Сказка о Гордыне

      Bastille — Things We Lost In The Fire, Two Steps From Hell — After The Fall.        — Это вторая сказка, жгучая. Огненно-золотая, с примесью крови. Сказка о гордыне и жадности, сказка о вечном огне.

***

      Гордыня — порок. Она пожирает, убивает, из-за неё кровь льется реками, развязываются войны. Она портит, она проклинает, она извращает. Гордыня может изуродовать. Но все забывают об одном. Иногда, она может спасать от смерти. Гордыня не боится огня. Гордыня не плавится в лаве. Гордыня может взлететь. И превратиться в гордость. ***       Жил-был гордый золотой дракон, который был самым-самым последним в мире драконом. Жил он в великолепном, золотом подгорном дворце. У этого гордого дракона было много золота, драгоценностей, украшений, разных самоцветов, алмазов, редкой посуды. Их было такое количество, что дракон мог полностью спрятаться в этих богатствах. Когда-то здесь жил народ гномов, но гордый дракон их всех прогнал. Он с удовольствием вспоминал, как они испугались, когда его тень тучей пронеслась над городом. Как взлетали в небо такие похожие на золото огненные искры, разжигающие новое пламя. Как крылья рассекали воздух, а ноздри вдыхали горький запах дыма. Дракон с легкостью победил.       Но дороже всех богатств, милее его сердцу, был лишь один единственный алмаз. Этот камень был размером с кулак, он сверкал белым светом, словно небесное светило. Все называли его Королем Алмазов, а гордый дракон величал его Звездою Его Сердца, своею Гордостью. И он был готов отдать ради своей Звезды все золото, брильянты, жемчуга, но лишь бы остаться с ней. Потому что её свет затрагивал самые далекие уголки памяти, заставляя всплывать в голове старые воспоминания, заставляя сердце гордого дракона трепетать и сжиматься. ***       Дракон так любил свою Звезду, что ненавидел её. Свет камня резал по старым невидимым ранам, щипал и ослеплял глаза, обжигал своим ледяным светом, и казалось гордому дракону в такие моменты, что это не алмаз лежит перед ним, а огромный ледяной кинжал. И гордый дракон не смел прикоснуться к своей Звезде, потому что боялся и ненавидел её. Она напоминала ему что-то очень знакомое, что-то забытое и потерянное. Что-то страшное. ***       Он боялся света своей Гордости. Дракону казалось, что лишь одно прикосновение к камню, и его когтистая лапа, покрытая алой чешуей, разлетится лепестками пепла. И ему казалось, что из всех углов дворца кто-то смотрит на него, кто-то добрый, сильный, кто-то очень родной, кто-то такой же огненный, как и он сам. Но потом Звезда снова бросалась дракону в глаза, и уже наблюдает за ним кто-то страшный, злой, жуткий, ледяной. Гордому дракону хотелось спрятаться. Гордому дракону начинало казаться, что не такой уж он и гордый. ***       Гордому дракону снились сны. Точнее, один единственный. Странный, кровавый, как будто чужой. В нем длинные медные волосы развиваются на ветру, в нем он окружен незнакомыми эльфами, а вокруг война, кровь, смерти, и жар в левой… лапе? И часто проскальзывает в обрывках эльфийской речи чье-то имя. Но затем все обрывается, потому как видение сменяется, и он с огромной скоростью падает в раскаленную лаву. И даже когда гордый дракон просыпается, он все еще слышит в ушах громкий крик боли. Только потом он вспоминает, что его чешуе не страшна лава. ***       Дракон помнил каждое свое ранение, каждый рубец. Он помнил даже где, и при каких обстоятельствах они были получены. Помнил все, кроме одного. Широкого шрама на правом запястье он не знал. Он все пытался вспомнить, откуда же он у него, но голова начинала раскалываться, а в глазах мутнело. Мир расплывался в огненные пятна, а в ушах звучал тот самый крик. Во рту начинало отдавать перцем и металлическим привкусом крови. Что-то словно вырывалось из его тела, пыталось добраться до чешуи, пробить её острым мечом и убежать куда-то далеко. Гордый дракон решил больше не пытаться вспомнить. ***       Он зарыл тот ужасный камень поглубже в золото. Свет от обжигающего глаза алмаза раздражал и путал мысли. Дракон как будто был опьянен запахом крови, приходящим ниоткуда. Он бесился от своей слабости. Ему было страшно выйти к тем людям, что столько лет мешают ему нормально жить. Он все еще помнил ту острую штуковину, которой тот человек сделал дыру в его великолепной чешуе. Жутко хотелось зарыться поглубже в сокровища и так лежать всю оставшуюся жизнь. Но стоило ему прикрыть глаза, как в голове снова начинали мелькать видения незнакомой жизни. Но в этот раз все было по-другому. Цвета были невероятно яркими для сна, изображения отчетливее. И небо. Небо, залитое кровью и золотом. Теплая земля под ногами, ветер, дующий прямо в лицо. Чьи-то теплые ладони, золотые ленты, песни, музыка, залы, палатки, поля, леса, города… Обрывки фраз были перемешаны в пестрое полотно, и с трудом различались отдельные слова.       В этот раз лавы не было. Был ледяной, холодный свет, но не его, дракона, Звезды, а другой, еще ярче. Он жег словно по-настоящему. Пронизывал веки, обдавал тело и лапы огнем, заливался в уши, в ноздри, поглощал и уничтожал. О нет, это был не свет. Да, именно. Это был не-свет.       И вдруг, в голове пронеслось имя. Родное, теплое, искрящееся. Будто бы с медным отливом и ласкающим уши золотым перезвоном.       «Имя. Ну же, вспоминай!»- эта мысль в голове не давала покоя. И дракон вспомнил. ***        — …Жил-был проклятый эльф, который был убит гордыней. И после своей смерти он стал драконом… ***       После победы над Смогом, жизнь в Озерном Городе закипела. Его отстроили, починили, и люди зажили новой, счастливой жизнью. Бард стал героем, а Битва Пяти Армий была записана в летописях города, как одно из самых великих для него событий. И все вроде бы наладилось. Ровно до того момента, как в городе появился маленький мальчик с рыжими, медными волосами, странными янтарными глазами, и шрамом вокруг правого запястья. ***       Мальчика звали Маэдрос.