Бессонница

Хао мучала бессонница. Он никак не мог уснуть вот уже несколько дней — только проваливался в дремоту на несколько минут, но тут же снова просыпался в странной и холодной тревоге. Ему ничто не угрожало, но навеянное осенними ночами чувство, что из темного леса на него смотрит множество глаз, не давало покоя. От этого чувства невозможно было отделаться, нельзя было убедить себя в том, что оно напрасно, и оставалось лишь вглядываться во тьму за темно-синими в свете луны стволами деревьев и кустарником. Этим Хао и занимался ночи напролет. Он старался вымотать себя настолько, чтобы к вечеру выключиться, как сгоревшая лампочка, но это не помогало. Травки Патчей, которыми они торговали по той же цене, что и обычными брелоками, тоже оказались бесполезны, хотя у других шаманов во времена Турнира пользовались большим спросом. Медитации, чаи, счет овец — он хватался за любую соломинку, но ничто не помогало ему уснуть. Хао мучился. Одно дело было обойтись без сна несколько суток. Совсем другое, когда ночь за ночью просыпаешься от холодка по всему телу и не можешь найти этому причину. К тому же, ночами Хао было одиноко. Весь его лагерь спал, да и бодрствуй кто-то из его соратников, вряд ли бы смог развлечь его надолго. Поэтому, уставая лежать и смотреть в темноту, Хао бродил по окраинам деревни. Гулял по пустым улицам, заглядывал в темные окна, глубоко вдыхал прохладный и влажный ночной воздух и наслаждался тишиной. Однажды за ним увязалась Опачо. Несколько часов она не давала Хао скучать, но как бы стойко она ни пыталась держаться, вскоре сон взял свое. Она задавала Хао вопросы, внимательно слушала ответы, но иногда принималась зевать, низко опустив голову. Когда Хао заметил, что она начала клевать носом, то отвел ее в лагерь, уложил в постель и попытался уснуть сам, но не получилось. Вдоволь поворочавшись, Хао тяжело поднялся и, быстро одевшись, вышел из палатки под светлеющее небо. Он всегда любил рассветы. Несколько минут Хао любовался гаснущими звездами и редкими, почти прозрачными облаками, неторопливо плывущими по небу. От созерцания прекрасного его отвлек оглушительный храп Билла из соседней палатки. Голова и так болела, поэтому Хао поспешил убраться подальше и ушел в сторону тихой еще деревни. Бесцельно пиная ногой камешки, он шел по пустым улицам и пытался уследить за своими мыслями. Они были обрывочны и суматошны, но занять себя хоть чем-то было нужно, потому что деревенские улочки Хао выучил уже наизусть. Пнув в очередной раз камень, Хао проследил за ним взглядом и чуть поморщился, когда он ударился о деревянную лестницу какой-то гостиницы. Звук получился таким громким, что, как показалось Хао, мог перебудить половину постояльцев. Свет в окнах гостиной и так горел, зачем-то отметил про себя Хао, и вдруг встал, как вкопанный, — именно здесь жил Йо. Осененный внезапной мыслью, Хао поднялся по скрипучим ступенькам и толкнул входную дверь. Патч, сидевший за стойкой, мирно спал, высоко закинув голову. У его раскрытого рта летал мотылек. Хао выключил свет и тихо прошел мимо, радуясь, что остался незамеченным. Комнату Йо найти оказалось несложно, а дверь в нее никто не додумался закрыть. Мысленно отругав Йо за беспечность, Хао вошел вовнутрь и повернул ключ в замке. Йо крепко спал на футоне, натянув одеяло до подбородка: в комнате было прохладно. Хао понимал, что снится ему что-то спокойное и нежное — слишком умиротворенное лицо. На миг ему даже расхотелось будить Йо, но все же он подошел ближе, колеблясь. Стоило Хао опуститься на корточки перед футоном, как Йо проснулся и, сонно хлопая глазами, шумно втянул носом воздух. Он несколько секунд смотрел на Хао, прежде чем нахмурился, словно сомневаясь, что проснулся. — Привет, — тихо сказал Хао. — Привет, — так же тихо и немного хрипло ответил Йо, садясь. Одеяло сползло по руке вниз. Он некоторое время вглядывался в лицо Хао, стараясь получше его рассмотреть. — Что случилось? Ты выглядишь уставшим. — Я не могу уснуть, — признался Хао. Йо почесал затылок, еще сильнее разлохматив волосы, и вдруг пододвинулся и приподнял одеяло. Хао удивленно моргнул. — Чего сидишь? — поторопил его Йо. — Ложись, ты же хочешь спать? Хао машинально кивнул. — Давай, я тебе уже место согрел. Решившись, Хао стянул с себя пончо, и, когда Йо, потирая глаза, заявил, что в грязной одежде к себе не пустит, принялся снимать штаны. Раздевшись, он быстро залез под тонкое одеяло и с облегчением опустил тяжелую голову на подушку. Все равно под тонкой тканью было холодно, поэтому Хао укрыл и себя с Йо пончо поверх одеяла. — Спасибо, так лучше, — с улыбкой шепотом признал Йо и осторожно придвинулся ближе. Хао не отодвинулся, поэтому Йо аккуратно спрятал холодный нос у него на шее, а чуть погодя прижался к теплому телу. Хао, которого вдруг начало клонить в сон, слабо улыбнулся и обнял Йо за плечи. И даже не заметил, как сам уснул. Проснулся он утром — это стало ясно по громким голосам с улицы и яркому лучу солнца, который подполз к самому футону. Хао удивленно провел ладонью по лицу и моргнул пару раз, чувствуя, как Йо сопит совсем рядом, прижавшись щекой к его груди и положив руку ему на живот. Хао осторожно приподнялся на локтях, стараясь его не разбудить, и осмотрелся. Ушел он тихо и незаметно. Решив, что каким-то прекрасным образом излечился от бессонницы, Хао весь день весело наблюдал за боями на арене, хрустел батоном и прогуливался по прохладному лесу. Но стоило наступить ночи, сон опять как рукой сняло. Хао долго лежал, уставившись в полог палатки над головой. Время текло мучительно медленно, но даже просто закрыть глаза надолго не получалось — беспокойные и сумбурные мысли не давали и шанса заснуть. Кто-то ходил по поляне, на которой все еще горел костер, и неровные тени, скачущие по стенам палатки, раздражали, как и шорох травы под чьей-то подошвой. Помучавшись, Хао чертыхнулся и пошел по знакомым маршрутам. К гостинице, где спал Йо, он вышел случайно. Замер, вспоминая, как тепло и спокойно вчера было, и почувствовал, как тяжелеют веки. Йо проснулся от скрипа двери и молча подвинулся, тепло улыбаясь. Хао опять набросил поверх одеяла пончо и сам притянул к себе Йо, который тут же свернулся поудобнее у него под боком. Он обвил Хао руками крепко, как мягкую игрушку, и без малейшего стеснения ткнулся носом ему в шею. — Спокойной ночи, Хао. Хао благодарно провел ладонью по мягким волосам Йо и провалился в сон, убаюканный теплым дыханием у самого уха.