Печенье для Кортании

      Угрюмое северное небо было заслано огромными темными тучами, не пропускающими даже самые ничтожные отблески солнц. Привычно шел снег. На линейно-строгих улицах Ер-Хайа уже появлялись белоснежные сугробы, хотя в этом году снег выпал поздно. На черной макушке Альдуса Рейна медленно верно также появлялся небольшой сугроб, хотя вряд ли в данный момент парня это заботило. Он грустно смотрел куда-то вперед, в то время, как в его голове одна за другой всплывали воспоминания разной степени паршивости. Конечно, большинство навеивало только идиотский смешок и легкую ностальгию, но некоторые — именно ту самую светлую печаль и меланхолию.       Однако Рейн понимал свое состояние и, более того, даже хотел что-то изменить, но все попытки оканчивались очередными копаниями в себе. В такие минуты он чувствовал себя больным. "Наверное, это осеннее, — тешил себя этой мыслью черноволосый. — Просто в этом году осень особенно мерзкая, вот и мне хреновее, чем обычно". Раньше, лет десять назад, при старом правителе, когда не было этой моральной и религиозной пропаганды с сухими законами и прочим, Рейн просто напивался, и ему было легче. Всю осеннюю хандру снимала пара-тройка коктейлей и любимый человек. А сейчас…       Рейн тряханул головой вперед, чтобы смести с нее снег. Он грустно посмотрел в небо и также грустно улыбнулся. Да, появилась новая любимая девушка, но ведь она даже не северянка. Она не похожа на шлюх из таверны, несмотря на то, что, наверное, в ее наглых желто-зеленых глазах столько же, а то и больше, распутства. Она похожа на какого-то очень своеобразного вечно молодого ангела-хранителя. Альдус мечтал об этой чужестранке. Мечтал даже, наверное, чуть менее пошло, чем о других девушках, что само по себе было странным. «Неужели, влюбился? — иронично спрашивал он у самого себя, тут же отвечая. — Бес его знает». Даже собственные мысли, казалось, всегда такие простые и понятные, сейчас были совершенно неясными.       Тогда он поднялся с кривой деревянной парковой лавки и пошел куда-то. Почему-то сейчас и захотелось увидеть эту рыжую эльфийку с южных островов. Рейн отправился к ее дому, попутно ускоряя шаг, со временем переходя на небыстрый бег. Но вот и природная ловкость решила его неуместно и грубо разыграть. Поскользнувшись на тонком льду, едва успевшему покрыть каменные дорожки городского парка, Рейн проехал около десяти метров и рухнул на проезжую часть. Он лежал на спине в позе звезды, приходя в себя. «Кажется, цел. Странно, что еще не затоптали!» — думал он. Поднявшись, он обнаружил, что ничего не изменилось. Лишь чуть-чуть болит спина, но это поправимо.       Альдус снова шел вперед, не смея остановиться или замедлиться. Ведь она живет всего в двух кварталах отсюда. Рейн снова ускорился, невзирая на недавний горький опыт. Ветер дул ему прямо в лицо, заставляя морщиться и щурить бесстыжие серо-голубые глаза. Видимо, сама убитая разумными существами природа нынче была против их встречи. Парень отгонял эту мысль от себя. Он быстро миновал один квартал, и вот уже находился через два дома от заветной квартиры на третьем этаже жилого дома. Казалось, его бесчувственная ледяная душа начинала таять, когда он представлял ее томную и нежную улыбку.       По дороге Рейн решил забежать в местную подпольную лавку, находящуюся в подвале одного из домов. Только здесь можно было добыть эмру* по низким ценам, всякую нелегальную продукцию и заветный алкоголь, а именно он являлся одним из ингредиентов избавления от печали. «Не идти же к женщине без выпивки, — звучало в его голове, как старая инструкция к действиям». Он зашел в теплое помещение и сразу почувствовал запах пряностей. Значит, завоз был сегодня. По обе стороны от Рейна стояли огромные шкафы с замками, а впереди прилавок с белокурым северянином за ним. — Здорова Рейн! — широко улыбнулся торговец, приветствуя юношу. — Что брать будешь? Что-то давно ты к нам не заходил.       До боли знакомый голос мужчины заставил Рейна в мгновение засиять его наглой безответственной улыбкой. Он наклонился над прилавком и тихо спросил: — Часик в радость, многоуважаемый! — еще доверительнее улыбнулся Альдус, так и не сумев вспомнить имя мужчины. — Есть какое-нибудь островное пойло, вроде голубого рома или морского змия? — Есть все, а тебе даже скидку сделаю, Альдус Рейн. А вот если сделаешь одну услугу… — протянул торговец. — Ты сможешь бесплатно забрать две бутыли качественного рома с южных островов Эльфийского анклава. — Умеешь ты народ на преступления содвигать, черт! — в этот момент из всех сил завопила рейновская тяга к богатствам и легкой жизни. — Есть сверток, который нужно доставить одной нездешней девке, проживающей через дом отсюда. Так как все мои люди сейчас на, кхем, заработках, я обращаюсь именно к тебе, друг мой. Ну, что? Берешься? — Конечно, — авантюристки ответил парень, уже продумывания, как он явится к любимой девушке с двумя бутылками крепкого алкоголя. — Спасибо, выручаешь, — поблагодарил торговец. — Всегда знал, что такая пьянь, как ты, — самая дешевая рабочая сила в Ер-Хайе.       Он вышел из-за прилавка и направился к левому от Рейна шкафу. Когда светловолосый буркнул себе под нос заклинание, замок открылся, и мужчина достал оттуда небольшой черный дорожный мешок. — Рейн, иди сюда. Альдус подошел и схватил мешок. Торговец схватил еще две большие темные бутылки с высокой полки и тоже засунул их к свертку. Далее он наклонился к уху черноволосого и, нервно оглянувшись, произнес: — Кортания ла Арслии, живет в черном доме, подъезд первый, квартира тринадцать. Скажешь, что от Гуля.       Рейн не верил своим ушам, но старательно это скрыл. Корта — его любимая женщина, к которой он сейчас шел. Совпадение безумно обрадовало юношу — теперь не придется лишний раз ходить куда-то еще, да и его визит к Кортании очень даже оправдан. Из внимания даже ускользнул новый странный псевдоним белокурого контрабандиста. — Что так вылупился? Гуль и Гуль… В моей среде долго носить одно имя — опасно! — фыркнул тот, заметив удивленное состояние парня. Впрочем, тот уже не слушал. Он закрыл шкаф на магический замок и снова встал за прилавок.       Альдус Рейн радостно попрощался и, закинув мешок на плечи, двинулся к Кортании. Теперь у него была истинно веская причина зайти «на чай». Улица встретила его закончившимся снегом и приятным холодом. Его шаг был необычайно легок, казалось, что он и вовсе парит над холодным камнем. Он в считанные минуты добрался до заветной квартиры и вот уже ждал, когда рыжая эльфийка откроет дверь — единственное препятствие между ними. Практически тут же Рейн услышал, как открылся дверной замок, и перед ним показалась Кортания, одетая в ультрамариновое ситцевое платье. — Приветствую, — чуть смущенно улыбнулась рыжая девушка. — Я рада, что ты пришел. Заходи. — Так быстро. Значит, ты ждала меня? — Ну, как, я просто подумала, что было бы хорошо, если бы ты пришел, тем более, мой брат три дня здесь не появится, — ее бледно-розовое лицо сияло искренней улыбкой.       Ошеломленный парень кивнул и вошел в квартиру. Там было тепло, даже слишком тепло для обычной Ер-хайской квартиры. Поэтому Рейн быстро перестал удивляться ее легкой одежде. Он скинул с себя кучу теплой одежды, оставшись, в итоге, в одной порванной тунике и тонких штанах, и, взяв мешок, они ушли в одну из комнат. Они сели на небольшой диван, и Корта схватила черный мешок, ощупывая руками его содержимое. — Что здесь? Никак не пойму, — спросила рыжая. — Какие-то бутылки… — Все нам с тобой, — говорил Рейн, обнимая ее. — И какой-то сверток от, как его, этого белобрысого… Гуля.       И, все-таки, Альдус был влюблен. Поняв это, невольно саркастично пробубнил по себя: «Вот Морэ** ведь дернул меня, ее встретить…». В конце-концов, влюбленность — не самое худшее, что могло с ним случиться. Тем более, Кортания, видимо, и сама, судя по ее поведению, не была этого против, или просто ничего не понимала. Хотя, непонимающая намеков Корта – это, наверное, даже не Корта.       Она рассмеялась, залезла в мешок и вытащила оттуда сверток. Ехидно улыбнулась и таким же саркастично намекающим на что-то взглядом посмотрела в глаза черноволосому. Рейн удивленно посмотрел на то, что она держала в руках. — Заебись, еще даже теплое! — восторженно бормотала она. — Расскажешь, что это? — попросил он, не сумев умирить свое любопытство. — Это печенье, — протянула она. — Обычное печенье? — Конечно, необычное, — она еще шире ухмыльнулась и начала распаковывать сверток. Рейн заинтересованно наблюдал за ее действиями. И вот перед ним было штук двадцать синего печенья. — Ты так и не объяснила, что это? — Это печенье, — произнесла она и продержала паузу ровно до того момента, когда Рейн уже начинал потихоньку сердиться на нее, — которое унесет нас в невиданные дали. Я думаю, ты любишь всякие такие вещи, — она повернула голову и чуть не ударила ею парня. Пользуясь случаем короткого расстояния между их лицами, Рейн толкнул ее и, якобы, случайно, поцеловал в губы. Корта крепко обняла его, стараясь не выронить сверток из рук.