Жизнь - странная штука

Слезы застилали глаза, смешиваясь с каплями дождя. Торнадо уже подошло вплотную к городу, а я все не могла заставить себя посмотреть на фото, сделанное несколько дней назад, а казалось, тысячу лет… - Макс, - донесся до меня голос Хлои, который я едва расслышала сквозь раскат грома. – Моя жизнь не стоит жизней всех людей в Аркадия Бэй! Подумай, все они погибнут, если ты не сделаешь этого! Уоррен, Джойс, даже, мать его, Дэвид! Неужели ты хочешь принести в жертву всех их ради спасения меня одной? Я не стою того, Макс, и ты знаешь это! Я снова обернулась, посмотрев на подругу, нет, на девушку, которая стала для меня дороже всех на свете за эти несколько дней. Я знала, что от этого станет только хуже, но не могла сдержаться. Хлоя плакала. Я никогда раньше не видела ее плачущей, и от этого сердце болезненно сжималось. Было невыносимо видеть ее сейчас, такой, и правильным сейчас было бы обернуться и сфокусировать взгляд на уже залитой дождем фотокарточке. Но я сделала шаг к ней. - Я не могу потерять тебя, и ты это знаешь, - сказала я, глотая слезы и дождевую воду. – Ты ведь все прекрасно понимаешь, Хлоя! Ты же видишь, что я тебя… - Тише, Макс, - Хлоя шагнула мне навстречу и закрыла мне рот ладонью. – Я знаю. Я, черт подери, все вижу. Но я повторяю тебе, я не стою того. Сделай то, что должна, Максин Колфилд. Ради меня. И она оттолкнула меня, и, развернувшись, побежала вниз по тропе, поскальзываясь на размокшей земле. Я сморгнула слезы, понимая, что не смогу переубедить ее. У меня не было выбора. Если я позволю торнадо уничтожить Аркадию Бэй, она не простит меня. Я сглотнула и дрожащими руками поднесла фотографию к глазам, пытаясь разглядеть уже слегка смазанное изображение. Отсчет пошел. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------ Этот кадр уже не казался мне настолько удачным, и я небрежно сунула наспех выдернутую карточку в карман. Осторожно выглянув из-за перегородки, я убедилась, что Прескотта еще нет. Прислонившись спиной к перегородке, я закрыла глаза, понимая, что мне снова придется выслушать разговор Нейтана и Хлои. Теперь я знала, что девушка, которую убьет Прескотт это именно Хлоя, и от этого хотелось плакать. Но глаза, как назло, оставались совершенно сухими. Взгляд сам собой нашел лежащий под тележкой молоток, но я, невероятным усилием воли, сжав руки в кулаки настолько, что ногти больно впились в ладони, заставила себя стоять неподвижно. Выстрел прозвучал для меня неожиданно, и я дернулась в сторону, задев ногой ведро. Оно перевернулось и покатилось по полу, громко гремя по кафельной плитке, а я крепко зажмурилась, понимая, что невольно выдала себя. - Колфилд, что, мать твою, ты здесь делаешь? – настиг меня отчаянный возглас Прескотта, и я открыла глаза. Парень стоял передо мной, глядя на меня полными ужаса и отчаяния глазами. Хотя нет, ко всему этому примешивалась еще капля раздражения. Непонятно, на кого сейчас больше злился Нейтан: на себя, что совершил такой опрометчивый поступок и не сдержал эмоций, или на меня, что так невовремя оказалась на месте преступления. Его преступления. Но ответить я не успела – в туалет уже ворвался Дэвид. Увидев окровавленное тело Хлои, он взревел, как раненый буйвол и бросился к Прескотту, заламывая тому руки за спину. Тот и не сопротивлялся, осознав, что ему не избежать наказания. Я же ужом скользнула к лежащей на полу Хлое и попыталась нащупать пульс. И о, господи, он еще был. Я сорвала с себя толстовку и прижала к ране на ее животе, пытаясь задержать кровотечение. Никогда я не молилась так отчаянно, прося господа, чтобы Хлоя, моя Хлоя выжила. Я отказалась выпускать руку Хлои, когда прибыла скорая помощь. Не знаю, благодаря ли моим молитвам или чему-то еще, но сердце Хлои продолжало биться, хоть и очень-очень слабо. Затем была долгая операция, во время которой я сидела под дверями операционной, крепко ухватившись за руку Джойс, и неясно, кто из нас кого больше поддерживал. Все это время Джойс то и дело вытирала слезы, я же до сих пор так и не смогла выдавить ни единой слезинки. Зато губу искусала так, что она теперь напоминала кровавое месиво, но я не обращала внимания на боль и бездумно слизывала кровавые капельки, снова и снова вонзая зубы в собственную плоть. Несколько раз мимо пробегали медсестры с пакетами донорской крови в руках, не обращавшие внимания на наши взгляды, умоляющие дать хоть какую-то каплю информации о том, что происходит внутри. Нервы были на пределе. Когда уставший хирург, наконец, вышел из операционной, мы с Джойс, подскочили, с надеждой глядя на врача. Я попыталась определить исход операции по глазам этого мужчины, но он выглядел слишком уставшим, и я смогла понять лишь то, что операция была крайне сложной. - Ну, что? – Джойс прижала руки к груди. Она, как и я, одновременно хотела и боялась услышать вердикт. – Что с Хлоей? - Нам удалось вывести ее в более-менее стабильное состояние, - произнес хирург, стягивая шапочку с волос. – Хлоя потеряла много крови, и дважды ее сердце приходилось перезапускать, но в итоге она жива, и мы сделаем все, чтобы так и оставалось. Она все еще без сознания, но кризис миновал, и ее жизни уже ничего не угрожает. И тут меня словно прорвало. Напряжение последних часов, туго стянутое в комок, словно взорвалось, и хлынуло слезами из моих глаз. Я бессильно опустилась на стул, размазывая соленые капли по лицу. Я не могла поверить, что мои молитвы были услышаны, и благодарила господа, что он к ним прислушался. Слезы текли бесконечным потоком, и я не видела, как ушел хирург. Джойс обняла меня. Кажется, она тоже плакала, снова. *** Писк приборов, мерное тиканье часов, негромкие разговоры медсестер за дверью палаты. Я уже привыкла к этому, ведь в этой палате я провела последние четыре дня, ни на минуту не отходя от постели подруги. Джойс тоже не хотела уходить от дочери, но Дэвид уговорил ее переночевать дома, а я поддержала его. Джойс сильно осунулась за эти четыре дня, и хотя Хлоя все еще была жива, сердце матери не переставало беспокоиться за нее. Впрочем, врачи говорили, что Хлоя очнется еще не скоро, так что наши бессменные дежурства у ее постели ничего не изменят, но я оставалась непреклонна. Подняв голову, я отметила, что на несколько минут задремала. Это было обычным делом, ведь я не позволяла себе даже толком поспать, часами глядя на лицо Хлои, такое умиротворенное и спокойное, каким я видела его лишь пару раз за эту полную странностей неделю, и неудивительно – с её то неугомонным характером. Я протянула руку и прикоснулась к щеке Хлои кончиками пальцев. Мне уже несколько раз вспоминалась Хлоя из одной из альтернативных реальностей – той, где Уильям был жив, а сама Хлоя прикована к инвалидному креслу, и я отбрасывала эти мысли, потому что вот она, моя Хлоя, с этими нелепыми синими волосами и голубыми глазами, которые смотрят на меня с некоторым удивлением… Стоп! - Хлоя! – Я невольно подпрыгнула на месте, осознавая, что глаза Хлои на самом деле открыты, и она смотрит на меня. – О, господи, ты очнулась! - Макс, - голос хриплый, но она, похоже, пытается улыбаться, а у меня опять глаза на мокром месте. - Я здесь, я больше не брошу тебя, слышишь? – я сжала ладонь Хлои. - Я знала, что ты спасешь мне жизнь, Супермакс, - она улыбнулась, а я вздрогнула, ведь этим прозвищем называла меня только та, другая Хлоя, которая не попала под пулю Прескотта, в альтернативной реальности. – Теперь ты просто обязана никуда не исчезать. - Мы всегда будем вместе, я обещаю, - я улыбнулась. Моя Хлоя жива, и она улыбается мне. И никаких прыжков во времени, они ни к чему, и никогда не были нужны. И пусть все, что произошло со мной и с ней в последнюю неделю, на самом деле не происходило никогда, но я уверена, что у нас еще все впереди. Мы справимся! Ведь жизнь – странная штука.