Тилю бы вернуться в тот тёплый прекрасный мир, но он уже проснулся, и кто-то это уже заметил. — Доброго не желаю. Башка, небось, раскалывается. Именно так он приветствовал Тиля тем утром. Именно этими словами ты заложил заряд. Он говорил это не насмешливо, он говорил это почти что с искренним сочувствием. Неудивительно, сам мучился этим пару часов назад. Но Тилю было не важно, Тилю уже ничего не было важно, кроме парня с длинными волосами, нависшего над ним. — Михаэль. Помнишь? — парень улыбался, как-то даже не естественно широко для такого утра. — Помню, — просипел Тиль. Конечно, он его помнил. Этого наглого, беспардонного парня, который, не спросив даже, потащил его вчера отмечать чьё-то день рождения к кому-то на квартиру. А они ведь даже знакомы толком не были, так — пересекались на концерте. Конечно, он помнил Михаэля-чёрт-его-дери-Райна, который поил его шнапсом, когда Тиль отнекивался и даже отбрыкивался. Помнил, как потом этот самый Райн зажал его у туалета, весьма недвусмысленно давая понять, что не прочь вместе посетить душ. А затем смеялся, как ненормальный, когда Тиль лежал звёздочкой на полу посреди бутылок и считал луны на потолке. У Тиля была дурная привычка помнить всё и ничего не забывать. — А чей день рождения-то отмечали? — вдруг спросил он. И Михаэль расхохотался, рухнув рядом с Тилем на пол. Отсмеявшись, он повернулся на бок, убрал волосы с лица и ухмыльнулся так хитро, что у Тиля появилось неприятное ощущение того, что он что-то упустил. — Мой был день, мой. А ты — мой подарок. Тиль всё помнил и ничего не забывал. Он помнил, как Михаэль целовал его — легко и нежно, горячо и страстно. Тиль не забыл, как Михаэль отбрасывал волосы назад, как его ногти впивались в кожу до крови, до сладкой боли во всём теле. Я – роса. Так у них и вошло в традицию. Одним прекрасным майским утром они оказывались в одной стране, в одном городе, в одной квартире. Страны менялись, менялись и города, квартиры заменяли гостиничные номера. Но Тиль продолжал оставаться самым желанным подарком Михаэля на день рождения. Они не строили никаких планов, у них не было «мы», не было «вместе», не было и «люблю» — у них ничего не было, кроме майского утра и заряда, заложенного в самом сердце Тиля. Бомба замедленного действия, не ощущаемая, не существующая до какого-то определённого момента. Бомба, о которой они оба не знали. — Уже ведь не мальчики. Правда, Тиль? Иногда мне кажется, что над этим надо подумать, — Михаэль лежал на диване, с сигаретой в зубах и набирал кому-то смс, округлил губы, выпустил колечко дыма. Тиль так и застыл в дверях ванной. Именно этим колечком дыма ты поджёг фитиль. Тиль не ответил, молча оделся и пошёл в магазин — в холодильнике было пусто, а он очень хотел есть. Михаэль даже взглядом его не проводил — продолжал строчить сообщения. Шёл дождь. Даже не дождь — морось какая-то. На свитере Тиля оставались крошечные капельки воды. Свитер был зелёным, и капельки эти напомнили ему росу на тонких стебельках травинок. Сладкая утренняя роса, которая так приятно холодит босые ноги, и тишина, туманом стелющаяся по лугу. И внезапно Тилю так захотелось в деревню, снова ощутить себя мальчиком — беззаботным, искренним, без заряда тротила в груди. «Уже ведь не мальчики», — сказал Михаэль. На щеках Тиля тоже застыла роса. Я — розовый туман. То майское утро они встречали не вместе. Тиль старался не ждать, старался не выходить из дома, чтобы случайно не оказаться на дороге, с наивной надеждой выглядывая чьё-то авто. Но Михаэль подумал, хорошо подумал. А Тиль не думал, как Михаэль. Тиль не хотел ни о чём думать. Он позвонил ещё до рассвета. — Прости, Тиль, я не приеду. Хочу побыть с семьёй. Ты не слышал, как во мне раздался взрыв. Тиль вышел из дома босиком и направился к озеру. Утро было прохладным, но день обещал быть почти по-летнему жарким. Тиль шёл медленно, ступни колола молодая трава. Он улыбался, он чувствовал себя маленьким мальчиком — беззаботным, открытым, без тротилового заряда внутри. Солнце медленно поднималось над горизонтом, осушая росу на его щеках, окрашивая его в нежно-розовый цвет. Тиль шёл, закрыв глаза и раскинув руки. Михаэль и сам не знал, что значил в жизни Тиля. Даже Тиль не знал, кем или чем ему был этот длинноволосый наглый парень. Он знал только, что Михаэль единственный, кто способен вызвать в нём взрыв. И детонатор сработал. В один миг он был Тилем, человеком из крови и плоти, в другой — был развеян розовым туманом над землёй.