***
Через неделю Исин уже был среди них как свой. Как будто он всегда был в этой школе. И тот факт, что он влюбился в холодного, молчаливого Сехуна был неопровержим. Он с удовольствием наблюдал, как младший танцует. Ещё он специально записался в группу реперов, где была вся четверка. И Исин просто ахринел, когда услышал рэп Чанеля. Вся аудитория потекла. Хоть его голос и очень высокий, это не мешаем ему так красиво петь. Сехун почему-то всегда отмалчивался. А Исин пытался его как-то разговорить, только тот сильнее закрывался в себе. Бекхен один раз пришёл с большим синяком на руке. Минсок, когда увидел его в таком состоянии, пришел в ярость, а потом ни на шаг не отходил от Бека. А он как обычно улыбался, смеялся, будто ему совсем не больно. Исин не понимал, почему он так яростно держится за Чанеля, который его бьёт и унижает, когда есть Минсок, который его любит и защищает. Здесь было что-то ещё, чего не знал Исин. К Сехуну было неловко подходить. Казалось, что они находятся в разных мирах, и им просто не суждено быть вместе. То, что младший иногда косился на Исина, больше пугало, чем заставляло думать, что тот ему понравился. Хотя бы немного. В его взгляде нельзя было что-нибудь увидеть. Кажется, Исин ещё не разу не видел, как тот улыбается. А так хотелось... Каждый раз, когда Исин смотрел на широкую спину, вспоминал слова Чонина. И хотелось подойти, обнять, сказать, что он не один. Но откуда взяться решимости? И если его бросил китаец, то, наверное, он их теперь ненавидит. А это первое, о чем думал Исин, пытаясь заговорить с Сехуном. — Привет, а ты куда идёшь? — Исин шёл рядом с Сехуном, который будто не замечал его совсем. - Думаю потренироваться, — сухо ответил тот, продолжая смотреть себе под ноги. — Ты не против, если я... присоединюсь к тебе, — немного заикаясь, спросил китаец. Сехун приостановился, вздохнул и слегка кивнул головой. Дошли они быстро, и за весь путь не проронили ни слова. А когда заиграла музыка, стало происходить что-то странное. Если до этого момента Исин видел Сехуна, как яростного танцора, у которого в движениях не было ни одной погрешности, движения которого было чётко отточены и резки, перешло во что-то смазанное. Шаги были какими-то неуверенными, будто он придумывал на ходу каждое движение. На мгновение Исину показалось, что руки Сехуна дрожали. Они присели на пол, и в этот раз младший не убежал в свой любимый угол, а сел рядышком. Исин видел его отражение в зеркале: глаза устремлены куда-то далеко в даль, брови сведены вместе. Исин чувствовал, нет, он знал, что внутри Сехуна что-то происходит, но что именно, он понятия не имел. — Знаешь, — неуверенно начал Исин. — Человеку сложно держать в себе все эмоции. Если не выплеснешь это наружу, оно тебя просто поглотит. А я не хочу тебя терять... — Сейчас я борюсь с самими собой. Мне нужно время. — Знай, что я рядом. Я всегда буду рядом. Сехун резко схватил его за руку, сжимая все сильнее. Именно это дало надежду Исину.***
Шли дни. Сехун ещё думал. А Исин ждал, а чего именно — непонятно. На Бекхене все чаще стали появляться тёмные пятна синяков от побоев. Он старательно это скрывал от Минсока и не жаловался на жуткую боль в теле, продолжая так же ярко улыбаться. Но это все равно сказывалось на его здоровье, хоть он и пытался всеми силами не показывать этого. Бекхен иногда выпадал из реальности, о чем-то очень старательно размышляя. Он стал плохо питаться, у него дрожали руки и подкашивались ноги. С этим надо было что-то делать, но каждый раз Бекхен останавливал Мина, прося потерпеть. Из каждого, кто шептался или сплетничал о Беке, Мин выбивал всю дурь. Исин просил бросить Чанеля, ведь это издевательство над собой. Но Бекхен почему-то не слушал его советы, продолжая приходить к Чанелю по первому зову. А потом с новыми расцветавшими фиолетовыми гематомами он приходил в школу. Чонин был на грани. Ифань все чаще мелькал с Дио в коридорах. И при этом продолжая ни на шаг от него не отходить. А Дио то ли не замечал его, то ли ему было все равно, в мыслях его был только один человек. А этот в человек глупо ревновал его к Ифаню, боясь просто подойти и сказать. Исин, как человек понимающий, знал обо всем. И только Сехун продолжал быть для него загадкой.***
И за один день судьба изменилась у всех семерых. Ничего грандиозного этот день не обещал. Исин пришёл в школу, а там уже был Бекхен, все такой же весёлый... но только снаружи. Под толстовкой скрываются гематомы, которые не успевают проходить. Чонин как-будто съедает себя изнутри. Становится злее и хладнокровнее. А Сехуна этим утром не было. Минсок и Исин пришли на обед в столовую, где уже толпилась куча учеников. Их столик, на удивление пустовал. Только присев на скамейку, к ним присоединился Чонин. И видимо он был не в настроении, наверное, опять видел вместе ту парочку. Они ели молча. Единственное, Мин спросил, где Бекхен, но никто не был в курсе. Постепенно народ начал суетиться и перешептываться. Некоторые выбегали из столовой. Не понимая, что происходит, Исин остановил очередного бегущего и спросил, что происходит. — А вы не слышали? — удивлённо изогнул тот одну бровь. — Что не слышали? — Чанель на первом этаже Бекхена избивает, — не успел он этого договорить, как Мин, перепрыгивая через стол, уже бежал через толпу. Исин отпустил парня и тоже рванул следом, но Чонин не спешил куда-то идти. — Чонин, пожалуйста, мне нужна твоя помощь, — сказал Исин, протягиваю ему руку. Чонин поднял на него взгляд, руку не взял, но пошёл. На первом этаже было ужасное столпотворение народа. Все, кому не лень, приперлись посмотреть на это зрелище. В эпицентре событий стоял Минсок и Чанель. По сравнению с Чанельем Мин выглядел очень слабым и беззащитным. Но это мнение было сразу развеето ударом с правой. Когда же Исин пробрался через толпу, то увидел на полу изуродованного Бекхена. На его лице не было живого места. Кровь размещалась по всему лицу, а на шее были синие отпечатки, как-будто его душили. Исин сразу же бросился к нему. — Бекхен, все хорошо, я здесь, — успокаивающе, шептал Исин. Бекхен плакал, его трясло. Но глаза были устремлены мимо Исина, а именно на Минсока. Несмотря на разницу в росте и весе, ему удавалось наносить Чанелю удары. Но и тот не зевал. У обоих была разбита губа, у Пака кровоточила бровь, а у Мина нос. — Ммм.. ин.. сок.. — еле слышно прохрипел Бекхен, протягивая руку к нему. К этому времени подоспел и Чонин, он быстро подхватил Бека на руки. — Что тут происходит?! — послышался знакомый голос старосты. Они встретились глазами, и Дио, увидев, что Чонин на руках держит Бекхена, быстро отвел глаза. Пока человек пять пыталось усмирить бойцов, Бекхена унесли в мед. кабинет. Распихивая каких-то парней, Минсок рвался врезать Чанелю. Лицо Пака было измученным и в нем читалось безразличие к происходящему. Будто он вовсе и не избил парня, который так его любил. Он не пытался ответить на удары Мина, твёрдо смотря ему в глаза. Вся стычка успела развеяться до прихода декана. Мин, не обращая внимания на боль, поспешил за Бекхеном, который уже лежал на кушетке и спал. Исин ласково смотрел на нахмуренное личико Бека, а потом взглянул на Чонина. — Они были вместе с самого детства. Я знаю их лучше, чем кто-либо. Бекхен сам понимал, что рано или поздно всё этим и закончится. Ему казалось, что он обязан всей своей жизнью этому придурку, хотя было все совсем наоборот. Чанель остался один. Родители погибли в аварии, а сестра не выдержала и повесилась... это были тяжелые времена. А Бекхен был всегда рядом, вроде как ангел-хранитель. Оберегал, защищал, заботился. Если бы не он, Чанель бы тоже погиб и морально и физически. И теперь ему кажется, что Чанель не выживет без него. Это какая-то слепая любовь. Нет, Бекхен просто не понимает, что это такое. А Паку это все надоело. Избивая Бека, он думает избавиться от него. Но этот хен слишком добрый. И вот до чего его доброта довела... Минсок влетел в помещение и облегчённо выдохнул. Бекхен спит на кушетке, мирно посапывая. Мин улыбнулся самому себе и подошёл к нему. Исин думал о том, что Бекхен не останется один, рядом с ним есть его личный ангел. И они с Чонином ушли. На паре по истории искусств было, как-то особенно тихо. Чонин, погруженный в свои мысли, смотрел на дверь. Дио почему-то не было, хотя он никогда не опаздывал на уроки. У кого-то затрещал телефон, и по кабинету прошелся шепот. Эта болтовня дошла и до Исина. — Сегодня какой-то уж очень насыщенный день, — усмехнулся сосед. — Почему? — спросил Исин. — Говорят, Ифань и наш староста уединились в раздевалке для баскетболистов. Вот уж не ожидал... Исин повернулся к Чонину, который по-видимому никого и нечего не слышал. Он пихнул его в бок, и тот с какой-то неведомой тяжестью повернул голову. — Чонин, как долго ты любишь Кенсу? — Наверное, с первого нашего знакомства, — промычал он. — И ты так долго ждал, чтобы потом увидеть его с тем китайцем? — Ты о чем? - непонимающе, спросил Чонин. — А я про то, что твоего Дио увели в раздевалку. И чувствую я, что не для обычного разговора. Чонин вскочил места, и на вопрос учителя "В чем дело?", просто выбежал из кабинета. Исин довольно улыбнулся, но вспомнив, что Сехуна вообще нету приуныл. Дверь в раздевалку была заперта, но там явно кто-то был, это Чонин слышал точно. Отойдя на пару шагов назад, он с разбега выломал дверь ногой. В помещении было темно, только какая-то тусклая лампа мелькала в углу. Прижатый к стене, Кенсу дрожал, и из глаз его капали крупные слёзы. Тем, кто прижимал хрупкого маленького старосту, был никто иной, как Ифань. Его глаза горели какой-то дикой желтизной, а улыбка.. нет, это был оскал. — А я уж думал, не придёшь. Чего-то ты задержался, — съязвил китаец. — Кенсу, все хорошо? — пропуская мимо ушей его реплику, спросил Чонин. Дио неуверенно кивнул. — Эй, вообще-то я с тобой разговариваю, — такое неуважение видимо рассердило Ифаня. — С тобой, сука, никто и не разговаривает. Отошёл быстро от Дио, — зарычал Чонин. Ифань опустил руки и голову. Но это было лишь замешательство. Быстрым рывком он попытался ударить Чонина по лицу, но прекрасные рефлексы помогли увернуться. И Чонин снизу ударил его под дых. Ифань закашлял, и не дожидаясь удобного момента, Чонин снова ударил его в живот. Китаец упал на пол, хватаясь за живот руками. Чонин в ярости накинулся на него сверху и ударил его по лицу кулаками. Ифань пытался отбиться, но собственная кровь уже попадала в глаза. Дио со страхом смотрел на это зрелище, но когда лицо Ифаня уже стало совсем красным, он кинулся к Чонину. — Чонин, пожалуйста, перестань, — прошептал он. И Чонин как-будто проснулся ото сна. Он посмотрел на свои кровавые руки и слез с Ифаня, который был ни жив ни мертв. Кенсу, схватив его за рукав утащил подальше, пока на него опять не напал приступ ярости. Прикрывая дверь, чтобы никто не увидел Ифаня, потащил Чонина в сторону выхода и исчез вместе с ним за воротами школы.***
Исин теперь остался один, он был уверен, что у Чонина все получится. В дверь постучали, и она тихо скрипнула. — Извините, можно войти? — сухой, грубый голос послышался из проёма. — Лучше поздно, чем никогда, О Сехун, — улыбнулся учитель и велел пройти в класс. Глазами Сехун выследил Исина и сел рядом с ним. Китаец чувствовал какое-то напряжение, но нотки радости, что он всё-таки увидел Сехуна, прыгали внизу живота. Он не мог взглянуть на него, потому что боялся, что ему откажут. Исин смотрел вперёд, и кто-то дёрнул его за рукав. Он посмотрел вниз и увидел большую ладонь Сехуна. Он встретился с ним взглядом, но почему то не смог понять, что от него хотят. Неуверенно Исин положил в его ладонь свою руку. Сехун сжал чужую маленькую ладошку и улыбнулся. Эта улыбка была такой светлой и счастливой, что на душе становилось тепло. — Приготовься, — шепнул Сехун и сильнее сжал руку Исина. Китаец чувствует, как его куда-то тянут за собой. Они пролетают мимо недоумевающего преподавателя и бегут по пустому коридору прочь из школы. Добежав до парка, Сехун остановился, тяжело дыша. Опираясь на колени, он почему-то засмеялся. — Ты чего? — тоже задыхаясь, спросил Исин. — Боже, я думал у меня сердце нафиг выпрыгнет, — вздохнул он. Отдышавшись, Сехун выпрямился и посмотрел в глаза Исина. Глаза китайца были блестящими и добрыми. В них хотелось захлебнуться. По глазам было видно, что он очень доверчивый и заботливый человек. И он полностью отличается от бывшего Сехуна. Протягивая руки вперёд, Сехун захватил Исина в крепкие объятия не как друга, а как дорого человека. Младший мог почувствовать, как сильно билось сердце Исина. Китаец расплылся в улыбке, и чьи-то тёплые губы накрыли эту самую улыбку. Все происходило слишком быстро, как и сюжет этого фика, поэтому Исин до сих пор не мог поверить в происходящее. В голове все запуталось, в глазах взрывались фейерверки, а в животе отплясывали канкан тараканы. — Теперь ты мой, — прошептал Сехун. — Я не позволю тебе уйти. — Я не уйду, — и через пару секунд. — Никогда. Сехун ещё раз поцеловал покрасневшие губы Исина, не желая прикрывать такой интимный момент. Прохожие заглядывались на них, шептались. Но это их не касалось.***
Сехун на следующее утро ждал Исина возле его дома. Сехун будто переродился. Он не был похож на того человека, которого видел Исин ещё два дня назад. В школе весь в синяках и ссадинах сидел на своём месте Бекхен. Увидев держащуюся парочку за руку, он захлопал в ладоши и ярко улыбнулся. Все соскучились по этому яркому парню, по его звонкому смеху. — Мне можно вас поздравить? — спросил Бекхен, а Сехун лишь кивнул, и Бек опять засмеялся. В класс вошёл Минсок, тоже покалеченный. Он вернулся из кабинета декана. — Ну, что? — взволнованно спросил Бек. — Ничего страшного, покричал немного и успокоился, - улыбнулся Мин. Бекхен вскочил с места и обнял парня. Сехуну от этой мимишной сцены затошнило, и он отвернулся, хотя совсем недавно выглядел примерно так же. Вскоре к ним присоединились и Чонин с Кенсу. Было видно, что им ещё непривычно находится к друг другу так близко. Но по довольной мордашке Чонина, было все ясно. Чанель в этот день не пришёл, собственно как и в последующие дни. Его как будто бы и не было. Пак Чанель просто исчез. Ифань ушёл из школы, вернулся в свой Китай. Бекхен со временем забыл Чанеля, хотя иногда воспоминания о нем всплывали в памяти. Но главное место в его сердце стал занимать Минсок. Кенсу полностью привык к Чонину, они не стеснялись публики, хотя Чонин иногда и перегибал палку, шлепая по попе Кенсу. на глазах у одноклассников. Сехун и Исин жили душа в душу. Сехун перечеркнул своё прошлое и жил настоящим. Исин был его лучиком света в кромешной тьме. Он подарил ему эту яркую жизнь. — О Сехун, прекрати летать в облаках! — прикрикнул Исин. — Исин, ты моя жизнь, я люблю тебя, — смотря в глаза, уверенно сказал Сехун. Исин смутился таким откровением и покраснел. — Ты чего это вдруг? — Да просто, — пожал он плечами. — Ну, и странный ты, Сехун, — засмеялся Исин, а потом серьёзно добавил: - Я тоже люблю тебя, О Сехун.